Мой Минги

      – Что я должен делать, хён? – Минги осторожно прошел в студию, с интересом рассматривая помещение, которое было настоящим сокровищем для его хёна, и которое всегда вызывало жгучий интерес Сона.       Хонджун со старшей школы увлекался фотографией, и к выпускному классу, самостоятельно накопив деньги, купил себе фотоаппарат. Минги с восхищением рассматривал работы старшего, поражаясь их красотой и непередаваемой атмосферой сказочности и нереальности обычных, казалось бы, предметов и явлений. Хонджун всегда носил фотоаппарат с собой, а прогулки с ним были странными: они могли пройти всего лишь пару шагов, остановиться на несколько часов, потому что Кима привлёк какой-то цветок, куст или птица, а могли бродить часами, наматывая километры, при этом глаза старшего безостановочно осматривали местность в поисках удачного кадра. Иногда Минги казалось, что Хонджун совершенно его не слушает и даже не слышит, погружаясь в свой мир; иногда старший смущал Сона своими странными и неожиданными словами, говоря, что он, Минги, красив; иногда Сону казалось, что в моменты, когда он не смотрел на Кима, тот фотографировал его, но ни одной своей фотографии он не видел у старшего, поэтому считал, что ему это только казалось.       – Главное, не нервничай. Выглядишь напряжённым. – Хонджун прошел к дальней стене помещения, включая большие лампы, которые осветили странный и необычный фон, состоящий из белых тканей, белых стульев и кусков фольги, отражающихся радужными лучами.       – Нет! Просто я впервые в твоей студии. Раньше не приглашал меня сюда.       – Да тут нет ничего интересного! – возразил Ким, пожимая плечами, задумчиво рассматривая объективы, выстроившихся длинным рядом сбоку у стены. – Погоди. Ты согласился только потому, что хотел здесь побывать?       – Отчасти. – улыбнулся Минги. – Ну и помочь в твоей работе.       – Мог бы просто сказать, что хочешь побывать в студии. Это не какая-то тайна. Просто тут правда нет ничего интересного…       Минги промолчал. Ему было интересно. Его интересовало всё в старшем, от его увлечений до привычек. Сам Хонджун был интересен ему. Восхищение старшим тесно переплеталось с нежными чувствами в душе Минги с первой минуты их знакомства в школе при совместной подготовке к одному мероприятию. Однако Минги никогда не старался показывать своих истинных чувств, немного стесняясь их и считая неуместными. Но время, проводимое со старшим, он бережно хранил в своем сердце.       – Моё задание – портрет. От тебя не требуется чего-то особенного. Ты можешь просто стоять или сидеть. – Минги нервно хохотнул. Он не считал себя красивым. Симпатичным – да, с приятными, не отталкивающими чертами лица – да, но уж точно не красивым. И точно не тем человеком, которого можно фотографировать для отчётной работы. Но спорить со старшим не стал, сразу согласившись на его предложение побыть моделью.       – Переоденься, пожалуйста. Там на вешалке есть костюмы. Выбери, что тебе понравится.       Минги кивнул, подходя к небольшому гардеробу, где висели в основном одежды белого цвета разных оттенков. На глаза попался шифоновый топ, украшенный блёстками и стеклярусом.       – Хён! – Минги вытянул топ вперёд, показывая его старшему. Глаза Хонджуна на мгновение вспыхнули странным огнем, но моментально погасли. Ким пробормотал что-то вроде «решай сам», отворачиваясь. Минги усмехнулся. Иногда он видел этот взгляд старшего, который красноречиво говорил о том, что у последнего в голове вспыхивали образы, которые тот стремился запечатлеть на плёнку. Приложив топ к своей груди, Минги довольно кивнул: почему бы и не порадовать старшего, надев этот безобидный топ. Медленно ведя рукой по плечикам, парень выхватил белоснежный пиджак, не раздумывая, останавливая свой выбор на нем. С брюками была проблема: все были меньше на размер и больше. Окинув свои джинсы строгим взглядом, Минги взял белые брюки, которые теоретически могли налезть на него.       – А обувь? – раздался за спиной голос младшего. Хонджун обернулся, чуть не уронив фотоаппарат из рук, сдерживая удивлённое восклицание. Минги стоял невероятно красивым, нереальным и сексуальным. Белый пиджак и брюки, казалось, светились таинственным светом, а стеклярусы и блески мерцали россыпью ночных светил. Хонджун нервно сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле; пальцы с силой сжимали фотоаппарат, грозясь сдавить его до трещин; внутри вспыхнул настоящий, всепоглощающий пожар, оседая в паху.       Минги понравился Хонджуну сразу же, покорив его своим милым, наивным, жизнерадостным характером. С ним приятно было проводить время, интересно общаться, и Сон всегда с восхищением рассматривал его фотографии. Хонджуну нравилась привычка младшего танцевать, когда тот был в хорошем и даже игривом настроении. Со временем Хонджун поймал себя на мысли, что, взрослея, Минги становился красивым, расцветая редким, сказочным цветком. Настолько красивым, что Хонджуну хотелось посвятить целую выставку фотографий его красоте. Он старался тайно, не смущая младшего и не выдавая своих чувств, фотографировать его, желая сохранить не только в памяти моменты с младшим. Сидя в тишине и в полумраке своей студии, Ким осознал, что некогда созданная им папка с простым названием «Минги» сейчас весила более 500 гигабайтов, храня в себя тайные чувства фотографа. Тогда, рассматривая яркие, четкие, иногда смазанные фотографии, Хонджун переименовал папку, добавив притяжательное местоимение, позволяя себе здесь, в тайне от всех, называть младшего своим.       Хонджун постарался вернуться в реальность, мысленно повторяя «обувь, обувь». «Какая, к черту, обувь?!» – тяжело вздохнув, выругался Ким, опуская взгляд на босые стопы младшего. «Это было плохой идеей», – запоздало подумал Хонджун, борясь с неожиданно ярким и навязчивым желанием поправить свои джинсы, ставшими тесными.       – Нет, – подал хриплый голос Ким. Он смутился, отводя взгляд в сторону, откашлялся. – Обувь не важна.       Он не видел хитрой и довольной улыбки младшего, который был рад реакции старшего. Пройдя под свет ламп, Минги неуверенно остановился, не зная, что именно ему нужно делать. Он обернулся на старшего, который пытался изо всех сил оторвать свой взгляд от бёдер Сона, плотно обтянутых белой тканью. Ругаясь на себя и в который раз за последние минуты пожалевший о своей идее, Хонджун пытался собраться с мыслями и силами, но склонялся к тому, чтобы выгнать младшего из студии, понимая свою слабость перед ним. Медленно вдыхая и выдыхая, считая до шести и обратно, Ким поднял фотоаппарат, направляя объектив на младшего.       – Чувствую себя неловко. – нервно улыбнулся Минги. Под лампами стоять было жарко, да и в целом стоять перед старшим с фотоаппаратом в руках было непривычно и странно. Хонджун подошёл к младшему, желая убрать выступившие капельки пота на его лбу и поправить прядь волос, но завис, уставившись на любимое лицо.       – Хонджун, – тихим, низким голосом позвал Минги. Ким дёрнулся, тряхнул головой, прогоняя наваждение, опустил руки. Сон аккуратно сжал чужое запястье. – Всё хорошо? Ты слишком молчаливый. Я что-то не так сделал?       