Бессознательное

Утро, как всегда, порадовало столь привычной и невероятной головной болью. День предвещал быть сложным. Уже ночью Скар успел себя тысячу раз обвинить в столь импульсивном и необдуманном действии как удаление собственной странички. Всю ночь бился в истерике, в очередной раз взялся за лезвие, избил костяшки своих рук об стену. В общем, ничего нового, он, как всегда, на эмоциях сделал глупость, за которую был готов себя убить. Так еще и в школе предстоял очередной выматывающий день с невероятным планом по избеганию Каэдэхары, у которого явно появилось только больше вопросов после вчерашнего ответа. На этот раз он добирался самостоятельно, но на удивление никак не пересекся с парнем. «Может раньше уехал? Он мог». Какого было удивление, когда блондин не явился даже на первый урок. С одной стороны это подарило некое успокоение, а с другой, в душе стало как-то неспокойно. Где он? Неужели что-то случилось? Следующие два урока проходили в одном кабинете. Это очень удобно, на переменах можно спокойно посидеть и вздремнуть. Каэдэхара всё еще не появился. Класс ощущался более пустым и чужим без его присутствия, хоть Скар и не хотел это признавать, сейчас с ним было бы намного стрессовее. Вторым уроком была литература, не самый любимый урок темноволосого просто потому, что тот не любил читать и никогда не был к нему готов. Минчи вроде как была доброй женщиной, но очень требовательной. Иногда лишь один её строгий взгляд вводил всех в ужас. В принципе, сидя в очень удобном положении на последней парте, можно было бы снова спокойно вздремнуть, но всё-таки на уроках Лизы это было достаточно опасно. Как бы сильно Скар не боялся, что ему может за это влететь - бессонная ночь давала о себе знать, и парень даже не заметил, как уже впал в сладкий сон. Из-за вчерашнего воспоминания ему снится тот самый вечер. Он вновь сидит на коленях Каэдэхары и отчетливо чувствует чужое дыхание. Всё так же, как тогда, когда тот приснился ему впервые. Так же нежно, как наяву. Звенит звонок со второго урока, что мигом выдергивает парня из царствия Морфея. От испуга тот резко подрывается и начинает оглядывать весь класс, чтобы убедиться в том, что никто не заметил его дрёму. Взгляд останавливается на белой макушке за третьей партой. Всё-таки пришел. С души словно камень упал, но в тоже время вновь накрыла тревожность. Опять убегать? Недолго думая Скарамучча быстро закинул все свои вещи в рюкзак и быстро выбежал из класса в свое убежище для курения. В туалете на последнем этаже школы, на удивление, обычно не было людей. Этот этаж в целом небольшой и кабинетов штуки три, поэтому в виде собственного логова парень выбрал именно его. Приоткрыв маленькое окошко в конце помещения и удобно усевшись на подоконник, он начал рыться в своей сумке в поисках очередной новокупленной пачки. Как же много на это уходило денег. Раздался скрип двери. Скар быстро спрыгнул с подоконника и забежал в кабинку туалета. Пересекаться с кем-то не было особого желания, особенно если это будет какая-нибудь ворчливая уборщица. Кто-то постучался. «Ну, блять, неужели не видно, что закрыто. Весь туалет свободен, какого хуя?» - Занято. - Со всей возможной грубостью в голосе ответил парень, желая максимально показать своим тоном, чтобы его не трогали. - Скар. - «Блять». Этот голос он узнает из тысячи, неужели он за ним проследил. - Я всё еще хочу услышать ответ на свой вопрос. - «Да блять». Выбора не оставалось, с этим надо разобраться здесь и сейчас, он не сможет бегать вечно. И делать другому больно ему тоже не хотелось, хотя он уже. Неуверенно открыв дверцу, он уже собирался выйти, как внезапно его затолкнули обратно и заперли за собой дверь. - Какого хуя?! - Чтобы не сбежал. - Кабинки в этой школе не сказать, что были очень просторными. Так что парни стояли практически впритык друг к другу. Вот сейчас сбежать захотелось еще больше. - Я тебя слушаю. - Кадзуха говорил с очень серьезной интонацией. Ему явно тоже не нравилась вся сложившаяся ситуация. Скар это прекрасно понимал, но сейчас он точно не знал, что сказать. - Я не понимаю, что ты от меня хочешь? - Он продолжал смотреть в пол. Поднять голову и увидеть рядом стоящего парня было равносильно самоубийству. - Хорошо, я повторю. Во-первых, почему ты пытаешься отдалиться? Во-вторых, что я сделал не так? В-третьих, что значил для тебя тот поце... - Стоп, стоп, хватит. – Темноволосый резко придвинулся к другу и