остаться в этот моменте

Феликсу хочется всё поставить на паузу, и остановиться. Немножко передохнуть, нормально вдохнуть и двигаться дальше. Его внутренние силы практически на исходе, и он это чувствует. Заметно, по ходу, не только ему, потому что в один из вечеров Бан зовет к себе в кабинет и констатирует факт: - Тебе нужен отдых. И Феликс просто не выдерживает внутреннего напора из слов, что срывают плотину из выдержки и терпения. В его жизни, как-то всё переворачивается с ног на голову, и причем, разом. Вечером следующего дня он сжимает в руках билет на автобус, ожидая прибытия. Он надеется, что никогда не пожалеет о своём решении взять месячный отпуск и поддаться уговорам Бана. Не то, чтобы он сильно был против, но всё вот так бросить в подвешенном состоянии и не разобраться – было не в его характере. Но на данный момент – это казалось единственно верным решением, потому что внутренних сил что-то решать уже просто не было. Поэтому Феликс откидывается назад на сидении комфортабельного автобуса и несется ночной автострадой куда-то к морю. Он так и не запомнил название городка, в котором окажется через несколько часов. Возле моря намного прохладнее, чем в Сеуле, поэтому Феликс вздрагивает от сильных порывов ветра, что пронизывают насквозь. Он натягивает рукава свитшота на самые костяшки пальцев, надеясь, что поможет. Его должен забрать давний друг Бан Чана, в которого он остановится и будет работать, таким образом, оплачивая жилье. Такую смену обстановки Ли считал подходящей. Черный внедорожник останавливается возле него, поднимая в воздух мелкие камушки и пыль, не прибитую моросящим дождем. - Привет, - парень выскакивает из машины и протягивает руку для приветствия. – Ты – Феликс? Я – Чанбин. - Да, здравствуй, - Феликс улыбается и сжимает протянутую руку в ответ. Он чувствует мелкие, ещё незажившие порезы, и старые, немного огрубевшие, на руке парня. - Ты совсем налегке, я смотрю, - Чанбин оглядывает Феликса, замечая только рюкзак за спиной. – Чан мне говорил, что ты на месяц, но это ты погорячился. У нас здесь классно. Тебе может понравиться. Со подмигивает ему и улыбается. Феликс улыбается в ответ, надеясь, что ему и правда, здесь понравится. Чанбин располагает к себе своей простой манерой поведения и, даже разговор, который не прекращается, пока они едут к месту назначения, не надоедает, а наоборот, его хочется слушать и отвечать на вопросы, которых у Со тысячи. По правую руку от него бушевало море, и Феликс завороженно смотрел на пенистые волны, подкидываемые вверх потоками ветра. Бигборды по краям трассы гласили о том, что здесь вы сможете отдохнуть и насладиться прелестями жизни, а ещё попробовать самую лучшую свежеприготовленную рыбу во всей округе. Он не знал Чанбина, но с ним было прикольно и очень уютно. Феликса немного испугало то, что такие мысли посетили его всего за каких-то полчаса знакомства. Но это был факт, и он его не отрицал. Чанбин выкрутил руль влево, съезжая на дорогу, присыпанную песком. Она, тонкой змеей, тянулась вдоль пляжа, петляя куда-то вниз, где начинались горы. Феликс такой красоты давно не видел. Он скучал по Австралии, в которой вырос, и сейчас эта местность казалась ему уголком родной природы и кусочком дома. Он подумал, что слишком удачно решил проветрить голову. Ли приспустил стекло, подставляя лицо под потоки соленого воздуха, пытаясь вдохнуть, как можно глубже. Лучи восходящего солнца только-только пробивались сквозь свинец неба, но день обещал быть солнечным и теплым. Лето же, всё-таки. Чанбин посмотрел на завороженное лицо Феликса и снизил скорость, давая тому возможность рассмотреть всё вокруг. Облака, похожие на шары сахарной ваты, лениво перекатывались над ними. Крик чаек разрывал предрассветную тишину, постепенно наполняясь голосами и будничной суетой. Почему-то