В шоу-бизнес только через постель

— Арс, сегодня идёте к Тодоренко. Скажи пацанам, — объявил ему Стас в своей обычной манере «будто между прочим» и засобирался из офиса, прихватывая синюю папку с набросками новых импровизаций. — А что у неё? — Посмотри сам. Оксана уже всё по времени и месту знает, с вас только приличная одежда, — выискивая взглядом по столу потерянный листочек пробормотал продюсер. Арсений прекрасно видел, как Стас пытается быстрее слинять из кабинета. Такое тот проворачивает только, если не хочет конфликтовать или слушать чьё-то нытьё. А значит, с Тодоренко что-то нечисто. — Как шоу то называется? — спрашивает Арс, уже забивая в поисковую строку ютуба простое «шоу Тодоренко». Стас упорно делает вид, что слишком занят, чтобы отвечать. Как только загружаются результаты поиска, становиться ясно, что Тодоренко ведёт очередное интервьюшное шоу. Арсений разочарованно вздыхает. — Блять, Стас, интервью? — Даже не начинай, — вздыхает мужчина, раздосадованный тем, что всё же пришлось иметь дело с возмущённым Арсением. — Вы там все будете, так что личные темы навряд ли всплывут. Ну или просто, как обычно, заебёшь их своим стоп-листом. — Что значит — заебу? — хмурится Попов, впериваясь взглядом в друга. Да, есть у него темы, о которых он предпочитает не говорить. Ради рейтингов чужих программ Арсений точно не собирается откровенничать. Это его законное право, в конце концов. Так почему Шеминов вечно заставляет его чувствовать за это вину? Раздражение поднимается внутри кипучей волной. — Арс, всё, — Стас, наконец-то, прямо и открыто смотрит ему в лицо. Он, на самом деле, может понять мужчину и его скрытность, учитывая сколько дерьма с ним случалось, но иногда это просто переходит все границы. — Ты сам знаешь, для чего всё это нужно. Не козли. Арсений только поджимает губы и хмуро смотрит Шеминову в спину, когда тот выходит из офиса. Но делать нечего, порой и вправду необходимо появляться где-то кроме импровизации и связанных с ней проектов. Он это хорошо понимает, но всё равно так иногда бывает неприятно после подобных вылазок. Приходится врать, уходить от неудобных вопросов, переводить тему или стрелки, а потом смотреть эти выпуски, замечая все свои уловки, и гадать, заметил ли их кто-нибудь ещё. На репутации тоже сказывается, между прочим. Да и Регина, честно говоря, ему не особо нравится. Есть в ней это «неуёмное любопытство» ака желание залезть другому не в штаны, но в душу. Только взгляд её этот внимательный и «понимающий» чего стоит, это же прямое невербальное давление. Серёжа вот тоже, после объявления их сегодняшних планов, заартачился. Особенно после того, как они глянули пару выпусков «пятницы с Региной». Его это «не хочу-у-у» и тихий фирменный скулёж могли бы поднять Арсению настроение, но находился он почти в таком же состоянии нежелания куда-либо идти, так что был сам не прочь повыть или хотя бы поканючить отгул у того же Стаса. Однако, работа есть работа. Через несколько часов они уже поднимались на пятьдесят какой-то там уровень в одном из небоскрёбов Москов-сити, ещё и умудрились заблудиться в этих кажущихся бесконечными этажах, чёрт бы побрал систему блокировки дверей у лифта. Кто вообще это придумал, а главное зачем? Можно, значит, выйти на этаже, а зайти в лифт снова уже нельзя. Жарко ещё было ужасно. Проще говоря, всё складывалось в тот день не в пользу хорошего и легкого настроения для беседы. Только Шаст с чего-то хихикал, глядя в экран смартфона. Вот уж кто сегодня готов любить всех и вся. Целое утро лыбится, как не в себе, и всё поглядывает в телефон. Понятное дело, что с Ирой чатится. Годовщина у них там какая-то скоро намечается, если Арсению память не изменяет. Антон всегда заранее входит в мод «романтик и самый лучший парень на свете». Впрочем, его улыбки не дают Арсению совсем уж превратится в