Рухнувшие надежды

Это был обычный день. На улице стояла тёплая весенняя погода. Природа словно по щелчку пальца оживала на глазах, даря новые краски и эмоции. В деревне кипела жизнь. Жители выращивали домашний скот и овощи с фруктами, не забывая вознести почести Матери Миранде и Лордам, дабы они благословили их на хорошую жизнь. Что касалось самих Лордов и их предводительницы — они тоже не сидели сложа руки. Миранда по-прежнему искала сосуд для воскрешения своей единственной дочери Евы, Альсина занималась изготовлением фирменного вина, где главным ингредиентом являлась кровь девственниц, Моро усердно проводил опыты над людьми, дабы впечатлить Миранду — пока у него мало что получалось, но он не терял надежды. Карл в тайне от всех занимался разработкой солдат, чтобы раз и навсегда избавиться от вездесущей Миранды, а вот Донна занималась изготовлением кукол. Можно сказать, что она всегда этим занималась — так и есть, но делала это она не для себя, а для своей любимой и единственной дочери, которую звали Клаудия. Спустя время после смерти родных, Донна обрела смысл жизни в ней. Она очень сильно любила свою девочку, тщательно оберегала её и баловала, души в ней не чаяла и была очень счастлива, что Бог решил подарить ей прекрасного ангела. Благородный дом Беневиенто снова проснулся от долгого сна. Часто можно было слышать радостный смех Клаудии, которая с большим энтузиазмом стремилась к новому и неизведанному миру, но порой молодой маме приходилось выручать свою непоседливую дочь. Но Донна не злилась на неё — ну как можно злиться на этот прекрасный комочек радости? Так было и сейчас. На улице стояла тёплая погода — грех не выйти и не прогуляться на свежем воздухе. Маленькой Клаудии не сиделось дома, и она решила попросить свою маму поиграть с ней во дворе, на что Донна ей ласково ответила: — Прости, моё солнышко, но сейчас я занимаюсь очень важным делом, — девушка улыбнулась дочери, на что Клаудия состроила обиженную мордашку и начала донимать маму вопросами: — И каким-таким делом занимаешься, мамочка? — А вот это большой-прибольшой секрет, куколка моя, завтра всё сама увидишь, — подмигнув, ответила Донна. — Ну, ма-а-ам, ну скажи-и-и, пожа-а-а-алуйста! — не унималась девчонка, дергая её за рукав платья. — Доченька, потерпи до завтра. Ведь ты не забыла, что завтра за день? — День рож-де-ни-я! Как такое можно забыть? — Клаудия закатила глаза. — Во-от, поэтому я готовлю для тебя особенный подарок и не хочу его раньше времени показывать, иначе не будет никакого сюрприза. — Ладно, мама, подожду до завтра. — Моя ты смышленная девочка! А теперь можешь сходить погулять, погода ведь сегодня отличная — чего постоянно дома сидеть? — улыбка на лице девушки была искренняя и любящая. — Ура-а! — во всё горло прокричала Клаудия, но не успела она выбежать на улицу, как её окликнула мать. — Стой, Клаудия, не так быстро! — Ну что? — нахмурилась девочка. Ей не терпелось пойти погулять с местными детьми. — Прежде, чем ты убежишь сломя голову, я должна тебя предостеречь от глупостей. Первое и главное правило — не подходи к обрыву, иначе упадешь в водопад и разобьешься насмерть. Второе — далеко не убегай, дабы мне не пришлось тебя искать. Ну, и третье...— не успела Донна сказать, как её перебили: — Мама, мне восемь лет! Я достаточно взрослая и знаю, что можно, что нельзя! А теперь я могу идти? — Что ж, раз ты всё поняла, то я не смею тебя задерживать, — с нежностью сказала кукольница, потрепав дочь по голове. Выдохнув, Донна продолжила делать куклу, которая являлась копией Клаудии. Она изо всех сил старалась, дабы порадовать своё чадо, и так увлеклась подарком, что не заметила, как начало смеркаться. Странно... Обычно Клаудия всегда прибегала домой, вся запачканная, но всё же она не задерживалась долго на улице. Материнское сердце начало понемногу чаще биться от волнения. А вдруг что-то случилось? Нет, нужно посмотреть, где может пропадать её