***
Он снова думает об этом уже когда «помогает» Конни снять бюстгальтер той же ночью. — Ты никогда не угадаешь, о чем спросила меня Вики, пока ты болтала по телефону, — говорит он, проводя рукой вниз по спине Конни. Конни поворачивается. — Ты ведь понимаешь, что разговор о Виктории, пока ты меня раздеваешь, это повод для немедленного удара по яйцам? — В ответ Чарли делает умоляющее выражение лица, и она смягчается, бросая бюстгальтер в корзину для белья в ванной. — Ой, хорошо, убери щенячьи глазки. Что она сказала? Чарли пересказывает разговор, пока они ложатся спать. — Это так странно, — заключает он. — Она всегда говорит о том, какие мужики свиньи, что… да, совершенно верно. Но она, похоже, на самом деле…не знаю… возмущена тем, что Дэвид настоящий джентльмен? — Чарли перекатывается на бок и кладет руку Конни на живот, пальцы кружатся вокруг её пупка. Она гладит его по щеке. — Бедняжка. Ты упустил каждую крупицу подтекста в этом разговоре. — Что? — Он ей нравится, — говорит Конни, закатывая глаза. — Вот почему она хочет, чтобы он смотрел на её сиськи. — Она этого не говорила! — Конечно, нет. — Конни качает головой. — Она об этом так просто не скажет. Но это всё равно правда. — Я никогда не пойму женщин, — говорит Чарли. Конни улыбается. Эта улыбка почти манящая. — А ты бы хотел? — мурлычет она и наклоняется поцеловать его шею, подбородок, уголок рта. — Ну, — выдыхает Чарли, скользя рукой вверх по её животу. — Нет. Нет, совсем нет.***
Позже, намного позже, когда дыхание Конни рядом с ним выравнивается, а Чарли как всегда ещё не спит и наблюдает за неизменной зеленой точкой детектора дыма в темноте (просто чтобы убедиться, что он внезапно не погаснет), у него появляется идея.***
В теории Дэвид и Виктория не очень друг другу подходят. Ей нравится покер, путешествия и садоводство на солнышке. Он любит чай, дерьмовые телепередачи и сидеть дома. Она создала свой собственный порнофильм. Для него, вероятно, будет унизительно даже подумать о порно в присутствии другого человека. Но, несмотря на все это, они странно похожи: оба умные и проницательные, с невозмутимым чувством юмора, оба писатели. Оба готовы выслушивать Чарли c его чушью. Когда они в одной комнате, у них всё хорошо, они смешат друг друга. Это самое главное. И они оба достойные люди, которые заслуживают любви кого-то такого же достойного. Чарли не понимает, почему они ещё не счастливы в браке. Тем не менее, теперь он этим займётся. Это не займет много времени.***
Однако, начинать придётся с малого. В конце концов, Дэвид не очень известен своими смелыми поступками, особенно когда они связаны с социальными ситуациями. Чарли придется плавно подвести его к этой идее. Он начинает с того, что приглашает Дэвида выпить, только его одного. В Килбёрне есть паб, который нравится Дэвиду, — с дартсом и закусками без козьего сыра. Чарли это тоже подходит. Он покупает им выпивку, пока Дэвид занимает столик, и какое-то время они просто сидят и молча пьют. Затем Чарли прочищает горло. — Итак, Виктория, — говорит он, приподнимая бровь. Дэвид показушно осматривает себя. — Нет, всё ещё я. Думаю, если бы я оказался Викторией, то наверняка бы заметил. Чарли решает не удостаивать это ответом. — Она симпатичная, тебе не кажется? — Выражение внезапной тревоги на лице Дэвида настолько забавно, что Чарли знает: он сохранит его в памяти на долгие годы. — Э, — говорит Дэвид. — Наверное. — Он оглядывается, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Я имею в виду, — продолжает Чарли, пытаясь нащупать тему, которая зацепит Дэвида, — отличные сиськи, да? — Чёрт, Дэвид не поведётся на это, ведь так? Обычно у них не бывает таких разговоров. Обычно у Чарли ни с кем не бывает таких разговоров, даже с теми из его друзей, кто больше интересуется сиськами и стрельбой по цифровым инопланетным вампирам, чем Дэвид. Если честно, обычно он предпочитает говорить о съёмках. — Наверное, — отвечает Дэвид. Он пробегает взглядом по лицу Чарли, его челюсти сжимаются, и он говорит: — Слушай, если у вас с Конни проблемы… — Чего? — спрашивает Чарли, а затем в его голове всё встает на свои места и он понимает о чём, должно быть, подумал Дэвид. — Боже, нет. Я имею в виду, нет. У нас всё в порядке. Очень хорошо. Лучше, чем хорошо. — Слишком много протестов! Чарли меняет курс: — Я просто… — Он останавливается, потому что… что он должен сказать? «Я просто пытался заставить тебя думать о сиськах Виктории Корен, но это для твоего же блага»? Нет, он не хочет этого говорить. Облегчение Дэвида почти осязаемо. Но потом любопытство всё-таки берет верх, и он спрашивает: — Тогда что это за хрень сейчас была? Блядство! Чарли пытается найти оправдание. — Ладно, слушай. Ал сказал, что я не умею разговаривать как нормальный парень, потому что трачу слишком много времени на анализ криминальной хроники своим вуайеристским взглядом и слишком мало на разговоры о сиськах. Так что я подумал, что попробую, может, у меня получится доказать, что он неправ. Это даже не совсем ложь, потому что они с Алом обсуждали это кучу раз. Пусть не в последнее время. Но губы Дэвида складываются в крошечную скептическую улыбку. Люди часто так делают, когда Чарли совсем уж заносит. — Прости, что говорю такое, Чарли, но ты, пытающийся разговаривать как «обычный парень», вместе с просмотром «Нитей»* — на вершине списка самых ужасающих событий в моей жизни. Чарли недовольно ворчит и меняет тему.***
Дальше он решает действовать более тонко. Чарли в курсе, что Дэвид и Вики знакомы, но они никогда не оставались наедине по-настоящему. Это и должно быть следующим шагом. Он договаривается встретиться с ними в пабе в следующую субботу, в час дня, а потом, конечно же, не появляется. Он знает, что некоторое время они будут сидеть и ждать его, а потом, Дэвид наверняка купит Вики пинту пива, потому что он такой, а затем она купит ему пинту, потому что она тоже такая, и довольно скоро они забудут о Чарли. Зная, что гладко провернул благое дело, Чарли, довольный собой, зовёт Конни на обед на другом конце города. В час пятнадцать на телефон приходит сообщение от Виктории: «Опаздываешь, мудила. :)» Чарли не отвечает и кладет телефон обратно в карман, задерживая взгляд на Конни, которая слизывает подливку с пальцев. К двум часам у него три пропущенных (проигнорированных) звонка и множество сообщений от Дэвида и Вики. Вики сразу переходит к угрозам и оскорблениям; Дэвид начинает с вежливого вопрошания и через пассивную агрессию заканчивает ехидством. К тому же Конни начинает терять терпение из-за постоянно вибрирующего телефона. Последнее сообщение от Дэвида: «Учитывая, насколько ты опоздал, тебе лучше сейчас лежать мёртвым в какой-нибудь канаве». Практически сразу после этого: «Боже, пожалуйста, только не лежи сейчас мёртвым в канаве. Если ты правда умер, я буду чувствовать себя последним ублюдком». Чарли немного не по себе. Они не забыли о нём так легко, как он предполагал. Чувствуя себя виноватым, он посылает Дэвиду сообщение с заранее подготовленной ложью: «Напортачил с календарем. ПРОСТИ. Записал нашу встречу на следующую сб. С меня причитается». И после этого сразу следующее: «Твоя одержимость моей безвременной смертью нездорова, но лестна. А Вики милая, да?» Конечно же, Виктории тоже нужно написать, но с ней сложнее. Через мгновение Чарли отправляет: «Прости, извини, я такой придурок и тд, и тп. Косяк с календарём, я виноват, извини, пожалуйста. Хорошо проводишь время?» Долгое время ни один из них не отвечает, а потом, когда телефон Чарли снова вибрирует от сообщения Вики, в нём только: «Я тебя прибью, и мне ничего за это не будет».***
