Моя любовь говорит по-корейски

            17 января. Москва. Россия. 2022 г.       Снег, сверкая в свете уличного фонаря, падал, медленно превращаясь в холодные сугробы. Девушка стояла на остановке около университета, ожидая вечерний автобус, грела покрасневшие от мороза руки теплым воздухом изо рта, что красиво рассеивался плотным облаком. Длинный зимний пуховик и махровая шапка с шарфом, после 20 минут ожидания, не особо спасали от холода, поэтому Соня мечтала поскорее оказаться дома и выпить горячий чай с лимоном, завалившись с подругой смотреть дораму. Катя была дома, так как болела, а вот ей приходилось ходить на скучные пары по философии (кому она вообще нужна?) и отмазывать подругу от препода.       Наконец, нужный автобус подошел. Расплатившись картой, Соня села в конец, на место возле окна, и, вставив наушники в уши, включила музыку и задумалась. Как назло, или скорее к счастью, Лана Дель Рей сменилась на Ateez "Inception", возвращая девушку на полтора года назад:       Лето, Корея, таинственное попадание в общежитие вышеупомянутой группы, первая серьезная влюбленность, чувства, нелепая беготня на протяжении месяца от Сонхва, совместные походы с ребятами в кино и парки, после самые лучшие две недели в жизни Сони, каждый день которых было новое свидание, первый поцелуй на колесе обозрения, первая близость с мужчиной, она же стала и последней...       А ведь она до сих пор любит. И очень скучает. Думает о парне, о том, изменились ли его чувства к ней...       Решение лететь в Корею, к Сонхва, принятое около двух лет назад, не изменилось, наоборот, с каждым днем вернуться хочется все больше.       Держит её в России только Катя, которая на корню рубит глупые идеи и импульсивные поступки подруги, неоконченная учеба и родители, что до сих пор не знают о ее планах, и искренне не понимают, почему их дочь так изменилась за последний год: стала спокойнее, молчаливее и задумчивее. Как будто всегда витает в облаках. И сколько бы они не пытались вывести Соню на разговор, она лишь отмахивалась, говоря, что в институте нагрузка сумасшедшая.       Девушка стала меньше выходить из дома, и сколько бы Катя не пыталась вывести ее куда-нибудь погулять(для интроверта это просто огромный подвиг), Соня чаще всего отказывалась, и они сидели дома, смотря очередную дораму вместе. На все вопросы о своем самочувствии девушка отвечала, что чувствует себя прекрасно, но Катя слышала, как часто Соня плачет по ночам в подушку. Ей просто ничего не оставалось, кроме как находиться рядом и ненавязчиво заботиться о влюблённой подруге, страдающей по своему иностранному принцу, группа которого в данный момент готовилась к очередному камбеку...       За прошедшие полтора года к Соне часто катили парни с их курса, и даже старше, но она стабильно всем отказывала, отвечая, что в отношениях. Особо настырных и неприятных посылала Катя, отгоняя от подруги.       В общем, Соня находилась в каком-то странном вакууме, время в котором, по её ощущениям, тянулось слишком медленно.       Девушка настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что чуть не пропустила нужную остановку. Выскочив из автобуса, она, поблагодарив водителя, пошаркала по снегу домой, ухаживать за болеющей подругой.       Зайдя в подъезд, она поднялась на лифте на 8 этаж и открыла дверь своим ключом. Захлопнув за собой дверь, она сняла верхнюю одежду и обувь. Из зала послышался хриплый голос Кати:       –Привет... Кха-кха... Как дела? –кашляя, спросила подруга, высовываясь в коридор.       –Привет. Достаточно уныло. А ты как?       –Вроде бы лучше. Температуры нет, уже хорошо, –шмыгнула носом девушка, проходя на кухню.       –Поможешь ужин приготовить? –спросила Соня, проходя в свою комнату.       –Да, конечно. Ты замерзла? Чаю сделать? –заботливо поинтересовалась Катя, уже щелкая кнопкой электрического чайника, так как знала ответ.       –Было бы неплохо, –крикнула из дальней комнаты Соня.              Когда девушка вернулась на кухню, Катя уже доставала продукты из холодильника и крупу из ящика.       Соня пила свой чай, сидя за столом. Катя села напротив.       –Чего хмурая такая? –спросила она.       –Да ничего. Скучно в универе. Опять какой-то чувак познакомиться пытался...       –А ты?       –Сказала, что не знакомлюсь.       –А может всё таки... –попыталась вставить слово Катя, но, заметив взгляд Сони, замолчала, –ладно.       –Я просто не хочу никаких отношений.       –Всё еще хочешь улететь?       –Что значит "все еще"? Это очевидно, по-моему. –отрезала Соня, вымыв кружку после чая.       –А если он тебя разлюбил? –после недолгого молчания спросила вновь Катя.       Соня не отвечала, начиная нарезать овощи. Катя встала рядом, доставая кастрюлю.       –Но я же нет... –ответила девушка тихо Кате, –вот и проверю.       –Как знаешь, –вздохнула Катя, заливая гречневую кашу водой. Девушки в любом случае полетят вдвоем. Катя просто беспокоится за моральное состояние подруги, если вдруг она услышит от Сонхва через полтора года об отсутствии чувств. И хоть в парне она уверена, такой исход событий тоже не стоит исключать.       У девушки уже давно в голове зреет план: она тщательно мониторит новости, связанные с группой, чтобы не пропустить мировой тур и, собственно, список стран, которые ребята посетят. Катя искренне надеется, что среди них будет Россия, ведь так они смогут проверить, остались ли у Сонхва чувства к Соне, просто сходив на концерт, благо билеты, оставшиеся с прошлого концерта*, на который они не попали, все ещё действительны.             17 января. Сеул. Корея. 2022 г. 18:37.       –Давайте прогоним еще раз и на сегодня можно закончить, –тяжело дыша, сказал Хонджун, поднимаясь с пола. Сонхва, сидящий рядом, казалось, не обратил никакого внимания на слова лидера, поэтому тот слегка толкнул его в плечо.       –А? Ты что-то сказал? –удивился старший. Джун на это только цыкнул.       –Хен, опять в облаках витаешь? –хмыкнул Ëсан, подходя к старшим, –Джун-хен сказал, что мы еще раз танцуем, а потом можем быть свободны.       –А, хорошо, спасибо, –поднимаясь с паркета, рассеяно поблагодарил младшего Хва. Вся группа ждала только его и Хона.       В последнее время он был особенно рассеян, что было не очень хорошо, так как меньше, чем через два месяца, у них был камбек, и сейчас шли усиленные тренировки и занятия по вокалу, а он не мог сконцентрироваться ни на одном, ни на другом.       Вообще, мемберы давно заметили, что после исчезновения Софи старший очень сильно изменился: стал молчаливым, редко смеялся, был задумчив большую часть времени. На все вопросы младших о его самочувствии Хва отвечал, что все в порядке, и он просто устал. УСаны часто липли к нему, чтобы как-то развеселить любимого хена, но улыбка на лице старшего очень быстро исчезала. Все прекрасно понимали, почему он стал таким, но как помочь не имели понятия. Лишь Софи могла бы вернуть мемберам старого Сонхва, но прилетит ли она? Это неизвестно никому.       После прогона танца ребятами было принято решение ехать в общежитие, так как работали они с 7 утра и очень устали. Уже в машине Хонджун, опросив всех, заказывал доставку еды, так как ни настроения ни сил готовить не было.       Сонхва сидел рядом и пялил в окно, смотря на сияющие здания и проезжающие машины. Джун заблокировал айфон и постучал старшего по плечу, привлекая внимание к своей персоне:       –Эй, ты как? Чего унылый такой?–спросил лидер, заочно зная ответ на свой вопрос.       –Да ничего...Устал просто...–завел старую шарманку Сонхва.       –Ты можешь вешать лапшу младшим, но мне прекрати. Я уже подзаебался ее с ушей своих стряхивать, –хмыкнул Джун.       –О чем ты?       –Ты можешь хоть иногда не строить из себя самого сильного, а просто поделиться тем, что тебя жрет?–понижая голос, спросил Хон, –ты думаешь, мы тут все в глаза долбимся? Живем вместе шестой год, неужели ты думаешь, что ребята ничего не понимают? Мы все хотим тебе помочь...       –Я знаю. Просто не хочу вас расстраивать... –попытался оправдаться Хва.       –Ты расстраиваешь скорее своим молчанием. Сам себе же хуже делаешь. Просто поделись, поной, поплачь, поори, да все что угодно сделай, чтобы тебе легче стало. Хотя бы иногда, –взывал к голосу разума старшего лидер.       Пак молчал, смотря в окно, кусал губы. Он видел, как переживают за него ребята, но просто не мог себе позволить грузить их своей болью.       