у Феликса появилось ощущение того, что этот месяц будет чем-то особенным в его жизни. - А здесь, и правда, очень красиво, - восхищенно выдыхает Феликс, поворачиваясь к Чанбину, что как раз открывал багажник. - Тебе здесь понравится. Феликс смотрит себе на ноги, замечая мелкие песчинки на носках конверсов. А потом поднимает голову, подставляя лицо свежему морскому бризу – пляж совсем рядом, можно рукой дотянуться. Он поворачивается к небольшому кафе, рассматривая темно-ореховые панели и вывеску, замечая подмаргивающего морского окуня. Хочется улыбнуться. - Ты пока осматривайся, а я пойду будить работничков. Феликс бросает рюкзак на один из стульев, расположенных на летней площадке, стягивает свитшот через голову, оставляя рядом. Он сладко зевает и потягивается, растягивая затекшие и уставшие мышцы после длительного сидения. Всё ещё прохладный воздух проходится по молочной коже, вызывая редкие мурашки. Но солнечные лучи нежно касались кожи плеч. Феликс беззаботно поднимает лицо вверх, осознавая, чем закончиться его эксперимент к концу лета – на щеках и носу появится ещё больше веснушек. Но ему кажется, что на эти веснушки он будет смотреть совсем по-другому. Море призывно шумит, сталкиваясь с песчаным берегом, и парень разувается, чувствуя прохладу утреннего песка под босыми ногами. Ступая по морским ракушкам, он привыкает к новым ощущениям – пахнет водорослями и йодом. Хочется вдохнуть этот запах ещё раз, потому что – это воздух свободы. Вода тянется к нему, но так и не достав, пораженно откатывается назад, оставляя после себя следы. Феликс зажмуривается, пытаясь словить этот момент и навсегда запечатлеть в своей памяти – тонкая линия горизонта, разделяющая водную и небесную гладь на две ровные половины. Сложно было уловить границу этого разделения, но красота мгновения завораживала. Чанбин показывает ему дом, прямо рядом с кафе. Его комната находится на верхнем этаже. Феликс оставляет свои вещи и, переодевшись в майку и шорты, спускается вниз, по деревянным ступенькам. За прилавком в кафе он замечает чью-то платиновую макушку, и различает еле уловимый американский акцент. Неизвестный матерится, совершенно не подбирая слов. Это вызывает у парня улыбку. - Привет? – решает нарушить молчание Феликс, ему кажется нечестным оставаться немым свидетелем. Платиновая макушка оказывается принадлежит парню. На том черная майка, надпись на которой гласит, что он горячее любого бывшего. Феликсу хочется присвистнуть, потому что – да, вот дерьмо, он согласился бы с этим и даже бы подписался. Обладатель крутого оттенка волос выглядит сногсшибательно. На рельеф его рук Феликс уже готов молиться, чувствуя себя конченным дебилом с кинком на руки. Лучше бы ему конечно притормозить, но Феликс не может остановиться, рассматривая его длинные пальцы. На некоторых из них тянутся тонкие, только зажившие шрамы, на других – молочные, уже еле различимые. Ли возвращается к лицу парня и замечает довольную ухмылку на его пухлых губах. Он бы даже сказал, сытую, как у кота после молока. Феликс поднимает неуверенно руку в приветствии, немного тушуясь от взгляда незнакомца. - Привет, незнакомец. От немного хриплого, грубоватого голоса, у Феликса бегут мурашки по спине. Черт, всё не должно, снова его затянуть. Ведь он только сбежал от одних отношений, так и не разобравшись до конца, а тут всё это. Феликс хочет дать себе пощечину и прийти в себя, но видя эту красоту перед собой, задача кажется невыполнимой. - Я – Феликс, работник на полставки. Парень заходится хрипловатым смехом, и Феликсу кажется, что его куда-то уносит, в голове совсем ерунда какая-то творится. - А вкалывать будешь, как проклятый, - отвечает незнакомец сквозь смех. – Уж поверь мне, шеф у нас такой. - Юкхей? В голосе Чанбина Феликс различает предостерегающие нотки, не сулящие