прикрыл тому рот обеими руками. Впервые за двое суток он, наконец-то, посмотрел в чужие глаза и увидел в них такое… Отчаяние? Неужели он и вправду сделал ему больно? - Я понял, вернее, я ничего не понимаю. Ясно? Я не знаю, я запутался и не знаю как оправдать свои действия... - Он вновь опустил голову и отошел на максимально позволяемое в узкой кабинкой расстояние. - В чем именно ты запутался? - Да блять, я же говорю, я не знаю! Я ничего вообще не понимаю, это ебать как бесит. - Он облокотился на одну из стенок и, подняв голову, закрыл лицо руками. – Сука, да почему всё так сложно… - Скар. - Что-о-о? - Тебе понравилось? - Чего? - Тот резко выпрямился и вопросительно посмотрел на блондина. - Тогда в комнате. Тебе было противно? - Что блин? Что за фигню ты несешь…Я…Блять! Я же сказал, я не знаю! Я не понимаю!.. Я не помню… Кадзуха медленно подошел чуть ближе. – Если это внесет ясности, мы можем… - Да. Что нашло на него в тот момент - он и сам никогда не поймет. Как тогда на вечеринке у Аякса, его слова опережали мысли, он не знал, что им движет рядом с этим парнем. Блондин так же медленно сократил между ними оставшуюся дистанцию, так же аккуратно дотронулся теплыми руками до чужого лица и так же нежно коснулся чужих губ. В отличие от первого раза, этот поцелуй был аккуратнее, медленнее, теплее. Скарамучча оказался удачно прижат к стене. Осознавать, что всего месяц назад они в одном из туалетов школы отмывали свои рубашки от сладкого чая, а сейчас, так же как и этот ебаный чай - сладко целуются в кабинке такого же туалета, было очень странно. Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Хотелось больше, но он этого не признает. Каэдэхара немного отстранился, но не отпустил руки с чужого лица, продолжая смотреть в глаза напротив. Аккуратно взяв руку второго, он приложил её к груди парня. - А теперь ответь сам себе: тебе либо страшно, либо хорошо… - Он отошел окончательно и, отперев замок, вышел из кабинки. Скарамучча продолжил стоять, словно окаменевший, с рукой на груди. Сердце бешено колотилось. Ему не было страшно, он это прекрасно понимал. Но что же с ним? Весь оставшийся день они не разговаривали. Блондин больше не подходил и не требовал никаких внятных ответов, а Скар всё это время думал о его словах. Вся последующая неделя прошла идентично: Скарамучча полностью погрузился в раздумья о своих эмоциях, для него это всё было в новинку. Он неоднократно сравнивал Каэдэхару с Тартальей, пытался вспомнить, что он чувствовал во время их поцелуев и взаимном самоудовлетворении. Вспоминал и сравнивал поведение обоих парней, их отношение к нему. Они были слишком разные. Кадзуха был совершенно другим - это и вводило парня в ступор. Ему было неизвестно такое отношение, такие эмоции. Он не мог здраво оценить, насколько это искренне, правильно, если в своей жизни никогда с таким не сталкивался. Его недоверие к людским чувствам играло очень мешающую роль. Он понимал, что своим молчанием не делает лучше, но он всё еще очень боялся ошибиться, ведь тогда плохо будет обоим. Хотя и сейчас ситуация ничуть не лучше.

***

Время летело очень быстро. Он опять ужасно спал, в основном из-за мучающих кошмаров о друге. На похороны Аякса он не смог прийти, он до сих пор не хотел верить в произошедшее, не хотел видеть бездыханное тело рыжего парня. Долгое время он даже не мог осмелиться посетить его могилу. Так много противоречивых эмоций свалилось на столь слабую психику парня. Он начал чаще болеть, практически не выходил из дома, много пропускал школу, на что Эи могла лишь грустно вздыхать и всеми силами, насколько парень мог подпустить её к себе, поддерживать сына. Первая четверть уже давно закончилась, все каникулы парень так же провел в своей новой комнате. В свою бывшую он мог заходить разве что за какими-то вещами. И то, это было очень тяжело для него. Ему пару раз звонил Итэр, спрашивая о самочувствии. По ним с Люмин эта потеря ударила не меньше, ведь они были такими же близкими друзьями с Аяксом, поэтому поначалу русоволосый парень пытался хоть как-то поддержать Скара, хоть и самому было достаточно тяжело. Но Скарамуччу так же тяготил тот факт, что он испортил ему день рождение своей истерикой. Хоть и прекрасно понимал, что не был виноват, стыдно все равно было. Поэтому каждый раз, когда тот звонил, спрашивая о чужом самочувствии - тот нагло врал, как и привык, о том что ему лучше, что он справиться, что все будет хорошо.

