Лагерь "Ласточка"

Наступает утро. Первые лучи солнца падают на деревянные стены корпусов и ползут выше, к окнам, ещё выше, на крыши. Еле ощутимый прохладный ветерок сливается с утренней сыростью. Зябко. Несмотря на то, что солнце только-только встало, птицы уже заливаются во весь голос, будто переговариваясь, и, быть может, обсуждая погоду и последние новости лагеря или леса. Внезапный порыв ветра врывается в комнату и громко хлопает дверью, разбудив тем самым Серёжу. Парень неохотно переворачивается на другой бок, недовольно бурча себе под нос что-то вроде «да кто вообще придумал этот ваш ветер» или «да кто вообще догадался оставить окно открытым», а может быть и всё сразу. Хотя на самом деле это звучало как бессвязное мычание, но он пытался. Да и вообще, что вы хотите от человека, которого так бесцеремонно разбудили, не дав досмотреть вообще-то очень интересный сон?! И совсем неважно, что через 5 минут Сережа уже не будет помнить и секунды этого самого сна. Но уснуть заново так не и получилось. Раздражаемый шепот заставляет разомкнуть веки, и зевнув, посмотреть на ту самую дверь. Возле неё собралась компания из нескольких мальчишек. Один из них, с железным ведром в руках, стоял на табурете, а остальные с отвратительными смешками перешептывались. В ведре находилась болотистая вода, а на поверхности плавала тина. Запах стоял по всей комнате, заставляя корчить носы. Такие "развлечения" со стороны пионеров происходят уже не один раз. То соль в чай подсыпали, то привязанная верёвка у входа в вожатовскую, то зубная паста, размазаная по всему спящему лицу. Шутки были из высшей сферы банальщины, но неимоверно остро действовали на нервы яростного Позова. В итоге ведро оставляют на кончике двери. Вскоре, с улицы слышится звук чьих-то шагов, уверенно приблежавшийся к двери. В итоге ведро оставляют на кончике двери. Ребятня разбегается по кроватям, а, в заляпанном отпечатками пальцев и грязью окне, виднелось на удивление радостное лицо Дмитрия Темуровича. В глазах сверкала эйфория, а на губах виднелась улыбка. Матвиенко даже как-то поджимается весь и нижнюю губу тревожно прикусывает. Увидеть вожатого в хорошем настроении было что-то на степени невозможного. Дверь открывается. Всё содержимое, будто в замедленной съемке, с характерным звуком оказывается на мужчине. Ведро опусташается и со звоном ударяется об деревянный пол. Звёздочка под именем Дмитрия Темурович вмиг гаснет. Гнев как стрела проникает в вожатого, заполняя собой весь разум. - Вы совсем ахренели, спиногрызы!? - Благоразумно думать не получается совсем. Хотелось изо всех сил кричать, но детский издевательских смех распространяется по всей палате, заглушая собою чужой крик. Пионеры с хохотом подпрыгивают с кроватей и пальцем указывают на облитового Диму. Серёжа видит как нервно сжимаются чужие ладони, замечает как тяжко грудная клетка поднимается и опускается. И наверное единственный видит как отблеск гнева в глазах сменяется на разочарование и обиду. Осознавая, что продолжать кричать не имеет смысла, Дмитрий Темурович срывается с места и буквально вылетает из комнаты, сопровождая собственный уход громким хлопком двери. А дети, явно не растроенные удалившимся из помещения мужчиной, продолжали смеяться во весь голос, чуть ли не падая с кроватей. Но только не мальчик с кичкой. Он выбегает следом. Пройдя какое-то количество шагов, Серёжа замечает Позова. Будто тигр в клетке, он ходил с места на место. Впрочем, его и вправду можно было сравнить с каким-то опасным зверем. Хмурые прижатые брови, пустой взгляд, а из уст раздаётся что-то похожее на озлобленное бормотание или