Почему и Зачем

Это лицо хорошо знакомо человеку. Поджарые губы с небольшой полу-ухмылкой, лёгкое покраснение на щеках и носу, нахмуренные брови и, конечно, этот взгляд, выражающий всемирное негодование и замешательство. Еще буквально секунда и в тишине запрещённой-на-проход-всяким-человекам комнаты прозвенит странный, но по-загадочному интересный вопрос. Эмити, несмотря на свой скверный на первый взгляд характер, действительно любознательная. Ей нравится узнавать маленькие факты о чем-либо, а потом в разговоре вскользь упоминать их, удивляя всех и каждого вокруг тем, какая же она умная. Кажется, эта черта ей досталась от отца? Луз уже не вспомнит всего, что девушка рассказывала про ее родителей. В голове Носеды все просто: Одалия = плохо, Аладор = хорошо. Ей и не нужно знать большего. Наткнулась на мать семейства Блайт, когда пыталась по-тихому проскользнуть в комнату своей любви? Тебе конец, можешь составлять завещание, оно пригодится в ближайшее время. С отцом иначе - он просто помашет тебе ручкой в знак приветствия и малясь неловко улыбнётся. Конечно, есть еще близнецы, но будем честны, кто-нибудь вообще не ладит с ними? Луз запала им в души с первого же мгновения их знакомства. Два этих отвязных подростка плывут по течению, им нет дела до того, какими грязными делишками вы промышляете в комнате их сестры. Возможно, иногда, но лишь, чтобы позлить младшую. — Та-а-ак... Звезды? — Именно. — Мерцающие на небе огни? — Типа того, ага. — вот сейчас. Сейчас должен быть тот странно-глупый вопрос, застающий врасплох. Но Луз готова к этому. — Ладненько. Что? Секундочку. Чего-чего? Хорошо, Луз была готова к любому вопросу, но к его отсутствию точно уж нет! Лицо человека читается так же просто, как те книжки, какими Эми одаривает детей в библиотеке. Шок и непонимание. Она должна была спросить о чем-нибудь, о чем угодно, серьезно! "Почему они мерцают?" или "Зачем их кто-то зажигает? Они нужны кому-либо?", да хоть "Они нравятся тебе?". Но хорошо. Окей. Может она просто устала. Луз решила не раздувать из мухи слона. Решила, ага. А потом это повторилось снова. И снова. И снова, и снова, и снова. Дома, на улице, во время учёбы. Эмити просто перестала интересоваться всеми этими странными, порой глупыми, вещами. Это огорчает и одновременно злит? Луз не понимает происходящего, а вместе с ней не понимаем и мы. Еще немного и можно будет услышать треск шестерёнок в ее лохматой голове, ну, или ту маленькую обезьянку, что бьёт в тарелки. Всем людям в мире знакомо это чувство непонимания ситуации. Крайне неприятное чувство, как вы знаете. Луз держалась из всех сил, стараясь тихонечко намекнуть Эми на интересующий вопрос, попытки, очевидно, окончились провалом (Эмити всегда была таким тугодумом?). После томительных, так скажем, пыток, Носеда перешла в контратаку, пытаясь, кажется, расплавить любовь всей своей короткой жизни хмурым взглядом, и ее уж точно нельзя осудить за такую прямоту. — Ага-а-а... Что с твоим лицом? И голову так на бок поворачивает, будто действительно не понимает! Луз не знает, что чувствовать прямо сейчас. Печаль? Отчаяние? Надежду? Все в месте? Ладно, последнее уж точно нет, все же этот огонёк затух еще в начале, да и вспомним миф про Пандору. — Разве.. Разве ты не должна была спрашивать что-нибудь? Типа, все это время. — Что ты имеешь в виду? — Ну, ты всегда спрашивала что-то в моменты, подобные всем этим, то есть.. Разве тебе не интересно, почему или зачем? — "Почему или Зачем" что? Я не понимаю, что ты пытаешься сказать, попробуй использовать свой язык по назначению хоть раз, дурында. Это не было сказано в обиду. Эмити постоянно называет ее как-нибудь так и не отдаёт себе отчёта в выражениях. На публике или открытом пространстве. В местах, где она смогла бы скрыться с места преступления. Наедине она, очевидно, поплатилась бы за такое отношение к своей, как бы, девушке*. Как жаль, что в доме есть кто-то помимо этих двоих ("Аладор, не выйдете на секундочку? Я хочу поиздеваться над вашей дочерью!"). — «Почему деревья зелёные?», «Почему облака не всегда есть?», «Зачем это, зачем то?», ничего не напомнило? Блайт? — Носеда. Еще раз используешь эту фамилию, и я выбью из тебя всю дурь, даю слово. Ты несёшь какой-то бред, еще и смеешь звать меня фамилией матери? — Да что с тобой, mi amor?— Луз поднялась с холодного пола и ближе придвинулась к Веснушчатой.— Ты заболела или еще что-то?— приложила тыльную сторону лодони к чужому лбу, которую впоследствии отбили. Теперь не только темноволосая в недоумении. Они смотрели друг на друга некоторое время, стены трещали от напряжения. Можно услышать дыхание и сердцебиение. — Почему ты ведешь себя так?— не выдерживает латинка давящего молчания, произнося слова полушепотом. — Эмити? Все в порядке? Я, кажется, слышал шлепок, ты упала?