ничего хорошего. - Я же просил меня так не называть! - А я тоже просил не нести чушь и не пугать новенького. И вообще, чего ты здесь копаешься, я просил разгрузить контейнеры с рыбой. Чанбин ниже на полторы головы от парня, кажется несокрушимой каменной глыбой, вызывая побаивание. - Я - Лукас, если что, - замечает он, проходя мимо, подгоняемый Со. - Я запомню, - шепчет Феликс. А потом приходит в себя и идет следом, чтобы помочь разгружать машину. Феликс пока что только вливался в новую жизнь, но она ему казалась прикольной, и пока он не находил на что жаловаться. В первый день он сам напросился расклеивать афиши, гласящие о скидках и самом настоящем гастрономическом рае – у них анонсировалось новое меню от шефа. Потом он бродил по пляжу, между шезлонгами, раздавая флаера на скидки, зазывая к ним. А уже через неделю стоял за барной стойкой, делая лимонады и холодные кофейные напитки. И всю неделю, как ему казалось, незаметно наблюдал за Лукасом. Но тот всегда ловил его за этим занятием и дарил очередную улыбку, не предпринимая никаких действий. - Для тебя эта работа в новинку, не так ли? – в первое воскресенье Феликса на новом месте спрашивает Лукас, плюхаясь на стул, возле стойки. Он смотрит немного насмешливо, прикусывая нижнюю губу. Феликс подмечает то, что она чуть больше верхней, и то, что ему бы хотелось почувствовать их на вкус. Наверное, его губы соленые, думает Ли, ведь он так много времени проводит на свежем воздухе. - Эй, Ликс, завис? Лукас щелкает пальцами перед его глазами, возвращая в это мгновение. - Прости, задумался, - сбивчиво произносит Феликс. - Да, я заметил. На его губах играет снисходительная и понимающая улыбка, мол, ври больше, я-то знаю, на что ты там залип. Феликс покрывается румянцем, опуская глаза в пол. Взгляд цепляется за деревянные соломинки, которые нужно перебрать, а и ещё салфетки нужно разпихать, и разнести на столики. - Так что, ты привыкаешь к новой роли? – снова интересуется Лукас, ловя Феликса за руку, и призывая остановиться. – Всё равно, пока тихо. Отдохни немного. Ли поднимает глаза и смотрит прямо в глаза Лукасу. Кажется, кто-то выключил внешний мир? Феликс тонет, и это так очевидно. - Да работа несложная, мне нравиться. Жаловаться мне не на что, - отвечает Ли и убирает руку, подолжая заталкивать салфетку в деревянный коробок. Почему-то Лукас не сделал это первым? - Эй, парни, вы столики уже протерли? - Из-за дверей кухни высовывается голова Минхо, их шеф-повара. - Да, сейчас этим займемся, - кричит в ответ Лукас, потому что Минхо уже скрылся за створками. – Вот видишь, а ты говорил. Лукас с улыбкой выглядит очаровательно, и не поддаться его обаянию просто невозможно. Поэтому Феликс всё чаще на этой недели ловил себя на мысли, что ревнует, совсем немного, но ему было неприятно наблюдать за тем, как девушки смотрели или прикасались к Лукасу, когда он работал официантом. Чувство раздражения накрывало с головой, когда они прикасались к его рукам или наигранно роняли приборы на пол, чтобы он снова подошел и принес другие. Боже, как же его это бесило! - Кстати, когда ты стал за стойку, у нас стало больше заказов, - говорит Лукас, вытирая очередной стол, смахивая песок. – Ты нравишься девушкам. - Это неправда, - смеется Феликс, отмахиваясь от его слов. - Да, серьезно тебе говорю. Ты красивый и нравишься окружающим. Феликсу лестно, что Лукас считает его красивым. Но в том ли смысле, каким красивым он считает самого парня? Пока они работают вместе, Лукас не так много говорит о себе, только то, что он – студент по программе обмена из Гонконга, а здесь, работает уже третий год каждое лето. Но этой информации Феликсу кажется недостаточно, потому что хочется узнать о том, что ему нравится в еде или предпочтение какой одежде он отдает? Что любит читать или, чем занимается, когда