***
С того момента, как в июле 1973 года Ино покинул Рокси, прошло два, а может и три года. Место клавишника в группе заменил Эдди Джобсон, и вычурные, экстравагантные костюмы участников группы остались в прошлом. Ферри, как и хотел, начал выпускать с группой достаточно простенькие песни без, как он считал «выкрутасов Ино». Но, что-то на душе было странно. Кошки как будто скреблись. Совесть что-ли гложила. Он всё как-то хотел поговорить с Ино: найти, присесть и поговорить. Но внутреннее «потом» всё заставляло его откладывать это дело. И так и откладывал до 1975 года. — Хоть Эдди и играет в нашей группе, — закуривая очередную сигарету, стоя рядом с Энди на улице неподалёку от звукозаписывающей студии, Ферри выдыхает сигаретный дым. — я, честно признаюсь, скучаю по Ино. Маккей вздохнул. — Но, признай ещё, что ты сам виноват. Брови Брайана немного дёрнулись, как и уголки его губ. Он молчал, отведя взгляд. — Ты хотел причислить группу только себе, позабыв про Ино. Из-за эгоизма и вечных споров, Брай и покинул группу. А до этого, когда ты сказал, что двух Брайанов в группе — много, он вообще зарёкся с тобой не общаться. Я с ним разговаривал как-то раз, и он до сих пор недоволен. Но, он позже сказал, что если ты захочешь нормально с ним поговорить без своих выкрутасов и всё обсудить то, возможно, у вас всё наладится. Повисла тишина. Ветер приятно щекочет лицо, обдувая, и играется с волосами. Ферри задумался, немного таки нахмурившись. Снова затягиваетс уже в последний раз, выдыхает дым, и тушит сигарету о стену рядом. — Лучше не учи меня жизни, Энди, пожалуйста. — холодно произносит Брайан, укалывая. Он разворачивается. — Я в студию. — Эй! Но, я же советы дал!.. — а Ферри и не слушал уже. Маккей вздыхает. — «Брайан, Брайан… Почему же ты такой.?» — проносится в мыслях саксофониста. Но все-таки эти советы засели глубоко в голове вокалиста. Даже спать спокойно они не давали ему. — «Чёрт возьми…» — пронеслось как-то поздно ночью в голове Брайана, и он принял в кровати сидячее положение. Взглянув на часы, вздохнул: время три часа ночи. В последнее время, Ферри «посещали» головные боли из-за всех этих навязчивых мыслей. Все его мысли были забиты только одним человеком: Ино. Ино, Ино, Ино… И крутились в голове слова Маккея, сказанные не так уж и давно. Вокалисту уже было всё равно на время сейчас и, встав с кровати, перед этим резво скинув одеяло, он направился к телефону на тумбе, в коридоре, дабы набрать номер звукового гения. Он слушает продолжительные гудки накручивая на палец провод, а сердце его заколотилось сильнее, отдаваясь в ушах. Когда раздаётся звонок, Ино тут же просыпается. Благо телефон был на тумбочке рядом, и, ему не составило труда продрать глаза, дотянуться до телефонной трубки, и на автомате хриплым спросонья голосом сказать: — Брайан Ино слушает. От знакомого голоса, холодок пробежался по спине фронтмена Рокси. — Алло, Брайан. Здравствуй… Это Ферри, как ты можешь понять. — дрожащим голосом, стараясь подавить внутренний мандраж молвит брюнет. Ино тут же распахивает глаза и резко усаживается на постель, прокашливаясь. — Ферри?! Ты идиот звонить мне в такое время?! Охх… До утра, что-ли, не смог потерпеть? — хоть он и зарёкся с ним не разговаривать, у звукового гения была та же самая ситуация что и у фронтмена. Но желание положить трубку было сильнее. Но всё равно не сможет. — Кхм… Извини. Я хочу с тобой встретиться в Клиссолд парке, ближе в вечеру. Хочу поговорить. Сможешь прийти? В ответ — молчание. «Чёрт, кажется, зря я это предложил…» — проносится в мыслях брюнета, и он тихо сглатывает. Тишина на том проводе и атмосфера давила сверху, словно хотела раздавить Ферри и размазать по полу. Так продолжалось несколько минут. Оба молодых человека молчали: Ферри в ожидании, а Ино — думал. Думал: правильно ли он поступит, если согласится? А если они снова разругаются? Но единственная адекватная мысль, которая посетила звукового гения: неужели Брайан понял все свои ошибки? — Смогу, ладно. — сухо произнёс светловолосый на том конце провода. Ферри аж улыбнулся. — Хорошо, спасибо. До встречи. — и на этом звонок заканчивается. Ино тоже кладёт трубку немного погодя, и, понимая, какой же фронтмен всё-таки идиот, ложится спать дальше с лёгкой улыбкой на устах.***
