Между нами

      Грей защитил меня ценой собственной жизни. Потом он вернулся. Я рада, что отныне угрызения совести больше не будут сводить меня с ума тёмными ночами, и кошмары уплывут в безвременье. Чёрт. Я искренне была рада, что каким-то чудом Грей вернулся. И чхала, что лицо и тело мужчины обрело уродливые рубцы. Он пожертвовал всем, не задумываясь, и за это я буду благодарна мужчине до конца своей жизни…              Благодарна.              Мы вместе. И я неизменно ощущаю нежность и обеспокоенность со стороны Грея. Но можно ли привязанность и заботу окрестить чем-то глубоким и настоящим? Можно ли назвать это всё любовью? Не знаю… ведь никогда не верила в такую сентиментальную чепуху. Я отродясь не завязывала серьезных отношений, всегда было достаточно удовлетворения своих женских тяг. А потом я двигалась дальше, абсолютно не планируя счастливую жизнь, связанную узами брака. Да и зачем? Не думала в принципе, что вообще приду к материнству.              Любовь.              На секунду я всё-таки задумалась об этом чувстве. Не знаю почему, но потеплело в груди от того, что что-то слишком волнительное и дурманящее я ощущала к Глэстину. Но… но я с Греем. Он пожертвовал собой, хотя мог этого не делать! Мы вместе, и, возможно, у нас всё сложится, ведь мы чем-то даже схожи. Мужчина заботился обо мне, а я тревожилась о его душевных муках после «воскрешения». Желала, чтобы Грею было со мной хорошо. И всё же меня тяготило, что я не чувствовала к нему того же, что и к Глэстину. Даже отдалённо.              — Ирэн… — приятный голос мужчины вырвал меня из прохладных лап тревожных мыслей.              — Да. — Я слабо улыбнулась и опустила глаза, разглядывая свои изящные пальцы, которые начали замерзать.              — Я чувствую твою тревогу. Тебя что-то гложет? — Голос Глэстина, словно мягкое пёрышко, наполнял душу чем-то особенным, даже нереальным. Отчаянно хотелось ловить каждое слово.              — Ты мне нравишься. Даже очень. Наверное, после поцелуев ты это и так понял. — Я сжала губы и смутилась, не поднимая взгляда на мужчину. — Но меня съедает чувство несправедливости к… — Я резко умолкла, но Глэстин сказал:              — Ирэн. — Он придвинулся ближе, в нос ударил знакомый запах. Его запах — полынь. — Я готов выслушать тебя, — пауза. — Тебе нужно выговориться.              — Да. Спасибо. — Я осторожно улыбнулась и приподняла взгляд, всматриваясь в красивые глаза Глэстина.              Мы сидели на небольшой скамейке в саду у дома, где я проживала с Эбигейл, Шерлоком и Греем. На улице было совсем тихо, а вот в душе царил настоящий ураган.              — Я запуталась в том, чего действительно хочу. Понимаешь… Никогда ничего не планировала и не хотела. Я одиночка. Жизнь в нищете сделала меня закрытой от чувств, которые делают нас уязвимыми. — Я умолкла и посмотрела на дом. — Грей, он… — начала заламывать пальцы, никак не могла подобрать правильные слова.              — Вы вместе? — спокойно спросил Глэстин.              — Я не знаю … Он заботится обо мне, спас жизнь. И за это… — ком в горле не давал спокойно продолжить.              — Ты ему благодарна…              — Да. Если бы не этот поступок, то меня бы сейчас здесь вообще не было. Всё это открыло Грея с иной стороны. Я поняла, что он глубже, чем хочет казаться. Мне даже впервые показалось, что могу планировать будущее именно с ним.              — Ты его любишь? — рука Глэстина нашла мою и ободряюще сжала.              — Любовь — это такая чушь, тебе не кажется? — я ухмыльнулась и приподняла глаза, вновь вглядываясь в Глэстина. Очень хотела знать, что он думает на этот счёт. — Я благодарна Грею. Он стал мне родным, и хочется, чтобы Грей был счастлив. Ведь за этим напускным и ужасно глупым чувством юмора скрывается побитая жизнью душа.              