дочь. Девушка, не теряя драгоценного времени, кинулась во двор, но, к большому сожалению, её там не оказалось. Тревога нарастала с каждым пройденным участком двора. Донна остановилась, чтобы перевести дух и усмирить учащённое сердцебиение, и вдруг краем уха услышала пронзительный девичий крик... Словно раненый зверь, девушка ринулась на звук. Она чётко слышала истошный крик своей родной дочери. — Боже, хоть бы успеть! — билась мысль в её голове. Она не имела права опоздать. Выбежав со двора, она увидела, как Клаудия барахталась на краю обрыва, пытаясь удержаться за уступ. Из ее глаз текли слезы... От увиденного вся жизнь пронеслась у Донны перед глазами. Она готова была провалиться сквозь землю. Нет, только не снова, только не снова! Она уже потеряла своих родителей и старшую сестру, она не позволит смерти забрать её кровиночку, её сердце, жизнь... — Бо-о-оже, нет! Кла-аудия, прошу держись, только держись! Я тебя спасу! Донна кинулась спасать дочь. Пусть даже ценой своей жизни, но она не даст, не позволит ей умереть. В голове билась надежда: она спасёт свою любимую девочку, даже если ей придётся умереть самой — лучше собственная смерть, чем смерть близких и самых родных ей людей. Клаудия больше не кричала — страх сковал её тело, а крик застрял в глотке, но одно она знала хорошо: она не хочет умирать, ой, как не хочет... Она старалась крепко держаться за уступ, не делая лишних и опрометчивых движений, которые могут стоить ей жизни. Мать аккуратно подошла к обрыву. Всё еë тело била сильная дрожь, сердце колотилось с большой скоростью, готовое разорваться на части. Если что-то случиться с её дочерью, она не переживёт этого. Донна крепко схватила её за руку. — Милая, прошу, держись крепче, я тебя не брошу, только не делай лишних движений! — слезы ручьем текли из глаз цвета молодой травы. Маленькая девочка послушно делала всё, что говорила мама. Слава Богу, всё прошло удачно и матери удалось вытащить из лап смерти её луч света. Счастливая девушка благодарила всех богов — её ангел был спасëн. Всё-таки существует справедливость на земле! Не сдерживая эмоций, кукольница крепко прижала к груди своё сокровище. — Клаудия, милая, как же ты меня напугала! — Донна продолжала поглаживать спину дочери, которая крепко прижалась к тёплому материнскому телу. Хоть вокруг и была гробовая тишина, но даже сквозь эту тишину можно было услышать биение двух перепуганных сердец. Донна обнимала дочь, словно боясь потерять её. После неприятного события мать с дочерью не спешили идти в дом, а решили побыть на свежем воздухе и посмотреть на звезды, дабы немного оправиться от пережитого. На улице была тишина, только можно было услышать стрекотание сверчков и шуршание травы. Донна лежала в обнимку с дочерью и размышляла над сегодняшним инцидентом. Её долго мучили мысли о том, что ещё немного, и она могла потерять ещё одно родное существо. Ох, как же всё удачно сложилось — не даром говорят, что материнское сердце более чувствительно. Когда кого-то любишь, все чувства обостряются. Клаудия крепче прижалась к матери. Рядом с ней она была в безопасности. Тишину нарушила кукольница. — Дорогая, скажи пожалуйста, как так вышло, что ты оказалась в шаге от смерти? — Голос девушки звучал одновременно и взволнованно, и строго. — Разве я тебя не предупреждала, чтобы ты держалась подальше от обрыва? После этого Донна взглянула умоляюще на свою дочь, ожидая ответа. — Прости, мамочка, я правда не хотела, чтобы так всё вышло. Понимаешь, мне было интересно посмотреть, что скрывается внизу, но будто неведомая сила толкнула меня, и, не удержавшись на ногах, я упала вниз , но вовремя зацепилась за ветку... — шмыгая носом, ответила девочка. — Кто тебя толкнул? — С ужасом посмотрев на дочь, ответила Донна. —Ты хочешь сказать , что тебя кто-то пытался убить? Но кто? Что мы сделали плохого? — Не знаю, может, просто закружилась голова от большой высоты, а может, кто-то и