***

Началась вторая четверть, оценки за первую уж точно не могли порадовать не то, что мать, но и его самого. Но учитывая то, что, как раньше, так и тем более сейчас, парень не видел своего будущего. Вопрос о поступлении, дальнейшей учебе, точно не стоял у него на первом плане. В этой четверти классный руководитель уже официально пересадила парня за другую парту, через ряд от его «бывшего друга?» Как и тогда, так и сейчас, Скарамучча всё еще не мог понять, что происходит в их взаимоотношениях с Каэдэхарой. Тот вроде как разобщался с еще одним парнем в классе, кажется того зовут Горо. Скар не был уверен, ибо никогда с ним не разговаривал, да и тот периодически бесил его своей назойливостью. Походу Кадзуха всё-таки отпустил его. Стоит ли выдохнуть? Он не знал - чувство пустоты все равно сжирало изнутри. Он ужасно винил себя за свои поступки, за то, что не может понять элементарных человеческих чувств, своих чувств, а может он просто не хотел их понимать. За месяц он так и не смог принять ничего. Он очень хотел нормально, как раньше поговорить с блондином, но он сам себе этого не позволял. Он так устал от всего, желание вновь пойти за Тартальей с каждым днем становилось всё больше. Он даже знал как… Через два дня уже начиналась зима. Ничего не поменялось, лишь усталость, что становилась с каждым днем только больше. Его всегда останавливала совесть, ему было жалко Эи. Он прекрасно знал, сколько всего она делала для него, хоть и не смогла подарить той материнской любви, она всегда старалась сделать его жизнь лучше, пыталась поддерживать как могла. Хоть это и плохо получалось, работала до изнеможения, лишь бы дать сыну все, чего он захочет. Он знал, что для неё он самое важное в жизни, что у неё так же не было никого кроме него, но он больше не мог. Из-за вечных назойливых мыслей головная боль становилась только невыносимее. Каждый день был отдельным кругом ада. Он ждал, когда пойдет снег. Скарамучча с детства не мог терпеть зиму, этот холод, слякоть, кучу детей, что весело гуляли на улице катаясь на санках и лепя снеговиков. У него такого не было - он завидовал и ненавидел. Но ему нравились зимние праздники, как и любой ребенок, он любил получать подарки, а еще больше любил проводить время в кругу семьи. Но с каждым годом эти праздники становились всё хуже, когда отец начинал пить и буянить, выводил Эи на нервы, портя настроение своими жалобами на весь мир и обливанием всех дерьмом, тогда ему и доставалось больше всего. Отец не поднимал никогда руку на сына, он уничтожал морально и его, и маму. Последним положительным качеством в эту пору года осталось наблюдение за падающим снегом. Будучи ребенком Скар просто обожал сидеть ночью на окне и наблюдать за белыми хлопьями летящими на землю. В этом было что-то очень чарующее и успокаивающее. Поэтому он выбрал именно этот момент, дождаться снега, увидеть его в последний раз.