Мы безмолвствовали, Глэстин не выпускал моих рук из своих. Не хотелось, чтобы он уходил. Я понимала, что мужчина умеет читать мысли, но кажется, он не делал этого, а я сама не могла разобраться в себе. Поцелуи с Глэстином каждый раз преподносили что-то совершенно новое. То, чего мне так не хватало. Я нуждалась в них, словно в глотке свежего воздуха. Но это всё было ужасно непорядочно по отношению к Грею. Мне было противно от себя и от влечения к другому мужчине. Грей не заслуживал такого. Он хороший, хоть и бывает порой несносным.              — Жалеешь о наших поцелуях? — Глэстин встал и, присев на одно колено, опять уцепился за мои руки, глядя снизу вверх в ожидании честного ответа.              — Нет. Но это неправильно. Очень сильно неправильно. С одной стороны я ощущаю себя предательницей, а с другой… — опять пауза. — С другой — кажется, что это всё же чертовски правильно, и хотелось, чтобы наш поцелуй не прекращался никогда!              — Ирэн… — Голос Глэстина уже становился моей слабостью.              — Да. — Мои губы тронула печальная улыбка.              — То, что ты чувствуешь к Грею — скорее благодарность… но готова ли ты… — Глэстин осторожно приблизил мои руки к своим губам, и от этого по телу побежали приятные мурашки. — Готова ли ты вычеркнуть меня из жизни и остановить всю ту магию, что происходит? И я говорю не о магии в её обычном понимании, а о той химии, что есть между нами? Готова жить с ним, потому что благодарна? Готова позволять себя любить, а в ответ дарить лишь дружбу? Сделает ли это всё Грея счастливым?              Глэстин встал и поправил шляпу. Стряхнул пылинки со своего идеального костюма, тяжело вздохнул.              — Ты должна решить для себя, чего действительно хочешь. Подумай и поговори с ним. Какое бы ты ни приняла решение, я уверен, что Грей поймёт.              — Спасибо. — Короткая благодарность слетела с моих пухлых губ, и я встала. Подойдя к Глэстину, крепко обняла, понимая, что мужчина прав.              — Я тебе нравлюсь? — вдруг поинтересовалась я, а Глэстин лишь ухмыльнулся, но определённо не спешил с ответом.              — Уже поздно, Ирэн. Мне пора.– Глэстин провёл рукой по моим скулам и оставил невинный поцелуй на моём носике. — Спокойной ночи.              — Спокойной ночи… — переведя дыхание, ответила я и, отступив от мужчины, направилась прямиком в дом.       

***

      — Что с тобой? Мне кажется, ты вот-вот расплачешься, — поинтересовался Грей, потягивая спиртное из узкого длинного бокала.              — Этот гребаный корсет сильно впился мне в рёбра, и это чертовски больно…. Да ну тебя! — я отмахнулась от хихикающего Грея. — Ты просто не бывал на балах в шикарных платьях, тебе не понять моих мук. — Я выхватила бокал с подноса слуги и почти залпом осушила его, наплевав на этикет и не обращая внимания на то, как барышни из высшего общества пялятся на меня.              — И слава Богу, Ирэн, что я не носил платья, — всё ещё посмеиваясь, сказал Грей и стрельнул взглядом в моё декольте.              — И не думай. — Недовольно пробормотала я и взяла мужчину под локоть. — Мы же всё решили. Теперь мы лишь близкие друзья, Грей.              — Знаю-знаю. — Он цокнул. — Но не запрещай мне наслаждаться твоей ослепительной красотой, Ирэн.              Я улыбнулась Грею и перевела взгляд на компанию, где стоял Глэстин. После того разговора в саду больше мы никак не пересекались. Хотелось поговорить с ним, но сейчас было не совсем удачное время.              — Тебе нравится это… животное? — Возле самого уха услышала шепот Грея.              — Прекрати! — я фыркнула. — Мы здесь не для этого.              — Брось, Ирэн. Я не вчера родился, и у меня есть глаза. — Мужчина опять приблизился к уху, обдавая его тёплым дыханием. — Начни уже делать что хочется, и желательно прямо сейчас. У него… — Грей указал на Глэстина, — есть уйма времени, ведь он бессмертен. Но твоё время, называемое человеческой жизнью, ограничено… — Я услышала, как голос мужчины дрогнул. — С заданием королевы мы разберёмся. Ты и так довольно много сделала для всех нас… Поэтому иди к своему жеребцу и скажи, наконец, что больше не хочешь упускать ни одной драгоценной минуты!              