толкнул. Я не успела посмотреть, так как была слишком напугана... Но я не хочу умирать, мне страшно, не бросай меня! — Клаудия начала плакать, прижавшись к Донне ещё крепче. — Тише-тише, родная, мама рядом, всё хорошо, ты в безопасности... —кукольница крепко обняла ребёнка. Но всё же глубоко внутри разгорелся огонь беспокойства: если это было покушение, то кто мог так поступить с невинным ребёнком? В любом случае, она не позволит и пальцем тронуть её сокровенное чадо, только через её труп. Хоть девушка и не наделена физической силой, но ради своего единственного родного человека готова рвать и метать. Но пока что нужно было обеспечить Клаудии безопасность, ведь она не могла постоянно находиться в доме. Рано или поздно ей придётся оставлять её одну— не навсегда, конечно... Так они и пролежали на прохладной траве некоторое время. Глаза стали закрываться, а сознание погружалось в блаженный покой, оставляя все беды позади. Так девушка и заснула в обнимку со своей дочерью, словно ангел-хранитель. Пока жива душа, пока бьётся сердце, Донна всегда будет оберегать свою дочь. Ночь сменилась утром. Тревожные мысли отодвинулись в дальний ящик, ведь сегодня замечательный день, который не должен быть омрачнен дурными думами. Донна готовилась к празднику: так как прислуги дома не было, всё приходилось делать самой: и убирать особняк, и готовить, и накрывать на стол. Одним словом, девушка трудилась, словно пчелка. Настроение было отличным у всех в доме. Да и как тут не радоваться? Ведь Клаудии исполняется девять лет, девочка растёт, и Донна делает всё, чтобы её кровиночка была счастлива. Нет ничего лучше счастья родного ребёнка. Пока кукольница занималась приготовлением, Клаудия решила тихонечко подкрасться к маме, словно маленький львёнок, и немного напугать. Шаги девочки сразу услышала Донна и окликнула её: — А кто это у нас там крадётся? — Весело спросила молодая леди. — Ха-ха-ха! Так нечестно, ты меня услышала! — в шутку обиделся ребёнок — Ну конечно, мой котёнок! Я свою дочь везде услышу и замечу, — ласково улыбнулась дочери мама. — Так, раз ты пришла, пойдём я тебе покажу сюрприз. Вижу, тебе не терпится узнать, что я приготовила тебе? — Ещё бы, я почти всю ночь не спала, гадала, что же ты мне приготовила. Обожаю дни рождения! — Тогда не буду заставлять тебя ждать, пошли в комнату. Донна ласково подтолкнула её к двери. Долго ждать не пришлось — Клаудия пулей выбежала, чуть не сбив девушку с ног. — Эй, доченька, не спеши, не так быстро! — ласковым голосом произнесла кукольница. — Прости, мне просто не терпится увидеть свой подарок! — Всему своё время дорогая, ты обязательно его увидишь, ведь сегодня твой день... Не медля, они зашли в комнату. Всё было прибрано, как и полагается трудолюбивой хозяйке особняка. Донна очень любит чистоту и порядок в доме, это приносит большой комфорт. — А теперь закрой глазки, солнышко. Клаудия, не долго думая, со всем энтузиазмом выполнила просьбу матери. Девушка достала со шкафа большую праздничную коробку и подошла к дочери. — Теперь можешь открывать. Клаудия резко открыла глаза и была приятно удивлена, увидев большую красивую коробку с ленточками — Ух ты, какая большая коробка! А что в ней? Донна взяла на руки дочь. — Давай вместе посмотрим, что же там может быть, — загадочно ответила она. Развязав ленту, Донна достала изящную большую куклу, которая была точной копией её маленькой девочки. — Боже, мама, это невероятно! Где ты успела купить её? — Настроение дочки резко повысилось — она никогда не видела такого чуда. — Нравится? Я сама сделала. — Глаза девушки сверкали ярким пламенем. Она была очень рада тому, что смогла подарить частичку счастья. — Ты серьёзно, мамочка? Я не могу поверить, что это ты сделала! У тебя просто золотые руки! Мне очень сильно нравится! — она не могла найти подходящих слов, чтобы описать весь восторг, но знала точно, это самый лучший день рождение. Клаудия крепко обняла свою маму. — Я люблю тебя, мама, сильно-сильно! Донна нежно прижала дочь к груди. Её естество переполняла чрезмерная радость и любовь, крепкая, какая и должна быть на самом деле. — Я тоже тебя люблю, мой ангел. Люблю больше жизни. Я готова всегда дарить тебе радость... — из глаз текли слезы, но не от горя, а от радости. Этот день прошёл на ура. Настроение было просто отличным, и то, это мягко сказано. Жизнь семьи Беневиенто была прекрасной, казалось бы, её ничего не могло испортить... ...