Со временем гнев Вики утихает (очевидно, что Чарли слишком очарователен, чтобы она ненавидела его вечно), и в следующий раз, когда Чарли видит Дэвида, тот говорит: «О, привет. Как дела?», как будто он всё это время и не думал злиться на Чарли. Что очень хорошо, потому что их гнев мог бы помешать его планам сделать их безумно счастливыми. Не говоря уже о том, что его последняя задумка, вероятно, приведет их в ярость, поэтому он предпочел бы, чтобы они не злились на него с самого начала. Проблема в том, что тонкости просто не работают. Дэвид по-прежнему не обращает внимания на все намерения и цели, а Виктория либо не собирается признавать, что хочет его, либо признает, но не собирается ничего с этим делать. Хорошо, что рядом есть Чарли, который исправит их печальные, сломанные жизни. Он не рассказывает Конни о своем плане, потому что, во-первых, единственное, что она сделает, — это выдвинет кучу утомительных моральных и практических возражений, а во-вторых, когда он продемонстрирует свой гений сватовства, секс, который у него случится, будет фантастическим. Поэтому он просит помощи у Ала, который соглашается в тот же момент, как только Чарли говорит: — Мне нужен шкаф, закрывающийся на замок, пара коробок взбитых сливок в баллончиках и ящик дилдо. — Вот теперь ты говоришь как обычный парень, — отвечает Ал, потом делает паузу и продолжает: — Ну, кроме части про дилдо.***
Чарли сводит Дэвида и Вики под полуправдивым предлогом съёмки нового эпизода Screenwipe, на этот раз на тему спортивных телетрансляций. Вики хочет поговорить о покере; Дэвид хочет поговорить о том, как сильно ненавидит футбол. Они оба великолепны перед камерами, и Чарли смиряется с написанием сценария для этого проклятого эпизода, как только устраивает всё остальное. После этого дело двух минут — заставить их пройти по коридору в заднюю часть студии, затем быстрый кивок Алу, когда они проходят мимо огромного шкафа, и Вики с Дэвидом затаскивают внутрь, а Чарли закрывает за ними дверь, чувствуя, как волна самодовольного удовлетворения захлестывает его. Теперь это лишь вопрос времени. — Какого хрена, Чарли? — кричит Дэвид. Чарли слышит, как они дергают ручку двери, а затем раздаётся стук в дверь. — Если ты не выпустишь меня в течении шестидесяти секунд, — вопит Вики, — я всё расскажу твоей жене! От этой мысли Чарли вздрагивает, хоть и знает, что её телефон лежит в кармане пальто в раздевалке. Телефон Дэвида тоже. — Это для вашего же блага, — говорит Чарли им обоим. — Я выпущу вас, когда я буду довольным сделанным вами выбором. Они с Алом уходят, и Чарли старается топать как можно громче. Потом он тихо дает Алу пять, прокрадывается обратно к двери и прижимается ухом к металлу. — Ты представляешь, о чём, чёрт возьми, он говорит? — немного отчаянно спрашивает Дэвид. — Понятия не имею, — отвечает Вики, но что-то в её голосе не так, и Чарли полагает, что она, скорее всего, всё понимает. В конце концов, запереть двух человек в шкафу — не самая оригинальная идея. — Ясно, — говорит Дэвид. — Эмм… Тишина. — Я думаю, у меня был… погоди-ка. — За заявлением Виктории следуют короткий шорох, дребезжание и щелчок. — Мини-фонарик. На брелке. Так что, по крайней мере, мы можем немного осмотреться. — Ты была скаутом, да? — Просто параноиком. В этих ящиках есть что-нибудь полезное? Рот Чарли растягивается в ухмылке. — Вряд ли мы найдем шкатулку с отмычками, — сухо говорит Дэвид. — Хотя это было бы окончательным доказательством того, что моя жизнь на самом деле является пьесой Ноэля Кауарда. Кстати, тут только взбитые сливки. А что насчет этой коробки? — Дай мне фонарик. — Пауза. — То же самое. А в том ящике? Пауза подлиннее. — То же, — коротко отвечает Дэвид, но его голос ломается на середине. Вики что-то мычит себе под нос и задумчиво замечает: — Я слышала, что это неплохая модель. — О боже, — слышится голос Дэвида. Чарли прикусывает щеку изнутри, чтобы не рассмеяться, — ему бы очень хотелось видеть лицо Дэвида. — Знаешь что? — говорит тот. — Я решил, что если достаточно сильно притворюсь, что не заперт с симпатичной женщиной в шкафу, полном взбитых сливок и фаллоимитаторов, то это на самом деле случится. — И как? Раньше помогало? — спрашивает Вики. «Не в этом суть! — Чарли поджимает губы, чтобы не сболтнуть лишнего. — Он считает тебя симпатичной!» — Не похоже, что с прошлого раза у меня появились какие-нибудь волшебные способности, и должен