Улыбка

      Порыв ветра направил поток кострового дыма прямо в мою сторону. Закашлялся, потёр глаз, и можно жить дальше. Немногочисленные пионеры в два счёта окружили костёр со всех сторон, своими спинами героически пряча меня от цепких глаз Ольги. А та, по всей видимости, даже не пыталась меня найти. Народ с энтузиазмом играл в какие-то игры по типу «городов», совсем позабыв про меня. И меня это устраивало. День подходил к концу, смеркалось и всё, чего мне сейчас хотелось — отдохнуть. Желательно, в хорошей компании.       Короче, жизнь пионерская шла своим чередом. Среди «человеков» в пионерской форме я взглядом выискивал любимые рыжие хвостики. Забавные такие, но любимые. Стоит ли говорить, что я запал на эту рыжую молнию? Прямо как школьник, ей-богу. Хотя, ничего странного. Мне семнадцать лет, пубертатный период в самом разгаре, а тут ещё некая лиса-Алиса ошивается рядом и как-то подозрительно слишком часто. То форму одевая не по дресс-коду, то на пляже в купальнике красуясь, то… просто существуя.       И не подойдёшь ведь, и не скажешь банальное «ты мне нравишься», потому что трус. Хотя сегодня я был, неожиданно даже для самого себя, смел, да и случай сейчас очень удобный. Костёр, поляна, тишина и спокойствие, тишь да гладь. Р-р-рамантика!       Ко мне тихо кто-то подсел. «Кто-то» пододвинулась слишком близко, сцепив ручки перед собой в замок и в упор глядя на меня с улыбкой. Так не похоже на неё.       — Что делаем? — спросила Алиса.       — Тебя ищем, — отвечаю я.       — Нашёл?       — Само пришло.       Лицо рыжика вытянулось в удивлении.       — Почему «пришло»?       — Потому что «счастье», — сразу нашёлся я.       И почему мне легко даётся толкать такие речи? Наверное, уже давным-давно понял, что этой рыжей пацанке так нравятся мелкие комплименты. Да и вообще… Что я теряю? За спрос не бьют, так ведь? Хотя с данной персоной возможно всякое. Но я не боялся. Пусть знает, пусть бьёт, если всё же не понравится, но, по крайней мере, я не буду об этом жалеть.       И я не ошибся, посчитав, что за комплимент в торец я сегодня не получу. Двачевская заалела и смущённо буркнула, безуспешно пытаясь скрыть улыбку:       — Скажешь тоже… — быстро бросила на меня взгляд и, словно в отчаянии, будто пытаясь отбиться, выпалила, совсем беззлобно. — Дурак!       Даже не обиделся. Дурак - он и есть дурак, умным я себя явно не считал. Всего пятый день в лагере, а уже влюбился в человека, которого толком не знаю. Ну как… Разве что совсем немножко. Рыжая грубая задира всё же умеет дружить, а возможно даже и любить (насчёт последнего я был почему-то уверен). Её легко, оказывается, приручить, главное не обижать. Дразнить, поддаваться ей, смотреть на неё. Всё это ей нравится, я уже понял. Хотя она и пытается доказывать обратное. Колючая, как кактус. Красивая, как… Алиса… И вправду дурак, даже банальное сравнение в голову не лезет. А сравнивать и не хочется.       Мне нравится её улыбка. Не нахальная, как в первую нашу встречу. Добрая и искренняя, как сейчас. И как мне удалось поменять её отношение ко мне? Найти с ней общий язык оказалось не так уж и сложно. А может, я ей тоже нравлюсь? Душу греет такая мысль.       — Улыбайся почаще, — попросил я, осознав, что всё это время неотрывно смотрел на неё, подперев голову кулаком и глупо скривив губы в ухмылке.       — М? — словно отвлекаясь от своих раздумий, протянула Алиса.       — Погода сегодня хорошая, говорю, — ехидно ответил я. — И улыбка твоя красивая. Хочу чаще её видеть.       — А хотелка твоя не треснет? — рассмеялась рыжая.       — Можем проверить!       Алиса некоторое время молчала, то ли специально, то ли неосознанно выполняя мою хотелку. А хотелка, видимо, трескаться даже не думала.       — Ты какой-то чересчур смелый сегодня, — наконец отозвалась рыжая. — Никак пил перед походом для храбрости?       Намного проще признаваться в чём-то, выставляя себя гораздо большим дураком, чем ты есть на самом деле. Поэтому я демонстративно поднёс указательный палец к губам:       — Тс-с-с, — и пьяным голосом продолжил: — Нихто не должн об этом узнать.       Алиса почему-то закусила губу и уставилась в невидимую точку перед собой. А я почему-то принял это за какой-то знак и начал действовать. Тоже закусил нижнюю губу, только более придурковато.       — Олиско! Ты мне отень нравиццо, Олиско!       Рыжая не выдержала, прикрыла ладошкой рот и затряслась в беззвучном смехе.       — Нравиццо, — кивнув, подтвердил я.       — Ну точно дурак, — успокоившись и вытирая выступившие слёзы, подтвердила рыжая. Поёжилась от вечерней прохлады, обняв себя за плечи.       А я пододвинулся поближе, принимая нормальный вид.       — Дурак любит Алиску.       Приобнял. В этот раз всё давалось совсем нелегко.       — Дурак… хочет согреть Алиску.       Покраснев как помидор, Двачевская даже не сопротивлялась, просто застыла на месте. Приготовившись всё же получить в торец, я весь напрягся.       «Доигрался-таки…»       А рыжая повернулась, всё такая же красная до кончиков ушей и смущённая до максимума. Который раз уже за вечер.       — Расслабься. Дурак… нравится Алиске.       Она подалась вперёд, позволяя мне обнять её полностью. Внутри что-то как будто рухнуло. Наверное, та самая стена, которая была между нами, и которая с момента нашей первой встречи начала разрушаться. По чуть-чуть, очень и очень медленно. Возможно, к сегодняшнему дню от неё остались одни руины. Иначе бегать мне от этой бестии по всей поляне, через лес, до самого лагеря!       Я невольно представил себе такую картину и усмехнулся. Точно побежал бы к пристани, прыгнул в воду и утопился нахрен, ибо от рыжего урагана пощады не жди! Хотя нет. Она бы меня всё равно вытащила и прибила бы собственноручно.       Но сейчас она тихонько ютится в моих объятиях, словно котёнок, которого мне удалось приручить. И никакой злости, никакой ненависти. Только мир, дружба. Любовь?       Я почувствовал мгновенный, мягкий поцелуй на губах. Хотел улыбку, а получил нечто большее. Да, я не ошибся. Задира всё же умеет любить. Любить, подпускать к себе, быть беззащитной. Но не каждому выпадает такое счастье. Получается, я заслужил.       Вдох, выдох…       — Вот тебе, — наконец, собравшись с силами, тихо сказала рыжая, улыбнулась и положила голову мне на плечо, щекоча хвостиками лицо. — И только попробуй отпустить до конца посиделок.       — Не дождёшься, — хмыкнул я, радуясь, что за всё время посиделок нас не побеспокоили. Ни Ольга, ни Ульянка. Ни Славя со своим «чего грустишь?» Ни Мику со своей гитарой. А Лена и не побеспокоила бы. Спасибо ей на этом.       Конечно, вечер бесконечно длиться не может. Ночь вступит в свои права, Ольга соберёт весь отряд, обнимахи прекратятся. Грустно будет какое-то время, но это пройдёт. Завтра будет новый день. И моё рыжее солнце никуда от меня не денется.       Лишь бы улыбалось улыбкой, которая мне так нравится.