По привычке

      Каччан и Деку – лучшие друзья, и иногда Изуку ненавидит это всей душой. Раз за разом глядя на то, как человек, в которого он влюблен столько, сколько себя помнит, сходится и расходится с разными людьми, он не может не думать, сложилось бы всё по-другому, если бы они с Кацуки не росли бок о бок с пеленок?       Если люди считают обычную френдзону безнадежной мертвой пустыней, из которой нет выхода, то Изуку может только посмеяться над ними. Он застрял где-то в посередине между друзьями детства, которые видели друг друга в соплях, перемазанными землей и знают, во сколько и кто обмочился случайно в постель, и членом семьи, который "почти как младший брат мне". Потому что ты, разумеется, любишь своего брата, но у тебя никогда не возникнет и мысли о том, какого было бы целовать его до тех пор, пока у него не отнимется дыхание. По крайней мере, у Кацуки таких мыслей никогда не возникало – Изуку был в этом уверен.       У него к Каччану братских чувств никогда и не было.       Не помогало и то, что Изуку совершенно было нечего предложить такому человеку, как Каччан.       Потому что Кацуки был потрясающим и у него всегда было всё, о чем только можно было пожелать. Он выиграл в генетическую лотерею и с раннего детства был ребенком с обложки. Он был безумно талантливым, с легкостью преуспевая во всем, за что только ни брался, при этом оставаясь безумно трудолюбивым и упорным, так что никто и никогда не мог сказать, что его достижения не заслужены. Он был из состоятельной семьи, наконец, и имел многообещающее будущее.       А Изуку? Сын домохозяйки и бездельника, который профессионально умел только скрываться от ответственности и алиментов. Изуку, который всегда плелся в хвосте, чьё имя читалось как "Деку", бесполезный – Каччан сам так его назвал. Изуку, который мог только слепо следовать за своим неудержимым солнцем, стараясь наступать ему на пятки и не отставать, но которое он никогда не мог догнать. Изуку, который имел самую простую, невзрачную внешность, которую только можно было представить, и которого никто и запомнить-то не мог в толпе, особенно, когда рядом был кто-то вроде Каччана.       Разумеется, Кацуки всегда был достаточно добр с ним и позволял быть рядом, но в душе Изуку всегда знал, что он делает скорее из каких-то ностальгических чувств и какой-то странной жалости.       "Деку и шагу без меня не сможет ступить, – любил смеяться он, ласково сжимая кудрявые волосы Изуку. – Я должен за ним присматривать, иначе он влезет в какие-нибудь неприятности: ни мама, ни тетушка мне этого не простят!".       Друзья Кацуки, которые всегда окружали его, обычно смеялись тоже. Но даже если смех Каччана призывал Изуку смеяться с ним, не было сомнений в том, что его друзья смеялись над ним: над жалким, никчемным Деку – "мерзкой пиявкой, который никак не оставит слишком доброго Бакуго в покое".       Это была буквальная цитата, которую Изуку слышал, когда двое незнакомых ему красивых девушек громко обсуждали это между собой, даже не пытаясь понизить голос и прекрасно зная, что он их слышит.       Так странно, думает он, не обращая внимания на их громкий смех и взгляды в его сторону, – то, что это понимание настигло его именно тогда и именно из-за слов совершенно чужих ему людей. Понимание, что Кацуки на самом деле давно не нуждается в нем. Вернее, никогда не нуждался на самом деле.       Однако раньше он по крайней мере любил проводить время с Изуку. Даже в детстве, когда их окружали многочисленные друзья, а вернее свита Кацуки, Каччан всегда выделял его, всегда находил для них время – только для них вдвоем. Потом, когда они стали становиться старше, это стало происходить всё реже, пока любые попытки Изуку побыть немного со своим другом не стали откладываться из-за каких-то более важных для Кацуки вещей и людей.       Почему, почему он не понял этого раньше? То, что Изуку давно превратился для Кацуки в такую же часть свиты, которую удобно игнорировать? В того, кому он просто позволяет быть с собой рядом, но не особо хочет его компании?       Это открытие было таким простым, но в то же время таким неожиданным, болезненным и резким. Заставляющим задыхаться от слез, но в то же время дающим какое-то странное чувство освобождения.       Потому что если Кацуки давно оставил его позади, то может быть наконец-то настало "время"?       Время попрощаться со своей безответной любовью и двигаться дальше.