даже рычание. Матвиенко подходит ближе. Облокотившись об стену одного из корпусов, мальчик наблюдал за тем, как зеленоватые капли скатывались уже далеко не по белоснежной рубашке, оставляя за собой грязный след. На лысой макушке была замеченна водоросль, чуть ли не закрывавшая левый глаз мужчины. Смотрелось это и вправду забавно, настолько, что Серёжа еле сдерживался не пустить смешок. Но вскоре скрытые ладонью приподнятые уголки губ опускаются. Огоньки в глазах тухнут. Взгляд наполняется жалостью и сочувствием. Через какое-то время юношу всё же замечают и теперь тихое бормотание сменяется на говор, а затем и на откровенный крик. - Ну как можно быть настолько тупыми?! Тебе тоже показалось это смешным, а? - Чуть ли не вплотную подходит, в глаза заглядывать. Правду ищет. Но в итоге жалобно выдыхает и продолжает, - Была бы возможность, я б ударил. - И кулаки сжимает, да так сильно, что ногти в собственную кожу как лезвие впиваются. - Ну не знаю, их действия вполне оправданны. Вы ведь тоже не одуванчик всё время кричите, обзываетесь. - Младший был совершенно спокоен , будто карие глаза напротив вовсе и не пылали опасной яростью. Вмиг, взгляд сменяется на откровенную обиду. Для Димы слова явно считались чем-то больше - любимый для него человек встал не за него, а за жалких детишек. - Тогда иди и встречайся с ними, а не со мной! - В голосе слышалась горечь. Она душила, давила сверху огромным неподъёмным камнем. - Завтра же уволюсь нахер! Задрали. - Крики были настолько сильными, что вожатый, уже откровенно говоря, плевался на Серёжу, и жестекулировал так, что и по мальчишке ненарочно прилетает. На удивление, ни один мускол на лице младшего не дрогнул. Веки прикрыты, расслабленный взгляд. Он привык к Диме. Может, кто-то бы задался вопросом «да как к этому можно привыкнуть, а тем более влюбиться?». Но ему плевать. Он любит этого человека, вполне со скверным характером. Любит и ничего с этим поделать не может. Ну вот нравится эта побритая макушка, серьёзный взгляд и впадина в носу. Опять-таки пропустив весь монолог Позова, Матвиенко лишь протягивает вперёд маленькую ладонь и с осторожностью опускает на чужую щёку. Проводит медленно, с нежностью. Небритые волоски приятно колят и щекотят. Невдолге, вторая ладонь укладывается на противоположную скулу. Приподнявшись на носки, Серёжа тянет ошалевшего старшего на себя, накрывая пухлые губы своими. Звонко чмокает, а потом отстраняется, влюблённо хлопая ресничками. - Ну и хули ты кричишь на меня? Давай всё спокойно обсудим. - Серёжа шепчет так непринуждённо без единой злобы, что Дима ненароком сам ощущает вину. - Прости...- Злость улетучивается и сменяется на лёгкую романтику. Мужчина укладывает ладонь поверх чужой, кропотливо поглаживая и улыбаясь во весь рот, только вот...Диме одного поцелуя явно было недостаточно. Вскоре, уже сам вожатый сжимает брюнета за запястья, впечатывая юношу в стену. Нос к носу, глаза в глаза. Стало до ужаса неловко, но одновременно жарко. Матвиенко бы хотел вырваться, но крепкая хватка чужих рук не позволяла. Дмитрий Темурович держал неожиданно сильно. - Дим, нас могут заметить.. - Дыхание перехватыет, цельно говорить не получается от слова совсем. - Раньше тебя это не волновало, когда ты лез ко мне с поцелуями. - Низкий тон заставляют мальчишку взволнованно взглотнуть. - Там кто-то шуршит в кустах..