бурчащего старика. Как-то полегче становиться, когда смотришь на Антона. На самом интервью парень и вовсе смеялся и улыбался широко, щурил глаза, как только он умеет. Поэтому и потому что Арсений всё же профессионал, а ещё актёр, довольно быстро после начала съёмок он смог справиться с напряжением и унять неуместное раздражение. Поклонники должны его видеть только с положительных, ну, или около-положительных сторон. И всё же периодически маленькие вспышки возмущения вспыхивали у него в груди, накапливаясь. Вопросы, к неудовольствию Арсения, так или иначе касались их жизней и хуже того, отвечать приходилось не за себя, а за другого. О коллегах Арсений мог сказать, что угодно, и они соответственно говорили о нём. Арс каждый раз напрягался, невольно ожидая каких-нибудь «неподходящих» слов от Серёги или от Димы, (Шаст на интервью всегда говорит только за себя, так что за него переживать не приходилось). В итоге, то и дело на протяжении всех съёмок Арсения мотало от состояния «ну всё ок» до «сука, когда конец то?». Может быть, поэтому на вопрос Регины, попал ли кто в «импровизацию» через постель, он ответил правдивым и чётким «да». Сам себе удивился. Невольно даже повернулся к Шасту за успокоением. Вот только тот никак бы не смог понять, что у Арса сердце ёкнуло от правды, так внезапно сорвавшейся с губ. Тот только улыбнулся своими красивыми губами и чуть удивлённо наклонил голову мол «ты о ком?». И Регина, конечно же, ухватилась молниеносно за возможность поймать на горяченьком. — Кто? — девушка вперилась в него взглядом, словно стальным канатом оплела. Но Арсению же не впервой. — Ну, я не могу об этом говорить, — спокойно и размерено, как надо, отвечает мужчина и смотрит на Антона отчасти для того, чтобы не видеть прожигающих в нём дыру глаз Регины, а отчасти, потому что вспоминает ту историю из две тысячи четырнадцатого года… *** 2014 год. Съёмки пилота вновь пришлись на ночь, как и в первый раз. Все бодрились как могли, но всё равно украдкой позёвывали в кулаки. По-настоящему энергичными оставались, наверное, только Серёжа, для которого ночь — это естественное время бодрствования и, на удивление, Белый. Хотя чему удивляться? Тот давно уже в теме съёмок, знает, как справляться с сонливостью. И всё же Арсению было любопытно узнать, действительно ли он просто не ощущает усталости или всё это хорошая игра. Да и это же почти хороший повод для налаживания связей. Они, конечно, знакомы с Русланом ещё со съёмок первого пилота, но там дальше рукопожатия дело не пошло. Арсений слишком был погружён в процесс и слишком волновался о результате, чтобы думать о чём-либо ещё. Тогда казалось, что решалась его судьба, а сейчас спустя полгода тренировок, было ясно, что относиться ко всему нужно проще. Впрочем, не все в их компашке разделяли его взгляд на ситуацию. Шаст вот волновался, казалось, куда сильнее, чем в прошлый раз. — Если и этот не возьмут, то уже можно будет разъезжаться, наверное, — нервно проговорил он во время перерыва, выдыхая сигаретный дым. Его правая нога беспрерывно стучала носком по зеленоватой плитке курилки. Красные, от постоянных неосознанных прикусываний, губы обхватывали фильтр сигареты, и Арсений с трудом мог отвести от них глаз. На бледной коже их цвет особенно выделялся. — Ну почему ты думаешь о плохом? Зачем все эти «если»? — Антона, безусловно, хотелось успокоить.— Выше нос! Арс в покровительственном жесте положил ладони парню на худые плечи, начав слегка их массировать. Те были словно каменные от напряжения. — Да просто непонятно, что делать, если не выгорит, Арс, — тяжело вздыхает Антон.