***

Все эти два месяца Каэдэхара находился на не меньшем стрессе. И профессионально скрывал это даже от матерей. Он не мог не винить себя в отдалении Скарамуччи. Он много думал о том, что, если бы он не поддался чужой близости тем вечером, не сказал те слова в больнице, вновь не предложил повторить поцелуй - все сложилось бы иначе. А возможно, стоило всё остановить еще тогда, летом, не звать темноволосого парня уйти от людей, не приезжать за ним ночью, не навязываться в школе. Он снова неосознанно так быстро привязался к человеку и опять был отвергнут. Надежды на то, что Скар всё-таки вернётся, практически ни оставалось. Но это было не менее страшно, чем осознание того, в каком состоянии он сейчас может находиться. Потеря близкого друга, их отдаление. Кадзуха знал, какого это быть одному, но он не знает, как это может переживать другой человек. У блондина после потери единственного друга больше не было других близких людей, конечно же, не считая Бэй Доу, но это немного другое. У него всегда было много друзей, да он не пускал их в свою душу, но тех было достаточно, чтобы прикрыть пустоту. У Скара такого не было. Нет и сейчас. На дворе уже третье декабря. Два с половиной месяца парни не общались. Скар удалил свою страничку вместе со всеми воспоминаниями. Каэдэхару это так же печалило, всё-таки в их переписке были моменты, которые хотелось перечитывать. Чужие фотографии, которые он не успел сохранить, так же были навсегда утеряны. Блондин ютился под одеялом в своей комнате и, попивая чай, читал очередной роман. Только книги могли отвлечь парня от всех неприятных мыслей и переживаний, они отправляли в другой мир. На телефон пришло уведомление от незнакомого человека. [1873095]: Прости за моё уебищное поведение, ты не достоин такого отношения к себе. Прости, что так и не смог дать ответ на твой вопрос, мне не было страшно, но я так и не понял своих чувств. Прости, что оттолкнул тебя, зная о твоем прошлом, прости, что испугался. Я слаб, и я ничего не могу с этим поделать. Я устал, и я не прошу меня понять. Прости, и спасибо за всё что ты сделал. Гадать о том, кто написал это сообщение не пришлось. Парень сразу же понял, кто являлся отправителем. Кадзуху мгновенно бросило в холодный пот. [_kaedehara_]: СКАР ГДЕ ТЫ?! [1873095]: это уже не важно [_kaedehara_]: НЕТ БЛЯТЬ ГДЕ ТЫ [1873095]: тогда тебе явно было хорошо стоять под дождем, я не понимал этого, думал, что за странный парень, сейчас я жду снег и понимаю, что это та же вода, что я такой же странный) Окей, догадка о месте нахождения темноволосого была. Теперь, главное успеть. Каэдэхара быстро выбежал из дома, накинув лишь легкую кофту и первые попавшиеся кроссовки. Ветер неприятно бил в лицо, но сейчас было абсолютно все равно на любые погодные условия. Он бежал быстро, жадно глотая холодный воздух, из-за чего горло ужасно жгло от боли. Лица коснулось что-то холодное. Снег. Нет, он обязан успеть. Он уже видел очертания этого проклятого моста, через пару секунд он заметил и силуэт стоящего на нем парня. Продолжая бежать, он попытался закричать как можно громче, еще больше раздирая собственное горло. Все было как в страшном сне, когда голос предательски пропадал. - СКАР, НЕ СМЕЙ! - Ноги неистово болели, казалось, что сейчас он задохнется. Сердце вырывалось из груди. Парень на мосту оглянулся в его сторону. Он замер, боясь пошевелиться. Он не верил. Каэдэхара набросился на окаменевшего друга и невольно повалил того на землю. Он держал так крепко, как будто он может в любой момент вырваться и совершить задуманное. Он хотел столько всего сказать, но не мог из-за нехватки кислорода и раздирающей боли в горле. Скар всё так же сидел неподвижно, словно уже не в этом мире. Через пару минут Кадзуха смог отдышаться и заговорить. Голос ужасно охрип и дрожал. - Почему…Зачем…Пожалуйста, прошу не делай этого… - Он немного ослабил хватку и посмотрел в глаза напротив. - Скар прошу, не уходи…Я не смогу… - Блондин был больше не в силах сдерживать эмоции. Всё тело дрожало от страха, даже холод улицы не так пробирал до костей, как вся ситуация. Он не мог потерять еще одного близкого человека. Глаза наполнились влагой. – Скар, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи что-нибудь. Пожалуйста не бросай, я буду рядом, прошу. Скажи, я сделаю, что угодно, но только не уходи. - Его мольбы были больше схожи с истерикой. Он прижимал обездвиженного парня к себе сильнее, а его молчание пугало. Скар просто не мог осознать всего происходящего. Он, правда, только