Сакура красивее ночью

      Джисон всегда любил природу. Что-то невероятно тянуло его полюбоваться ползущим по дороге жучком, зарыться пальцами в тёплый песок и долго наблюдать за волнами или наслаждаться восходами и закатами, сбивая к чёрту все свои режимы. Потому что невероятно красиво до мурашек по коже и спёртого дыхания, до щекочущего чувства ничтожества перед этим величием. Но больше всего он любил весной дышать распускающимися деревьями и кустарниками. Бы была его воля, на работе в это время года не появлялся бы, потому что лишний раз засмотрелся на пчёлку, мечущуюся между красочными цветами.       Но этого было мало. Джисон отчаянно хотел, чтобы остальные тоже заметили это — красоту окружающего мира. И он всячески пытался промывать мозги окружающим: Феликс благодаря ему теперь состоял в природоохранном сообществе и постоянно делал пожертвования; Бан Чан в компании проводил экологические акции и тренинги за городом, поняв, что это помогает рефлексировать, а это в свою очередь влияет на мотивацию, стрессоустойчивость и трудоспособность сотрудников.       Даже если у других друзей не была столь развита любовь к природе, то Хана они понимали и никогда не были против подольше посидеть в парке. Хёнджин вот постоянно рисовал, а с Чонином они играли в волейбол. Минхо был единственным человеком, который не разделял его интересов. И, знаете, это было немного проблематично, ведь они встречались. Уже как пять лет.       Но за это время у Джисона появилось миллион планов и рычагов давления, так что он, как и мечтал, всё же пошёл с Минхо смотреть на цветущие сакуры. Правда только ночью. Да и перед глазами они явно были только у него. Спина ныла от неудобного положения — ствол изящного дерева больно упирался в лопатки.       Хан сладко негромко мычит, жмуря глаза. Даже удовольствие от любования за нежно-розовыми цветами не сравнится с крышесносным ощущением губ Минхо на его члене. Чёрт, никогда.       — Детка, ты мог бы быть менее усердным.       — Потому что ты близко или из-за твоих вонючих сакур? — Минхо недовольно дёрнул бровями, поднимая футболку парня и целуя живот. Рукой он медленно двигал по члену, иногда чуть сильнее сжимая плоть, и Хан отчаянно кусал губы. Им нужно быть очень тихими.       — Да ладно тебе, вкусно пахнет, — в подтверждение своих слов Джисон потянулся за ближайшей к себе веткой, глубоко вдыхая сладковатый цветочный аромат.       — Ничего не знаю, у меня тут пахнет только твоим членом.       — Но тебе ведь нравится, — усмехается Хан. — Кажется, это было твоим условием, разве нет?       — Откушу, — предупреждает Минхо, но наперекор своим словам целует влажно головку, спускаясь к основанию члена, чтобы оставить там засос. Хан откидывает голову так, что ударяется о дерево и тихо ругается сквозь плотно сомкнутые зубы. Ли внизу веселится, ускоряя движения кулаком. — Просто сакура красивее ночью. И вообще, следи, чтобы никто не пошёл.       — Боишься, что поймают? — дразнит Хан, за что получает шлепок по бедру. Очередную насмешливую фразу быстро сносит волной удовольствия, когда Минхо возвращает член в пленительное тепло своего рта.       На какое-то время они замолкают, и в парке не слышно ничего кроме шуршания листьев и подвываний несильного ночного ветра. Да и в прочем шум улицы явно способствует их прикрытию. Они отошли достаточно от тропинки, вероятно, нарушая правила, но здесь, в тени деревьев, шанс быть пойманными с поличным уменьшился в разы. Не то чтобы они были какими-то отбитыми экспериментаторами, просто Минхо как-то вскользь сказал об этом, шутя, а Хан нагло воспользовался, как оказалось, не шутя. Зато сейчас страх и возбуждение идеально смешались, обостряя все ощущения.       