— У вас то театр ещё на ходу в Питере, а мы с Димоном свой уже прикрыли. Некуда даже возвращаться. — Вот тебе и повод выложиться сегодня на полную. Арсений, на самом деле, не знал, как его подбодрить. Шаст такой человек, что засевшие в его голове тревоги никто кроме него самого вытравить не сможет. А он ещё и молодой такой, не умеет сам толком с ними бороться. Поэтому мужчина только продолжает массировать плечи Антона, надавливая пальцами над ключицами, разминая мышцы около шеи. Шастун позволяет ему эти прикосновения, на секунду прикрывает глаза, когда пальцы проходятся вдоль шеи и слегка задевают мягкие волосы на затылке. Арсению хотелось бы провести сквозь отросшие прядки пальцами, разворошить милую укладку, но он этого не делает. Качает головой слегка сам себе и убирает руки. Антон ему понравился сразу, как только они познакомились. Он парень талантливый, старательный и открытый — таких судьба любит. Арсений был уверен, что у Шаста большое будущее в шоу-бизнесе. И «Шоу импровизаций» обещает стать стартовой площадкой для его карьеры. Конечно, они все здесь за этим, но Антон единственный достаточно молод, чтобы добиться головокружительных успехов. Сейчас у него ничего нет за душой, так что полно места для всего, что способен дать ему шоубиз, в отличии от других актёров. Арсений старается на всю катушку сейчас не только за себя, но и за этого тощего длинного пацана с горящими глазами и смехом, который навсегда останется в памяти Арсения, если им случится когда-нибудь проститься. — Ладно, Антон, всё пока идёт хорошо, сосредоточься на этом, — он хлопает парня по плечу на последок и выходит из курилки. Мужчина отправляется на поиски Белого для того, чтобы укрепить знакомство — надо же и о себе подумать, в конце концов. Долго искать того, к счастью, не пришлось. За пару минут Арсений быстрым шагом обошёл павильон и наткнулся на Руслана в техничке. Тот сидел за столом, стоящим несколько обособленно от остальных, вместе с Вячеславом Дусмухамедовым. Несмотря на то, что в комнате находились и другие люди, эти двое глубоко были погружены в рабочую беседу. Арс благоразумно решил подождать, пока те закончат, так что остался стоять у входа, делая вид, что залипает в телефон. Когда он невольно начал различать смысл разговора двух мужчин, то хотел благородно уйти, так как речь шла про их проект, однако развитие диалога заставило его, напротив, прислушаться. — Шестеrо — это много, хотя бы потому что даже этот пилот кое-как, но тянут сейчас только тrое, — говорит Белый, отпивая из пластикового стаканчика кулерной воды. —Я думаю на счёт четверых, — отвечает Дусмухаметов.— Тебе, кто из них кажется перспективным? Белый опускает взгляд в бумажки на столе, пробегается быстро по списку, видимо, имён, (Арсению с его места особо не видно, да и он старается остаться незамеченным мужчинами). — Ну, Матвиенко Сеrгей, Позов, у него стиль под тнт хоrошо подходит, и Аrсений, наверное. Пока так. — А Шастун? — Нууу…он зелень ещё. Выглядит даже, как будто только школу окончил, — кривит лицо Белый. — Несфоrмиrовавшийся. — Отчасти согласен, — задумчиво тянет продюсер, потом он хмыкает, помечает что-то в блокноте, кивает головой, приговаривая: «да-да-да». И от этого у Арсения волоски на руках встают дыбом. Неужто Шаста списывают со счетов? Они тут совсем дураки что ли? Дусмухамедов, между тем, жмёт Белому руку, благодарит за мнение и разворачивается к выходу. Арсений едва успевает сориентироваться, чтобы не попасться ему на глаза. Отбегает как дурак на несколько метров и делает вид, что идёт вообще с другой стороны, впрочем тот на него даже не взглядывает. Только какой-то парень с рацией в руке смотрит на него, как на придурка. Ну, Арсению не впервой. До конца перерыва остаётся совсем ничего, и Попов быстрее возвращается в техничку. С Белым они сталкиваются почти нос к носу на входе. — Руслан, — выпаливает Арс, практически не думая над тем, что собирается сказать в следующий момент, — я…невольно услышал, о чём вы говорили с Вячеславом… Он неловко замолкает, не зная, как продолжить, как заступиться за Антона. — И что? — Белый слегка хмурится из-за бестактности Арсения, но, взглянув в его широко распахнутые глаза, ухмыляется. — Твоя шкуrка в безопасности, не беспокойся. У тебя типаж, что надо, — мужчина прихлопывает его по плечу и осматривает с головы до ног. — Спасибо. Я хотел на счёт Шастуна поговорить, — находится Попов.