что был в шаге от смерти? К нему бежали сломя голову в такой холод? Его спасли? Разум опустел. Он чувствовал, как мягкие снежинки падали на его голову. Чувствовал, как дрожит чужое напуганное тело. Что же он наделал… Он почувствовал мокрый след на своем плече, куда уткнулся парень напротив. Только сейчас он понял, что тот плачет. - Кадзуха? - Блондин резко поднял голову и с надеждой посмотрел на Скарамуччу. - Я…Не могу вернуться домой. - Пойдем ко мне, я не буду тебя ни о чем спрашивать, если ты не захочешь, пожалуйста. Темноволосый лишь слегка кивнул головой. Оба парня медленно поднялись на ватных ногах и побрели в сторону посёлка. Кадзуха не отпускал его, всё так же боясь, что он ускользнет. Бэй Доу с Нин Гуан давно спали, обеим нужно было рано на работу. Только придя домой парни осознали, насколько сильно замерзли и уже оба дрожали от холода. Кадзуха быстро пошел на кухню и поставил чайник, после чего без лишних слов отвел темноволосого в комнату. Дав тому свою чистую одежду, на что Скарамучча никак не возразил, блондин вернулся на кухню заваривать чай. Параллельно процессу приготовления парень сам переоделся в домашнюю футболку и шорты. Скарамучче же он дал свою любимую мягкую байку и свои старые пижамные штаны, которые смог найти. Через минут десять Кадзуха уже вернулся в комнату с двумя кружками чая и пряниками. Поставив обе кружки на прикроватный столик, он сел рядом с сидящим в позе лотоса парнем. - Чай еще горячий, придется немного подождать. Я не знаю, пьешь ли ты с сахаром, поэтому не добавлял, если надо будет, я схожу за ним. - Нет, всё хорошо…Спасибо. - Было неловко. Оба не знали с чего начать, столько вопросов повисло между обоими за столь короткий срок. И никто не мог дать на них ответ. - Кадзуха? - Да? - Они говорили шёпотом, словно боялись быть услышаны друг другом, боялись снова сделать что-то не так. - Что с нами..? - Скарамучча по-прежнему не осмеливался смотреть в чужие глаза и пристально рассматривал узор на покрывале. - Я не знаю. – Кадзуха аккуратно улыбнулся, от части его забавляло то, что они как маленькие дети сами не умеющие ходить пытались научить этому друг друга. - Я думаю, нам будет лучше поговорить обо всем завтра. Мы оба очень измотаны, возможно, перепуганы…Давай выпьем чай и ляжем спать. - Мг... - Каэдэхара протянул кружку с напитком другу и поставил тарелку с пряниками между ними. Оба молчали, но уже было не так неловко. Все, вроде как, было хорошо, спокойно. Теперь спокойно. Скар даже съел два пряника, что не могло не порадовать блондина - аппетит есть, это хорошо. - А…Как мы будем спать? – Темноволосый, допив свой чай, поставил кружку на тумбочку и всё-таки решился посмотреть на парня напротив. Взгляд у того, как всегда, был невероятно теплым, а внешний вид домашним. - Я могу пойти лечь на диван - Нет-нет, ты что. Я гость, я не мо... - Я не могу тебя положить непонятно куда, учитывая все произошедшее. - Тогда ляжем вместе. - Уверенно отрезал Скар. - Оу…Ладно. Тогда я схожу за вторым одеялом... - Не надо! - Опять его слова опережали мысли, из-за чего в ту же секунду он успел пожалеть о внезапной реакции. Блондин посмотрел удивленно, но не стал противоречить. Он отнес посуду на свой рабочий стол и выключил стоящую на нем лампу, что оставалась единственным источником света. Глаза еще не успели привыкнуть к темноте, поэтому тот на ощупь добрался до кровати и расправил одеяло, так чтобы оба смогли под ним лечь. Кровать у блондина была не маленькой, что нельзя было сказать о самом одеяле. Так как тот никогда не делил свою койку с кем-то другим, он не нуждался в большом покрывале, и сейчас понял, насколько то было узким. Оба парня лежали на спине плечо к плечу смотря в потолок. Никто не мог заснуть, слишком много мыслей. - Кадзуха – Снова так же тихо, надеясь быть неуслышанным, прошептал Скар. – Может…Мы можем…Обняться..? – Это было сказано настолько неуверенно и неловко, что блондин не мог не умилиться такому поведению маленького злого комочка. - Конечно. - Каэдэхара сразу же повернулся на бок, Скар сделал тоже самое. Их лица вновь были непозволительно близко, что заставляло Скарамуччу задержать дыхание. Он быстро опустил голову, уткнувшись в чужую грудь, а руки Кадзухи аккуратно накрыли его спину. Как во сне, от блондина пахло чем-то сладким, чем-то успокаивающим, таким родным. Было тепло, не из-за пухового одеяла, не из-за мягкой байки - из-за чужого тела, из-за рук, что медленно поглаживали его спину. Вот бы так было всегда.