***
В начале лета жизнь Галлагеров изменилась. Лип должен был поехать в детский лагерь — Моника при помощи своих знакомых подруг достала путевку. Хотелось бы матери, чтобы три путевки было, но так вышло, что была всего одна. А позже путем общего обсуждения решилось, что поедет именно Филлип, как самый умный и спокойный ребенок, тем более, что ему возраст позволял. Там как раз был минимальный порог в пять лет. Фиона не обижалась, хотя очень хотела поехать в этот лагерь. Но внутри старшей дочери закрались сомнения по поводу того, стоило ли Липу ехать. И это было вызвано вовсе не завистью. Что-то изнутри подсказывало, что среднему ребенку не было нужно это путешествие. Но никто не слушал девочку, никто не прислушался к её мнению по этому поводу. И вот, прошла неделя с того момента, когда родителей оповестили о том, что их сын благополучно добрался. В доме стало наполовину тише, хотя это вовсе не обозначало, что легче. Как минимум для Фионы, которая, приглядывая за Йеном, не переставала думать о Липе. А вскоре выяснилось, что родители были рады сплавить хотя бы ненадолго своих отпрысков, чтобы отдохнуть от них. Хотя, это кому ещё надо было отдыхать. Ведь, если покопаться глубже, можно узнать, что Галлагеры не такая уж и приличная семья, какой кажется на первый взгляд. Фрэнк любитель выпить и даже чересчур — его трезвым видели реже, чем пьяным. Моника — бывшая наркоманка, в завязке, хотя тоже не прочь иногда повеселиться. За всем этим оставался лишь вопрос о том, кто должен был хоть как-то заниматься их детьми… Именно поэтому Фионе пришлось «быстрее позврослеть». Потому что, судя по всему, ей единственной было не наплевать на своих младших братьев, которые были ещё совсем маленькими. А тут ещё педаль в пол придавил тот факт, что скоро ожидается пополнение. И не факт, что Фрэнк и Моника также на него не забьют, предпочтя веселиться, чем заниматься детьми.***
Пока Фрэнк гулял со своими друзьями, а Моника заперлась у себя в комнате, предпочтя провести время сама с собой, Фиона смотрела вместе с Йеном мультики. Младший брат смиренно сидел на коленях у своей старшей сестры, иногда отвлекаясь на то, чтобы поглядеть на свой именной кулончик. Фиона тоже поглядывала на подарок отца, иногда думая о том, какой же реальный смысл в этом всём. Хотя сам предмет был красивым, сама деревяшка была маленькой и круглой, спокойно помещалась в ладошку. А выгравированные инициалы действительно смотрелись красиво и эстетично. Тут вдруг неожиданно зазвонил домашний телефон. Обычно на него отвечала мать семейства, а поэтому Фиона сразу вскрикнула, чем заставила Йена неожиданно дернуться. — Мам, там звонят! Но ответа от Моники так и не последовало. Тем временем телефон продолжал трезвонить, из-за чего малыш Йен недовольно вскрикнул, глядя на свою сестру: — Выключи телефон, а то он мешает! — мальчик обиженно надул губки. Фиона тем временем догадалась, что мать не спускалась по одной самой простой причине. Поэтому девочка аккуратно переместила младшего брата со своих колен на диван и пошла к телефону. — Дом Галлагеров слушает, — уверенным, почти что взрослым голосом, ответила Фиона. — Это директор детского оздоровительного лагеря «Хоук», миссис Дженкинс, — ответили по ту сторону трубки. — Могу ли я… поговорить с кем-то из взрослых? — К сожалению, взрослых дома нет, но вы можете сказать мне, я передам. — Прошу, пожалуйста, милая, передай родителям, чтобы они мне срочно перезвонили. — Это… как-то свзяанно с Липом? — тут же взоволнованно поитнересовалась Фиона. — К сожалению, такую я могу информацию могу передать либо родителям, либо опекунам… — Но я старшая сестра! — Ничего не могу поделать. Поняв, что вразумительного ответа не добиться, Фиона положила трубку на место. — Побудь здесь, рыжик! Я скоро вернусь, — улыбнулась девочка малышу Йену и убежала к матери в комнату. Без стука старшая дочь вошла в комнату, где увидела лежачую в очень смешной позе мать. Хотя, сейчас было вовсе не до смеха. Ведь мимолетный взгляд в сторону дал понять, почему Моника была в таком состоянии. Подле кровати лежало не менее трех пустых бутылок дешевого вина. — Бля! — не сдержалась в крепких словечках Фиона и тут же начала тормошить мать. — Мама, вставай! МАМА-А-А-А!!! — А! Чо… — Моника не сразу среагировала, но тем не менее, открыла глаза и недоуменно посмотрела на свою дочь. — Ма, ну ты ж беременна! — раздраженно протянула Фиона, недовольно скрестив руки на груди. — И чо… — Ма-а-а-м! — взвыла Фиона. — Срочно трезвей! Там из лагеря звонили! С Липом что-то случилось! — Аэу, — что-то невнятное пробормотала Моника и обратно плюхнулась на кровать. — Потом… — Какой потом?! Мама, блять ну какого!.. Фиона не прекращала попытки привести мать в чувства, пока Моника не начала бросаться кулаками. Со слезами на глазах девочка вылетела из комнаты, не зная, что делать дальше. Фиону трясло, ведь что-то внутри ей подсказывало, что этот звонок точно неспроста был. — Фи! — Йен увидел свою старшую сестру, что пыталась сдержать слезы. — Ну, не плачь, Фи! Мальчик соскочил с дивана, чтобы обнять сестру, а та в ответ тоже его крепко прижала к себе. В этот момент как раз вернулся Фрэнк, который в легком недоумении посмотрел на своих детей: на плачущую Фиону и на обнимающего её Йена. — Что… что случилось? — отец подошел к своим детям, неуверенно поглядывая на старшую дочь. — Пап, ты трезвый? — Фиона нахмурилась и серьезно посмотрела на Фрэнка. — Ну… чуть-чуть, может, выпил, — неловко улыбнулся Фрэнк. — А что? — Там из лагеря звонили, с Липом что-то случилось… перезвонить надо, — протараторила девочка, шмынгув. Фрэнк тут же соскочил с места, проверяя телефон. Он набрал последний номер и начал ждать ответа. Фиона глядела на папу, а у самой в голове крутились разные сценарии. Меньше всего ей хотелось, чтобы её опасения оправдались. — А, здрасте, это Фрэнк Галлагер, отец Филлипа. Вы звонили? — тут же протараторил Фрэнк, когда ему ответили. — Да?.. Подождите-ка, а вот с этого места поподробнее? Озадаченное лицо отца заставило Фиону переживать сильнее. Йен, который всё ещё был в объятиях своей старшей сестры, тоже прочувствовал её переживания и прижался к Фионе сильнее. — Я вас услышал, — серьезно пробасил Фрэнк и повесил трубку. — Пап? — Фиона увидела, как её отец серьезно изменился в лице, и это ей не понравилось. — Что-то случилось? Но Фрэнк ничего не ответил. Он резко соскочил со своего места и побежал в свою комнату. Фиона и Йен побежали за своим отцом. — Моника! Моника, блять сука, вставай!!! — раздался разъяренный крик Фрэнка. А затем, после того, как его жена пробурчала что-то невнятное, Галлагер закричал на весь дом: — НАШ СЫН ПРОПАЛ!!! После этих слов Фиона от ужаса прикрыла рот…