— Он же только выглядит зелёным. А так парень талантливый, большую часть наших импровизаций мы проигрываем с его участием. — Вы здесь все в той или иной степени талантливы, но ещё надо уметь себя подать, войти в контакт со зrителем. Антон — аrтист, но не интеrактивный, а для этого пrоекта такое важно. — Вы же с ним не работали, — пытается убедить Руслана Арсений.— Я с ним уже год знаком, видел его выступления, проводил технические вечеринки. Всё у Антона нормально со зрителями и подачей. Просто сегодня он больно напряжён. — Да вы все сегодня напrяжены, но только у этого тёмненького вашего, тебя и Дмитrия получилось худо-бедно неrвозность скrыть. А это что-то да говоrит о пrофессионализме, — стоит на своём Руслан. У Арсения есть ещё куча доводов в пользу Шаста, но он понимает, что говорить об этом ещё дольше у них нет возможности, да и вообще эту тему лучше бы обсудить где-то не в дверном проёме. Руслан, видимо, замечает, что у Арсения на языке ещё крутятся аргументы, и говорит: — Подойдёшь ко мне после съёмок. Подумаем, как ты можешь помочь своему Антону. Перерыв кончается, их зовут на места. Руслан уходит к декорациям. Арс идёт следом, смотря в пол и размышляя над странной формулировкой предложения Белого. Как он, действительно, кроме силы убеждения может помочь Шасту? Через пару часов все медленно разбредаются по домам. Члены съёмочной группы, как стая сонных мух, едва ли не сталкиваются друг с другом лбами, собирая оборудование и прочие штучки. — Так тебя ко скольки ждать? — спрашивает у Арса Серёжа, стоя у своего роллс ройса. — Не знаю, — честно отвечает Арсений.— Не думаю, что сильно задержусь. — Смотри, я тебя караулить всю ночь не буду. Засну до твоего появления, будешь на коврике под дверью спать, — в полу-шутку грозит ему Матвиенко и забирается в тачку. Они машут друг другу рукой на прощание, и Арс отправляется обратно в здание главкино. Шаст с Позом и Андреевым уже уехали, как и подавляющее большинство хоть как-то знакомых Арсению людей. Мужчина надеялся только, что Руслан ещё где-то в здании, а то неловко выйдет. Стоит Попову только зайти в нужный павильон, как он видит Белого уже переодетого в личные вещи. Тот проходит к выходу, молча кивая Арсению, чтобы тот следовал за ним. Арс так и делает. — Я думал, мы поговорим где-то в здании. Сейчас же там никого нет, — говорит Арсений. — Павильоны закrывают после съёмок. Поедем сrазу ко мне, —отвечает Руслан кидая мимолётный взгляд на лицо Арсения. Тот опешивает, в непонимании сводит брови. Ехать ночью на квартиру к мужику, чтобы обсудить «деловой вопрос»…Попов начинает догадываться, что к чему. Неужели слухи про ориентацию Руслана вовсе и не слухи? — Мы можем поговорить и в каком-нибудь баре или забегаловке, ещё не настолько поздно, — предлагает Арсений. — Аrсений, у меня нет желания таскаться по улицам выискивая пrиличное заведение, — отмахивается Белый, уже снимая своё авто с сигнализации.— Запrыгивай. Попов колеблется лишь мгновение перед тем, как сесть в машину. В конце концов, он в случае чего сможет просто уйти. Он же не баба, чтобы не суметь постоять за себя. — Ну rассказывай пrо своего Антона, — просит его Руслан, трогая с места машину. Арсения немного царапает в груди определение Антона как «своего», но он решает не скатываться в детское «он вообще-то не мой» и просто начинает убеждать Руслана, что у Антона большое будущее, и нет никого достойнее него, не считая самого Арсения, конечно, чтобы остаться в проекте. Белый иногда задаёт вопросы, и беседа идёт действительно по теме их встречи. К тому моменту, как Руслан паркует машину, Арсений почти на сто процентов уверен, что ему удалось переубедить мужчину. — Смотrи, какие дела, — начинает Руслан, поворачиваясь полностью к Арсению. Теперь ему не нужно следить за дорогой, и можно расслабленно откинуться на сидение, что он и делает.