есть свободное время? Все эти вопросы он бы непременно задал, но появляются первые посетители, разделяя их живой стеной. Пока он колол лед в подсобном помещении, то думал о том, каким может быть Лукас вне этих стен. Ему бы хотелось это узнать. За своими размышлениями он не замечает, как нож соскальзывает и режет кожу на пальце. Феликс ойкает и поспешно убирает руку, чтобы не забрызгать всё своей кровью. Порез кажется неглубоким, но кровь почему-то бежит сильно, и Ли прижимает к себе руку, выходя из подсобки, самому ему явно не справиться. Из кухни выходит Чанбин, замечая заляпанную кровью майку младшего. - Поранился? – Со спешит к нему. – Дай посмотрю. - Да ничего страшного, - Феликсу слишком неловко от того, что он обременяет старшего, но Чанбин уверенными движениями промывает рану, рассматривая края чистого пореза. Он обрабатывает всё антисептиком и наклеивает пластырь, прося обращаться в любых ситуациях. Феликс безгранично благодарен и говорит ему спасибо раз десять точно, пока и самому Со не становится неловко от этого. Но от предложения пойти отдохнуть, а за прилавком его заменит Чонин, Ли наотрез отказывается. Ничего смертельного не случилось, это же просто порез. К вечеру, перед самым закрытием людей становится совсем мало, и Феликс, наконец-то, может позволить себе выдохнуть. Он, как-то подзаебался, за целый день носится, как белка в колесе. Но даже сейчас он считает, что жаловаться ему ни на что. - С первым боевым ранением. Лукас ставит поднос, полный грязной посуды, и кивает на руку Феликса. Феликс жмет плечами, не зная, что ответить. Он сам виноват, был невнимательным. - Эй, принцесса, может я стану вашим драконом? Ли опешивает от несерьезного вопроса. Второй раз за день, Лукас вводит его в состояние ступора. Он не сразу находится, что ответить. - А почему не принцем тогда? - Принц – это слишком скучно, - Лукас убирает волосы со лба. – А дракон – это круто. Он уходит на кухню, унося с собой посуду, а Феликс никак не может нормально вдохнуть. Где-то, под солнечным сплетением, трепещут своими крыльями бабочки. Когда Чанбин предлагает посидеть вместе, все соглашаются – неделя выдалась загруженной, хотелось немного расслабиться. Они пробуют блюда из нового летнего меню, не переставая нахваливать Минхо. И Феликс впервые за долгое время чувствует себя по-настоящему расслабленным и свободным. Дружеские посиделки затягиваются за полночь, поэтому завтра решают открыться на час позже. Под одобрительный ропот остальных, Феликс идет на ночной пляж, ведь за всю неделю он так и не смог нормально налюбоваться красотой этого места. Приятная прохлада летней ночи ложилась на напряженные плечи. Феликс зябко поежился, но возвращаться за курточкой не захотел. Нужно было немного проветриться после вина, которое они пили. Изысканный напиток немного туманил сознание. Ноги гудели после длинного дня, и Феликс сел на песок, загребая его пальцами. Он много думал о том, как сильно ему нравится Лукас, и как такое возможно. Ведь после расставания с Хенджином прошло совсем немного времени, а он уже по уши втрескался в другого? Это показалось ему предательством. Но он сам себя же и отдернул; Хвану он ничего не обещал, как и тот ему. - Это выражение лица тебе не идет. Рядом усаживается Вон и ставит возле его ноги холодную жестянку кока-колы. А затем на плечи Ли опускается чужая джинсовка, всё ещё теплая. - Не нужно, - Феликс пытается скинуть её и вернуть хозяину, но на его плечи опускается рука Вона, и он затихает. В лунном свете волосы Лукаса кажутся ещё красивее, как и он сам. Они жидким серебром в глазах Феликса. В глазах же Вона плескался ночной прибой, перехватываемый карой радужкой. Гонконгец успел переодеться, сменяя дневную майку на белую футболку, а шорты – на джинсы. В их прорезях виднелись острые загорелые коленки Вона. Феликс