Я высвободила руку и резко развернулась к Грею, глаза наполнились неконтролируемыми слезами. Мужчина осторожно стёр влажные дорожки с моего лица и слегка поцеловал в губы без какого-либо романтического подтекста.              — Пусть я потеряла тебя как сердечного партнёра, но мне кажется, я получила гораздо больше, Грей. — Мы обнимались, забыв о публике и о том, где вообще находимся.              — Я тоже, Ирэн. Я тоже. — Шептал он и словно баюкал меня от всех невзгод.              Затем заиграла музыка, и мы отлипли друг от друга.              — А соитие по дружбе бывает? — трепетный Грей исчез, на его место пришёл Грей-дурачок.              — Не в нашем случае, извращенец! — недовольно сморщилась я, и мы тихо рассмеялись. Я понимала, что это просто странный юмор мужчины, и он ценил, что мы не разругались после расставания, а перешли на другой уровень, став близкими друзьями.              — Ну, Ирэн, даже не знаю… Это не у меня, а у тебя есть жеребец в качестве предмета воздыхания… — Он хитро прищурился. — Так что ты не меньшая извращенка, подруга.              Благо музыка, играющая в зале, заглушала наши голоса от посторонних ушей, но мне в принципе было наплевать на мнение окружающих.              — Ну, тогда я пойду? — зачем-то спросила я, хотя мне не нужен был ответ.              — Иди. А я пока буду топить своё горе от расставания в спиртном. — Я нахмурилась. — Шучу. Всё хорошо, Ирэн… И не забывай мой полезный совет, ладно?              Я одарила Грея благодарной улыбкой и, развернувшись, направилась туда, где стоял Глэстин с той змеюкой, которая оскорбила Эбигейл. Девушка так отчаянно прижималась к нему и заливалась громким смехом, что мне показалось, будто эта дрянь имеет явно недвусмысленные виды на Глэстина. У меня от этой «милой» картины начал дергаться глаз!              Бесит.              — Ирэн… — Заметив меня, мужчина окликнул, и я подошла ближе.              — Прекрасный вечер, не правда ли? — Я окинула быстрым взглядом высокомерную особу и улыбнулась, вернув всё внимание Глэстину. — Не представишь меня своей даме сердца? — я прищурилась, глядя на мужчину, и слегка прикусила губу в ожидании.              — Равенна — моя хорошая подруга, Ирэн. Она совсем недавно в Лондоне, я помогаю ей освоиться.              — Как прекрасно. Глэстин, вашей даме повезло, что у неё такой сопереживающий друг. — Я перевела взгляд на эту кобру и заметила на лице недовольную гримасу. — Приятно с вами познакомиться, — лицемерно выдавила я. — Ну что ж, не буду мешать вашей тёплой компании изучать достопримечательности замка.              Я до такой степени разозлилась, что мне определённо нужно было немного остудиться, и я последовала на балкон. На улице стало прохладно, и я поёжилась. Дурацкая ревность заполонила собой здравый смысл. То, что я рассталась с Греем, в любом случае было неизбежно, и наверное глупо рассчитывать, что Глэстин готов стать кем-то значимым для меня сейчас. Ещё эта «подруга» явно заявляла свои права… Кто знает, что между ними на самом деле?              — Здесь довольно холодно, ты можешь заболеть. — Знакомый приятный голос, как самый вкусный в мире мёд, неспешно начал растекаться по моим венам, а тело наполнилось желанием.              — Я всё равно когда-нибудь умру. Так что не беспокойся. — Мой голос звучал крайне недовольно.              — Что случилось? — Я ощутила, как Глэстин приблизился и замер за моей спиной. — Почему ты сейчас так говоришь?              — Но ведь это правда… — я резко развернулась и оказалась предательски близко к нему, знакомый аромат начал своё дело. Я желала мужчину, и если бы не твёрдый корсет, то Глэстин заметил бы, как мои соски напряглись.              Взгляд мужчины медленно опустился с моих глаз, плавно перешёл к ключицам и остановился на груди.              — Не смей читать мои мысли! — Вскрикнула я и недовольно нахмурилась.              — Почему? — игриво спросил он.              — Потому что… — пауза. — Это не честно. А ты у нас порядочный мужчина, помогающий своим подругам. — Выпалила я, не особо думая, что несу и как это выглядит.              — Смею предположить, что это ревность? — он изогнул бровь и сделал шаг, тем самым вдавливаясь в моё тело.              — Нас могу заметить! Что же подумает твоя гадюка?! — рявкнула я и толкнула руками в грудь Глэстина.              — А мне интересно, что подумает Грей, если узнает, что ты ревнуешь меня к какой-то женщине? — Глэстин взял мои руки и удержал от очередного удара по его прессу.              — Отпусти. Мы с ним теперь друзья. И это именно он направил меня к тебе, советуя не терять драгоценное время, которого у меня не особо много.              — Но ваш поцелуй и объятья…              — Хм… следишь за мной? И если детский чмок — это поцелуй, а дружеские объятия — что-то запретное, то… — Я умолкла и заметила, как глаза Глэстина загорелись. — Ты был прав, Грей принял наше расставание вполне нормально, и я его люблю… — долгая пауза. — Люблю как родного человека, но не мужчину, и всегда буду благодарна за спасение… Но несмотря на это, не собираюсь быть с ним, потому что…              — Потому что… — продолжил Глэстин.              — Мне нужен лишь один галантный жеребец.              — Ирэн, не издевайся, пожалуйста.              — Ладно-ладно. То, что ты превращаешься в животное, для меня не важно. Мне важен ты и только ты, Глэстин. — Я уверенно положила руки на грудь мужчины, которая часто вздымалась. — Но у тебя есть Равенна, и она меня терпеть не может.              — Причем тут она. Боже! — Мужчина взял двумя руками моё лицо. — Мне всё равно на её мнение, Ирэн. Я с ней не собираюсь быть!              — Прекрасно. Как камень с души. — Улыбнулась я, удовлетворив свою любовь выводить Глэстина на эмоции. — Она мне, знаешь ли, не нравится.              Мужчина наклонился и нежно поцеловал меня. Я без сопротивления подалась ему навстречу, тело стало пылать от яростного желания оказаться кожа к коже… Немыслимо. Ни один мужчина не вызывал во мне такую яркую палитру эмоций.              В любой момент на балкон мог зайти кто-то из гостей, поползли бы никому не нужные сплетни, но разве это важно? Я не готова была оторваться от Глэстина даже под угрозой расстрела. Я ужасно нуждалась в нём, и мои тихие стоны тому свидетели…              Глэстин, похоже, тоже потерял голову в тот миг, потому что так же отчаянно отдавался нашему поцелую. Я без ложной скромности схватила его пылающие руки и, чуть спустив корсет, принудила мужчину ласкать мою требующую касаний грудь. Тем временем сама зарылась руками в его мягкие волосы.              — Ты потрясающий… — молвила ему в губы.              Наш взрывной поцелуй набирал обороты, и я ощутила, как что-то крайне приятное окутало нас. Сверкающий перламутровый шлейф. Я оторвалась от Глэстина и с восхищением взглянула на магию, которую совершил мужчина.              — Это сделает нас невидимыми и неслышимыми для окружающих. — Пояснил он, а я хищно ухмыльнулась и порадовалась изобретательности Глэстина.              — Очень умно. — Промурлыкала и развернулась спиной к мужчине, желая избавиться от куска ткани, так ужасно мешающего в данный момент нам обоим.              Расправившись с моим нарядом, Глэстин скинул с себя идеальный костюм и вжался в моё обнажённое тело своим. Он снова поцеловал меня, потом приподнял. Я обвилась ногами вокруг его талии и ощутила, как Глэстин желал меня, потому что хотела его не меньше. Его руки скользнули по моей талии вниз и немного надавили на ягодицы, чтобы он мог безжалостно заполнить меня собой до предела.              — Да-а-а-а! — Вскрикнула я. — Так хорошо… — Я крепко оттягивала его мягкие волосы и слышала протяжные стоны, которые буквально выбивали всю почву из-под ног. — Хорошо.              