— Дусмухамедов пrислушивается обычно к мнению коллег, он потому и спrашивал меня сегодня, что я обо всём этом думаю. Так что ты пrавильно подошёл ко мне, а не к нему спеrва, потому что ты для него пока никто. Я поговоrю с ним на счёт Антона, по твоим rассказам паrень всё-таки толковый, но…— Руслан делает паузу, смотря Арсению в глаза, будто решаясь на что-то, — только, если ты мне составишь компанию этой ночью, — заканчивает он. Хоть Арсений и подозревал, для чего его Белый вёз к себе в квартиру, он всё равно выпал от предложения. Как будто до последнего не верил, что Руслан, во-первых, трахается с мужиками, и, во-вторых, такая скотина, что пользуется своим положением в подобных целях. Попов отмирает только, когда чувствует руку мужчины на своём бедре. — Ну что? — спрашивает тот. «Ёбаный пиздец», — думает Арсений. Он хочет решительно отказаться и выпрыгнуть из машины, громко хлопнув дверью да так, чтоб с бортиков к херам слетела краска. Или он мог бы плюнуть ему в лицо и с гордо поднятой головой покинуть машину. И мог бы даже просто наградить Белого тяжёлым полным осуждения взглядом и вызвать себе такси до дома без лишних объяснений и пафосных жестов. Но вместо всего этого, он смотрит на мужчину лишь слегка раздражённо и кивает, отстёгивая ремень безопасности. Даже не убирает его руку со своего колена. И всё, потому что чувствует на себе ответственность за будущее Антона. Как он может допустить, чтобы огонь этой восходящей звёздочки погас? Он сам не верит, что собирается сделать что-то ТАКОЕ и даже не ради себя любимого. Белый улыбается уголком рта и оглядывается по сторонам. На улице во втором часу ночи совсем пустынно, так что он без опасений, что их кто-то может увидеть, кладёт свободную ладонь на щёку Арсения и тянет его голову ближе к себе, сам тоже наклоняется. Целует его в губы, не признаваясь, что хотел сделать это всю дорогу. Губы Арсения дрожат в первую секунду, но потом поддаются настойчивой ласке, раскрываются, как цветок, пускают внутрь рта язык. Руслан проводит им по острым зубам мужчины и едва сдерживает тихое рычание. Попов вздрагивает и разрывает поцелуй, когда рука Белого с колена неожиданно перемещается ему на пах. Он убирает его ладонь и выходит из машины, на ходу спрашивая: — Есть у тебя что-нибудь выпить в квартире? — Всего полно. На любой вкус, — отвечает Руслан, прикусывая губу. Его взгляд невольно опускается на зад мужчины, когда тот выбирается из тачки, и Белый мысленно одобрительно свистит. Они поднимаются на этаж Руслана в чистом лифте, совсем не касаясь друг друга. Только у самой двери Белый прижимается плотно к Арсению со спины, зарывается носом ему в шею, одной рукой отгибает полы серого пиджака, проводит по животу ладонью, пока другой отпирает дверь. В квартиру Арсений входит с настолько прямой спиной, что мышцы скоро начнёт сводить судорогой. Руслан разувается и сразу же идёт на кухню. — Что ты пьёшь? — кричит оттуда, пока Арсений расшнуровывает туфли. — Чистый виски. Арсений слышит, как открывается крышка бутылки, как жидкость льётся в бокал и даже, как стучат о стеклянные стенки охлаждающие камни. — Деrжи, — Руслан протягивает ему бокал, наполненный до середины. Жидкость оглаживает два тёмных кубика на дне. И Арсений думает о том, что Белый, должно быть, тоже ценит чистоту вкуса хорошего алкоголя. Себе Руслан наливает столько же. Они выпивают по глотку, и Арсений разве что глаза от наслаждения не закатывает. Виски потрясающий. — Японский, выдеrжкой в восемнадцать лет, — самодовольно