почувствовал всю свою ущербность – он с собой взял по-минимуму, собираясь в каком-то бреду. Хотелось соответствовать, быть под стать Лукасу. Стало стыдно и обидно. Стать невидимкой показалась уже и не такой плохой идеей. Где-то вдали, над бичхаусами, поднимались в небо желтые фонарики, разрезая ночную мглу. - Пить пиво после вина, кажется невоспитанностью, поэтому я принес колу, - смеется Лукас, убирая свою руку с плеча Феликса. Ему хочется запротестовать и попросить вернуть всё обратно, но он лишь обреченно кивает, соглашаясь с шуткой. Больше Лукас ничего не говорит, молча смотрит на море, а Феликсу хочется спросить, что он видит там, за кромкой небосвода, раз так внимательно её разглядывает, но он давит в себе это желание, как и многие другие впрочем. Кажется, что между ними ничего не меняется. Они так же работают вместе, ругая наедине туристов и смеясь над угарными видео из ютуба и тиктота. Но Феликсу хочется верить, что всё-таки, иначе. Кажется, что Лукас смотрит на него чуть дольше обычного, а ещё чаще пытается оказаться рядом и коснуться немного загорелой кожи плеч Ли. Очередное рабочее воскресенье заканчивалось под приятные разговоры возле костра и вкусную еду возле самого пляжа. Пьяные разговоры новых знакомых, и Феликсу казалось, что уже друзей, иногда заходили на такие темы, что компания взрывалась дружным хохотом. После пива было что-то ещё, но Феликс уже не очень разбирался что именно, главное – крепче, потому что голова шла кругом, и хотелось принять горизонтальное положение. Его голова сама упала на бок, сразу же ощущая чье-то крепкое плечо. Феликс скосил глаза – рядом сидел Вон, делая вид, будто абсолютно ничего не произошло. Если бы Феликс был хоть чуточку трезвее в этот момент, то он тут же бы подхватился и сбежал, но сейчас было так лень делать хоть какие-то движения. Казалось, что мир вокруг них замер – есть только они вдвоем, море и треск костра. Этот момент Феликсу хотелось затянуть навечно. Было слишком комфортно и приятно чувствовать чужое тепло, запах Лукаса мешался с соленым бризом и дымом, опьяняя ещё сильнее и без того хмельную голову Ли. - Может, сбежим? – вдруг предлагает Лукас, выдыхая в волосы Феликса. Ли поднимает голову, смотря на Вона пьяными глазами. - Все вокруг пьяны, они даже не заметят. Шепот Лукаса приходится по шее, обдавая теплом и пуская ряды мурашек по коже Феликса. Отказать он не в силах, поэтому кивает. Лукас ступает по каменистому выступу слишком уверенно, и Феликс совершенно не уверен пил ли тот вообще. Свои собственные ноги совершенно не слушаются, и Вону приходится всё время подхватывать его за локоть, чтобы он не свалился в воду. Очередная попытка Феликса навернуться заканчивается тем, что Лукас ловит его у самой кромки воды, крепче перехватывая за предплечья. И Ли слишком сильно нравится ощущать сильные руки Вона на своей коже. Он открывает глаза и замирает всего лишь в нескольких сантиметрах от чужих широко распахнутых глаз. Эта близость отдавала алкогольным привкусом на кончике языка, но Феликс потянулся к Лукасу первым, оставляя поцелуй в уголке его губ. Вон ответил не сразу, словно решая для себя, стоит ли, а Феликс застыл в миллиметре от его губ, надеясь, что его не оттолкнут. Пьяный мозг отказывался работать нормально. Но Лукас потянул его на себя, сильнее сжимая крепкие пальцы на его руках. Его губы были мягкими и чуть солеными. Феликс прикрыл глаза, так хотелось раствориться в этом поцелуе, подобно морской пене и исчезнуть, будучи самым счастливым человеком на планете. Китайские фонарики глухо бились разноцветными боками друг о друга. Ненавязчивая мелодия ласкала слух, перебиваемая криками голодных и ненасытных чаек над головами. Феликс забросил в стакан лимонную дольку, закинул сверху лед. Немножко сиропа, веточка розмарина и листик мяты. Залил