Хонджун покачал головой, опуская свои глаза, которые совершенно бесстыдным образом уставились на узкую талию младшего, пожирая взглядом подтянутый живот, прикрытый празрачной тканью, и выступающие тазовые косточки. Не контролируя свои действия, Хонджун правой рукой прикоснулся к топу, медленно ведя пальцами вверх, поднимая край одежды, оголяя карамельного цвета участок кожи, прикасаясь самыми кончиками пальцев к нему. Сердце бешено забилось, рука задрожала. Ким рвано выдохнул, зачарованно следя за своей же рукой, которая сейчас не принадлежала ему. Двигаясь все также медленно вверх, рука задирала ткань выше, чувствуя приятную на ощупь кожу, чуть влажную, горячую и нежную. Хонджун замер, сглатывая слюну, держась из последних сил, чтобы не накинуться на младшего, охваченный своими желаниями.       Минги потянул старшего за запястье, притягивая к себе, крепко обхватывая его за плечи, и, чуть грубо и резко схватив Хонджуна за подбородок, поднимая голову старшего, прижался своими губами к чужим в неуверенном и аккуратном поцелуе, не обращая внимание на фотоаппарат, больно упиравшийся в грудь. От удивления и нереальности происходящего, Ким замер, но сдавленно выдохнул в губы младшего, прижался к нему плотнее, опуская свою левую руку на ягодицы Сона, слегка сжимая их.       – Минги, – тихо выдохнул Хонджун, физически ощущая ту кашу, которая была сейчас в его голове.       – М? Я… Мне… остановиться? – Минги выглядел растерянным, смущенным, но таким притягательным, что Хонджун забыл все слова. Вытянув руки и обхватив шею младшего, Ким прижался к его губам, наслаждаясь их сладостью, вкусом земляники, обводя их языком, посасывая и слегка покусывая. Это было настолько волнительно и настолько желанно, что от переизбытка чувств Хонджуна потряхивало. Он сдавленно выдохнул, и в его рот, воспользовавшись моментом, сразу же проник язык младшего, наполняя собой, своей слюной и ягодным вкусом. Хонджун схватился за волосы Минги, прижимаясь своими бедрами к младшему, давя своим, ставшим уже болезненным, возбуждением, не в силах сдерживать себя. Руки Минги плавно пробежались по бокам, вверх по спине, и также плавно опустились на ягодицы старшего, сжимая округлые формы через ткань. Предательский стон вырвался из груди Хонджуна. Минги отстранился, немного смущённый и неуверенный в правильности своих действий, но взбудораженный и возбуждённый посмотрел на старшего, чьи скулы были покрыты румянцем, глаза подернуты соблазнительной страстью, а губы манили неестественной пошлостью.       – Хён. – голос Минги охрип, стал ниже. Хонджун чуть не застонал от этого голоса, который вибрацией прошёлся по его телу, ударяя в пах. Казалось, Ким способен был достигнуть оргазма только слушая этот низкий и хриплый голос. – Я могу? Продолжить? – руки младшего ощутимо сжали ягодицы старшего, слегка раздвигая их, давая ясно понять свои намерения. Хонджун никогда не позволял себе сексуальных фантазий о младшем, но иногда его сны были выше мысленных запретов. И во снах они занимали другие позиции, но сейчас, боясь оттолкнуть Минги и лишиться столь желанной близости, Хонджун был согласен на любое действие со стороны младшего. Он слабо кивнул, сжимая длинные темные пряди волос.       Минги резко подхватил старшего, приподнимая его и прижимая к себе, направляясь к софе, где горой лежали папки и распечатанные фотографии. Не заботясь сейчас о сохранности работ Хонджуна, Сон грубо скинул эту гору на пол, усаживая старшего на софу, покрывая поцелуями чужой подбородок и шею, вызывая ответную дрожь и мурашки. Минги немного нервно, торопясь, убрал в сторону фотоаппарат, который до сих пор висел на ремне на шее Хонджуна, ужасно беся сейчас младшего своим присутствием. Запустив руки под худи, Сон потянул ее вверх, стягивая и откидывая сразу в сторону. Пальцы предательски задрожали, когда он прикоснулся к оголённым плечам Хонджуна, ведя руками вниз, нащупывая через темную ткань майки выпирающие соски. Минги сжал пальцами выпуклости чуть сильнее, чем рассчитывал, с замиранием наблюдая за реакцией старшего. Хонджун в ответ зашипел, закусив нижнюю губу.       – Не делай так, хён, – ведя большим пальцем по нижней губе старшего, прохрипел Минги. – Я не железный.       Хонджун смотрел затуманенными глазами на младшего, сидящего на полу между его колен. На губах мелькнула хитрая улыбка, и Ким, откидываясь назад, опираясь на руки, снова прикусил свою нижнюю губу.       – Хён! – простонал Минги, прижимаясь лбом к груди старшего, притягивая его бедра к себе. Он хаотично целовал ключицы своего хёна, облизывая светлую и шелковистую кожу, вдыхая приятный мускусный запах старшего, смешанного с нежными нотками его туалетной воды. Минги, не задумываясь над своими действиями, стянул лямку майки по плечу, поражаясь, какой порочный вид приобрел Хонджун. Также стянув вторую лямку, положив свои ладони на спину Кима, притягивая его со скованными одеждой руками к себе, Минги поцеловал правый сосок, ведя своим языком снизу вверх и вырисовывая круг. Сбившееся дыхание Хонджуна подстегивало его продолжать ласки. Он аккуратно сжал сосок губами, всасывая его в рот. Хонджун выгнулся, опершись практически всем своим весом на руки младшего. Переместив свою левую руку, надёжнее удерживая Кима, правую руку Минги переместил на грудь старшего, поглаживая левый сосок. Хонджун сдавленно застонал, прижимаясь пахом к груди младшего, медленно потираясь о него. Минги готов был зарычать от удовольствия и безумного желания обладать старшим. Одной рукой он ловко расстегнул пуговицу на джинсах Хонджуна, дергая за язычок бегунка вниз. Чуть грубо схватившись за ткань, он спустил брюки до колен. Ведя руками вверх по внутренней стороне ноги старшего, Минги прижался губами, рисуя языком влажные узоры. Он безостановочно шептал имя Хонджуна, иногда сокращая его до детского «Джун-и». Освободив ноги старшего от джинс, Минги наклонился к возбуждённому органу Кима, прикасаясь своими влажными губами к горячей головке. Хонджун сорвано простонал, выгибаясь, приподнимая свои бёдра, кладя одну руку на затылок младшего. Обведя головку языком, Минги плавно втянул член в рот, посасывая его.       – Минги, Минги! – шептал Хонджун, тяжело дыша, с силой сжимая в кулаке чужие волосы. Сон, стараясь взять на всю длину, поднял глаза, любуясь затуманенными глазами старшего, ставшими практически черными. Рука блуждала по животу и груди Кима, иногда царапая или оттягивая левый сосок. Приподнявшись, Минги уложил старшего на спину, нависая над ним, прижимаясь к его губам, покусывая, сминая и теребя их. Рука нетерпеливо опустилась на чужой пах, сжимая его мошонку, заставляя своего хёна дёргаться в сладких конвульсиях. Пальцы настойчиво водили круги вокруг ануса, иногда с силой надавливая.       – Есть смазка или масло? Или что-то похожее? – в самые губы прошептал Минги. В голове Кима был такой беспорядок, что он не смог бы даже с первого раза назвать своё собственное имя, не то чтобы вспомнить, есть ли у него что-то подобное.       – Мазь, – слабо выдохнул он спустя время. – В верхнем ящике.       Минги поднялся, направляясь к столу, вытаскивая из ящика тюбик мази «Левомеколь». Усмехнувшись, он вернулся к Хонджуну, слишком соблазнительно лежавшему на софе.       – Подойдёт? – Хонджун испугался, что сейчас Минги скажет, что это не подходит, и вообще им следует остановиться, но Сон улыбнулся в ответ, оставляя лёгкие поцелуи на ресницах, носу и щеках старшего.       – Я буду аккуратным. И в следующий раз куплю всё необходимое.       «Следующий раз», – Хонджун радостно хохотнул, обнимая младшего за плечи.       Минги выдавил мазь на пальцы, прижал их к анусу старшего, чуть грубо надавил, проникая одним пальцем в тело. Хонджун дёрнулся, напрягся, сжал губы.       – Скажи, если больно. Я остановлюсь.       – Нет! – Хонджун сжал белую ткань пиджака в кулаках, грозясь разорвать ее. – Не останавливайся. Прошу, Минги! Только не останавливайся!       Минги продолжил двигать пальцем вперед и назад, а спустя несколько минут, выдавив снова мазь на пальцы, добавил второй, чувствуя сопротивление и напряжение старшего. Целуя шею и покусывая ключицы Хонджуна, Минги старался отвлечь последнего ласками. Он думал и мечтал об этом последние лет пять. Он сбился со счета, сколько раз представлял секс со старшим. А сколько раз он мастурбировал, шепча имя Хонджуна, мощно кончая в руку! Он перечитал множество форумов и советов, зная теорию на отлично, но, видя боль на лице старшего, невольно начинал сомневаться в своих действиях. Он совершенно не хотел причинять боль Хонджуну, и тем более не хотел своей грубостью и неопытностью отвадить того от секса с собой. В голове хаотично всплывали советы, и Сон неуверенно пытался применить их на практике, медленно разводя свои пальцы внутри старшего в сторону. Хонджун ярко отреагировал на движение, выгнувшись в пояснице. Минги, чувствуя возбуждение, аккуратно попытался согнуть свои пальцы, но бурная реакция Хонджуна смутила его. Ким, почувствовав странное движение пальцев младшего внутри себя, на мгновение потерялся в реальности, растворяясь в волнах удовольствия. Желая повторения подобного, он приподнялся, хватаясь за запястье Минги, направляя чужую руку глубже в себя.       – Ещё! – выдохнул Хонджун, чувствуя, что Минги старается убрать свою руку. – Малыш, сделай так ещё раз.       Минги с удивлением уставился на старшего. Никогда прежде Хонджун не называл его «малышом», да и звучало это немного странно. Но оставить без внимания просьбу Кима Сон не мог, а потому снова согнул свои пальцы внутри, чувствуя, как вибрация вожделения от старшего передается ему. Заставив себя ещё пару раз подразнить старшего пальцами, Минги в нетерпении поднялся, снимая с себя пиджак и быстрым движением стягивая топ через голову. Брюки, которые итак были малы, только чудом не пошли по швам от разбухшего члена. Хонджун зачарованным взглядом смотрел на действия Сона.       – Ты прекрасен, Минги!       Скулы младшего вспыхнули румянцем, он смущённо отвёл взгляд. Хонджун пожирал глазами обнаженного младшего, впитывая каждую деталь его худощавого, но подтянутого тела. Он должен будет сделать хотя бы одну фотографию божественного младшего. Минги, смущаясь под жарким и внимательным взглядом старшего, выдавил мазь на пальцы, растирая ее по своему члену. Хонджун сладко облизнулся, смутив Сона ещё сильнее. Минги чуть скованно наклонился над Хонджуном, который сразу же обхватил его плечи руками, прижимаясь губами к шее, облизывая кадык.       – Минги, ты прекрасен, как божество! – выдохнул Хонджун в шею младшего, раздвигая свои ноги и сгибая их в коленях. Минги прижался членом к анусу, надавливая, с ощутимым сопротивлением проникая в старшего. Хонджун зажмурился, плотно сжав свои губы и уткнувшись лбом в плечо младшего.       – Хён, расслабься немного.       