***

      Самое дерьмовое это то, что он не мог толком назвать момент, когда всё изменилось. Однако нельзя сказать, что Кацуки не почувствовал этих изменений. Сначала они были слабыми и он не обратил внимание на то, что происходит что-то необычное. Вокруг него всегда было столько людей, что отсутствие одного из них было слишком просто не заметить.       Слишком просто, но только поначалу. Он может быть и не осознавал, но на каком-то внутреннем уровне чувствовал, что что-то не так. Знал, что ему чего-то не хватает, и это дурацкое чувство потери заставляло его испытывать необъяснимое для себя беспокойство, нервозность и раздражительность.       Кацуки зато очень хорошо помнил тот день, когда он понял, что именно было не так. – Инко сказала, что Зуку собирается познакомить её со своей девушкой, – послышался голос старой карги, и он замедлил шаг, прислушиваясь.       Он как раз собирался пойти погулять с друзьями и уже натягивал ботинки, стоя в генкане, когда до него донесся обрывок разговора родителей: ответ отца прозвучал тише и Кацуки не смог его разобрать.       Было странно узнавать нечто подобное от третьих лиц. Почему Изуку сам ему не сказал?       Нет, странно было то, что у Деку вообще появилась девушка. С каких пор он вообще начал ими интересоваться? И с каких пор они начали интересоваться им? У него вообще были девушки среди его задротских школьных друзей?       Кацуки не был уверен, что ему нравится эта идея, но не знал толком почему. Может потому что он не видел эту таинственную девушку. Задрот в конце концов чертовски наивный и беззащитный парень, и какая-то статистка запросто могла облапошить его. Раньше, прежде чем связаться с кем-то, Деку всегда приходил к своему Каччану, и Кацуки всегда отговаривал его от опрометчивых решений, убеждая отказаться от потенциально провальных отношений. Он сомневался, что найдется кто-то, кому он будет готов вот так просто отдать Изуку.       Какого черта произошло на этот раз и почему Изуку как всегда не пришел к нему за советом?!       Если вдуматься… когда он в последний раз слышал, чтобы Деку рассказывал ему что-нибудь о своих друзьях? Стоп. Не так. "Когда я вообще в последний раз разговаривал с Деку?" – задумался Кацуки.       Было так чертовски странно поймать себя на том, что он не помнит этого. Надо наверное как-то напомнить задроту о себе и обратить на него внимание в следующий раз, когда он появится рядом, решил Кацуки, заглядывая в зеркало, поправляя одежду и выскальзывая за дверь, благополучно забывая о задроте еще на какое-то время: Деку всё равно никуда не денется.       Но в конце концов Изуку слишком крепко врос в жизнь Кацуки, чтобы он мог выпасть из неё так просто и бесследно.       Когда во время очередной посиделки с друзьями он потянулся, чтобы ущипнуть знакомую веснушчатую щеку и слегка подразнить задрота, то он вдруг с удивлением обнаружил… что его нет рядом. Опять. Кто-то из его знакомых скоро заметил, что Кацуки стал раздраженным и что он внимательно осматривает окружающих. – В чем дело, бро? – толкнул его в бок Киришима. – Я не помню, когда ушел Деку, а мне как раз нужно было перекинуться с ним парой слов, – нахмурился Кацуки, чувствуя себя не в своей тарелке. – Он же вроде оставался допоздна и кто-то из вас всегда подбрасывал его до дома.       Эйджиро бросил на него странный взгляд. – Кац… Изуку сегодня здесь вообще не было.       Кацуки удивленно выпрямился, глядя на друга с недоверием. – Что за шутки, Дерьмовые Волосы. Конечно он был! Он всегда где-то рядом.       