всё холодной водой и перемешал коктейльной ложкой. На автомате взял деньги и пожелал хорошего дня. Всё утро было для Феликса будто на автомате. Лукас прошел рядом, сегодня была его очередь быть официантом. Вместе с Чонином, они мотались туда сюда, принимая и разнося заказы. Феликс всё ещё жил тем поцелуем, хотя и прошло уже пару дней. С Лукасом он так и не поговорил нормально, ощущая при этом непонятную вину – с чего бы себя винить? Но у Ли было стойкое ощущение того, что должен хоть что-то сделать. Он ловит Вона после смены, когда вешает табличку «закрыто». - Мы можем поговорить? – просит Феликс, чувствуя, что отказ он, наверное, не переживет. Лукас кивает и скидывает фартук, оставляя его на одном из столиком. - Пройдемся, - предлагает гонконгец, уводя Ли подальше от глаз друзей. Феликс долго не может заставить себя заговорить, и молчание между ними кажется затянутым. Набравшись сил, он начинает, надеясь, что не будет выглядеть слишком смешно в глазах Вона. - Я бы хотел узнать о тебе больше. Лукас останавливается, устремляя свой взгляд на Феликса. Его платиновые волосы ерошит ветер, открывая выбритые виски, и Ли тянется к нему, чтобы поправить прядки. Он задерживается на его виске, ведет кончиками пальцем ниже, на щеку, потом к пухлой верхней губе. Момент затягивается, и Феликс одергивает руку, ругая себя за сентиментальность. - Что ты хочешь знать? – спрашивает Вон, совершенно не смущенный чужим прикосновением. - Что тебе нравится, например? – Феликс продолжает идти дальше, чувствуя, что Лукас позади. От этого чувства в груди приятно щемит. - Ну, таких вещей много, - смеется Лукас, убирая волосы назад. - Что ты любишь делать в свободное время? - Отдыхать с друзьями, смотреть сериалы или фильмы. Смотря, какое настроение и сколько свободного времени у меня есть. - Ты скучаешь по дому? – Феликс садится возле кромки прибоя, зарываясь пальцами в чуть влажный песок. Лукас присаживается рядом. - Очень, - соглашается Вон. – Мне не хватает родных. - Я тоже скучаю. - Ты разве не из Сеула? – глаза Вона становятся чуть больше от удивления. - Я родился и вырос в Сиднее. Феликс отряхивает руку от песка и тянется к пальцам Лукаса. Вон ловит его руку своей и переплетает пальцы. От соединения их рук Феликса прошивает током. - Тогда понятно, почему ты так круто говоришь по-английски. - Ты же тоже свободно владеешь английским, - резюмирует Ли. – Ты жил в Штатах? - Два года из-за работы отца. Феликсу хочется, чтобы между ними хоть что-то изменилось. Ему хочется чаще говорить с Воном, делиться своими мыслями и чувствовать его рядом, касаться, не боясь быть застуканными. Он надеется, что и Лукас этого хочет. Для него всё вероятно было просто, а вот для Ли каждая упущенная попытка больно жглась внутри. До отъезда Феликса оставалась неделя, и от этого знания становилось плохо, до тошноты. Феликс боялся прощаться, а Лукас становился всё тише и задумчивее. В последний день Чанбин дает им обоим выходной. Наверное, они плохо скрывались? Но Феликс рад, что сможет побыть рядом с Воном. Они идут к отвесным скалам, чтобы спрятаться ото всех и остаться наедине. И когда Ли видит пейзаж, то понимает, почему это место Лукас назвал райским – трудно разобрать, где заканчивается небо и начинается море. Или наоборот? Перед глазами сплошная лазурь, от которой перехватывает дыхание. - Не молчи, - просит Феликс, целую выступающую косточку на плече Вона. – Ты в последнее время, такой тихий, мне непривычно от тебя такого. - Ты же знаешь, в чем причина? Почему удивляешься. Лукас поворачивает к нему голову и неотрывно смотрит, будто пытается запомнить расположение каждой веснушки на любимом лице. - Не смотри на меня так, - смущается Ли и прячет лицо в ладонях. - Ты – красивый, - шепчет Лукас и целует: сначала в губы, потом кончик носа, щеки. Феликсу