Было бы название – было бы хорошо.

Вариация вечной любви всегда пугала меня. Никогда не понимала: как можно любить кого-то одного всю свою жизнь. Даже когда передо мной была на первый взгляд счастливая пара, упивающаяся своей любовью, всегда оставался осадок и легкий шлейф печали. Как же им потом будет больно, если один из них в конце-концов разлюбит другого, или предаст. Как же будет обидно и страшно вновь в кого-то влюбляться, показывать свои чувства, раскрываться уже другому. Грудь сдавливает от таких мыслей, но это печальная правда окружающая нас вне наших мечт и желаний. Мы ничего не можем с этим сделать, да и особо не рвёмся. Счастливые пары окружают меня повсюду, так мне кажется, но на самом деле тяжелая реальность гласит: Любовь простой не бывает. Она не может дарить лишь счастье. И я согласна, вот только, я часто склоняюсь к тому что просто ко всему отношусь пессимистично, другими словами– я реалистка, давно снявшая свои розовые очки. Хотя, возможно, я родилась без них. Легкая прогулка по ночному городу поднимала мне настроение, в те момент когда домой совсем не хотелось. А домой мне не хотелось почти всегда. Там мама и папа, злые как собаки готовые в любой момент сорваться с поводка и наброситься на тебя. Нет, спасибо. Вернусь чуть позже, когда они уснут. Майская ночь была прекрасна. Аллея, да и весь парк уже расцвёл. Цвёл и пах, завлекал одиноких странников к себе передохнуть от тяжёлой реальности. Ненадолго укрытия от той боли, что она приносит с собой, стоит тебе только выйти из твоего воображаемого мира, где царствует счастье и безмятежность. Иногда я мечтаю попасть туда и никогда не выходить наружу. Ну, или найти свой покой. Попивая горячий чай я шла вдоль цветущей тропы. Слева и справа стояли одинокие скамейки, редко попадались те, что так же, как и я не желал уходить домой. В парке было тихо, настолько что можно было услышать лист, шуршащий где-то неподалёку. Решив присесть, я выбрала первую попавшуюся скамейку. Ах, как же тихо. Как же хорошо. Нет криков, нет слез. Есть только желанная тишина. Дома такого нет. Даже через закрытую дверь слышно крики жестокого отца и слёзы слабохарактерной матери. Любовь прошло, остыла страсть– остался долг. Они носили свой брак, как тяжкое бремя, не могли от него отказаться, по их словам, из-за меня. Я– была причиной их несчастья. Наверное, за это они и мстили мне. Прожив на свете полтора десятка лет, я так и не смогла понять что такое любовь, что так восхваляема людьми. Мне кажется люди ошибочно принимают за любовь влечение, которое, к слову, быстро проходит. Все закрыли тему! Такое бывает часто: ты задумываешься о вещах совершенно тебя не интересующих лишь из-за того, что они тебя постоянно преследуют. Включив телефон я посмотрела на загоревшийся экран: 9:15 p.m. В это время, если все хорошо, они уже готовятся ко сну. Можно подумать: а не волнуются ли они? Нет, не волнуются. Последний десяток лет их волнуют общие придирки, но уж точно не я и мои поздние приходы домой. Нет, конечно, они как примерные родители раз в год, стабильно, спрашивают о моей личной жизни. Что, да как? Но это им быстро надоедает. Любуясь ночным небом, осыпании яркими звёздами я почти засыпала. 9:29 p.m. Класс, ещё даже пятнадцати минут не прошло. Ладно, схожу в ближайшую кафешку, поужинаю что ли. Легким шагом я пошла к воротам парка, рядом с ними была старая будка охранника — Джоша, так его звали, и его собаки, милой сторожевой овчарки– Бена. — Опять гуляешь одна? — в место приветствия спросил охранник. — Да, все равно делать нечего.– он уже привык к моим ночным прогулкам, так что лишних вопросов не задавал. Я была нередким гостем на территории парка. Довольно часто любила сбегать от реальности. Реалистка– ну, самой охота сменятся со своей характеристики. Ещё та мечтательница. Заправив на плече рюкзак я пустила в недалекое путешествие в кафешку «Мари». Там вкусные блинчики с сиропом. Сев за один из свободных столиков, я сделала заказ. — Всё? — грубовато спросила недовольная жизнью официантка. Я кивнула. Достала из рюкзака небольшой блокнот в кожаном переплете и начала скрашивать время рисованием своеобразных каракуль. В кафе, больше походившем на пекарню небольшого предпринимателя только-только встающего на ноги, было очень уютно и, опять же, тихо. Лишь в другом конце кафе играла музыка из проигрывателя. 9:45 p.m. Ещё часик и можно домой. Доделать домашнее задание и завалиться спать, понежиться на мягком матрасе до самого утра. А завтра… а завтра вновь в школу– это не очень радовало. Какому здравомыслящему подростку захочется идти в школу? Ну, не мне, уж точно. 10:15 p.m. Как же медленно идёт время. А вот когда ты куда-то спешишь или по просту не желаешь чтобы оно убегало от тебя, словно вода сквозь пальцы– время быстро ускользает. Обернуться не успеешь и уже настал другой день.

***

Тихо, как шпион, я пробралась в дом, не желая никого будить. В доме было темно, во всех комнатах был выключен свет, за исключением зала, правда там горела не лампочка, а папин излюбленный телевизор. Я на цыпочках прошла дальше и дойдя до зала увидела отца понурив голову смотрящего сквозь включённый телевизор. — Почему ты так поздно? — без эмоционально спросил он. Странный вопрос. Вроде с прошлого раза год ещё не прошёл. — Гуляла? Он повернул голову в мою сторону. Я не могла не заметить бутылку его любимого пива. Он пьян? Вполне возможно. Отец посмотрел на меня, так будто видел впервые. — Иди спать.– скомандовал он. Собственно, это я и собиралась делать. Пройдя чуть дальше я прошла к родительской комнате. Не плакала ли в ней мама? Медленно, с небольшим скрипом отворив дверь я не увидела ожидаемого. Мамы не было, кровать была заправлена так же, как и утром. Как мама заправила её перед работой. — Твоя мать ушла! — крикнул из зала отец. Ушла? Опять? — Сказала что больше не вернётся в это ад! — продолжал он цитировать мать. Ну что ж, не в первый раз. Я закрыла дверь, и не слушая отца ушла к себе. Вернётся! Она всегда так делала. Через час я уже закончила домашнюю работу и переодевшись легла спать. Вернётся.– повторяла я словно мантру. Не могла же она меня бросить.