улыбается Руслан, отмечая реакцию Арсения. — Никогда такого не пrобовал? Попову не хочется отвечать на этот вопрос. Понятное дело, не пробовал. Лишних денег на такую роскошь у него никогда не было. Вместо ответа он снова пьёт. Руслан тоже запивает тишину после своего вопроса. Смотрит на Арсения, пока тот разглядывает его квартиру. Мужчина ещё со съёмок первого пилота «шоу импровизаций» приглянулся Руслану. Высокий, с округлой задницей и соблазнительными бёдрами. На лицо он тогда как-то и не смотрел особо. Только на сегодняшних съёмках, когда Арсений подошёл у нему поговорить, заметил его глаза, не понимая, как умудрился в прошлый раз пропустить такую красоту. Попова ещё и одели сегодня как классического денди, но с флёром романтики. Но Руслан романтиком не был, так что первым желанием было костюм этот с парня стянуть. И когда подвернулась возможность, он ей воспользовался без всяких зазрений совести. — Иди сюда, — Белый мягко взял Арсения за запястье и потянул в единственную комнату в квартире, усадил на разложенный диван. — Rасслабился немного? — Ага, — просто ответил Арс и допил виски одним глотком, вручая пустой бокал Руслану. Внутри всё приятно грело алкоголем, тело действительно расслабилось, потяжелело, угнетающая атмосфера испорченности происходящего испарилась. Белый отнёс стаканы на кухню, а когда вернулся нашёл Арсения уже без пиджака и расстёгивающим пуговицы на жилетке. — Стой, — прервал он Попова, — хочу сам тебя rаздеть. Он плюхнулся на диван рядом с парнем и прижал того к себе, рукой заскользил по ногам, жмакнул пару раз за бёдра. Распалился быстро и принялся целовать куда попало: в щёку, в ухо, в шею и ниже. — Да мне жарко просто в трёх одёжках, — улыбаясь невольно от того, что его щекотала борода Руслана, объяснил Арсений.— Я не собирался совсем раздеваться пока. — А чего ждать? — оторвался от него Руслан. Он продолжал наглаживать бёдра импровизатора свободной рукой, пока второй прижимал его к себе поплотнее. Выдал вдруг невпопад: — Ноги у тебя охуенные, Аrсений. — Что, только ноги? — Напrашиваешься на комплименты? — Определённо. Обычно Арсений сам любил нахваливать любовников, говорить им, какие они красивые и сексуальные. Но бывали моменты, когда он чувствовал себя неуверенно, не мог почувствовать своё тело, оценить его с положительной стороны, начинал чего-то стесняться, хотя головой и понимал, что всё у него в порядке. — Пока могу сказать, что глаза у тебя тоже охуенные, а на всё остальное сначала надо посмотrеть, — ответил ему Белый и намекающе потянул за полы жилетки. Арсений не стал его останавливать, когда тот принялся расстёгивать крупные пуговицы. Попова начинало вести от действий Руслана. Алкоголь позволил ему расслабиться, забыть о том, что, если бы не ситуация, он бы никогда с Белым в одной постели не оказался. Не нравился он ему как человек, да и как мужчина тоже не особо. — На сколько же тебе нrавится этот пацан? — вдруг произнёс Руслан, расстёгивая пуговицы уже на белой рубашке Арсения. — В каком смысле? —Rади того, чтобы он остался в команде, rаздвигаешь ноги перед едва знакомым мужиком. Ну? Сильно он тебе нrавится, да? — Вот нахер ты об этом говоришь сейчас? Тебя заводит, что я тут особо быть не хочу или что? — Арсений поджал губы от раздражения. — Заводит, что ты пrодаёшься мне. Арсений решил на это не отвечать. Хотел было разозлиться, но на правду не обижаются же. Вдохнул только глубоко, чтобы унять эмоции, и сосредоточился на тёплых слегка шершавых ладонях, касающихся уже обнажённой кожи на боках. Руслан окончательно стянул с него жилет с рубашкой и надавил на грудь, укладывая на диван. Навис сверху, поцеловал в губы, ощущая на языке привкус виски, и снова поднялся, принимаясь уже за ремень на штанах мужчины. Взгляд то и дело возвращался к подтянутому торсу Арсения с россыпью родинок, скользил