Мина рядом с ним покачала головой. – Бласти, – сказала она тихо. – Его не было. Вообще-то мы сами хотели у тебя спросить, куда подевался парень. Мы его давно не видели – пару недель так точно.       На колени Кацуки шлепнулась девушка, и обхватила его за шею, заставляя поморщиться от фамильярности. Он понятия не имел, кто она такая. – Вы про "бесполезного Деку"? Ой, да ладно, кому он нужен. Парень всё равно был унылым и бесцветным и только портил нам всем веселье.       Кацуки поёжился от её тона и острых ногтей, которые царапнули его шею. Он не был уверен, что ему нравится то, что он слышит. Тем более то, как она говорит об Изуку.       Он, Кацуки, был другом детства Изуку – ему позволялось иногда подшучивать над ним, потому что он знал настоящую цену этому парню.       Но эта? Какого хрена она говорила об Изуку в таком тоне? Они вообще были знакомы с Деку? – Да? – Кацуки посмотрел на неё с кривоватой ухмылкой, от которой напряглись его друзья – те, которые действительно его знали и которые не были обмануты тоном. – Таким уж и унылым? – Ага, – хихикнула она, обрадованная его вниманием. – Полный отстой. Только и делал, что напрягал всех своим присутствием.       Кацуки почувствовал горечь во рту и легкую тошноту, хотя даже ничего толком не пил этим вечером. – Верно, – протянул он, оглядывая собравшихся ребят. – Все же согласны, правда?       Киришима с Миной смотрели на него с вопросом в глазах, но молчали, в то время как тут и там раздавались возгласы о том, насколько невыносимо всем этим "несчастным" было находиться рядом с Деку. Тут и там слышались комментарии о внешности, характере, поведении, даже происхождении задрота, как будто семьи местных ребят были какими-то миллионерами, а половина из собравшихся тут ребят не висела на шее родителей, не заработав ни йены в своей жизни.       Как будто кто-нибудь из них годился Деку хотя бы в подметки. – Понятия не имею, как только ты столько его терпел, – произнес какой-то статист рядом. – Не представляю, кто бы вообще захотел оказаться с ним рядом.       Каким-то образом это стало последней каплей, и Кацуки вдруг громко рассмеялся, как будто услышал самую смешную шутку в своей жизни, хотя фраза не была и близко смешной. Поначалу к нему присоединились несколько человек, но постепенно их смешки замолкли, а Кацуки всё еще продолжал смеяться, откинувшись на спинку дивана, на котором сидел, закрыв лицо обеими ладонями. – Бро, – толкнул его слегка Киришима. – Ты в порядке? – Сука, да великолепно! Просто всё это… такая, блять, умора, - вытирая выступившие от смеха слезы произнес Кацуки, слегка успокаиваясь и оглядывая стоящих вокруг людей. – И что же такого смешного? – с немного нервной улыбкой спросила девушка, всё еще сидящая у него на коленях, видимо, наконец-то почуяв неладное. – Да вы все! – всё еще улыбаясь произнес Кацуки, прежде чем резко помрачнел. – Ведете себя так, будто что-то из себя представляете, хотя только и умете тявкать за чужими спинами, потому что не хватает смелости сказать прямо в лицо или мозгов, чтобы заткнуться, когда необходимо!       Он резко поднялся, спихивая девушку на пол, и не оглядываясь быстро направился к выходу из дома, в котором собралась шумная компания, прямо в холодные объятия прохладной весенней ночи. Уже на улице его нагнали запыхавшиеся Мина и Эйджиро, которые тут же пристроились к нему с двух сторон, стараясь соответствовать к его шагу. – Эй, бро, помедленнее! Ты будто бомбу на всех сбросил, – произнес Киришима с небольшой улыбкой, нагоняя его, и кладя руку на плечо, которую Кацуки сразу же скинул, продолжая ссутулившись идти вперед с поникшими плечами. – Было здорово на самом деле. Я даже хотел похлопать. – Да иди ты.       