Wedding bells

На губах Джинни розовая помада, пыльцой кажутся веснушки, и вся она, воздушная и легкая, льнет к нему, смеясь. Именно тогда Гарри кажется, что после пороха и въевшегося дыма ему в руки льется солнечный свет. "Ты должно быть Уизли?" - спрашивает Гарри у алтаря и надевает медное, как локон невесты, кольцо на палец. "Уже нет,"- отвечают ему. Кремовое платье Молли и яхонтовые запонки Артура все ее приданное, но они ни о чем не жалеют. На его руках Джинни кажется крошечной и, когда он выносит ее из храма, старый стеклярус на фате отбрасывает миллионы радуг прямо на асфальт. На первый день рождения Северуса идет дождь и ветер пытается ворваться в ставни, но в самой дальней комнате, под покровом одеяла и небольших чар, на торте горят звезды, отсвечивая серебром на сладко спящего именинника, женскую сережку и оправу очков. И там происходит самое настоящее волшебство. На Кинг-Кросс она сжимает его руку в своей теплой ладони и никто не узнает, кто волновался больше всех при протяжном гудке отправления поезда. Наверху спит лучшая женщина в мире, положив руку на еще плоский, цвета топленого молока живот, и не знает, что внизу ее муж чистит обручальное кольцо руками, потому что в таком деле не верит до конца чарам, видимо детская привычка. Зеркала смеются в тишине или это портреты, кто знает. Старый Кричер приносит молоко, ставит на край ванны, и, спускаясь вниз, ужасно шаркает. Сперва теплое молоко к утру становится слегка соленым. Они заводят собаку, золотого лабрадора и икающая от смеха Джинни тащит в дом положенную жанру кресло-качалку. В отместку Гарри покупает гармошку и по вечерам соседи к ним не заходят. Женщина, животные и дети бывают страшнее цунами, поэтому Гарри прячется на чердаке, словно школьник,а не заслуженный герой на пенсии. Смотрит на бутылки с виски, но не пьет. Завтра юбилей, а еще глаза Сириуса были точно такого же цвета. Она говорит:"Ты счастлив, Гарри?" Он отвечает, что конечно да и передразнивает ее на манер Флер - Г'арри. Глотает морской воды и степенно ковыляет до бунгало, пытаясь сохранить хоть видимость возраста и достоинства. "Просыпайся, просыпайся, идиот", - кричит он и пощечина такая хлесткая и холодная, как плеть. Гарри неловко ловит эти руки и прячет за отворот пиджака, пытаясь хоть немного отогреть. Чьего трупа та одежда он не знает, как и то, когда им предстоит побриться, принять душ и съесть кого-нибудь размером с буйвола. Но сейчас он смотрит в светлые полубезумные глаза и, где-то на выжженных полях, целует Драко Малфоя, когда весь мир рушится вниз. Чертовски захватывающе, что ни говорите.