Джисон отключается от реальности и не замечает, как его стоны становятся немного громкими для их экстремальной авантюры. Он удивлённо отвечает на грубоватый поцелуй с привкусом собственного предэякулята. Чертовски хорошо.       Минхо отстраняется и пальцами зачёсывает его влажные волосы, открывая лоб, губами прижимаясь к щеке.       — Хан-и, тише, — ласково просит он, обнимая за талию, заботливо растирая её тёплыми ладонями. Нельзя было допустить, чтобы Джисона продуло.       Вторая рука Ли собственнически сжимает чужое крепкое бедро, пока глаза в полутьме парка, разбавляемой только белым светом фонарей у тропинки, находят друг друга. Интимно и горячо. Хан ведёт задом, закусив нижнюю губу. Минхо чуть ли не рычит, оттягивая мягкую щёку и толкаясь языком глубоко в рот, а после стонет с наслаждением и гладит нёбо до приятной щекотки. Сбавляя немного, он позволяет Джисону вести в поцелуе, фокусируясь на прикосновениях к любимому телу. Молодой человек сжимает мягкие ягодицы в руках и возвращается к спине. Хочется больше, чтобы кожа к коже. Хан начинает слепо прижиматься губами к щекам, скулам, трётся носом, опять возвращается ко рту, и Минхо, как таблетка аспирина, брошенная в воду, шипит в его руках и растворяется в ощущениях. Из-за неожиданной тягучести и чувственности в груди всё трепещет и покалывает. Всё-таки сумев собрать мысли в кучу, он руками скользит под джинсы, прерывая жаркий поцелуй и нетерпеливо ругаясь.       — Блядские штаны, — вдруг вскипает Минхо и резко дёргает ткань вниз. — Ещё у́же надеть не мог?       — Не такие уж и узкие. Вспомни те кожаные, — облизывает губы Хан, быстро пересыхающие из-за горячего дыхания через рот.       — Выброшу их нахуй, — шипит Ли на ухо, зубами оттягивая завиток. Джисон хватается за крепкие плечи и улыбается. Однако сам облегчённо выдыхает, когда парню удаётся стянуть штаны и бельё ближе к коленям.       — Эй, я даже не ношу их. Как светлая память о молодости, — Хан жмётся ближе, всё ещё восхищаясь тем, как правильно руки Минхо лежат на его теле, как хорошо и приятно чувствуются.       — Два месяца назад в клуб, — напоминает Ли. Собственный член неудобно упирается в ширинку, но он терпит, сцеловывая с губ вздохи наслаждения от лёгких шлепков по заду.       — Но я тебя соблазнял, — парирует Джисон.       — Соблазнил уже пять лет назад. Ты меня даже в грязных порванных трусах возбуждаешь, — зубы впиваются в сгиб шеи, а потом горячий мокрый язык скользит по оставленным следам.       Хан ёрзает, изгибается, приближается за очередным поцелуем, накрывая топорщащуюся ширинку старшего ладонью. Минхо кусает несильно за нижнюю губу, пошло оттягивая её клыком, уворачивается от настойчивого рта, вновь опускаясь на корточки перед парнем. Неудобно, да, но штаны пачкать травой и землёй не хотелось совсем.       Берёт в рот с таким же наслаждением, как и целуется. Джисон теряет голову даже от того, как Минхо держится за его бёдра для опоры, иногда пощипывая или поглаживая кожу, что уже говорить о том, как хорошо глотка давит на головку. Горячий воздух из носа сталкивается с лобком, а губы почти у основания, и это правда слишком для него. Хан стонет громковато, тут же кусая ребро ладони.       — Тише, иначе я перестану, — опять целует головку, насмехается, а Хан чуть ли не бьётся головой об дерево. Что ж, время отыграться ещё будет, а пока молодой человек зарывается пальцами в волосы, массируя кожу головы и на грани слышимости бормочет на повторе сбивчивое «пожалуйста».       