У каждого и так проблем хватает: Сан травмировал ногу на репетиции, Ëсан не уверен в себе, поэтому пропадает днями в зале, у Хонджуна вдохновение пропало, Чонхо голос посадил, Минги вообще на ресте и неизвестно, когда вернется... Еще и он со своим упадком сил. Группе сейчас нелегко, так разве может он, самый старший, плакаться мелким о том, что скучает по Софи? Кому нужны его сопли? Наоборот, участникам нужно крепкое плечо хёна, его поддержка и забота, а он себя в кучу собрать не может. Ему жутко стыдно перед всеми, но пока что со своим состоянием Сонхва ничего сделать не может.       –Ну так что? Ничего не хочешь рассказать? –вновь спросил Хонджун, тяжело вздыхая.       –А что бы ты хотел услышать от меня? –просипел Пак, не поворачиваясь.       –Что угодно.       Спустя минуту, обдумав ответ, Хва сказал, повернувшись к другу:       –Я скучаю, Джун... Очень сильно скучаю. Спать нормально ночами не могу, всё мысли в голове крутятся. Постоянно думаю, как она там? И очень боюсь, что она не вернётся. Что другого нашла. Я уже ни на что не надеюсь... –завершив свой монолог из обрывистых фраз,             Сонхва вздохнул, и вновь отвернулся, чтобы спрятать от друга стремительно краснеющие в темноте салона глаза.       –Почему молчал? –прошептал Хонджун, ужасаясь мысленно от состояния друга. Таким он его не видел никогда... Слабым? Уставшим? Потерянным? Подходящего слова для описания Пака не находилось.       –А зачем говорить? Проблемы свалились на каждого из нас, группа переживает кризис. Худшее, что я могу–ныть вам о том, что мне плохо без Софи. Вы и так это знаете...       –Нет, Сонхва. Худшее, что ты можешь сделать, это о своем состоянии молчать.–сказал, словно отрезал, Хонджун, развернув друга за плечи от окна в свою сторону, –тебе ли не знать, к чему оно приводит? Напомнить, где сейчас Минги?       –Нет... –пряча глаза, мямлил Пак.       –Диагноз его напомнить? –продолжал давить лидер, раздражаясь от глупости друга с каждым словом все больше и больше.       –Нет...       –Или ты тоже на рест хочешь? Так я могу это устроить, только скажи, –повышал голос лидер, заставляя сидевших перед ними Ëсана и Чонхо повернуться.       –Не хочу.       –Тогда не молчи, –притягивая Сонхва в объятия, просил Хонджун, –собери себя и двигайся дальше, надеясь на лучшее. Сейчас ты нам нужен, как никогда. Ты понял меня?–хлопая по плечу друга, сжимал его сильнее Джун.       –Понял, –шмыгнув носом, прошептал Пак.       –Обещаешь делиться, когда тебе плохо?       –Обещаю.       Отстранившись, Ким спросил:       –Может быть, нужно обратиться к специалисту? Пока не стало хуже. Хотя бы просто поговорить, спросить совета, таблетки выпишет...       –Я подумаю, ладно? Дай мне время до завтра.–кивнул Сонхва, протирая глаза от слез.       –Хорошо. Но я все-таки настаивал бы. Минги уже на ресте, не хочу, чтобы еще и ты...       –Если тебе станет спокойнее, то я согласен уже сейчас, –слабо улыбнулся Пак, видя, как вспыхнули надеждой глаза Кима.       –Правда? Мне так действительно спокойнее. И тебе легче станет, я уверен.–воодушевился Хонджун, хлопнув в ладоши.       –Хорошо. Я поговорю с менеджером, у него есть знакомый психотерапевт... Схожу на приём, пора вылазить из этого состояния...–смотря на виднеющееся в окне здание общежития, согласился Сонхва.       –Вот, я начинаю узнавать тебя. Возвращайся к нам, хëн, –сжав руку старшего, назвал Сонхва Хонджун так, как называл очень редко.       Тем временем, микроавтобус заехал на парковку, и ребята один за другим вышли из него, заходя в подъезд.       Поднявшись в квартиру, они, громко переговариваясь между собой, решали, кто же первый пойдет в душ и чья очередь сегодня мыть посуду, проходя по коридору в свои комнаты. Кто-то предложил выпить и устроить вечер разговоров, который группа стабильно проводила раз в месяц.       Через полчаса, стоя под струями воды, пока участники разбирали заказанную еду на кухне и ставили стол в зале, громко крича, Сонхва пришел к выводу, что ему действительно стало гораздо легче после разговора с Хоном.       И сейчас, за ужином, он собирался объяснить ребятам, почему был таким унылым и поделиться своими мыслями. Он уверен, что они его поддержат в его решении обратиться к врачу и попытаться что-то сделать со своим состоянием, чтобы не расстраивать своих самых близких после родителей и старшего брата людей, свою вторую семью. Билеты, оставшиеся с прошлого концерта* - Речь идет о временах ковида: девочки купили билеты на концерт, но из-за всем нам известного вируса его отменили. После локдауна эти билеты можно было "пустить" на новый концерт этой же группы.