Ты влюбленный идиот и еще меня в свою веру обращаешь
16 февраля 2012 г. в 20:22
– Смирнов, опять в облаках витаешь? – спросила Диана Сергеевна Антона.
– Я предельно сосредоточен на вашем объяснении в целом и на графиках в частности.
– Тогда прекрати любоваться Леной и обрати внимание на доску.
Логика учителей подчас бывает непостижимой. Смотреть на спину впереди сидящего человека невидящим взглядом не есть любоваться им.
– Отныне буду любоваться только вами, Диана Сергеевна, – пообещал Антон и переключил свое внимание на доску.
С тех пор как у Саши был постельный режим, он объяснял Антону физику и математику. Они вообще были идеальным союзом: один умел простым языком объяснять сложные вещи, другой не хотел ударить в грязь лицом перед человеком, к которому испытывал самые нежные чувства.
– Теперь оценки за контрольную, – сказала учительница за пять минут до конца урока. Класс умолк. Одно дело знать, что ты написал плохо, другое – когда эта самая плохая оценка будет озвучена перед всеми.
– Лиза, я тебя не узнаю. Раньше были одни пятерки, а тут четыре.
– Если у нее четыре, остальным сразу вешаться, да? – спросил Витя.
– А ты мог бы попросить помощи у своего друга, Антон единственный, кто справился с контрольной на отлично, – объявила Диана Сергеевна.
Все дружно повернулись к Антону, удивленно на него глядя, а Лиза обиженно протянула:
– Он наверняка списывал.
– Я тоже, но мне это не помогло, – сказал Витя, и все засмеялись.
– Считаешь, что он списывал? Давай проверим. Смирнов и Фадеева к доске.
В результате Антон действительно без труда решил предложенный пример, но, проследив за Лизой, которая в слезах убегала из класса, радости от этого не получил.
– Слушай, а Саша еще не вернулся? – спросила Лена, когда они всем классом вышли в коридор.
– Нет, а почему спрашиваешь?
Для всех Саша уехал с родителями отдыхать недели на три-четыре.
– Просто ты так хорошо начал учиться, вот я и подумала, что он тебе помогает, – пожала плечами девушка.
– Моя сила воли мне помогает, я, может, решил за ум взяться?
– А, ну удачи. Сегодня не хочешь пойти со мной, Витей и Анжелой куда-нибудь?
– Нет, у меня дела.
– Что за дела? – у Лены начали появляться подозрения. Когда вся эта шифровка закончится, надо будет сказать, что у нее очень хорошо развита интуиция.
– Еду к дяде на дачу на все выходные. – Сказать, что он, скорее всего, на этих выходных переспит с человеком, которого она считает своим парнем, было бы честнее, но в жизни бывают такие моменты, когда правду лучше не говорить.
– Ладно, удачного отдыха, – попрощалась Лена.
Теперь учебный день пятницы официально подошел к концу, что говорило о начале трех дней жизни с Сашей. Антон глубоко вздохнул, выходя из школы.
***
Саша сказал – Саша сделал. Обещанная романтика так и лезла из всех щелей.
Когда Антон вошел в квартиру, играла тихая музыка, весь первый этаж и лестница были выстланы лепестками роз, на столе и многочисленных полочках горели свечи.
– Привет, – Саша сидел на ступеньках лестницы.
На нем были черные рубашка и брюки. Опять вроде ничего особенного, но Антон не мог отвести глаз. Все-таки некоторым поразительно везет: и красив, и богат.
– О чем думаешь? – спросил Саша, вставая со ступенек и направляясь к нему.
– О том, что ты везучий, – честно признался Антон.
– И в чем заключается мое везение? – Саша подошел вплотную, но никаких действий не предпринимал. Да и зачем торопиться, впереди у них целых три дня.
– Ну, хотя бы в том, что у тебя есть я.
Саша и без него знал, какое впечатление производит, так что не стоит лишний раз тешить его самолюбие.
– Это да, – согласился Саша, все так же пристально глядя на Антона. – Как дела в школе?
– Ты хочешь со мной о школе поговорить?
– А чего хочешь ты? – когда легкое поглаживание по щеке вызывает такую бурю эмоций, это уже клиника.
Вообще Антон хотел правды. И виски. Но это все потом, а пока:
– Тебя, – к черту страх, теперь все неважно. На самом деле все было предельно просто – имел значение только Саша, снимающий с него рубашку и покрывающий тело поцелуями.
– Кровать, – коротко бросил Саша, и, не разрывая поцелуя, они направились в одну из гостевых комнат.