Он мог бы помучить ещё, но Джисон такой красивый и послушный, что Минхо решает не издеваться, однако глубоко больше не заглатывает. Толкает член в щёку, быстро двигая рукой, а языком обводит набухшие венки. Оттягивает крайнюю плоть и, заглядывая в глаза, легонько цапает зубами венчик головки. Зрительный контакт теряется в ту же секунду. И руки пропадают из волос, плотно затыкая рот. Ухмыляясь, Минхо играется языком с уздечкой и ловит солоноватые капли, скатывающиеся с кончика члена.       Хан рывком поднимает его, стискивая кофту на плечах побелевшими от сильной хватки пальцами, и прижимает к дереву. Глаза блестят от похоти. Оголённой коже давно не прохладно, хочется к чертям сорвать всю одежду и отодрать парня за то, что так хорошо успел его изучить.       — Ты снизу, — решает всё-таки оповестить Джисон, а потом мягко целует в губы.       — С чего это?       Минхо искренне удивляется, упираясь руками в накаченную грудь. Хан ухмыляется, напирая сильнее, чтобы ласково потереться о ровный аккуратный нос. Ловкие пальцы уже расстегнули ремень и ширинку.       — Твоя безумная идея, моя твоя задница, — это могло бы выглядеть честно, но за последний месяц сегодняшнее утро первый раз, когда мелкий наглец оказался в принимающей позиции.       — Смазка, — серьёзно говорит Ли, чуть отталкивая парня от себя. — Ты готов с утра.       — У меня с собой, — улыбается Хан, выудив из заднего кармана джинсов несколько пакетиков смазки и презерватив и сразу же спрятав всё в кофту.       — Ты продумал это, — возмутился Минхо.       — Может быть, — уклончиво шепчет в шею Джисон, покрывая её влажными лёгкими поцелуями.       — Послушай-       Он сталкивается губами с Минхо, затыкая его. Хан замирает, пытается потереться носом — перенятая повадка их котов, — и это могло бы раздражать Ли, как и постоянство, с которым он это делал, но это было так чертовски мило. Минхо нравилось считать Джисона ещё одним котёнком, только его котёнком.       Выпрашивая право быть сверху, парень сжимает руками футболку на груди, пытаясь быть ближе. Чмокающие звуки вытесняют тишину вокруг, когда Ли сдаётся, скользя губами по губам. Джисон тянет к себе за поясницу, вынуждая прогибаться, и целует так, что тихие полустоны наслаждения вырываются из груди. Он испивает эти трепетные звуки, пока трогает его член через ткань белья.       — Но это нечестно, — всё же говорит негромко Минхо, как только Хан прекращает так много касаться его. Дыхание парня прямо в лицо такое же горячее, как и его блуждающий взгляд по сильному из-за танцев телу. — Не кажется ли тебе, что наши отношения всё больше перетекают в пассив-актив, м?       — Если так хочешь, я буду снизу всю оставшуюся жизнь, — он смотрит так, что даже если бы Минхо действительно не хотел быть снизу, всё равно сделал бы это для него.       — Какая же ты сука, Хан Джисон, — вздыхая, проворчал Ли, поворачиваясь. Так он хотя бы не расплавится под этими настойчивыми бесстыдными глазами. Волнение отразилось в сбившемся дыхании. Он не смог сдержаться и, пока Хан шуршал за спиной, быстро прошёлся взглядом по периметру. Руки упёрлись в кору сакуры.       — Самый лучший хён, — мурлычет Джисон на ушко, а потом спускает одежду. Он прижимается к сильной спине, руками оглаживая тазовые кости, дразня, всё медленно приближаясь к паху.       Минхо думает, что это вопиющая наглость. Хан не ставит ни во что его желания и интересы, обнаглел и вообще обманщик, и… Ли трётся задницей о стоящий член. Парень усмехается на шумном выдохе, руками лезет к внутренней стороне мясистых бёдер, сжимает, гладит, выцеловывая уголок челюсти. Старший не выдерживает и, схватив его за запястье, тянет руку к собственному возбуждению. Джисон прижимает член к животу, несильно царапает нижнюю часть, а потом накрывает ладонью яички.       — Блять, — шепчет сквозь зубы Минхо, сжимает ноги, пытаясь переждать сильную дрожь. Зажмурив глаза, он глубоко дышит, плавясь под умелыми руками, скользнувшими по его животу. Пальчиком огладив шрам, Хан двинулся выше, ущипнув сначала один сосок, затем и второй, за что получил несильный шлепок по бедру.       — Baby, — Джисон стискивает руками бока, — прогнись для меня немножко.       — Я убью тебя, клянусь, — сбивчиво бормочет Минхо, прислоняясь грудью к дереву, выпятив зад.       Хан на долю секунды подвис. Они реально встречались уже столько лет? Он не понимал людей, которые остывали. Кажется, даже через десять лет голова всё ещё будет кружиться от мимолётного томного взгляда, заспанной первой улыбки и недовольного бубнежа. Это всё его, господи.       — Хватит уже пялиться, — недовольно тянет Минхо, подкладывая руку под голову.       — Ну прости. Виды не хуже чем на берегу острова Чеджу, — Хан ухмыляется, накрывая аппетитные ягодицы руками, разводя их в стороны, горячо вздыхая. — Даже лучше, — шепчет он в оголённый участок плеча, оставляя парочку поцелуев. — Я бы опустился перед тобой на колени.       — Хан-и, боже, не здесь, — он чувствует, как Ли напрягается под его руками. И прекрасно знает почему. Минхо, теряя в наслаждении голову, из просто громкого превращается в очень громкого. Не раз соседи жаловались на крики из их квартиры, и пока Хан, отсмеиваясь, извинялся, обещая, что это больше никогда не повторится, Минхо рядом становился цвета спелой клубники. — Пожалуйста.       Решив, что ночной парк всё-таки не очень хорошо подходит для подобного рода действий, Джисон достал из кармана первый пакетик смазки.       — Могу я начать тебя растягивать? — спросил он, разогревая в ладони вязкий лубрикант.       — Окей, да, — Минхо прикрывает глаза и чувствует сначала прикосновение губ к своим волосам, а потом влажные пальцы, погладившие его по ложбинке между ягодицами.       Хан всегда был очень заботливым во время подготовки. Отвлекал от неприятных ощущений насыщенной дрочкой, поцелуями и бессвязными пошлостями. Минхо стеснялся того, что смущался от этого и возбуждался сильнее, но Джисону, кажется, это очень нравилось всегда. Он умело проворачивал два пальца внутри, разводя их в стороны и оглаживая тёплые стеночки, пока Ли кусал губы, почти незаметно пытаясь глубже насадиться. Рука Хана мягко скользила по чувствительной нижней стороне члена, а губы по шее. Когда добавился третий палец, Минхо буквально ощутил, что вот-вот кончит, но чертёнок знал его настолько хорошо, что пресёк эту попытку завершить быстрее, замедляя толчки.       — Ты уже можешь… — прошептал молодой человек, шумно вздыхая, когда почувствовал член, похлопывающими движениями скользящий по коже.       — Правда? — Джисон усмехнулся, сжимая его в своих руках. Минхо недовольно что-то пробубнил, царапая бедро парня, но всё, что он получил взамен — влажный от смазки член, всё ещё дразнящий вход. Они явно не должны быть такими медлительными в данной ситуации, но Хан был любитель растянуть удовольствие. — Baby, — прошептал он в шею, присасываясь к влажной коже. Минхо тихонько простонал, выгибаясь. Это дуракцое прозвище было милым, как и любой жест Джисона в его сторону, хотя он, вообще-то, не был поклонником ванили. — Я начну.       И Джисон толкнулся внутрь, одной рукой фиксируя Ли, а другой придерживая член в презервативе. Головка оказалась внутри, и Хан пару секунд просто смотрел, как мышцы плотно облегают её, пульсируя. Минхо нашёл его руку на своей талии, переплетая пальцы. Он медленно дышал, жмурясь от ощущений. Хан замер, хваля его, обнял поперёк живота и вошёл до конца, выбивая из груди задушенный стон. Минхо крепче вцепился в дерево, кусая ладонь.       