Если бы не один случай, который перевернул всё с ног на голову... *** Всё когда-то хорошее заканчивается — так произошло и с семьёй Беневиенто. Донна собиралась по делам к Матери Миранде. Как бы она ни хотела оставлять одну дочь в доме, Клаудия уверяла, что она вполне взрослая и самостоятельная девочка. — Детка, я должна уйти. Не волнуйся, к обеду я вернусь, а пока с тобой посидит один хороший человек. — Мама, мне уже девять лет! Я вполне могу сама посидеть, ведь мне не будет скучно — я не одна! — девочка крепко прижала к себе фарфоровую куклу. — Я понимаю. Но и ты пойми, что для меня лучше будет, если с тобой кто-то посидит, — Детка, я должна уйти. Не волнуйся, к обеду я вернусь, а пока с тобой посидит один хороший человек. — Мама, мне уже девять лет! Я вполне могу сама посидеть, ведь мне не будет скучно — я не одна! — девочка крепко прижала к себе фарфоровую куклу. — Я понимаю. Но и ты пойми, что для меня лучше будет, если с тобой кто-то посидит, пока я не вернусь. Или ты забыла, что... — Мама, я прекрасно помню, что было. Тогда мы договорились, что я больше ни ногой к тому проклятому месту! И в добавок, мне не нравится тот дядя, он меня пугает... — Доченька, не выдумывай. Тот человек очень хороший. Он не раз сидел с детьми, он их очень любит, и я уверена, что ты с ним не соскучишься. Клаудия хотела возразить, но, увидев жалобный взгляд матери, сдалась. — Ладно, чего не сделаешь ради любимой мамы! — Как я тебя люблю! — кукольница крепко обняла свою дочь. Девочка хоть и не хотела впускать в дом того самозванца, так как нутром чувствовала, что это гнилой человек, хотя он ей ничего плохого не сделал. Но она не хотела расстраивать свою маму, поэтому согласилась. Через некоторое время, в дверь позвонили. На пороге стоял мужчина лет сорока-сорока пяти, на вид не очень опрятный — видно, что человек был беден. Он в тайне очень сильно завидовал зажиточным людям, но глубоко прятал это чувство. На самом деле, неизвестный гость не любил детей. Они его раздражали, но ради денег он был готов на всё — даже сидеть с этими "маленькими тварями". Донна отворила дверь и радушно приняла гостя в дом. -О, это вы? Проходите, мы вас заждались. — Донна с детства имела трудности с общением, но, так как её учили вежливости, ради дочери она переступила через свои страхи. -Добрый-добрый день, Госпожа Беневиенто! —два последних слова незнакомец произнёс со сладкой фальшью в голосе. Девушка покраснела от смущения, сделав шаг назад. — Ну что вы, какая из меня госпожа? Можно не так официально — просто "Донна", — скромно улыбнулась девушка. -Ну-ну, как я могу так неуважительно относиться к прекрасной леди, да ещё и из благородного дома? Вам нужно отдавать дань чести и уважения в лучшем виде, — наигранно поклонился мужчина. Молодой кукольнице стало не по себе от таких жестов гостя, но она решила промолчать. — Ладно, где там ваша маленькая куколка? Дайте хоть посмотреть на неё. -Да, сейчас. Клаудия, доченька, поздоровайся с гостем! — еë голос немного дрожал. Девочка без энтузиазма вышла из своей комнаты, прижавшись к боку матери, и с неким недовольством посмотрела на неопрятного мужчину. Не нравился он ей, хоть убейте... Но ради своей мамы она решила играть роль послушной дочери и тихим голоском ответила: — Здравствуйте, сэр. — Ну привет,куколка. Ты такая красивая девочка — ну вся в мать! — мужчина обнажил ряд кривых зубов в дурацкой улыбке, тем самым вызвав отвращение к