– Если будет больно – скажи и я остановлюсь, – сказал Саша, медленно вводя один палец.
Спина Антона напряглась, и Саша остановился.
– Даже. Не. Вздумай, – сказал Антон, и парень продолжил.
Было больно, потом Саша нащупал какую-то точку внутри, и боль отошла на второй план. Антон прогнулся в пояснице и застонал.
– Только скажи… – прошептал Саша на ухо Антону, вставляя еще один палец.
Антон целиком отдался нахлынувшим ощущениям и слушал только голос, не вникая в смысл слов. Зашуршала упаковка от презерватива, и, наверное, Саша спрашивал разрешения пойти до конца. Зачем спрашивать – разве он не знает, что ему теперь можно все?
А Саша, так и не услышав внятного ответа, все-таки не нашел в себе сил остановиться. Он обещал себе не причинять Антону боль и думал, что с легкостью выполнит это обещание – ведь до сегодняшнего дня проблем с самоконтролем у него не наблюдалось.
Антон кончил раньше. Несколько толчков, Саша повалился на подушки и притянул его к себе. Ленивый поцелуй.
– Я не хочу, чтобы ты уходил, – сказал Саша.
– Я вроде и не собираюсь.
– Ну да, – Саша прижал Антона к себе сильнее. Просто до сегодняшнего дня засыпать вместе было не самой приятной вещью. Но об этом он скажет потом.
Если скажет.
***
Совместного пробуждения не получилось. Когда Антон проснулся, Саши рядом не было, а в доме пахло едой.
Антон сонно поплелся в ванну, прихрамывая. Вот теперь было больно и наслаждением даже не пахло. После теплого душа он порылся в аптечке, надеясь найти обезболивающее. И даже, кажется, нашел, но наличие множества таблеток разных цветов в пластиковых пакетиках доверия не внушали.
– Это обезболивающее? – спросил Антон у Саши, задумчиво смотрящего в холодильник.
– Да, – подтвердил тот, извлекая бутылку с кетчупом. – Ты там больше ничего не принимал?
– А что, тебе жалко?
– Нет, просто хуйня все это. Не для тебя. – Саша протянул Антону стакан воды, чтобы запить лекарство.
– Что-то не так? – серьезно, Антон не знал, как сейчас себя вести.
– Болит? – спросил Саша со злостью.
– Ну, есть немного. Ты чего злишься-то?
– Я обещал себе не делать тебе больно.
– Ты серьезно? – Антон на всякий случай улыбнулся – может, это юмор такой, после первого раза. Но по реакции Саши он понял, что да, серьезно. – Это же физически невозможно, ты чего?
Саша отвел взгляд. Ясно, он не привык мириться с такими мелочами, как физиология, когда ставит себе цель. Антон подошел к нему, зарылся руками в его и без того лохматые волосы и сказал:
– А еще мне понравилось. Это тоже важно, да?
Вместо ответа Саша легко коснулся губами его губ – нежно, почти целомудренно.
– Есть будешь? – спросил Саша, возвращаясь к плите.
– О, да.
На завтрак была яичница. Банально? Не в этом случае. Это была самая вкусная яичница, которую ел Антон когда-либо в своей жизни.
– Где ты так научился готовить? – спросил он с набитым ртом.
– Ездил в Италию, когда мне было шестнадцать. Там повар, друг моего отца, учил меня.
Антон приподнялся на стуле, проверяя, осталось ли еще что-нибудь в сковородке, но она оказалась пустой. Потом посмотрел на полную тарелку Саши и взял кусочек оттуда. Потом еще один, наконец, Саша сжалился и передвинул тарелку на середину.
– Как рана? – спросил Антон, когда они закончили есть. Из-за стола никто вставать не торопился. Просто смотрели друг на друга.
– Чего бы ты хотел? – вдруг спросил Саша, игнорируя вопрос.
– В смысле? – не понял Антон.
– Чего бы ты хотел? – повторил вопрос Саша. – Машину, квартиру, дом, что?
– Ты по-другому не умеешь, да? – усмехнулся Антон. – Ладно, я могу пожелать все что угодно, да?
Саша кивнул.
– Ну, правду ты мне расскажешь все равно, поэтому глупо не воспользоваться твоей внезапной добротой. Пожарь еще яичницу, а?
– Яичницу?
– Да, яичницу. А еще я хочу тебя, но сначала яичницу.
– Почему ты никогда не руководствуешься расчетом, как все нормальные люди? – покачал головой Саша и пошел к холодильнику.
– Обещаю исправиться.
– Не надо.
На этот раз их поцелуй был очень далек от целомудрия.