На удивление голос прозвучал спокойно и ласково, хотя внутри Минги все клокотало от чувств и новых ощущений. В паху все сжалось в тугой узел, готовый развязаться прямо в эту секунду. Хонджун пару раз глубоко вдохнул, стараясь расслабить свое тело. Сейчас никакого удовольствия от проникновения он не испытывал, но ощущение близости Минги, его дыхание, учащенное сердцебиение, кружащий голову запах сводили Хонджуна с ума, позволяя перетерпеть боль и неприятные ощущения. Когда Хонджуну показалось, что он переполнен и больше не вытерпит, он услышал сдавленный стон Минги. Сон медленно вышел, наполняя старшего страхом. Хонджун, почему-то решив, что Минги не понравилось и он сейчас уйдет, обхватил бедра младшего, направляя их, заставляя снова войти в себя.       – Хён! – от этого хриплого и жалобного стона член Хонджуна дёрнулся, а на губах появилась бесовская ухмылка. – Подожди. Не торопись. – Минги тяжело дышал.       – Тебе не нравится? – стараясь не выдать свой страх, прошептал Хонджун. Он чувствовал растерянность от того, с какой скоростью его эмоции менялись от одного лишь малого движения или стона младшего.       – Хён! – с осуждением воскликнул Минги, резко проникая в тело старшего, невольно задевая простату последнего. Хонджун захрипел грудным голосом, выгибаясь и с силой сжимая ягодицы Минги.       – Минги, ещё, ещё!       Минги, не понимая, что и как он сделал, постарался повторить движение, невольно приподнимая бедра Хонджуна вверх одной рукой. Ким сладко простонал, откидывая голову назад. Пытаясь вначале контролировать свои движения, вскоре Сон потерял контроль, уносясь на волнах блаженства, с силой и на всю длину проникая в Хонджуна. Он тихо шептал «не плачь», целуя влажные ресницы старшего, продолжая свои мощные толчки. Однако Ким не мог сдержать слёз и охвативших его эмоций. Он и сам не заметил, как стал двигать бедрами навстречу Минги, добиваясь более резкого и глубокого проникновения. Сон низко захрипел, замирая на несколько секунд после каждого толчка, двигаясь более хаотично и дёргано. На очередном толчке Минги содрогнулся всем телом, утыкаясь в шею старшего, рвано дыша и практически неслышно шепча слова любви. Ким почувствовал пульсирующие сокращения чужого члена в себе, погружаясь в сумасшедшее вожделение. Хонджун провел рукой по спине младшего, прижимая его к себе, но Минги приподнялся, опершись на одну руку, а второй сжал член Кима, ритмично двигая вверх вниз, доводя старшего до оргазма.       Хонджун лежал совершенно без сил, с трудом втягивая в себя воздух, улыбаясь немного безумной улыбкой, притягивая Минги к себе, оглаживая его плечи, бока, бедра. Чувствовать тяжесть младшего было приятно и волнительно.       – Хён, было больно? Прости… – тихо произнес Минги, вытирая слёзы с висков Хонджуна.       – Нет, – улыбнулся Хонджун, переполненный счастьем. – Я не жалею.       Минги с сомнением посмотрел на него, оставляя влажный поцелуй на его плече.       – Минги. – позвал Хонджун, медленно водя пальцами по руке Сона, вырисовывая какие-то узоры. – Ты… Нет! Я… Просто… Черт, что за дерьмо! – Хонджун разочарованно вздохнул. Минги растерянно уставился на старшего, не понимая его чувств и боясь услышать что-то, что могло бы расстроить его. – Минги! – Хонджун повернул голову в сторону младшего, теряясь на мгновение в нежных, шоколадных глазах. – Ты нравишься мне. Давно. Со школы. Я хочу… Ты хочешь? Я… Будешь встречаться со мной?       Минги с минуту смотрел на старшего, потом вдруг рассмеялся, уткнувшись носом тому в шею.       – Ты всегда такой нерешительный? – Хонджун обиженно ударил Минги по плечу, кляня себя за скомканное признание. – Не бей своего любимого, – смеясь, проговорил Минги. Обхватив старшего, он уже спокойным и серьезным голосом произнес. – Ты мне тоже нравишься, хён. Позаботься обо мне.       Хонджун хмыкнул, закидывая ногу на ноги младшего, переплетая свои пальцы с чужими.       – Позабочусь. Ты мой. – довольно промурлыкал Хонджун. – Мой Минги.