Хотите, погадаю?

      — Мой отец был кумихо, а моя мать — человеком, — начал рассказ Ли Ран, глядя вдаль, на тёмное вечернее небо. — Из-за этого в деревне меня считали монстром. Они били меня, оскорбляли, просто не давали прохода, а ведь я был всего лишь ребёнком, — он как-то грустно улыбнулся.       Виён отставила пустой бокал в сторону и опёрлась плечом на стену, внимательно слушая, не сводя взгляда с лиса.       — Знаешь, моя мать как-то призналась, что даже пыталась убить меня ещё в утробе. Будь она в современном мире, наверняка не побрезговала бы сразу пойти на аборт, — Ран хмыкнул, только совсем не весело. — Однажды она отвела меня в Лес Страждущих — место, где живут неприкаянные души. Она оставила там меня, и меня бы съели, если бы не появился мой старший сводный брат. Он был настоящим горным духом, кумихо. Он спас меня, и я пошёл за ним. Мы жили на горе Пэкдудэган.       «Тот самый старший брат, — пронеслось в голове у гадалки. — Пока всё звучит не так уж и плохо. Что могло произойти между ними, что Ран стал до смерти ненавидеть его?»       — Как-то на нашу гору забрела человеческая девушка, брошенная принцесса. Она была ребёнком и совсем не боялась кумихо. Думаю, потому что она была дурой, — ехидно заметил лис. — Тогда её звали А Ым, но после перерождения она получила имя Джи А.       — Джи А? — удивлённо переспросила Виён, услышав знакомое имя. — Это та самая репортёрша?       — Ага. Из-за неё брат потерял голову. Ради неё он отказался от своего титула горного духа и покинул Пэкдудэган. После этого на гору пришли озлобленные люди и подожгли наш лес, — Ран оскалился и сжал руки на балконном ограждении. — Всё погибло в том пожаре: деревья, растения. Птицы и звери спаслись бегством, но мой щенок… — он поджал губы и сделал паузу. — Мой глупый Черныш не убежал. Ждал меня, наверное. Из-за этого он получил ужасные ожоги. Без брата я бы не смог его спасти, Черныш умирал в страшных муках. Мне пришлось свернуть ему шею. Представляешь? Убить собственными руками любимого друга! — воскликнул Ран.       Виён с волнением смотрела на парня. Она сочувствовала ему, правда, и даже представить не могла, какого ему было тогда, в детстве. Но девушка никогда не умела поддерживать ни ласковым прикосновением, ни добрым словом.       — Твой брат… — тихо произнесла она, нарушив возникшее молчание. — Почему он отказался от своего титула и покинул свои владения? Это из-за девушки?       — Ага. Всё из-за той девчонки, — лис тяжко вздохнул. — Это долгая и неинтересная история, я не хочу говорить об этом. Но после предательства брата я понял, что полагаться мне не на кого. Я пообещал себе больше никогда не привязываться. Тем не менее, когда я наткнулся в зоопарке на одну кумихо, я не смог пройти мимо. Это была Ю Ри…       — Ах, так вот почему она назвала тебя спасителем, — догадалась гадалка, вспомнив, как отзывалась о Ране лисица.       — Да, — собеседник хмыкнул. — До сих пор таскается за мной, хотя я сразу ей сказал, чтобы она валила на все четыре стороны, когда оклемается. Она была такой несамостоятельной, как ребёнок, и мне буквально пришлось учить её всему. Хотя некоторые её повадки до сих пор напоминают о том, что она много лет провела в теле простой лисы.       После этого между ними снова повисла тишина. Виён несколько минут обдумывала услышанное. Судьба у Ли Рана была тяжёлой — это правда. Да, у него было непростое детство. Да, его предали. Но ведь с того момента прошло наверняка не одно столетие! Так почему он до сих пор таил обиду на людей? И его брат…       «Раз Ран строит ему козни, значит, они наверняка видятся. Почему нельзя просто поговорить, как цивилизованные люд… квисины? — размышляла девушка. — Они ведь могут объясниться друг с другом, договориться о мире. Неужели это так сложно?»       — Я понимаю, что твоя жизнь была очень не простой, — наконец осторожно произнесла Виён вслух. — И, конечно, не мне тебя судить… Но я не могу сказать, что твоя философия имеет право на существование. Как ты можешь жить прошлым? Прошло ведь столько лет! — воскликнула она. — И почему вы, ты и Ю Ри, мстите всем подряд, виновным и невиновным? Ваших обидчиков ведь давно нет в живых, разве не так?       — Мой брат жив, — спокойно заметил Ран. — А мы мстим людям за то, что они не меняются с годами, не эволюционируют. Что в эпоху Чосон, что сейчас. Я порицаю людские пороки. Все беды из-за них.       — Ты говоришь очень абстрактные вещи, — гадалка нахмурилась. — Разве можно грести всех под одну гребёнку? — ответа не последовало, и тогда она продолжила говорить. — Когда я только повстречала тебя, я тоже думала, что все квисины — это страшные существа, которые сулят простому человеку несчастья. Но… познакомившись с вашим миром поближе, узнав тайну Сан, повстречав Шин Джу, я поняла, что персонажи мифов тоже могут быть хорошими!       Она была уверена, что Ран съязвит ей что-нибудь в ответ или раздражённо закатит глаза от того, что она назвала его страшным, но лис снова промолчал.       — Ладно, — произнесла Виён, сложив руки на груди. — Тогда ответь мне: какие же грехи ты порицаешь во мне? Понимаю, все мы не идеальны, но лично я никогда не замечала за собой ничего сверхужасного. В чём, по-твоему, виновата я? — на этих словах Ран всё-таки обратил внимание на собеседницу. Они пересеклись взглядами; Виён пыталась найти ответ на свой вопрос в его глазах, но там было пусто. Совершенно ничего. Девушка начала сердиться. — Нечего сказать? А что насчёт моей бабушки? В чём она виновата перед тобой? В том, что не дала разрушить полстраны? В том, что не позволила погубить десятки невинных жизней? Ну же, Ли Ран, просвети меня! — гадалка всплеснула руками в порыве эмоций, но неожиданно оба её запястья перехватил кумихо.       — Успокойся, — зашипел он, оскалившись, — Ин Нам обменяла жизни своих близких людей на жизни каких-то незнакомцев! Она могла спасти свою дочь и зятя, она могла взять деньги, которые я предложил ей за этот чёртов камень, чтобы она могла вырастить тебя, но она заупрямилась и за это поплатилась!       Девушка ужаснулась, услышав такое, в шоке округлив глаза.       — Ты себя-то вообще слышишь?! — Виён дернулась, пытаясь вырваться из чужой хватки. — Разве бабушка могла позволить тебе убить ни в чём не повинных людей?!       — Да откуда такая уверенность, что они ни в чём не виноваты?! — руки Рана переместились на плечи оппонентки, и он тряханул её, наклонившись ниже, заглядывая прямо в глаза. — Каждый, слышишь, каждый человек так или иначе имеет за спиной хотя бы один грех! Даже, чёрт возьми, дети! Они задирают слабых, вредят животным и занимаются вандализмом, а родители ещё смеют оправдывать их! По-твоему, это нормально?       — Да ты спятил! — испуганно воскликнула гадалка и отчаянно задёргалась, точно птица в силках. — Немедленно отпусти меня! Пусти, слышишь! Придурок!       Только теперь до лиса дошло, что они стояли на балконе его квартиры, где с одной стороны находился спящий ребёнок, которого они могли разбудить, а с другой были соседи, которые тоже явно не обрадуются крикам на ночь глядя. Не придумав ничего лучше, затуманенный от достаточно большого количества алкоголя Ран вдруг крепче сжал Виён в своих руках и толкнул в сторону ограждения. После этого они вдвоём полетели вниз, и парню пришлось заткнуть спорщице рот рукой, чтобы она не привлекла к ним внимание своими воплями.       Приземление во внутреннем дворе многоквартирного дома прошло удачно: кумихо удалось приземлиться точно на ноги, держа в охапке брыкающуюся гадалку, которая осыпала его ударами кулаков и пинала. Из-за её действий Ран не удержался и повалился вместе с девушкой на землю. Виён оказалась прямо под лисом, едва не придавленная его нелёгким телом.       — Точно ненормальный… — с придыханием прошептала она, вытаращившись на лиса.       Они оба тяжело дышали, опаляя друг друга дыханием, не отводя взгляда. Всё это ужасно смущало Виён: они оказались в слишком интимном положении. Ей бы подняться обратно в квартиру, собрать вещи да скорее убираться отсюда как можно дальше, а она разлеглась под звёздным небом на постриженной лужайке, пристально глядя на кумихо и думая о том, насколько он всё-таки привлекательный засранец.       В следующую секунду произошло то, о чём гадалка и думать боялась: губы Рана накрыли её, увлекая в настойчивый поцелуй. Вино чувствовалось на его языке, а сам он, оказывается, пах соевым соусом, терпким парфюмом и чем-то сладким, напоминающим цветы. Вот уж странное сочетание! Зажмурившись, Виён ощущала, как податливо приоткрывает рот, позволяя постепенно углублять поцелуй. Что это с ней такое? Неужели тоже захмелела от бокальчика вина?       Недовольно замычав, девушка резко оттолкнула лиса от себя, ошарашенно глядя на него. Ответом ей был такой же недоумённый, но затуманенный взгляд.       Как она могла позволить ему снова коснуться себя, зайти так далеко? Она же ненавидит его! Или… думает, что ненавидит?       — Слезь с меня! Немедленно! — испуганно воскликнула Виён, сталкивая парня за плечи. Тот молча поднялся и протянул ей руку, чтобы помочь встать. Однако Виён не приняла помощь, сама подскочила на ноги и бегом бросилась обратно в дом. Ран последовал за ней.       Разве могла Виён любить Рана по-настоящему? Именно его, а не Сын Хёна? Того, кто причинил ей столько несчастий? С чего бы?       Сквозь слёзы, собирая свои вещи, Виён заявила стоявшему на пороге кумихо, который без слов наблюдал за её действиями:       — Ты просто урод, Ли Ран! Самый настоящий подонок! Я тебе не вещь, не игрушка! Я живой человек! Как ты можешь так просто играть с человеческими чувствами? Неужели в тебе не осталось ни капли жалости? — она боялась поднять на него взгляд, поэтому совсем не смотрела в его сторону.       Закинув рюкзачок на плечи, держа в одной руке телефон, девушка буквально вылетела из чужой квартиры и понеслась вниз по лестнице прямо на улицу, вызывая такси. Ей не терпелось как можно скорее добраться до дома и выплакаться.