хотелось, чтобы время замедлило свой ход, и этот день не заканчивался. Чтобы они насытились этой летней негой и друг другом. Но сколько бы им времени не давай, Ли понимал, будет мало. Отпускать Вона – это, как вырывать сердце живому человеку. Феликс не знал, каково это, но болело в груди так, словно кто-то тащил его наружу. Лукас просил не плакать, но несколько предательских капель всё же сорвались, а он собрал их подушечками пальцев, удерживая лицо Ли в своих руках. - Я буду скучать, - шепчет Вон, прижимаясь своими губами к губам Феликса, мокрым от слез. Феликс знал, что этот момент наступит, знал, что месяц пронесется слишком быстро, но даже не мог и предположить, что боль будет настолько сильной. Автобус уносил его прочь, оставляя позади Лукаса и огромную часть него самого. Он знал, что уже никогда не будет прежним. Феликс изменился. Вокзал встречает его гулом голосов. Бан маячит темным пятном возле зоны высадки. Даже в летнюю жару он неизменно носил черную одежду. Наверное, по лицу всё читается слишком отчетливо, потому что Чан просто хлопает по плечу и забирает рюкзак, чтобы забросить на заднее сидение машины. Или, может, рассказал Чанбин? По дороге домой он задает всего несколько вопросов, на которые Феликс отвечает через раз. В его голове настоящий бардак, он чувствует себя разбитым. Лукас не звонил, Феликс – тоже. Он боялся, что если нарушит эту тишину между ними, то просто не выдержит и сбежит обратно. Туда, к нему, где есть их вечное лето. Поэтому он изредка заходил на его страничку в соцсетях, пытаясь понять, как он там. Скучает ли так же сильно, как и он? Но несколько фото совершенно не давали ответов на интересующие его вопросы. Рана в груди всё ещё саднила, но с приходом сентября становится как-то легче дышать. Только вот он больше не чувствует солоноватый запах моря, что преследовал его целый месяц перед этим. Пары и подработка в магазине Чана отвлекают от мыслей о разбитом сердце. Феликс чувствует себя предателем. И ненавидит себя за это. Но Чан говорит, что всё проходит, и это тоже пройдет. Хотелось верить старшему. Без Лукаса было плохо. Всё казалось не к месту, как и сам Феликс. Не хватало его прикосновение и поцелуев. Просыпаясь утром, ему хотелось видеть рядом Вона, обнимающего подушку, будто ребенок. До дрожи хотелось слышать его хрипловатый голос над ухом. Жаль, что тот месяц не можно было поставить на повтор, так же, как и трек. И Феликс каждый день сентября проживал со всем этим бредом в голове, совершенно не желая выныривать из моря воспоминаний. Ли закрыл книгу, перекладывая её в стопку уже просмотренных. Нужно было смотреть быстрее, чтобы успеть к закрытию библиотеки, но Феликс не мог сосредоточиться, зависая и выпадая из реальности, совершенно не концентрируясь на написанном. Он снова был возле моря, а рядом сидел Лукас, сжимая его пальцы. Тепло его рук ощущалось так явственно, что Феликс не выдержал и открыл глаза, смаргивая воспоминания из длинных ресниц. Напротив сидел Вон в своей джинсовке и с лукавой улыбкой на пухлых губах. - Так, Феликс, соберись. Ли тряхнул головой, хотел было поднять руку, чтобы ударить себя по щекам и вернуть в реальность, но правая рука так и осталась на столе, удерживаемая чужой. Феликс моргнул ещё раз, пытаясь развидеть Лукаса перед собой. Но Вон никуда не исчезал. Гонконгец был так же реален, как и все остальные вокруг. И ещё практически не изменился – стал только смуглее, наверное, и платиновые волосы - на тон светлее. - Как ты … здесь? Феликс запутался в словах, не понимая, сошел он с ума или нет. - Соскучился. И совсем на короткое мгновение Феликс снова очутился на морском берегу, его ноги утопали во влажном песке, а рядом стоял Лукас, в глазах которого отражалось не море, а сам Феликс. На кончиках пальцев, соединенных вместе, снова ожило их лето.