Рядом громко цокали каблуки Мины. – Бласти, почему ты вообще внезапно так вышел из себя? С чего они тебя так разозлили? – Да я не на них злюсь, а на себя! – выкрикнул Кацуки, резко останавливаясь и запуская руки в светлые локоны и раздраженно дергая их. – Я просто… я не понимаю, почему я раньше этого не замечал! Меня так выбесило то, как они говорят про Деку, но при этом… никто из них не сказал того, что я сам не говорил о нем ранее, – произнес он упавшим голосом. – Может быть другими словами, в другом контексте, но… блять, я не имел в виду это так! Никогда не имел в виду это так! А сейчас, когда слушал со стороны… блять, до чего мерзко это всё выглядело. Неужели я звучал так же?! Неужели я так же выгляжу со стороны?       Его друзья тоже остановились, позволяя ему выговориться. Кацуки не видел, как они обменялись быстрыми взглядами. – То есть ты был… не против, то что он с тобой тусовался? – спросил осторожно Эйджиро.       Кацуки вскинул голову, глядя на него с недоверием. – С какой стати мне быть против?! Это, блять, Деку! Мы с самого детства вместе! – произнес он с нажимом, так что Киришима невольно попятился. – Ну извини, бро, но со стороны порой и правда казалось, что ты просто не знаешь, как от него отделаться! – произнес он, поднимая руки перед собой, будто защищаясь. Кацуки уставился на него так, будто у него выросла вторая голова.       Он чувствовал себя так, будто его ударили куда-то в грудь. В глазах почему-то болезненно пощипывало. – Эйджи, ты не помогаешь… – прошипела Мина, бросив обеспокоенный взгляд на Кацуки. – Нет, пусть говорит, – прервал её он, не сводя взгляда с Киришимы. – Как именно оно выглядело со стороны? – спросил он, зная, что может рассчитывать на честность от этих людей. – Да я не знаю… будто ты позволяешь ему крутиться вокруг из вежливости? Ты последнее время даже не говорил о нем толком. Помнишь, это ведь мне приходилось несколько раз напоминать тебе, чтобы ты позвал его с нами во время поездок за город или на море с нашей, небольшой компанией, но ты не был особо рад, так что я перестал это делать – тем более, ты и не взял его ни разу. Я бы и сам позвал паренька, Мидо славный малый, но черт, я думал, что может ты не захочешь и всем в итоге будет неловко. И в последний раз, когда мы его забирали… – он сделал паузу. – Что?       Киришима пожал плечами. – Малый правда выглядел очень расстроенным, – сказал он с неохотой. – Не в первый раз, но Мине пришлось даже успокаивать его на пути домой, хотя он так и не признался, что случилось, – Ашидо рядом кивнула в знак подтверждения, и Киришима пожал плечами. – Учитывая, что он после этого не появлялся, а у тебя с тех пор стало портиться настроение, я и подумал, что вы рассорились. – Какого хрена ты постоянно думаешь, вместо того чтобы, блять, прямо спросить у меня?! – с досадой прошипел Кацуки.       Он посмотрел на подругу. – Деку сказал, что его расстроило?       Та покачала головой. – Нет, но я могу догадаться. И ты можешь, если раскинешь мозгами.       Мина была права. Кацуки тоже мог представить: сегодня он уже успел услышать достаточно.       Блять, что за беспорядок. Ему нужно как можно скорее связаться с Деку и попытаться всё исправить.       Но прежде всего… попытаться хотя бы понять, когда всё пошло не так и с каких пор они успели настолько отдалиться, что Кацуки понадобилось так много времени, чтобы заметить что Изуку больше нет нигде рядом.       Возможно… возможно, настала его очередь преследовать своего задрота?..