— слышится с первого этажа голос встревоженного Аладора, а после и стук в дверь. — Все нормально! Не заходи! — выкрикивает младшая Блайт и уже готовится наколдовать мерзость на замóк. Однако это не требуется - после тихого "оки-доки" отец спускается на кухню, о чем говорит включённый тв-шар. В комнате снова становится тихо. Луз смотрит на свою девушку так же неотрывно, как и до прихода Иисуса Христа отца Эми. — Не ответишь? — Что мне ответить? Ты хочешь услышать что-то конкретное или..? — Произошло что-то, из-за чего ты нервничаешь? Можешь не отнекивался, я вижу тебя насквозь, hermosa.— Луз подходит все ближе, словно хищник, за видевший добычу. В темноте замечает блеск отведённых золотых глаз - очевидный признак того, что что-то да произошло. Она берёт бледную руку в две свои, теплые, и выжидающе смотрит в любимое лицо. Эмити не решается перечить - все же это Луз, она не станет издеваться из-за проявлений слабости (а если, как раз-таки, соврать, можно получить по своей красивой шее). Облакачивается о кровать позади и тяжело вздыхает. Сложно сопротивляться такому янтарному взгляду. Луз можно рассказать все. Луз - свой человек. Луз все понимает. Поэтому Эмити рассказывает то, что сложно понять каждому. Абсолютно все не понимают этого полностью. — Знаешь, я просто... Не уверена. Ни в чем. Что будет в будущем? Я имею в виду.. Что я буду делать? Луз, я ничего не понимаю. Даже кто я вообще такая, черт возьми, — стены будто начинают давить на неё, с каждым словом все больше и больше. Она не начинала обдумывать это, не то что произносить вслух. Ведь, если начнёшь смотреть в бездну, бездна посмотрит в ответ и затянет, зачем пытаться? В горле образовывается ком, а уши закладывает. Сложно говорить или хотя бы слушать. — Я боюсь, Луз. Я боюсь будущего. Я боюсь неизвестности и я просто... Я не знаю. Я ничего не знаю. Красивые глаза наполняются неконтролируемой влагой, заострённые уши краснеют и немного опускаются, а мягкие губы поджимаются. Это крайне.. Трудная тема для многих. Луз и не предполагала, что такая личность, как Эмити Блайт, страдает от мыслей в ее голове. Носеда понимает, как и почему это происходит, или почти понимает. В человеческом мире ей довелось знать некоторых людей, не уверенных в окружающих, в окружении, и, что самое важное и болезненное, в себе. Что уж говорить, она и сама когда-то познала на своей шкуре страх перед будущим. Но, как бы то ни было, латинка прошла через это. Ей помогли любимые люди, и сейчас, являясь точно таким же любимым человеком для Блайт, она поможет уже ей. К моменту ее воспоминаний, Эмити уже не сдерживалась, срываясь на повышенный тон голоса активную жестикуляцию. Она все еще пыталась говорить, донести до девушки свои переживания, хоть и понимает, что не в состоянии сделать это в полной мере. К сожалению, человека никогда не поймут полностью. Ни то, что он думает, ни то, что делает или чувствует. Даже владея всеми языками мира, проблема останется, ведь просто-напросто не существует слов, способных описать ваши эмоции. Стук в дверь не слышен за стеной боли и страданий в захрипевшем голосе, в стены летают разнообразные объекты, часы, покорно тикающие все это время, давно лежат где-то на полу, такие же разбитые, как и хозяйка комнаты. Это грустно. Грустно и больно смотреть на своего любимого человека, поддавшегося проблемам, сломленного и закрытого. Носеда долго наблюдает за действиями девушки, периодически уворачивается от заклинаний и кулаков, ждёт момент, чтобы поймать Блайт в свои руки и обездвижить. У неё получается, и в помещении сразу же становится в разы тише, нежели было. В дверь уже просто ломятся, пытаются выбить, и Луз кричит что-то о том, чтобы Аладор оставил их на время, и что все нормально. Это помогает, отец, хоть и обеспокоенный до чёртиков, капитулируется, обещая вернуться в ближайшее время, а Носеда остаётся в тишине, прерываемой всхлипами и чем-то, напоминающим слова. — mi amor, все в порядке. — слова постепенно становятся все тише, поглаживания по спине - медленнее, а ведьма в тёплых, медвежьих объятиях успокаивается. Луз не в первый раз видит истерику, подобную этой, но первый раз была затронута тема, разбивающая младшую Блайт изнутри. — это нормально - бояться того, чего не знаешь. Просто разреши себе делать это, еres el amor de mi vida. Носеда все еще ощущала подрагивания в таких обожаемых плечах. Она путает свою руку в мягких, слегка волнистых волосах, массирует голову девушки, как та любит. Через еще некоторое время упавшие часы неиронично показывают полпервого ночи. Аладор приходил пару раз, но каждый из них Луз утверждала, что все в порядке, и он снова уходил. Ноги человека просто кошмарно затекли, но