Endless love

— Что ты тут делаешь? — как-то обеспокоено спросил парень, выпрямляя спину. Он лежал на кровати, но как только увидел соседку, оживился и поспешил встать.       Юля не знала, что и сказать. Последняя их встреча выдалась не особо позитивной, о чем им говорить сейчас? — Я пришла, потому что Екатерина Семёновна уже не знает, куда тебе ставить н-ки в журнале, — блондинка скрещивает руки на груди, глядя на Алексея. Тот пытается прочистить горло, но у него не получается из-за жуткой боли в миндалинах. — Ты заболел?       Уманский слабо кивает, сглатывая накопившуюся слюну. — Есть немного, — хрипя, говорит он.       Миланович медленно подошла к стулу и опустилась на него. Леша выглядел очень болезненно: он осунулся и похудел, щеки болезненно впали. Очевидно, у него температура. — У тебя просто насморк? — Нет, уже пару дней не спадает температура, — уныло произнёс парень, нервно прикрывая глаза. — Не сбивал? — Пытался.       Юля подошла к изголовью кровати Уманского. Она ловким движением руки взяла с тумбочки градусник, встряхнула его и протянула темноволосому. — Нет, это не поможет, — отмахнулся он. — Поможет. — она села рядом с парнем, укоризненно глядя на него. — Какая ты приставучая, — съязвил Лёша, но все же послушал Миланович. — Где ты умудрился подхватить грипп? — Я как-то с Синицыной сел за одну парту на мат… — Лёша, не прикидывайся идиотом. — Ладно, я два часа стоял на холоде без верхней одежды, — глубоко вздохнув, темноволосый ощутил холод градусника. — И зачем? — Почувствовал себя супергероем, — отважно хмыкнул он.       Миланович приподняла уголки губ в немой усмешке. Она слабо кивнула и через пару минут попросила у Алексея градусник. — Тридцать восемь и семь.       Уманский победно улыбнулся. — Я знал, что я горяч. — Ты неисправим, — девушка взяла аптечку, стоящую на прикроватной тумбочке, и начала искать жаропонижающее. — «Эффералган» я пить не буду, учти, — темноволосый скрестил руки на груди. — Я тебя не спрашивала, — как-то грубо ответила блондинка, вытаскивая таблетку в синей оболочке. Она легким движением руки закинула лекарство в чашу с водой и начала ждать, пока таблетка растворится. — Ты пришла в мой дом, нагрубила мне, а теперь даже не спрашиваешь? — он удивленно вскинул брови. Блондинка кивнула. — Мне нравится, — усмехнулся Алексей, смотря на одноклассницу.       Миланович мельком оглядела комнату. Тут ничего не изменилось с момента, как она приходила, разве что хозяин приболел. — Как твои дела? — Уманский опустил голову на подушку, слегка прикрывая глаза. Он подметил, что Юля снова с перебинтованной рукой. Парень пальцами коснулся ее ладони, что блондинке стало не по себе. — Все… все в порядке, — белокурая пожала плечами, поджимая губы. — Я сильно тебя обидел? — Алексей открыл глаза вновь, смотря на девушку. Он пытался перебороть боль в голове. — С чего ты решил? — чувствуя тёплые пальцы на своей ладони, Миланович чуть съежилась. — Ты должна благодарить за то, что к тебе хотя бы кто-то прикасается! — грубый мужской голос проносится над ухом блондинки. — Я же все помню, — сосед растягивает губы в измученной улыбке. — Ты не обижал меня, все хорошо. — Обижал. — Когда?       Уманский перевёл взгляд на стол, а точнее, на фотографию в рамке. — Это не мое дело, ты был прав, — чуть тише проговорила Юля. — Это моя приемная сестра, — прочистив горло, начал парень. — Мой дядя приютил ее четыре года назад. Она была из детдома. — Миланович вздрогнула, но темноволосый сжал ее ладонь слабыми пальцами. — На удивление, она очень быстро нашла со мной общий язык, ведь я был бешеным подростком с играющими гормонами, — Алексей чуть приподнял уголки губ, вспоминая о прошлом. — Дядя учил нас защищать друг друга и любить друг друга, как членов семьи, но что-то пошло не так. — Я… — Нет, не нужно мне сочувствовать, я ещё не закончил, — блондинка заметила, что лекарство в чашке растворилось, но она решила дослушать. — Из-за постоянных унижений и оскорбление моей тетки, я сблизился с сестрой. Она учила меня терпению и спокойствию, а я пытался выжить в этом мире. Иногда мы терпели нападки и в школе, и дома, поэтому держались вместе, пока в один день я не понял, что влюбился в неё, — голос Уманского звучал очень тихо, словно исповедь смертника. — Она сказала, что это хорошо, но об этом никто не должен знать, даже мой дядя. Сказала, что после восемнадцати мы сможем убежать и пожениться, — Лёша усмехнулся. — Конечно, четырнадцатилетний подросток будет верить тринадцатилетней девочке. Я был рад проводить с ней время, каждую свободную минуту. Все