2C1ЭHPD.mnt: fragment_20 metadata: 2C1ЭHPD. Локация: Британские о-ва, Шотландия, ̴̫̣̮ͅз͕̲̀а̷͚̘м̤͙͍о̬͉͍̘͡к̬̺͘ ͎Х͔͓͔о̭͎г̨̦͉͓̟в̡̰̩̰̻̹͔а͚̤͚̲р̣̰̟̥̝͝т͔͔̠̖̱̦с̙̹̱̰̞̱͓. Дата: 01.09.1991. Время: 18:40. Точность: ̸̺͎̤̜̻1͖̹̻͚̻̰͔0͚͠0͙͈̥̣%̰̝. Объект наблюдения: С. Т. Сне҉͝йп
Потолок Большого Зала Хогвартса — картина, отражённая в воспоминаниях каждого, кто хоть единожды увидел его собственными глазами. Он производит на неподготовленного человека величественное и вдохновляющее впечатление. Небо, в точности повторяющее настоящее, служит как источником света, так и своего рода развлечением в часы приёма пищи. За все века существования школы потолок Зала показывал картину, отличную от реальной, лишь 31 октября каждого года. До сегодняшнего дня. Стоило Гарри Поттеру сесть на табурет и надеть на голову Распределяющую Шляпу, как потолок выцвел, являя взорам старый камень и деревянные балки, и покрылся золотистыми узорами. Круги, прямые линии и странные геометрические фигуры в бешеном танце закружились прямо над мальчиком. Если бы в зале не стоял гвалт, производимый поражёнными людьми, можно было бы услышать раздавшееся от колонн зала неритмичное гудение, свист, завывание и пощёлкивание. Поттер сидел неподвижно, а кончик Шляпы следовал за одной из особенно мелких окружностей, дёргаясь в конвульсиях. Альбус Дамблдор, который мог бы совладать с взбесившейся декорацией, уже несколько секунд, как сидел, прикрыв глаза и что-то постанывал сквозь зубы. Судя по пунцовому лицу заместителя — матерное. Примерно через пять минут круги вспыхнули, затмевая собой парившие над столами свечи, и пропали. Реальный потолок вновь скрылся за декорацией уличного неба. Правда, облака по нему двигались как-то дёргано. Шляпа в последний раз рванулась куда-то вверх, будто пытаясь улететь от Гарри, и прошептала: «Слизерин». После чего — безжизненно обвисла. Мальчик встал с табуретки, трясущимися руками положил головной убор на сидение и с трудом, медленно, побрёл к укрытому зелёной скатертью столу. Опустившись рядом с новыми товарищами по факультету, он положил голову на руки. Просидев так ещё пару минут, мальчик встряхнулся и принялся живо обсуждать странное поведение Шляпы с приятелями. Директор встал со своего трона, обошёл стол, вытащил палочку, дошёл до табурета со Шляпой и стал над последней вырисовывать нечто, опознанное Малфоем как диагностическое плетение. Не найдя ни одной причины странностей, Дамблдор привёл артефакт «в чувство» банальным Rennervate. Головной убор, казалось, икнул, но в себя пришёл быстро. Дальнейшая церемония распределения проходила в не очень спокойной, но оживившейся атмосфере. Все полушёпотом обсуждали устроенное явно Поттером светопредставление, и не обращали внимания на то, кто и куда распределился. Так, попадание некоего Рональда Уизли на Хаффлпафф осталось замеченным разве что его старшими братьями. В прочем, это они приветствовали. Некий мистер Забини, явно против своего ожидания, оказался на Гриффиндоре. На это также никто, кроме самого мальчика, не обратил внимания. Будь хотя бы один человек, кроме Северуса Снейпа, более внимательным — увидел бы, что все распределённые выглядели немного заторможено и сонно. Снейп списывал это на долгую дорогу, но заметку в собственном «дневнике разума» оставил. Как только Забини, шедший в списке последним, сел за красно-золотой стол, Дамблдор встал, ухмыльнулся и выдал: «Приветствую, ученики! Вы все устали, и вот: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Ешьте!». После чего опустился на трон и жадно приступил к опустошению кубка. Новоиспечённый слизеринец Поттер на слова директора только вздохнул, треснув рукой по лбу. А Северус Снейп, тем временем, с удивлением наблюдал за потолком. Который в первый раз на его памяти «показывал» картинку не только с задержкой, но и с вполне привычными зельевару по жизни в Паучьем Тупике (т̨̨̛͘о͏̸͢ч̸̸̷н͏̢͘͜е̴̴̴̛̛е͜͏̧͢͠ ̀—̷̶̧ ҉͘҉п̧͜о̡̢́̀͘ ͘͢н͏̸̶̛͟е̶̶̡и͏͞͞͞с̛̀͜͡͞п̸̡́̀͠р͏̷͘а̵҉̛̀̕в̶̷̨̧͘н̡о̀͝м̨͢у͟͏̀ ͟͞т̴̵̷̨е̸̵͡͠л̶͜͡͏е̶͢в̵̨͘̕и̷̢́з̡̛̀͜о̢̨̡͢р̶́͟͜͠у̧̛͟͞ ́͘͘͞͝в̶͡ ̴̧̨͟с͘͢͏п͞͠а̢͏̶͝л͏̶̡͟ь҉̢̡̨н̴̵̵̸́е̸̧͠) помехами. Серыми полосами, «шумом» и сдвигами изображения. Маги, не знающие о маггловской технике практически ничего, на это дело внимания не обращали. А магглорожденные были так погружены в священнодействие приёма пищи, ч͏̢̡͢т̶͞о̴̕͝ ̡҉̡н̢͏̸а͞ ̶͟п̴̧о̵͡т̶̢̛͘о̀͟͡л̕͘к͜͏͜е̨͟͜ ̷̷͝м̵̡͟͏̴о̷̨͘͢г͝л̸̛͢͡͡и̢͟ ̸̸͞͠б̧̢͠ы̴͜͡͞͏ ̵̷͠͞͠х͠о͞҉т̶̨͘͞͡ь̧͝ ̴̧͏͟п̴̵̛͠͞о̧̨͏̛р҉̴̶н̷̨́͞͏о҉͠͠ ̴҉͢͠д͢͡е̡͘͜͡м̸̵́͜о͞н҉̀с̶̵͠͠͞т̶̛̛̕͜р̨͝и̸̢р̸͢͝҉о̴̧̢͞҉в̛̛͞а̵҉т̛̕͟ь̀͟. Над столом Слизерина потолок и вовсе временами, на одну-две секунды, шёл разводами. Снейп когда-то давно поднёс к телевизору магнит, из любопытства — эффект был точно такой же. Что именно заставило главное украшение Большого Зала глючить, и как вообще может демонстрировать все признаки поехвашего телевизора древнее заклинание, Северус не знал. У Дамблдора спрашивать не собирался, разумно полагая, что если директор не замечает — значит, ничего страшного не происходит. После отбоя, когда дети наконец-то разошлись по спальням. И вот тут-то случилось, мягко говоря, неладное: зельевар, по доброй традиции патрулировавший нижние уровни замка, явно услышал те самые шелчки, свист, гул и завывания. Снизу. Из-под Хогвартса. Звуки были до того неритмичными и жалобными, что напомнили учителю плач. Женский. Даже, скорее, подходящую к концу истерику. Таких фортелей от родного замка ожидать было попросту нереально. Нет, о том, что у школы явно есть какое-то самосознание, рано или поздно догадывались все, кто в принципе способен хоть к каким-то наблюдениям. Но вот то, что оно — женского пола и может рыдать (п̀уст͝ь и͟ в̴ о̸че͢нь̸ ҉с͝тр͜а̛нной ͡фо̀рм́е)… Снейп не придумал ничего лучше, чем зайти на самый нижний доступный этаж, в какую-то кладовку, сесть на пол и начать тихо петь колыбельную. На его удивление, это возымело эффект. Нечто под замком ещё недолго пошумело, протрещало, протяжно вздохнуло и, кажется, успокоилось. В кладовке чуть потеплело. Северус был уверен, что потолок в Большом Зале тоже пришёл в норму. Но тихий, ритмичный гул, похожий на биение сердца, не делся никуда. Он теперь постоянно звучал в ушах зельевара, даря ощущение некой сопричастности. К тайне, о которой что-то знает только Северус Тобиас Снейп.2C1ЭHPD.mnt: fragment_21 metadata: 2C1ЭHPD. Локация: Британские о-ва, Шотландия, замок Хогвартс. Дата: осень 1991. В͏͡р̷̀͘е̴́͠м̀͜͠҉̧я̡̀҉͘͟: ̧͜͞? ̴͝͠ ͏̷͡͠͝: ͠? ̸̀.͟͟͏̷ ̶̢҉Т̴̴͡о̴͜͜͡ч̴̀͘̕͘н̕҉҉о̡̀͘͟с̧̡̕͝т̴̛͢͡ь̸̸: ̕̕̕ ́͟͠͠͠4͘0̴%̛̀͞͝.