Глэстин поднял моё раскрасневшееся лицо, и теперь поцелуй был трепетный, наполненный чувствами, которые мы обоюдно ощущали каждый раз, находясь друг с другом.              — Ещё… ещё. Да, да… — Бормотала я, отдавая себя во власть восхитительного мужчины.              Глэстин замедлил темп, и моё влажное лоно сжалось так, что мужчина издал громкий стон, который заставил меня наконец освободиться и кончить. Он зажмурился и немного изменил угол проникновения. Наши тела, влажные и разгорячённые, громко шлёпали друг об друга. Прикусив губу, я упивалась происходящим, царапала спину Глэстина, абсолютно не контролируя эмоции. Наши поцелуи теперь походили на борьбу, став грубыми и развратными.              Напряжение, которое копилось в нём, достигло своего апогея, и Глэстин, не сдерживаясь, излился глубоко в меня. Я ощутила тепло, которое приятной волной разлилось внутри моего лона.              — Это… — прошептала я.              — Волшебно? — уточнил Глэстин, всё ещё находясь внутри меня.              — Именно. — Ответила я и затем встревожилась, когда пелена эйфории чуть сошла.               Я высвободилась из рук мужчины и принялась одеваться.              — Я не могу иметь потомство. Поэтому не стоит переживать, Ирэн.              Когда мы привели себя в более-менее надлежащий вид, Глэстин убрал магическую пелену. И в этот самый момент, как по заказу, на балкон ввалилась немного захмелевшая Равенна с бокалом в руке.              — Ой. Вот ты где, Глэстин. Я тебя обыскалась… — Она презрительно вгрызлась в меня своим рассерженным взглядом. — А ты тут… с этой.              — Равенна. — Мужчина взял меня за руку, и этот жест не укрылся от змеюки, которая не собиралась сдаваться.              — Уже захомутала тебя. — Громко фыркнула она и пошатнулась. Если бы не подоспевший Глэстин, то наверняка бы распласталась на полу. — Спасибо, милый.              Милый?!              Равенна выкинула пустой бокал, и тот вдребезги разлетелся у моих ног. Она двумя руками схватила Глэстина и поцеловала. Я молчала, лишь наблюдала за реакцией мужчины.              — Ты что творишь?! — Глэстин недовольно отпихнул Равенну от себя. — Тебе стоит протрезветь и не вести себя подобным образом! — Мужчина развернулся ко мне и достаточно грубо схватился за кисть. — Иначе нашу дружбу придётся закончить.              — Чем она лучше меня, эта плебейка, ответь, Глэстин? — всё не унималась девушка.              — Ты действительно хочешь услышать? — он притянул меня к себе и демонстративно поцеловал в щёку.              — Да, хочу! — слезы заструились по лицу обиженной Равенны.              — ВСЕМ! — раздражённо выкрикнул мужчина, и я впервые увидела его таким вспыльчивым.              Потом, не дожидаясь реплик от отвергнутой и униженной, мы вышли, оставив женщину наедине со своим разбитым сердцем. Но Глэстин даже тогда был джентльменом и не давал ложных надежд, что, несомненно, согревало моё сердце.              — Я даже не знаю, что сказать.              — Ничего не нужно говорить. — Серьезно произнёс Глэстин. — Мне нужно было давно обозначить границы дозволенности.              — Ты был довольно груб.              — Она это заслужила. — Склонившись над ухом, прошептал мужчина.              — Согласна. — Искренне отозвалась я.              Заиграла незнакомая мелодия, Глэстин резко остановился и склонился к моей кисти в быстром поцелуе.              — Дорогая Ирэн, — игривая улыбка коснулась губ мужчины. — Не окажете ли мне честь сопроводить вас в танце?              — Ох… милый. — Я специально повторила то, как Равенна его назвала. Теперь «милый» было самым отвратительным словом. — Ладно. Так и быть. Ты заслужил… — я кокетливо прикусила нижнюю губу.              — Да. Моя малышка… — Издевательский тон и явное передразнивание Грея было мне ответом, но меня это ничуть не разозлило, а даже позабавило.              Я смело взяла тёплую ладонь Глэстина, и мы быстро направились в центр зала — растворяться не только в танце, но и друг в друге.