было относительно хорошо, пока дядя не приехал домой. Он пару месяцев провёл в Шотландии, затем решил отдохнуть дома. Поверил ей, считал ее членом нашей семьи… — по лицу парня было понятно, что говорить из-за боли в горле ему сложно. — Что случилось потом? — хмыкнула белокурая. — Она украла драгоценности из сейфа и обвинила в этом меня. Дядя поверил ей из-за моего характера, затем отправил меня к матери, а она… — он осекся, — она очень пила и пьёт. Била меня постоянно, выгоняла на улицу и заставляла стоять без верхней одежды на лестничной клетке. — Мне жаль… — парень усмехнулся, смотря на одноклассницу. — Дяде тоже стало жаль, но гораздо позже. Он узнал правду лишь тогда, когда она украла практически все и убежала к родной матери.       Блондинка молчала. Она даже и не знала, что сказать. — Раз она так поступила, почему ты держишь ее фотографию на рабочем столе? — прошептала блондинка так, чтобы ее услышал только Алексей. — Я скучаю по воспоминаниям, не по ней. Скучаю по тому, какой она была, как учила меня и старалась быть примерной младшей сестрой, — Уманский пошевелил пальцами, Юля почувствовала это на ладони. — Но это была не она… — Она притворялась, я знаю. Мне сложно жить с тем, что это все было иллюзией, — блондинка могла поклясться, что на глазах парня выступили слезы. — Ты знаешь, где она сейчас? — Нет, даже не желаю об этом знать, — грубо ответил темноволосый, слегка привстав с кровати. — Я знаю одно: люди из детских домов очень ненадежные и опасные, — Миланович почувствовала плевок в лицо. Она усмехнулась, слегка кивая. — Да, все именно так и есть, — она спокойно взяла в руку чашку с тумбочки и протянула парню. — Просто не думай, что я целенаправленно наехал на тебя тогда, ладно? — Да.       «Ты наехал прямо сейчас, сам того не понимая…» — пронеслось в голове Юли. — Сделай вид, что не слышала меня. — Сделаю вид, что ты был в бреду, — блондинка подмигнула, обнажая белоснежные зубы. — Договорились. — он отпил лекарство из чашки и сморщился. — Как рука? — Зажила. — Покажи. — Нет. — Тогда не ври. — Я не вру. — Все же зачем? — белокурая пожала плечами, устало улыбаясь. — Ты не знаешь зачем режешься? — Тебя слишком сильно волнует это, тебе не кажется? — Естественно, если ты умрешь, с кем мне оспаривать первую парту? — Уманский блеснул взглядом, затем усмехнулся. — Я не умру, даже не думай, — язвительно улыбнулась Миланович, скрещивая руки на груди. Улыбнулась. — Ладно-ладно, день откровений закончился на моем же рассказе, обидно. — он обиженно надул губы, но вновь сморщился, допивая из чашки. — В моем шкафу слишком много скелетов. — Так открой его для меня. — Ты будешь не в восторге. — Для этого и существуют эти шкафы. По шкале от одного до десяти, на сколько я буду в шоке? — На одиннадцать.       Алексей рассмеялся. — Так много? — Да, — блондинка прыснула в ответ. — Ну, мне интересно, что скрывает эта белокурая макушка, — парень протянул руку, но Юля подозрительно отодвинулась. — Ты свободна завтра? — Да, а что? — Пойдём в кино? Выходит «Веном». — Ты же болеешь, — Юля вопросительно подняла бровь. — Выздоровею. — Когда выздоровеешь, — блондинка поднялась на ноги, подходя к двери, — тогда и пойдём. — Уходишь? — Нет, — она цокнула, — всего лишь иду за едой.       Стоило ей выйти за дверь, как она столкнулась с теткой Алексея. Та недовольно переключала каналы. — Извините… — Вероника Андреевна, — назвав своё имя, женщина приторно улыбнулась. — Вероника Андреевна, Леше нужно поесть. — На кухне все есть, — равнодушно проговорила женщина, переключая внимание на сериал.       Блондинка заметно кивнула и направилась на кухню. На плите она застала ещё горячие макароны в томатной пасте. Легким движением рук Юля положила в тарелку немного еды, налила чай и, балансируя, направилась обратно в комнату парня. Вероника одарила ее недовольным взглядом, но ничего не сказала. — Господи, что ты делаешь? — Алексей удивленно поднял брови. Юля осторожно поставила еду и горячий чай на стол, закрыла дверь, затем протянула парню тарелку с макаронами. — Ешь. — Ты думаешь, я все съем? — Не все, но съешь, — она развела руки в стороны. — Я не хочу есть. — Я не спрашиваю. — За это ты мне и нравишься.       Блондинка удивилась. — Что? — Что? — самодовольно улыбнувшись, Алексей приступил к еде. — Дурак, — Юля поднялась на ноги и вышла из комнаты Леши, даже не попрощавшись. — И я соскучился по тебе, — парень облегченно выдохнул, набирая макароны на вилку. Лёша и не заметил, как расплылся в улыбке. Юля, в свою очередь, вышедшая из его квартиры, улыбнулась, сжимая в руке телефон.