по длинной открытой шее, по расслабленным плечам. Несмотря на то, что парень выглядел несколько отстранённым и только принимал ласки, но не давал их, Белого всё устраивало. Он самостоятельно мог взять от этого тела всё, чего хотел. Дыхание Арсения ускорилось, когда Руслан снял с него штаны с нижним бельём и без заминок обхватил рукой член. Сам Белый всё ещё был полностью одет и это, неожиданно для Арсения, его возбудило ещё сильнее. Ладонь Руслана сухая и грубоватая вместе с удовольствием приносила и лёгкую боль. Импровизатор никогда не был поклонником боли во время секса, даже лёгкой, но сейчас она чувствовалась правильно. Арсений слегка толкался бёдрами в чужой кулак, прикусывая губу. Он едва не застонал, когда почувствовал прикосновение к эрогенной точке под коленом. Руслан развёл его ноги чуть шире, чтобы сесть между ними, и смазал руку любрикантом, умудрившись дотянуться до него, не отрываясь от парня на диване. Со смазкой дело пошло легче и явно приятнее, если судить по тому, как выгнулся Арсений, утыкаясь лицом в сгиб локтя. Его живот периодически напрягался от особо удачных движений, чётче очерчивая мышцы пресса, и Руслан разве что слюной уже не исходил от этого зрелища. Белый наклонился к парню, убрал его руку от лица и со вкусом поцеловал, глубоко и не заботясь о слюнях. Целовал долго, так, что потом обоим пришлось восстанавливать дыхание. Когда он приподнял и согнул ноги Арсения в коленях, тот упёрся ему в грудь рукой. — Разденься, — попросил. Белый и сам не любил трахаться в одежде. Да и кто вообще это любит? Хотя то, что парень лежал перед ним раскрасневшийся, тяжело дышащий с блестящим от смазки стоящим членом и абсолютно обнажённый, в то время как сам Руслан даже серый блейзер не снял, возбуждало просто потрясно. Но находиться в одежде ещё дольше он бы точно не смог. Не тогда, когда тело горело от желания, и член рвался скорее погрузиться в красивое тело Арсения. Руслан в считанные секунды сбросил с себя одежду и снова прижал икры парня к его же бёдрам, раскрывая для себя. — Деrжи так, — попросил Арсения, имея ввиду ноги, но тот и так всё понял, обхватив руками колени. Добавив на ладонь смазки, Руслан начал растягивать мужчину сразу быстрыми движениями. На двух пальцах он уже даже не растягивал его, а просто ебал быстрыми резкими толчками, вырывая невольные стоны. Напоследок поиграв в дырке «ножницами», вынул пальцы и принялся раскатывать по собственному уже раскалённому до нельзя члену презерватив. Пару раз провёл обтянутой в латекс головкой по распалённому входу и плавно толкнулся, въезжая до упора. — Ох, блять, — лаконично прокомментировал Арсений, откинув голову на диван. Его волосы растрепались, и чёлка слегка повлажнела от пота, глаза тоже блестели от скопившейся в них влаги, губы стали совсем красными от постоянных закусываний, и весь он выглядел охуенно, на взгляд Руслана. Обшарив взглядом всего Арсения, Белый лёг на него сверху, всем телом прижимаясь к нему, и принялся целовать в шею, плечи и грудь, чувствуя губами его жар и пульс. Он толкнулся бёдрами вперёд, не поднимаясь и торсом ощутил, как вздрогнул от удовольствия Арсений. Толкнулся ещё раз и ещё, каждый раз кайфуя от тихих вздохов мужчины под собой и от того, как чувствовалось его тело. Через минуту Арсений толкнул его слегка в плечи, Руслан всё же был нелёгким. Тот понял и, без проблем, поднялся. Он подхватил Арсения под коленки, снимая с него задачу самому поддерживать ноги в разведённом состоянии, и начал уже по-настоящему его ебать. Быстрый темп и глубокие при этом толчки то и дело вырывали из Арсения вздохи и стоны, и скулёж, и даже мат на особо удачных моментах. Руслан сполна наслаждался отзывчивостью парня и старался добиться от него побольше слов. Ему особенно нравилось слышать, как они дробились от толчков, как «блять» превращалось в