- Губы касаются шеи, медленно поднимаясь мокрой дорожкой к мочке уха, игриво прикусив. - Это лишь ветер. - Закрыв глаза, шепчет Дима, после чего горячим кончиком языка проводит по внутренней стороне ушной раковины, провоцируя целую бурю мурашек у брюнета. Вылизывает каждую ямочку, проходится по завитку, а на последок чмокает в середину уха. Серёжа краснеет, смущается, мычит и тихо стонет. Щёки и кончики ушей абсолютно красные, а сердце колотится с такой силой, что каждый звук можно было расслышать и без использования стетоскопа. Внизу живота сладко тянет, а штаны становятся ужасно тесными. Дима продолжает оставлять отпечатки собственных губ на всех участках смуглой кожи. То на затылке, то на крохотном участке оголённых ключиц, то на дрожащем кадыке. Так он добирается до соблазнительно сухих губ. Не теряя ни минуты времени, мужчина двигается вперёд, вовлекая в поцелуй. Он отлечался от прошлого. Нежный и быстрый поцелуй сменяется на тугим и головокружительный, настолько, что ноги Серёжи становятся ватными и вовсе наравятся перестать держать, из-за чего резким движением рук, мальчик вырывает ладони из крепкой хватки и цепляется за чужую шею плотным кольцом. Поз целуется грубо, разгоряченно, с напором. А когда воздуха катастрофически не хватает, то он даёт лишь секунду вдохнуть каплю кислорода и дальше целует, начиная тем самым пугать Серёжу. Тело дрожит, а парень буквально задыхается от такого напора. Поэтому, Матвиенко начинает сжимать рубашку вожатого, привлекая к себе адекватного внимания, но напрасно. Тогда мальчик решает мычать: - Дим, д-да..вай остано-овимся. Я не..могу. Но вскоре остановится и вправду надо. Совсем неподалёку слышатся чьи-то шаги. Это был Арсений Сергеевич. Позов рывком отходит от пионера на несколько шагов, оставив Серёжу в состоянии желе без какой-либо поддержки. - Вас весь лагерь обыскался. Вы чего тут? - В небесных глазах читалось волнение. Дмитрий Темурович оборачивается в сторону Матвиенко. Несмотря на его состояние, тело парня было напряженно, а глаза, опусташенным взглядом, смотрели в ноги. Видя любимого человека таким, Дима сам весь поджимается и губу нервно облизывает. - Переборщил? Не нравилось? Мужчина и дальше мог перечислять варианты у себя в голове, но голос Попова, который так и не дождался ответа, рывком вытаскивает из мыслей. - Ладно, идёмте в столовую. *** Весь завтрак Серёжа молчал. Энергия была буквально на нуле. Даже пережевывать еду становилось затруднительно, а на вопросы Антона «почему ты весь красный?» или «ты почему не ешь?», Матвиенко раздражённо мямлил, мол, просто не выспался. После окончания перекуса, брюнет просто-напросто исчезает из виду Позова, а когда всё таки находит, то на просьбу поговорить, Серёжа говорит что-то по типу: - Меня Антон ждёт, извините. И уходил, а Дима волнуется, переживает, мыслями себя изводит. Время близится к вечеру, небо потихоньку темнеет. Казалось бы, времени прошло достаточно много, но внутренняя тревога за другого человека так и не ушла, а оставалась тошнотворно разъедать. В данный момент Серёжа сидел на своей кровати и что-то черкал в скетчбуке. Характерный звук карандаша заполнил пространство пустой комнаты. Парень усердно водил грифелем по одной из страниц. Вначале вырисовывался кружок, после, появляются чёрточка в виде носа и два глаза. Дальше на очередь идёт рубашка и пионерский галстук, который Матвиенко даже закрашивает соответственным цветом. Позже, на лице отображаются два неаккуратных овала, соединённые между собой линией. Юноша был настолько увлечён в работу, что даже не замечал, как неосознанно высовывал язык, прикусывая его острыми кончиками зубов. И вот, наконец-то, рисунок готов. Это был мужчина лет таки двадцати, с нелепыми очками и короткой стрижкой. Вмиг, пазл в голове Серёжи складывается, как два и два. Осознав, что он бесконтрольно все это время рисовал Поза, щёки парня