Учебный год в любом учреждении будь то среднего, высшего или же специального образования складывается из трёх вещей: учеников, учителей и персонала оного учреждения. Учителей к персоналу отнести нельзя — они, по сравнению с, например, уборщиками, занимают в какой-то степени более привилегированное положение. С этим тезисом поспорят многие преподаватели, однако же Минерва МакГоннагал не входит в их число. Напротив — декан Гриффиндора искренне считала, что играет в постановке «учебный год» одну из главных ролей. Если не самую главную женскую партию. Её можно, скорее всего, понять — н̴̷͏͠͠о̢̛́̀̕ ́͜в́̀ ̢͘м͢͝о̸͜͠ѝ͏̴͠ ̷͟͞з͢҉̧̕͝а̕͠͡д̴̨̀́͡а̶̴̶̷ч̸̨͜и̧́͡ ̨͘͢͞͡э̴̢͟͢͠т̵͟о̀̀͟ ̀͟н̴̧͏̴е̶̨ ͏в͏̢́͟͝х͟҉̷͟͢о̷̡̛͘͞д̵̛͡и͏̀т͏̢, ́҉̷̷̢ ̧́͘и͝ ̷̨͟͟͠н̴̢̀ѐ̶́ ҉̴͘д̷̴̸͝͡о̀͝л̴̛̕͞ж͢͝н̷̴о̨҉̧̨ ̨̧̛в̴̢͢х҉̨̡̛о̢́д̧͡͡и̴̡̨͟͡т́́ь̶̸̢́.̵͠ ̵̀У͜҉́ж҉̀е̷̷͘̕ ̸͝͠т͟͠͏̛͢о̷̀͘т̛͞ ̨͏͝у̀̀͘р̧̡̨͞о̸̸͘в́͞е̶͡н̷͠ь́͘͟͟ л̡͢͜͞и̸́ч̷̢̢н̸͡о̴͡с̨̀т̴̵̵̧н̶̡̕о̷͏͘͏́г̷̢͡͞о̸̢ ҉͘͢͜м̷̡̛ы̸́̕҉ш̵̡́͢͜л̕͏̀е̡͝҉н҉̡и̡͜я̡͘҉͟͠, ͞͝҉ ̶̧к̡̕͝о̸̸̡͏т͏͟͟͞о̕͜р̢͟͝ы̷̛͘й̴̢̀ ̷̸̛̛д͏͘͏е̷̴̨̕͢м̸̀͝͞@҉́н̶҉̧с̶̶͘͠т̛͢р̧͟͟и̶̷҉͝р̢̢̛́Ư̴̛͢͝, ̛͠ ̸͡«̢̧̀͘͠н̧̢̨е̶́̀̀м̷͏̢̛н͝҉̨͠͏о̢̢̛͏г̸̴о̷̨̨»̴̴̶́͏ ̸̧͟͟в̵ы̡̕͜͢х̸̧͠о̵̛д̧̨́͢͝ѝ҉̕т̧̕͏̛ ̵͜з̨͝͡а̧̡͟͝ ̡̕͢͢͠р̧͡͞͝а̴̸͝͠м̵̵̢͠ќ̶͜и̸̕͢͞ ̷̕͜͝б̷̡̛͜а̡̧͜͝з̧о̴҉̨в̕͡о̀͏̴͠й͜͡ ̴̵п̴͜р̶о̴̵͢г̸͟р̨̕͞͠а͟҉м̵̵̧͝м̛͠͝ы̶̡̕͜ Занятия мисс МакГоннагал вела не без вычурной артистичности. Первый раз, когда учащимся дозволялось узреть великое таинство Трансфигурации, Минерва шокировала их превращением кошки в саму себя. А через некоторое время — преображением стола в свинью и обратно. Большинство магглорожденных взирало на это чудо с широко открытыми ртами. Выделялась из общей массы только некая Г. Грейнджер, но на неё купавшаяся в удивлении дама не обратила внимания. Потомки же магов, прочно засевшие на задних рядах, на представление взирали с благосклонными ухмылками. Родители частенько развлекали детей и более красочным волшебством. Поттер на уроках у декана противоборствующего факультета вёл себя на удивление тихо. Да и вообще весь Слизерин в этом году резко приумерил неуставную активность. То ли так на всех подействовало распределение, то ли просто что-то встало вдруг в головах на место. Как бы то ни было, уроки проходили в спокойной и даже несколько благостной атмосфере. Правда, некоторые вещи стали портить нервы и ученикам, и учителям, куда хуже прежней агрессии зелёного факультета. Так, лестницы замка, раньше худо-бедно доставлявшие народ из точки «а» в точку «б», стали доставлять в точку «зю». Выглядело это внушительно и странно: лестница начинала безо всякой причины дрожать, срывалась с места и медленно поворачивалась, плюя на законы физики и точку опоры. После чего — застывала. Но не факт, что хотя бы на минуту. Удивительным было то, что ни один человек с нового аттракциона так и не свалился. Особо отчаянные, в лице двух братьев Уизли, даже попытались спрыгнуть с перил — и замерли, как оглушённые. По их словам, разморозились, как только перестали даже и думать о том, чтобы покалечиться. Это тоже возымело некоторый эффект — бросать навозные бомбы, которые за первый курс стали их визитной карточкой, Фред и Джордж резко прекратили. Говорили, что замок живой. Над ними посмеивались даже учителя, но не все. Снейп, Филч (д̡̡͢͢а̡̨́͘͞р̶̕̕о̕͡м͠͡, ̢̧͘͠ ̀͝ч̴̵̨т̵̵о̕̕ ̵͞з̶̡͜͠а̸̕͟҉҉в҉х̴̧̛͡о̴̷̶̵з̧͞) и Дамблдор точку зрения мальчишек полностью разделяли. Если Снейп столкнулся со странностями как свидетель, то директору в них пришлось участвовать. Самым непосредственным образом. Замок, в теории, кое-как должен регулироваться из административного кабинета, то есть — кабинета Альбуса. Но после того, что случилось в Большом Зале, ни одна попытка заставить Хогвартс сделать хоть что-нибудь по указанию не увенчалась успехом. Школа даже не взбунтовалась — она просто игнорировала все Дамблдоровские надстройки над магией Основателей. И не только Дамблдоровские. Раньше портреты для директоров были аналогом камер для маггловской полиции. Пара пассов над неприметной картиной — и вот уже любого ученика худо-бедно можно отследить. А теперь портреты, вдруг, вспомнили, что они — слепки личности. Совсем не устройства для наблюдения. И слежка прекратилась по чисто техническим причинам. Привидения в былые годы докладывали директору о каждом шаге того, на кого он указывал. После глюков потолка они-то не переменились, а вот сквозь стены проходить стало сложнее. В спальни — просто невозможно. В туалеты — тоже. Хуже всех было бедной Миртл, которая оказалась на половину замурованной в туалетном полу. Благо, тем клозетом давно не пользовались — но сам факт! Также в замке худо-бедно стала работать аппарация. Правда, совершенно непредсказуемо — но заработала. Это было особенно странно и страшно, так как чары против неё накладывали ещё веке в шестнадцатом. И считали абсолютно надёжными и проверенными. Теперь же нет-нет, да кто-то умудрялся пробраться то на кухню, то ещё куда. Минуя, например, одни интересные лестницы. Директор на это смотрел с тихим ахуем, но вот сделать не мог решительно ничего. Замок ему всё ещё подчинялся. Но только в тех рамках, которые оставили Основатели. А они думали об обороне от внешнего противника, климат-контроле и обслуживании помещений. Всё! Ни тебе надзора, ни тебе возможностей для организации полосы препятствий. Даже чары на Запретной Секции — и те рухнули. А шторка, повешенная в незапамятные времена, подозрительно часто соскальзывала. В медицинском крыле и на кухне, правда, резко увеличилось количество запасов. И в теплицах. И у зельевара. Но вот возможностей администрирования, а не хозяйствования — не осталось ни единой. Причин директор назвать не мог. Они просто не укладывались в его голове. Одна была - но настолько бредовая, что Альбус старательно гнал от себя малейшую её тень. Замок ПРОСНУЛСЯ. И явно не собирался засыпать вновь. Что-то такое витало в воздухе с Того Самого Хеллоуина - шумы, сбои... но полный коллапс надстроек не то, что в планы - в теории не входил! И с этим предстояло как-то жить.