Летний вечер всегда ласков и приятен, он лучше всего проявляется в период самого заката, когда теплое небесное светило как бы укрывает землю одеялом мрака, который не поглощает, но как бы тепло укутывает. В закатном зареве нередко есть какая-то печаль, особая закатная печаль. В египетской мифологии она выражалась как регулярная гибель Осириса, который вечно возрождается. В вечернее время загораются фонари, и озаряют улицы своим светом. Открываются бары и вечерние рестораны. Стоя в парке под одним из таких фонарей, запустив руку в карман своих тёмных брюк а другую, согнув в локте перед собой, смотрел на свои наручные часы и отсчитывал минуты до прихода Ино. «Неужели опаздывает?» — подумалось Ферри, когда минутная стрелка пересекла отметку в тридцать две минуты. Тогда подняв голову, брюнет посмотрев влево, заметил как к нему приближается знакомая фигура: покачивая бёдрами, худая фигура облачённая в тёмный классический костюм с шёлковым платком на шее и беретом на голове, к нему приближался сам Ино. Брайан опускает руку и убирает её в карман, выпрямляясь. Ино на него не смотрел, и он тоже старался, словно не заметил. А когда звуковой гений подошёл ближе к фронтмену, они оба взглянули друг на друга. Глаза в глаза. — Как всегда опоздал, Ино. — вдруг холодно выпалил мужчина, глядя сверху вниз на блондина. Он хмыкнул. — Будет тебе, Брай. Мы же мириться, вроде как, пришли. А ты опять строишь из себя… — Хорошо, извини. — оборвал его Ферри на полуслове. Они решили прогуляться, дабы не стоять на одном месте. всё таки, немного холодало и, дабы немного согреться лучшим решением было пройтись по парку. Но пока они шли, молодые люди сохраняли тишину. Лишь в какой то момент Ино, медленно взял руку Ферри, неловко переплетя пальцы с его и немного сжав. У фронтмена Рокси лишь сердце, словно в последний раз, издало роковой удар. Но в лице он не поменялся. Пройдя еще дальше по тропинке, они уселись на рядом стоящую лавочку. Клавишник отпускает руку брюнета и, закидывая одну ногу на другую складывает руки на коленях. Ферри садится рядом. Теперь, Брайан смог разглядеть звукового гения полностью: темная не броская одежда, но все равно с необычными белыми рисунками, напоминала о прошлом. Теперь, Ино ходит без яркого макияжа, лишь глаза подведены сейчас. Берет все так же при нем, и он все такой же худой как и раньше. Он теперь простой. — Ну, Брайан. О чем ты конкретно хотел поговорить? — спустя несколько мгновений слышится голос Ино, напоминая о себе. Ферри опускает взгляд куда-то в землю, поджимая губы. Молчание снова, большой, громадной тучей нависло над мужчинами. Фронтмен чувствовал, как буравит его взглядом блондин. Минута. Две. Три. — Я скучал. — дрожащим, не соответсвующим своему образу голосом молвит темноглазый, стараясь подавить выступающие слезы на глаза, которые уже неприятно застилали пеленой обзор. Не получилось. В конечном итоге, брюнет не сдержался и, заплакал. От чувств. От того, что Ино сидит рядом с ним, здесь. От того, что ему стыдно. Он хочет вернуть звукового гения, но, понял, что поздно, и что Ино уже пошел своей дорогой. В мир экспериментов. Ино явно не ожидал этого. Замер, не делая ничего. Признаться честно, он просто видел впервые, чтобы Ферри плакал. Убирая ногу со своей ноги, он медленно придвигается ближе к мужчине, и крепко его обнимает, начиная поглаживать по темным волосам, зарываясь в них длинными, худощавыми пальцами. — Брай, ну ты чего. Тише-тише, я рядом. — неподдельно ласково произносит голубоглазый чувствуя, как его талию обвивают чужие руки. Как Ферри утыкаясь носом в, уже ставшее родное плечо, прижимается к нему не собираясь отпускать, как минимум в ближайшие несколько минут. Ино чувствовал, как тело перед ним затряслось мелко-мелко. — Признаться честно, я тоже по тебе скучал, дурачок. — он гладит мужчину по спине, нежно-нежно. Молчание позже, скрашивал тихо шумящий ветер, который игрался с волосами молодых музыкантов. Они сидели в таком положении очень долго, перед тем как Ферри успокоился. — Я люблю тебя, Ино.