и правда идиот.

      шурх шурх. он всегда ходил так. едва переставляя ноги и шаркая босыми ступнями по полу.       шурх шурх. грифель дрогнул, сильнее обычного впиваясь в бумагу. раздражало.       шурх шурх. — здравствуйте, коллега. эл улыбнулся. неискренне и наигранно. “даже не скрывал” проскочила мысль, и лайт, скривившись от того, что допустил себе задержать изучающий взгляд на своём… “друге” чуть дольше обычного, демонстративно вернулся к разглядыванию документов на столешнице. эл хмыкнул. наверное, больше самому себе под нос, чем обращаясь к собеседнику. — не в духе? ну что ж, навру если скажу, что сам сегодня настроен на работу... однако, думаю, опускать руки рано, — голос стал суше. — мы обязательно его поймаем, даже ценой жизней. лайт на этот раз даже не поднял взгляд, лишь инстинктивно дёрнул плечом в попытке скрыть злобу. почему он был так уверен в этом? где он успел найти что-то по делу, если лайт и ручки не держал над тетрадью доброго порядка месяц? или это.. блеф? как же раздражает. и всё же не сдержался. откинул взгляд, избегая пересечения с парой бездонных омутов, что у эла были в качестве глаз. избегал, но напоролся на тонкие, почти мертвенно бледные пальцы у полузакрытого рта. эта дурацкая привычка эла грызть пальцы каждый раз заостряла внимание его вольных или же - как в случае с лайтом, разумеется, - невольных слушателей на кромке тонкой полоски как вишни алых губ. если лайт ненавидел его всей душой, было бы в порядке вещей ловить за хвост каждый такой раз мысль, как притягивали эти губы?.. — …лайт? ты меня слушаешь? по своему обыкновению ничего не выражающий голос, но на этот раз с нотками стали. он вернул ягами на землю быстрее, чем это сделал бы чан с ледяной водой. конечно не слушает! лайт был занят тем, что не думал о том, какие тонкие у эла пальцы и как ритмично стучали они по столу в аккомпанемент тихому бормотанию. — а? да... — пауза, в которой лайт подбирал слова, а эл насупил брови сильнее, чем обычно. — нет. извини, я отвлёкся, рюдзаки. так.. что по плану по поимке этого.. киры? эл выразительно приподнял одну бровь. чёрт. теперь он точно подумает, что лайт сейчас обдумывал план его убийства или вроде того. чёрт. — знаешь, может это и к лучшему, ягами... - эл картинно медленно поставил чашку, которую всё это время держал в руке, на стол, а сам встал с кресла и, покачнувшись, потянулся, выпрямляясь. его бледно-белая кожа, хрупкость тщательно вымеряемых, но при этом таких свободных движений… эл был похож на фарфоровую куклу. чуть двинешь пальцем не так и разобьешь. и как было бы всё же приятно его сломать и собрать заново по убогому подобию идеала для лайта. только для лайта. ягами медленно мотнул головой в попытке избавиться от странного наваждения, но мысли были какие-то вязкие, напоминая приторный и вязкий ягодный сироп, и толкались из разума с ленивой небрежностью большого толстого кота, нашедшего себе местечко на солнце, словно какая-то часть лайта хотела, чтобы мысли эти остались, обволакивая разум и затупляя чувства. лайт не успел заметить, как эл подошёл к нему со спины, поэтому вздрогнул, ощутив его обжигающую холодом руку на своём плече. рука всегда была такой холодной или просто лайт слишком горел изнутри каким-то незнакомым и пугающим этой неизвестностью чувством? — я... правда не понимаю, что делать дальше, лайт. я правда не понимаю, как нам догнать того, кто был настолько уверен, что остается позади, что обогнал на десяток километров. лайт встретился глазами с двумя бездонными пропастями. людям всегда было некомфортно смотреть элу в глаза — в них никогда не отражались они сами, лишь зияющая холодная темнота беззвёздного неба. но лайт никогда не искал в чужих глазах себя, скорее отголоски самого хозяина глаз. и сейчас эл смотрел на него с шаткой и потухающей надеждой того, что лайт сейчас что-то скажет и всё будет хорошо. словно верил, что лайт сейчас исправит парой-тройкой