Было определённо точно неудобно. И совсем немного страшно. Но половина тревог успешно улетучилась, стоило Джисону потянуть его на себя, чтобы подложить свою руку для бóльшего удобства. Вторую он расположил на пояснице, сильнее надавливая, и со стабильным неспешным темпом стал толкаться внутрь, то и дело меняя угол проникновения. Минхо прикоснулся к его пальцам губами и двинулся навстречу. Хан обронил несдержанный стон наслаждения под громкий шлепок тел друг о друга.       С ним было нечего бояться. Хотя бы потому он, вероятно, боялся куда больше. Минхо, как ответственный старший, чтобы совершенно точно отвлечь их от ненужных мыслей о ночной прохладе и риске быть пойманными, повёл тазом. Шлёпнуть звонко Хан не мог, но с силой сжал одну из ягодиц, грубее толкаясь бёдрами. Минхо крепче сжал руками дерево, и не зря, ведь раздразнившийся Джисон совсем избавился от нежности.       Толчки стали размашистыми и глубокими. В таком темпе Минхо скоро не выдержал, и стоило члену надавить на простату, он застонал. Хан толкнулся ещё раз туда же, чувствуя, как затряслись ноги молодого человека, и остановился, прижимаясь к нему всем телом, одной рукой закрывая его рот, а другой упираясь в дерево для опоры.       — Минхо-я, тише, — негромко посмеялся Джисон, целуя его в шею. — Тише, иначе я перестану.       — Ах ты сука, — пробормотал Минхо сквозь пальцы, прихватив зубами кожу на ладони. Джисон начал медленно двигаться, убирая руку ото рта и начиная ей быстро надрачивать член парня, как тому очень нравилось. Ли заметался между деревом и разгорячённым телом, негромко выпрашивая ускориться, прийти к единому темпу, но Хан не торопился. Вовсе замер и, повернув голову, присосался к губам, проникая сквозь них и облизывая язык. Минхо застонал ему в рот, в который раз ударяя по бедру.       — Двигайся, чёрт возьми, — сам подался назад, закатив глаза, когда почувствовал, что они буквально соединяются телами.       Джисон тихо посмеивается, толкаясь ещё глубже, и удобнее перехватывает его, устраивая голову на плече. Он утыкается носом в шею, трётся опять как котёнок, забираясь руками под футболку и сжимая сильное тело.       — Я люблю тебя, — тихо и очень доверчиво. Как в первый раз. Минхо поворачивается корпусом и ещё раз целует. Мягко, нежно, оглаживая руки Джисона своими. Хан начинает сначала неспешно двигать тазом, а потом интенсивными толчками трахает любимого. До мушек чёрных перед глазами, так, как только он умеет. С глухими шлепками покрывшиеся испариной бёдра бьются о зад и ноги Минхо, пока тот негромко поскуливает от удовольствия и шепчет сбивчивую похвалу. Он тянется к собственному члену, и рука Джисона переплетает с ним пальцы, накрывая головку. Ли жмурится и плотно смыкает губы, откидывая голову назад на любезно подставленное плечо. Джисон чмокает в щёку, горячо дышит в кожу, иногда рисуя какие-то узоры языком.       Через мгновение он резко останавливается и, проведя ладонью по его рыжим волосам, улыбается. Взглянув выкинутому из реальности Минхо в глаза, Джисон увидел непонимание. Хан плотно закрыл ему рот рукой, блядски закусывая губу. Это не значило ничего хорошего. Ли испуганно дёрнулся, когда до слуха донёсся смех нескольких человек. Джисон плавно качнул бёдрами, сильнее прижимая к дереву. Никакая любовь в сердце Минхо не смогла бы преодолеть желание врезать ему посильнее.       