она старается не думать об этом - куда важнее тот заплаканный комок боли в ее руках. Кстати о нём. Эмити уже как час не подаёт признаков жизни, так что Носеда даже подумала, что та уснула из-за усталости и стресса. Это редкость - вот так сидеть и лицезреть спящую ведьму. Обычно она не позволяет другим находиться с ней в одной комнате, если собралась спать. С появлением Луз ситуация немного изменилась, но даже так, лицо Веснушчатый никогда не расслабляется полностью во сне. Ее брови всегда нахмурены, будто у неё не возникнет проблем с тем чтобы уничтожить тебя и смотреть сны одновременно. Вероятно, это черта ее матери? Старшая Блайт не разрешает кому-либо видеть себя в моменты отчаяния и боли, всегда готова убивать, а ее слабость - иллюзия, и на самом деле не существует. Так говорит она. Увидь их Одалия в том положении, в котором они сейчас, - посыпалась бы уйма вопросов. Да, Носеда - любитель конфликтов и подобного, но даже она не может не закатывать глаз каждый чёртов раз. Ей даже приходилось прятаться в шкафу, под кроватью и, как бы глупо не звучало, притворяться лампой, лишь бы не слушать весь тот смрад изо рта Миссис Блайт. Что уж говорить, сам Аладор порой не в силах выслушивать претензии своей жены, хоть и прожил с ней полжизни. Утро наступает быстро для Эмити и невозможно медленно для Луз, ведь единственное ее занятие на эти часы - рассматривать знакомое лицо. Это не плохо, просто, серьёзно, это были ЧАСЫ бездействия. За время, оставшееся на сон, человек успела триста раз сменить позу, перевернуться, похрустеть руками, шеей, и всеми остальными свободными частями тела. Уснуть у неё просто не вышло - ведьма то и дело периодически то вжималась в нее, то отпускала, возможно ей снились кошмары, а может просто детские привычки. Тем не менее, мешки под глазами-янтарями стали только больше, как и чувство нежности, которое она сдерживала всю ночь, чтобы не разбудить своего котёнка. Утром Аладор приходил сказать, что в холодильнике оставил пару бутербродов, и что Одалия вернётся ближе к обеду. Луз все еще не понимает как такой мужчина достался женщине, как та же Миссис Блайт. Они же полные противоположности! Будильник на время пробуждения для школы уже звенел раза три, видели бы вы как Носеда выключала его исключительно с помощью ног, ругаясь на себя, на людей, на школу и на жизнь в целом, поразительно захватывающее зрелище! Прогуливать учёбу не было в новинку для наших влюблённых - они часто предпринимали побеги с лекций, чтобы заняться чем-то более интересным, нежели бубнеж учителя, поэтому волнения как такового не было. Солнце с улицы постепенно заполняло комнату, некоторые лучи отражались от всяких стеклянных поверхностей, попадая прямо на уставшее лицо человека, и немного нахмуренное ведьмы. Луз в очередной раз убирает выпавшие прядки зелёных волос за веснушчатые ушки, получая милое сонное мычание, в котором чётко прослеживаются гневные нотки. Она оставляет лёгкие поцелуи в чужой нос, лоб, шрамик через левую бровь, уголки губ, с каждым мигом все сильнее краснеющие щёчки поочередно. Повторяет до момента, когда сонный кот в ее руках не скажет что-то вроде «мммастань», а после этого выполняет те же действия в разы активнее. Тихонечко спускается ниже, на шею, расцеловывает каждую веснушку и родику, трётся носом между ключиц, слыша сверху тихие смешки. Они лежат на полу в середине комнаты, вокруг просто кошмарный бардак, но это не главное. Главное - лицо напротив, и Луз снова увлечённо рассматривает его, хоть и знает, казалось бы, каждую деталь. Это что-то, что никогда не наскучит, даже после нескольких часов беспрерывного повторения. Человек просто любит эту физиономию, как и обладающую ей ведьму. — Я усну снова, — голос Эмити хриплый ни то ото сна, ни то от криков. Она делает длинные паузы между частями своих предложений, которые произносит шёпотом, почти не слышно.— если мы останемся в этом положении. — ее грудь медленно вздымается и опускается, зрачки все еще не приняли определённый размер, то и дело расширяясь и сужаясь. Чудесная картина, лучшее, что Носеда когда-либо видела. Весь этот уют, что, буквально, заполнил комнату похлеще света, - отборная нежнятина! Луз обнимает ее, утыкаясь лицом в тёплое плечо, переплетает ноги, словно питон, и пытается притянуть девушку еще ближе, чем есть. Она выдыхает тихое "Ti amo" и целует везде, куда может дотянуться в данном положении. Кажется, пришла ее очередь вздремнуть. И Эмити не против, она гладит наконец расслабившуюся спину своей девушки и куда-то в макушку шепчет признание во вселенской любви. Перед тем, как погрузиться обратно в сон, Блайт думает, как после всего этого обязательно спросит почему зажигаются звезды и зачем они светят. Конечно, не без извинений.