слов уже осунувшиеся круги под глазами величайшего детектива, его более бледные чем обычно пальцы и неровную, шатающуюся походку. надеждой, что лайт спасёт его вместо того, чтобы оборвать последнюю ниточку, за которую ценой жизни цеплялся эл. забавный. лайту стоило ликовать. лайту стоило мысленно засмеяться во весь голос, а быть может и вслух, чеканя радостную сладость победы насмешками над оппонентом. месяцы бессмысленных догонялок и вот он здесь. эл буквально пришел к нему, признавая поражение. это была победа лайта. сладкая и долгожданная. только вот... — ты... хочешь сказать что сдаешься..? после всего, что ты сделал?! слова не шли. лайт проталкивал их словно комки ваты, застрявшие в горле. значит, так ощущается триумф? казалось, последнее, чего ожидал эл, это такого ответа. воздух был пропитан напряжением, оседая на коже и давя на грудь. его и без того огромные глаза, сотканные из пустоты, расширились ещё больше в недоверчивом и безмолвном удивлении. когда тишина нарушилась, было ощущение, что каждое слово он с раздражением вытягивает из себя щипцами. — лайт, я... не знаю. — пауза. и ещё тише: — извини. он… отвёл взгляд? лайт пропихнул мысль, мол, очередная манипуляция, но раздражаться не выходило. признать победу и рассмеяться тоже. лишь зияющая пустота там, где должно было быть ликование души. — ты идиот. сухое и злое. правда, ненависть звучала не так. ненависть оставалась звенящими осколками на барабанной перепонке, застревала неприятным осадком в горле, разъедая изнутри. и это… была не она. почему? эл медленно моргнул, словно пытаясь проснуться. выдавил слабое подобие полуулыбки, отведя взгляд в пол. — возможно… скорее даже да, я и есть идиот. самый настоящий. гоняться за тем, кого поддержит весь мир… стоять против всего мира. и правда идиот. — нет, ты не понял, — лайт раздраженно клацнул зубами, резко вскочив с кресла и нависнув над элом. — никогда не понимаешь. или просто не хочешь? ты был так занят своей неудачей, что... что... эл с интересом поднял глаза, ожидая окончания реплики. как лайт ненавидел этот взгляд. пустой, словно ничего не понимающий и совершенно непричастный. лайт не хотел произносить это. даже думать об этом. но что-то внутри него, не обговаривая это с самим лайтом, резко склонило его прямо к лицу эла так, что можно было разглядеть маленькие крапинки в глубине зрачков и почувствовать едва уловимый аромат послевкусия пончиков, которые детектив всегда ел на завтрак. секундная заминка показалась вечностью для лихорадочно перебирающего варианты в голове лайта, но хуже уже не будет, правда? лайт закрыл глаза- и их губы соприкоснулись. ни один из них явно не собирался сопротивляться. лайт безошибочно взял эла за талию, пока его язык бесцеремонно приоткрыл губы эла, проникая внутрь, и, не почувствовав возражений, обвил язык детектива. осторожно коснулся нёба, провёл своим кончиком по зубам, а затем с сожалением отстранился, будто осознав невозможность пожрать детектива целиком, и хватка лайта ослабла. и они отпрянули друг от друга, жадно глотая кислород. лайт оперся о стол, стараясь скрыть удовлетворённую улыбку, которая проступила лишь он заметил широко распахнутые глаза эла, пялящиеся прямо на него, и раскрытый в немом вопросе рот. слова явно не шли к нему в подчинение с минуту, но когда он заговорил, подняв взгляд в потолок и приложив один из пальцев ко рту, его голос звучал беспристрастно, словно обсуждали они прогноз погоды на завтра: — последнее, что у меня было сегодня в планах, это сходиться языками с тем, кто с пятидесятипроцентной вероятностью является крупнейшим серийным убийцей. — ты всегда такой мудак или мне так везёт? — бледно улыбнулся лайт со смешком, даже не пытаясь подобрать выражение помягче. и, не проронив ни слова, эл притянул его за волосы и на этот раз сам разлепил губы ягами, бесцеремонно сцепляясь с его языком в неловком, но от этого ещё более дурманящем танце.