Музыкальный класс

Блондинка в очередной раз сидела за пианино в музыкальном классе после уроков. Смотря на ноты, она играла мелодию. Её руки слегка дрожали, а пальцы иногда промахивались и нажимали на неправильные клавиши, всё же она была не профессиональной пианисткой и только начинала учиться играть на пианино. Дома практиковаться нет возможности, ведь у родителей нет денег даже на занятия своей дочке, не то что на домашнее пианино. Приходится быть самоучкой и практиковаться на школьном пианино после уроков. И это достаточно сложное дело. К её счастью, учитель музыки решил помочь ей. Конечно же не для того, чтобы раскрыть потенциальный талант Каэде, а для того, чтобы отправлять девушку на конкурсы, чтобы она прославляла их школу. Девушка резко прекратила игру, когда услышала, что дверь в класс открылась. Обернувшись, девушка увидела своего одноклассника — Кокичи Ому. Точнее, она увидела его заинтересованную мордочку. — Ох, так это ты тут играла, — тихо начал разговор Ома. Немного постояв, он всё же заходит в класс полностью и закрывает за собой дверь. — Ты красиво играешь, Акамацу-сан -… Спасибо, — слегка отстранённо отвечает Каэде, возвращая свой взгляд на ноты. — Ты не против, если я посижу и послушаю? — девушка слышит то, что низкорослый парень подходит к ней поближе. Слабо улыбнувшись, блондинка качает головой, тем самым давая разрешение посидеть с ней и послушать её игру на пианино. Улыбнувшись в ответ, Кокичи подходит ещё ближе и осторожно садится на стул рядом, сложив ручки вместе. Вздох. Слегка дрожащие руки сами играют мелодию, взгляд Каэде бегает по нотам, а на лице слабая и искренняя улыбка. Она не смотрела на своего одноклассника, но она уверена в том, что он улыбается точно также. Музыка, исходящая из пианино, распространялась на весь музыкальный класс, успокаивая двух подростков. Этот момент был великолепен. Настолько великолепен, что ему было суждено закончится. Судорожно вздохнув, блондинка убрала свои руки от пианино и повернулась к Кокичи, который с восхищением смотрел на девушку. — Это… Было потрясающе, — улыбка и восхищенный взгляд грели душу Акамацу. Она сама не заметила того, как слегка покраснела. — Не мог подумать, что… Ты так хорошо играешь на пианино, Акамацу-сан — Ну, ты льстишь. Я совершенно недавно начала играть, это ещё не совершенство, — тихо говорит девушка, поправляя прядь волос. — Так ты ещё и только недавно начала учиться? Я-я… Я восхищён Девушка тихо усмехнулась. Она чувствует то, как её сердце начало биться быстрее. Его одноклассник так искренне хвалит её… Единственный, кто раньше хвалил девушку, так это учитель музыки. Но от этой похвалы девушке было тошно. Учитель так слащаво хвалил её, будто бы он возится с совсем маленьким ребёнком. Блондинке искренне хотелось проткнуть ему глотку ножницами, чтобы не слышать этой до боли тошной похвалы. А от похвалы Кокичи было хорошо и спокойно, душа невольно радуется его словами. Ему хочется верить. — На самом деле, я долгое время хотел с тобой поговорить… — начал Кокичи, осторожно поднимаясь на ноги. Каэде не смеет подниматься, смотря на своего одноклассника удивлённо. — С тобой всё хорошо? — Х-хах? К чему вопрос– — Амами-кун мне рассказал мне то, что видел тебя на крыше здания. Без обуви. Блондинка тут же поникла. Она опустила свой взгляд и сложила свои руки в замочек. Ни единого намёка на совершенно недавнюю улыбку на лице. Кокичи тяжело выдохнул. Каэде начала странно вести себя в последнее время. Она и так достаточно холодна, но в последнюю неделю, она кидается чуть-ли не на всех, держа всех на дистанции. Несмотря на то, что Акамацу пыталась казаться грозной, Ома заметил то, что девушка выглядит уставшей… — Акамацу-сан… Всё хорошо? — Кокичи осторожно кладёт свою руку на плечо одноклассницы. — Как староста класса, я должен убедиться в том, что ты в порядке. Точнее, нет… Даже если бы я не был бы старостой, я всё ещё переживал бы за тебя. Так что, я прошу… Недолгое молчание, которое прервалось тихим всхлипом. Фиолетоволосый удивлённо смотрит на то, как блондинка начинает тихо плакать. — Всё… Всё не хорошо, Ома-кун, — тихо отвечает девушка. Тяжело выдохнув, Кокичи подходит поближе и осторожно обнимает Каэде, прижимая ту к себе. Для неё это всё так странно. Она не привыкла чувствовать чужие прикосновения и не чувствовать от этого искреннее отвращение. Она давно потеряла веру в человечество. Все люди казались девушке противными, алчными и лицемерными. Монстрами, одним словом. Казалось, что у блондинки никогда ни к кому не было эмпатии. Она никогда никого не подпускала к себе, презирала всех. Да даже на пианино она начала играть для того, чтобы сочинять мелодии и песни о том, как она ненавидит всех, кто её окружает. Но этот мальчик… Он изменил многое в её жизни. Они заговорили совершенно случайно. И совершенно случайно, Каэде поняла, что влюбилась в него. Влюбилась в его голос, в его милое личико, в его тихий, но заразительный смех. Кокичи стал лучиком надежды для Акамацу. Надежды на то, что, может быть, не все люди — прогнившие изнутри монстры? И сидеть сейчас в музыкальном классе и чувствовать объятья от любимого человека… Это так странно. Так непривычно и так приятно? Она не хочет, чтобы это заканчивалось. — Ты можешь поговорить со мной, если ты хочешь, Акамацу-сан, — тихо говорит староста. — Не знаю, смогу ли я сказать что-то, ты меня знаешь, я… Я не хорош в словах поддержки. Но я могу выслушать тебя. Девушка тихо всхлипывает пару раз и осторожно обнимает своего одноклассника, уткнувшись носом в грудь того. Фиолетоволосый мальчик тяжело вздыхает и начинает гладить Каэде по голове, желая хоть как-то успокоить её. И Акамацу, кажется, влюбляется в Ому опять. Все эти нежные прикосновения… Ей впервые за долгое время не хочется оттолкнуть кого-то от себя, а наоборот — притянуть поближе и никогда не отпускать. Впервые она чувствует и слышит искренние переживания за неё. Это так приятно грело её душу… — Я-я… Я люблю тебя, Ома-кун, — тихо признаётся Каэде. Рука Кокичи, которая до этого гладила мягкие блондинистые волосы девушки, остановилась. Она чувствует то, что низкорослый мальчишка замер. — Ты так искренен со мной, и мне так хорошо с тобой. Ты первый человек, который увидел во мне не просто «хулиганистую девушку», а… Увидел во мне человека. Живого человека, который, несмотря на свою хладнокровность, может испытывать разные эмоции. И… Ты подарил мне такие приятные чувства, Ома-кун. Влюблённость… Девушка и сама не заметила то, как начал дрожать. Не заметила то, как сжимает школьную униформу старосты и то, как она прижимается к нему. Она и не заметила того, как Кокичи всё же решил продолжить гладить ту по голове. — Н-но… Я знаю, что я не заслуживаю тебя, — тихо сказала девушка, смотря уже куда-то вниз. — Ты слишком хороший и добрый. Я не заслуживаю тебя и… Я подумала, зачем мне жить дальше, если я не могу заполучить того, кого искренне люблю. А ещё начинающая пианистка хотела сбежать с этого прогнившего мира. Но это она решила всё же умолчать. — Каэде, — блондинка почувствовала то, как у неё пробежали мурашки от того, что фиолетоволосый назвал её по имени. — Ты не должна так говорить и так думать. Я… Ты заслуживаешь даже что-то лучше, чем я, знаешь? — Нет ничего и никого лучше, чем ты, Ома-кун, — тихо ответила Каэде. Осторожно оторвавшись от старосты, она осторожно берёт его за руку и прижимает его руку к своей груди, смотря прямо в чужие глаза. — Мне никто не нужен, только ты. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Каэде успела начать жалеть о своих словах и извиниться перед фиолетоволосым, как вдруг он осторожно приближается и слегка нерешительно целует девушку в щеку. Сердце тут же начало биться быстрее, щеки покраснели, а на глазах вновь появилась влага. — Всё… Всё будет хорошо, Каэде, — низкорослый слабо улыбается, смотря девушке в глаза и сведя брови домиком. В глазах так и читалась искренность и забота. — Я принимаю твои чувства и отвечаю на них взаимностью. — О-ома-кун… — Прошу, называй меня по имени. Если… Если наши отношения переступают на новую ступень, мне бы хотелось, чтобы мы обращались друг другу по имени. Так… Так мы подчеркнём то, что мы доверяем, уважаем и любим друг друга, — Кокичи осторожно прижимает свой лоб к чужому. — Ты такой милый, Кокичи, — тихо говорит Каэде и начинает тихо плакать, пытаясь стереть влагу со своих щек. Но вдруг она почувствовала чужую, маленькую и холодную ладонь, которая вытирала слезы блондинки. Судорожно выдохнув, Акамацу закрывает глаза и прижимает свою щеку к ладони парня. — Ох, нет, это ты милая, Каэде, — староста тихо смеётся, мягко улыбаясь. — Всё же, тебе чаще стоит показывать свои настоящие эмоции и чувства, а не прятаться за хладнокровностью. Ты так намного милее и красивее… Каэде тихо усмехается сквозь слёзы радости. Ома даже не представляет то, что это вовсе не маска. Это — настоящая она. Только к окружающим людям. А Кокичи не такой. Находясь с ним, Каэде словно бы расцветает и становится красивым цветком. Блондинка продолжает тихо плакать, чувствуя то, как низкорослый парень гладил её по щеке, стирая слёзы. Она не может остановиться. В этих слезах находятся сейчас все её переживания, страхи о отказе и искренняя радость за взаимность. Она продолжает плакать лишь потому что знает, что Кокичи не осудит её. Он будет рядом. Он и сейчас рядом. Стоит, стирает слёзы Каэде и шепчет разные успокоительные вещи. «Всё будет хорошо.» Эта фраза повторялась из раза в раз. И Каэде верила ему. Блондинка просто не могла не довериться ему. Она невольно улыбается, слушая всё, что говорит ему фиолетоволосый мальчишка. Все слова отдаются эхом в её голове и приятно согревают её сердце. Наконец-то она искренне счастлива чему-то. Наконец-то она заполучила свой лучик надежды. Она не хочет делится с ним ни с кем. … Она будет остерегать его. Ома-кун будет только её. Они будут счастливы вместе. И никто не помешает им. Никто. А если и кто-то попытается… … Каэде убедится в том, что тот человек больше не сделает ни глотка воздуха. И всё у них действительно будет хорошо.