приобретают ярко красный оттенок, загораясь изнутри. - Что рисуешь? Мальчик тут же прячет тетрадь под подушку и оборачивается лицом к источнику звука. - Ты не будешь против, если я присяду рядом? - Дмитрий Темурович говорил неожиданно неуверенно, боясь спугнуть, но Матвиенко лишь положительно кивает. Позов садится рядом. Взволнованный взор устремляется в сторону пионера. Старший виновато поджимает губу, когда видит безэмоциональное лицо и чужой утомлённый взгляд куда-то в стену. - Серёж, я тогда переборщил чутка. Я не хотел тебе навредить, честно. - Большая бледная рука опускается на чуть поменьше. Вожатый плавно водил подушечками пальцев по тыльной стороне смуглой ладони, выражая всю свою вину через жест. - Тебе было страшно? - Кивок. - Ты просил меня остановится? - Кивок. - Мне лучше уйти сейчас? На последний вопрос мальчишка ничего не отвечает, а лишь хмуро оглядывается на Диму. - Только посмей. - После чего Серёжа с силой толкает на миг растеренного мужчину, повалив корпусом на кровать. Поз успевает лишь моргнуть, как тут же видит перед лицом чужие янтарные глаза, наполненные любви и азартом. Они разглядывали расширенные глаза Димы, приоткрытый рот и вскинутые брови. Взгляд был настолько внимательным и одновременно строгим, что мужчина даже сдвинуться с места не решается. Так проходит больше минуты. Позов хочет перехватить инициативу на себя: Оторвав голову от простынь, вожатый тянется за поцелуем, прикрыв веки. Но Серёжа явно думал иначе. Он накрывает чужие губы ладошкой, хитро прищуриваясь. - Вот когда изменишь своё отношение к детям, тогда и поцелую. - И лишь шире улыбается, когда видит, как Позов, будто ребёнок, надувает щёки и наигранно закатывает глаза. - Я постараюсь. - Рвано отвечает Дима, а затем убирает ладонь парня с собственного рта и двигается ближе, томно заглядывая в глаза напротив.- А теперь целуй. И парень целует. Совсем нежно, бережно, вкладывая в него все свои чувства, а Дима будто их принимал и делился своими, придерживая младшего за щеку, слегла поглаживая. Звонкие поцелуи и тихие вздохи наполняют комнату с края до края. Ярко красные лучи вечернего солнца, ласковые поглаживания и..звук хлопующийся двери, после которого слышится усмешка. - Вот куда вы постоянно пропадаете, будто два зависимых кролика. Скоро сожрете друг друга. - На лице Арсения Попова не было видно ни доли отвращения, а лишь широкой улыбкой. Попову и вправду было всё равно на их отношения, ведь, видя своего коллегу не хмурым, а влюбленным и счастливым ребёнком, ненароком заставляет закрывать глаза на подобные ситуации. Впрочем, его самого ждёт один кудрявый одуванчик, играющий в данным момент в футбол. - Заканчивайте свою любвеобильность и идите ужинать. - и уходит, приглушенно смеясь под нос. *** Солнце окончательно исчезает за горизонтом, а по небу рассыпанно большое количество блёсточек. Время позднее, а значит нужно расходится по корпусам. Дети шестого отряда укладываются по постелям, свет выключен и лишь одинокая лампа возле входной двери остается включенной, бледно желтым светом освещая клочок пространства, создавая свой уют. Тут в комнату заходит Дмитрий Темурович, стрельнув неуверенным взглядом в сторону Серёжи. На лице цвела нежнейшая улыбка, а ладони были сжаты в кулаки. Позов принимает чужую поддержку, внутренне настраивается, а после дерганно выдыхает и говорит: - Доброй ночи, дети. Слова на мгновение зависают в воздухе. На лицах пионеров читалось удивление, постепенно сменившиеся вначале на виноватое, а затем счастливое. Перед уходом, Позов отражает теплую улыбку отряда, щелкает по выключателю и уходит из палаты.