Хан всхлипнул, продолжая двигаться внутри, не выходя из тела. Под лунным светом слышались чёткие звуки шагов нескольких людей и даже обрывки разговора. Только вот вместо тревоги по телу пробежали мурашки от низкого хрипа на ухо. Настолько интимного и возбуждающего, что член Минхо, находящийся в опасной близости от дерева, дёрнулся, протекая предэякулятом. Наслаждаясь нежными прикосновениями и сладким запахом сакуры, он не думал ни о чём, когда отстранил руку от лица, потянувшись за поцелуем. Горячим, чувственным, очень рискованным. Джисон ускорился, пальцами второй руки снова обхватывая головку члена Ли и настойчиво потирая её.       Минхо сильно дёргается, втягивая в себя весь воздух, что был между их губами, и резко затыкает рот. Он из всех сил сдерживает жалобное хныканье, когда Хан очередной раз задевает простату и ускоряет темп, придерживаясь идеи двигаться только под этим углом. Голова блаженно пустеет, уши закладывает собственным пульсом и челюсть начинает болеть от силы, прикладываемой для того, чтобы не издавать ни звука. Злость и страх из-за прохожих так сильно давят на него, что единственным якорем становятся небрежные поцелуи в шею. Молодой человек чувствует, как кора прогибается под напором его ногтей, хоть даже чувствовать для него сейчас было слишком. Джисон полностью довёл его, осталось ещё немного, чтобы разрушиться.       В какой-то момент плотину прорывает, и они оба улавливают его, тогда Хан накрывает ладонь Минхо своей и стонет ему в ухо. Ли скулит от пульсации в члене и скапливающегося ощущения глубоко внутри. Тело резко слабеет, и он знает, что вот-вот кончит. Пара слезинок скатывается с уголков глаз, когда через пелену наслаждения кроме тихих стонов удаётся расслышать треклятое «baby». Минхо действительно кончает. Сперма брызгает с его члена на дерево, чудом не испачкав одежду. Хан выдаивает его до последней капли, продолжая трахать сквозь оргазм. Невероятно чувствительный после конца, Минхо судорожно втягивает носом воздух позволяя своему мальчику достигнуть пика. Джисон распадается на части меньше чем через минуту, впиваясь губами в плечо.       Его бёдра ещё какое-то время инстинктивно двигаются, пока он прижимает к себе обмякшего парня. Минхо без зазрений совести взвешивает свою тушу на Хана, несмотря на то, что тот еле держится на ногах. Он окончательно приходит в себя, когда чувствует, что его мошонка подмерзает из-за поднявшегося ветра. Пихнув возлюбленного локтем и тем самым освободив себе рот, Минхо глубоко вздыхает, разлепляя глаза. Словно в насмешку на него сверху глядят нежно-розовые цветы.       — Отпусти меня, — бубнит Ли, опять толкая его локтем.       Джисон с досадным стоном выпускает его из объятий и выходит из тела, поглаживая чужой бок, когда слышит приглушённое шипение. Он абсолютно опьянён видом Минхо, натягивающего трясущимися руками одежду. Дыхание наконец становится не таким тяжёлым, и Хан стягивает грязный презерватив, завязав его и кинув в сторону рюкзака.       — Нас правда могли увидеть, услышать, — сердито бубнит Минхо, пихая ему в грудь салфетку. Джисон изумлённо охает, когда старший, не дождавшись от него каких-либо действий, самостоятельно вытирает его член и принимается убирать мусор, который они тут оставили.       Хан всё же сосредотачивает мысли на том, что нужно одеться. Выходит не так быстро и беспроблемно, как у его парня, но он справляется. К этому времени Минхо уже несколько раз проверил округу на наличие ещё кого-нибудь кроме них, но было пусто. Он выглядел слегка взволнованным, когда Джисон обогнал его, пытаясь заглянуть в глаза.       — Всё хорошо? — он звучит так заботливо, что у Минхо в груди что-то ёкает.       — Нет, — упрямо отвечает Ли, дёргая бровями. — Ты трахнул меня ночью у дерева. И я замарал штаны.       — Хочешь, я постираю? А кушать хочешь, хён? — Джисон обнимает его, пальцами перебирая волосы под затылком и утыкается носом в чувствительную из-за его же рта шею. — Прости меня.       На самом деле, Минхо совсем не был недоволен, но почему-то захотелось построить из себя недотрогу. Возможно, ради тёплых объятий и тихих похвал на ушко, вызывающих приятные мурашки вдоль позвоночника. Джисон попадал в более страшные и неловкие ситуации из-за него же. Ли с силой сжал талию Хана, а потом отстранил его, сталкиваясь с мило округлившимися карими глазками взглядом.       — Боже, даже позлиться на тебя не могу, — Минхо щиплет его за щёку, а потом чмокает в губы. — Если бы нас заметили, я бы убил тебя.       — В следующий раз просто пойдём днём. Ну они ведь такие красивые, — Джисон крутит головой, обращая вновь своё внимание на цветущие деревья. Минхо зло смотрит на него, пытаясь всем видом показать, как сильно Хан не прав. — Хотя ты, наверное, будешь так сильно краснеть, вспоминая мой член в твоей сладкой заднице, — самодовольно заканчивает молодой человек, шлёпая упомянутую страдалицу несколько раз ладонью. Пока возмущённый хён не открыл от шока рта, он продолжает: — Я голоден. Закажем домой что-нибудь или ты хочешь куда-то сходить?       Джисон выудил из рюкзака телефон, поморщившись, когда рука задела презерватив. Он осветил пространство рядом экраном, увлечённо принимаясь проверять уведомления. Нахмурившийся Минхо рядом оценивал возможности: закопать ли его под той чёртовой сакурой или, может быть, разорвать на маленькие кусочки и выкинуть в мусорку чуть позднее.       Хан медленно пошёл к тропинке, негромко смеясь с того, что ему прислали. Тело всё ещё было тяжёлым после сильного оргазма, у Ли особенно, поэтому он покорно плёлся следом, даже рассматривая вариант напроситься на ручки. Не прошли они и пяти метров, как Джисон потянулся корпусом назад, забавно перебирая пальцами воздух, пытаясь отыскать руку Минхо. Этот милый жест значительно послабил возмущение парня. Он ускорился немного, запнувшись о корень дерева и ругнулся, но всё же взял любимого за руку.       — Ха, Чан мем смешной отправил, я перешлю тебе. Хёнджин такую драму развёл. Это просто целая история, — весело отозвался Джисон, сжимая прохладную ладонь своими пальцами, а потом и вовсе пряча переплетённые руки в карман кофты. — Ты не замёрз? — он оглянулся через плечо, дождавшись отрицательного кивка от Минхо. — Твоя лапка такая холодная. Когда отогрею эту, дашь мне другую. И не выпендривайся, я отдам тебе кофту, если что. Из нас двоих это ты теплолюбивый кот.       С каждым их шагом становилось всё светлее, они приближались к главной дорожке, которая вела прямиком к выходу из парка. Минхо, не торопясь шагая за парнем, почувствовал, как его сердце отозвалось на заботу, сбившись с ритма. Хан был невероятным сгустком самоуверенности и робкости, пошлости и милоты, которая изо дня в день бросала из крайности в крайность. В одно мгновение дома они могли чуть ли не драться, споря о чём-нибудь, а в другое уже тискаться на диване, выбирая, что приготовить. Джисон по сравнению с ним казался чертовски простым и совсем не странным, и Минхо невероятно обожал в нём эту нормальность. Он так любил этого оболтуса, который смог завоевать доверие его зверинца. Коты теперь, казалось, больше радовались приходу Хана домой. И смотреть, как взрослый парень разговаривает с ними, по очереди целуя в носики, было мило. Джисон был очень чутким и мягким.       — Хан-и, — позвал Минхо, сгорая от нетерпения: хотелось порадовать признанием, поцеловать сладко, прижать к себе. Он перешагнул через ограждение и посмотрел на Джисона, волосы которого были неаккуратно растрёпаны. Здесь, под ярким светом фонарей, молодой человек выглядел очень помято. Наверняка, сам Минхо выглядел не лучше, но это сейчас не имело никакого значения.       — Да, детка? — Хан поднял глаза от телефона, пряча его в карман.       — Перестань так называть меня! — кисло вякнул Минхо, дёрнув рукой. Вот неужели ему обязательно нужно было всё испортить?       Джисон рассмеялся, но не отпустил его, лишь сильнее прижимая клубок из их рук к себе. Самодовольно улыбнувшись, он вдруг потянул старшего на себя и прошептал:       — Но тебе ведь нравится.       — Ты сейчас получишь, — с угрозой произнёс Минхо, приближаясь.       — Разве ещё не получил? — Джисон ладонью скользнул по его заднице, зажав нижнюю губу между зубами. Ли немного смутился, растерянно хлопая ресницами, а потом посмеялся, цокнув, принимаясь поправлять волосы парня. Он залюбовался прикрывшим в наслаждении глаза Ханом, растянувшем губы в благодарной улыбке. Не было ничего прекраснее таких милых моментов между ними. Минхо хранил каждое из них как драгоценность. — Домой?       — Позвони по дороге в тот круглосуточный китайский ресторанчик, — молодой человек чуть наклонился, когда Джисон потянулся к его голове, причёсывая пальцами волосы.       — Про который говорил Хёнджин? — отвлечённо поинтересовался Хан, чуть ли не мурча. Казалось, он кайфовал от того, что делал, больше Ли. Услышав негромкое «ага» в ответ, последний раз провёл пальцами по волосам и вытащил из кармана всё ещё переплетённые руки, оставляя поцелуй на тыльной стороне ладони Минхо. — Нет проблем.       Джисон недовольно промычал, когда хён залезез к нему во второй карман, доставая телефон и пихая его в грудь. Возможно, он догадывался, что парень сделал это только потому, что целовал бы его, пока сердце не успокоилось, а этого бы не произошло, ведь Хан слишком милый, и они бы никогда не сдвинулись с места.       Минхо тащил их к выходу и чуть замедлился, когда перед носом пронеслась пара лепестков сакуры. Он повёл головой, пытаясь прислушаться к себе. Может, эти деревья всё-таки красивые. «Не красивее тебя», — подумал молодой человек, бросая взгляд на Джисона, зажимающего телефон между ухом и плечом, чтобы поправить ремень одной рукой. Он усмехнулся, чувствуя себя по-глупому счастливым. И всё-таки сказать хотелось.       — Хан-и.       — Да, здравствуйте… Было бы здорово, спасибо, — Джисон отпустил его ладонь, показывая указательный палец, как бы прося подождать. Он чуть нахмурился, приближаясь и поправляя Минхо воротник, всё ещё кивая на то, что ему говорят, словно бы сотрудник ресторана мог видеть его. — Отлично. Что ты будешь?       — Я люблю тебя.       Лицо Хана вытянулось в удивлении. Он смог вспомнить, что от него всё ещё ждут решения о заказе, когда сотрудник ресторанчика в трубке позвал его. Минхо хитро улыбался, довольный собой. Джисон покачал головой и поменял руки, держа теперь телефон в правой. Он вторую ладонь парня спрятал в карман, чтобы согреть.       — И я тебя, детка. Что насчёт еды?       — То же, что и ты, — Минхо легко прикусил его щёку вместо поцелуя, и они оба рассмеялись, продолжив идти. Он повис на хановом плече, прикрывая глаза.       — Окей. Да, знаете, нам свинину му шу, картошку, лепёшки, мапо тофу одну большую порцию… Роллы не нужно, — Джисон покачал плечом, привлекая внимание парня. Он одними губами спросил «Сладкое?» и усмехнулся, когда старший оживлённо закивал. — Есть сладкие пирожки? А ягодные каких вкусов?.. Нам все по одному. Нет, не доставкой. Подойдём через пятнадцать минут. Да? Отлично, спасибо.

🌸🌸🌸