отрывистое «бля-а-а-а-ть». Наткнувшись опять взглядом на обручальное кольцо Арсения, Белый ухмыльнулся: — Какой ты, Аrсений, испоrченный. Позволяешь ебать себя rади какого-то паrнишки, так ещё и жёнушке изменяешь. Ай-яй-яй, плохой мальчик. — Ох, какая же ты скотина, Руслан, — прорычал Арсений, сжимая простыни от наслаждения и злости. — А дома ещё и rебёнок, навеrное, сидит. Папу ждёт, пока папа в жопу даёт. — Нет…у меня…ребёнка, — с трудом проговорил Арсений, жмурясь от того, как классно чувствовался внутри член Белого и от того, как сильно ему хотелось Белому уебать. Руслан только гаденько лыбится и поудобнее перехватывает Арсения за талию, начиная вместе с толчками ещё и натягивать парня на себя. Проникновение так выходит ещё глубже. Арсений стонет, не сдерживаясь, и опершись на локоть, обхватывает другой рукой свой член. — Сейчас-сейчас, — проговаривает он шёпотом, быстро двигая рукой в такт движению внутри себя. Его чёлка колыхается от мощных толчков, и Руслану почему-то это кажется пиздец каким сексуальным. Он старается ещё ускориться, хотя уже на пределе. Арсений кончает через секунду, красиво откинув голову. Чёлка падает ему на лоб, почти закрывая глаза, а сам он валится спиной на диван. — Смотrи на меня, — рычит Руслан, находясь на грани. Он кончает, когда синие с поволокой глаза встречаются с ним взглядом. А уже через сорок минут Арсений после душа, полностью одетый и причёсанный стоит на кухне, жадно допивая стакан воды. — Бля, мог бы и в душе попить, — ворчит Руслан, недовольный тем, что вместо тисканий с ним на прощание, Арсений предпочёл присосаться к стакану. — Я тебе кто, чтобы неотфильтрованную воду пить? — Ну посмотrите, какой деловой, — дразнит его Белый, всё же подходя ближе. Арсений недовольно поджимает губы, чувствуя, как руки мужчины сжимают его ягодицы. — Ну что ты такой недовольный? В постели стонал так, что на меня тепеrь соседи косо смотrеть будут. — Было неплохо, но теперь то я тебе ничем не обязан, — говорит Арсений, отцепляя его ладони от своей филейной части. — Не забудь о том, что обещал. — Да не забуду, потаскушка. И Арсению снова хочется зло выбежать из этой квартиры, громко хлопнув дверью, или всё же плюнуть козлу в лицо, или вызвать себе такси и уйти с гордо поднятой головой без пафосных жестов. Хотя постойте, теперь то он может сделать, что угодно. — Машину, пожалуйста, на Ярцевскую 31А*, — говорит в трубку Арсений и выходит за дверь, ни разу не обернувшись. *** Арсений из-за воспоминаний слегка подвыпадает из общего обсуждения, и очухивается только, когда они уже стоят возле карты. Этот красный флажок на конце булавки в руках Тодоренко действует на него как отрезвляющий триггер. И всё равно мысли Арсения продолжают скатываться к Руслану. После той ночи каждый раз сталкиваясь по работе, или просто где-то у общих знакомых, или на мероприятиях, они чувствуют напряжение. Оба не считают нужным притворяться, что нормально друг к другу относятся. Жёсткие подколы, порой на самой грани дозволенного, начинались, если им приходилось находиться в обществе друг друга дольше десяти минут. В глазах Белого Арс так и остался потаскуном, а Белый в глазах Арса сволочью без совести. И всё же после каждой встречи, оба вспоминали ту ночь с ностальгией, в которой не решались признаться даже самим себе. К счастью, пересекаться им приходилось нечасто. Будь это иначе, неизвестно, в какую сторону развились бы их отношения. Из раздумий Арса вырывает рука, мягко подталкивающая его в спину. Все кучкуются для общего фото, а он опять завис. Он с благодарностью оборачивается на Шастуна и подходит к Регине. С Антоном они так и не стали любовниками. Может, потому что Арсений никогда не стремился к этому всерьёз, а, может, потому что Шаст слишком рано нашёл себе идеальную девушку. Кто знает? В любом случае, Арсений ни о чём не жалеет.