признаться, это немного разочаровывает. Вики усмехается. Наступает ещё один долгий момент молчания, потом она спрашивает: — Так значит, ты считаешь меня симпатичной? У Дэвида вырывается удивлённый звук. — Виктория, — начинает он и запинается. — Нужно выключить фонарик, чтобы батарейка не села, вдруг он нам ещё понадобится. Чарли скрипит зубами. Раздается тихий щелчок, который, должно быть, означает, что фонарик гаснет. Пауза. — Я правда считаю тебя симпатичной, — Дэвид говорит так тихо, что Чарли приходится напрячься, чтобы разобрать слова. — Я ведь не слепой или гей, или мертвец. Да! Чарли беззвучно вскидывает в воздух кулак. — И когда же ты планировал пригласить меня на свидание? В следующем столетии? — спрашивает Вики совершенно будничным, незаинтересованным тоном. — Тебе правда так не терпится рассмеяться мне в лицо? — сухо говорит Дэвид. — Смеяться тебе в лицо не значится в списке моих дел. Молчание. — А что тогда значится в твоём списке? — Ну знаешь, выбраться отсюда. Придушить Чарли его же внутренностями… — Она делает паузу. — Сходить выпить? — Выпить — это отлично. — Голос Дэвида низкий, почти хриплый. Кажется, так эти двое представляют себе флирт. Чарли с силой сжимает переносицу: «По крайней мере, — думается ему, — это прогресс». — Ну а пока… — говорит Вики, но не заканчивает фразу. Чарли ничего не понимает, пока не слышит, как Дэвид тихо и удивленно говорит «О», а затем стонет, и до Чарли доходит, что они, должно быть, целуются. А может, и ещё что-то. Ему не приходило в голову, что они могут воспользоваться временем наедине, чтобы заняться сексом. Он представлял себе скорее разговор по душам, неловкую романтику и признания о тоске друг по другу. Не прямо из «кажется, ты мне нравишься» в «давай отвязно потрахаемся в шкафу». «Да ладно! — напоминает себе Чарли. — Это Дэвид! И Вики — ладно, Вики вполне могла бы согласиться на дикий секс в шкафу, но Дэвид — нет». И всё-таки, может, лучше прервать их. Именно в этот момент Чарли понимает, что не подумал, как будет открывать дверь. Как заставить их войти — да, отлично, он организовал великолепную постановку, образчик хитрости. Но вытащить их обратно… Он мог бы просто наугад открыть дверь, и, вероятно, так и сделает, но если бы у него был план, это была бы куда более обнадёживающая перспектива. К счастью, прежде чем Чарли начинает паниковать, Дэвид снова говорит: — Ты понимаешь, что это превратит его в самодовольного ублюдка? Подумать только! Запереть нас вместе в шкафу! Я думаю, нам ещё повезло, что реквизит оказался не таким экзотическим, каким мог бы быть. Вики фыркает. — Нам просто нужно напомнить ему, что мы сошлись на почве того, что оба считаем его психически больным. — Это Чарли, — парирует Дэвид. — Он примет это за комплимент. Чарли строит рожу. Дэвид слишком хорошо его знает. — Хм, — говорит Вики. — Справедливо. С другой стороны, ты мне нравишься достаточно сильно, чтобы смириться с Капитаном Самодовольство. — Это не может не радовать, — произносит Дэвид, и на некоторое время наступает тишина. Чарли понимает, что они, скорее всего, снова целуются (или что-то в этом роде). Возможно, ему стоит просто уйти и вернуться где-нибудь через час. Этого времени должно хватить. Вряд ли у них займёт больше часа заняться сексом в шкафу и снова одеться. — Кроме того, — вдруг говорит Вики, немного запыхавшись, — я почти уверена, что Чарли стоит за дверью и всё подслушивает. По обе стороны двери наступает пугающая тишина. — Ты ужасная эксгибиционистка, — говорит Дэвид. — Я великолепная эксгибиционистка, — говорит Вики. — Чарли? Не хочешь выпустить нас сейчас? Чарли кладет руку на дверную ручку, делает глубокий вдох и поворачивает её, открывая дверь. Дэвид и Вики, идеально обрамлённые дверным проёмом, стоят в объятиях друг друга, рука Дэвида у неё в волосах. Яркий румянец Дэвида виден даже в тусклом свете, а Вики пренебрежительно смотрит на Чарли, как она обычно делает, когда он грубит. — Э-э-эм, — говорит Чарли, готовясь получить в лицо. — Пожалуйста?