собственной персоне. Донна посмотрела на часы и засуетилась, ведь опаздывала, и решила поторопиться. Но перед уходом она дала напутствия дочери и временной сиделке. Выдохнув, Донна покинула дом. После того как дверь захлопнулась, незнакомец с недоброй улыбкой обратился к испуганной девочке: — Ну, что красавица, будем веселиться? Медленными шагами он начал подходить к Клаудии, которая прижалась крепче к стене... Тем временем Донна сидела на собрании. Всё было, как обычно: Карл ругался с Альсиной — ничего нового. Моро глупо улыбался, поддакивая Матери Миранде. А сама она рассказывала о необходимости сосуда для воскрешения её драгоценной усопшей дочери . Боже, когда это прекратится? Сколько можно слушать одно и тоже? Девушка думала: как там её дочь? Всё ли с ней хорошо? Что-то внутри мешало ей расслабиться. Она волновалась за Клаудию, хоть и оставила еë на временное попечение тому мужчине. Но кто знал, что все переживания девушки и предостережения дочери будут стоить жизни маленькому ребёнку? *** Время неумолимо тянулось, Донна начала терять терпение, страх рос с каждой проведённой в церкви минутой. Всё! Надоело ждать! Как ни крути, нужно возвращаться домой. Поэтому, набрав побольше воздуха в лёгкие, Донна, прервав речь Богини, произнесла: — Матерь Миранда, извините за то, что срываю собрание, но мне очень нужно домой... — голос дрожал, как и всё тело. Она впервые сорвала встречу. Но благополучие дочери намного важнее, чем эта встреча с Лордами. Миранда, как и все её подопечные, повернула голову у в сторону Донны, тем самым заставив ту смутиться ещё сильнее. -Я могу узнать причину твоего скорого ухода? — недовольным, но сдержанным тоном произнесла она. Да, мне на душе неспокойно. Очень сильно волнуюсь за дочь. Могли бы вы пораньше отпустить меня, пожалуйста? — Голос девушки был жалобным, а на глаза навернулись слезы — ещё немного, и она заплачет от безысходности. — Дочери, говоришь? — Миранда втайне от всех завидовала младшей из Лордов: в отличие от неё, у тихони Донны была живая дочь. Поразмыслив, она всё-таки дала добро — не в её планах доводить до истерики эту бедную девицу. — Что ж, дочь — это святое. Поэтому не имею права больше держать тебя здесь, можешь быть свободна. Донна не верила своим ушам. Она была благодарна своему предводителю. Поклонившись в знак уважения, она пулей покинула место собрания, оставив в недоумении своих "родственничков ". Чем ближе она приближалась к дому, тем сильнее росла тревога. И волновалась она не зря... Зайдя внутрь, она никого не обнаружила. В доме было подозрительно тихо... — Доченька, я дома! Ответа не последовало. Донна напряглась. Обычно Клаудия всегда прибегала на зов, а тут — тишина. Что-то здесь было нечисто. И "няни" не было слышно... — Сэр? Вы дома? Но было всё так же тихо. Сердце девушки забилось быстрее. С каждым ударом надежда угасала. Обыскав дом, она так и не нашла никого. Оставалось выйти во двор и проверить там. Выйдя, она увидела страшную картину. Тот самый — сложно назвать его человеком — мерзавец безжалостно избивал девочку, проклиная её и Донну. Клаудия отчаянно отбивалась, пыталась кричать, но этот подонок заткнул ей рот. Не выдержав всего этого, Донна кинулась на мужчину, оттолкнув его от собственной дочери. Он со злобой посмотрел на девушку. Теперь она смогла увидеть всю ужасную картину собственными глазами. На земле лежало изувеченное тельце её дочери. Боже, на ней не было живого места! Всё тело было в жутких кровоточащих ранах и синяках. Слезы накатывались на глаза, а крик ужаса застыл в глотке бедной девушки. Но тут тишину нарушил тот самозванец, который наконец решил раскрыть все карты. — Ну, что, стремная куколка , нравится тебе мой сюрприз? Или ты считала, что я буду сидеть с твоим адским отродьем? Не выдержав такого хамства, Донна закричала во всё горло: — Ты!.. Как ты мог поднять руку на невиного ребёнка, на мою дочь, смысл моей жизни?! Скажи мне, тварь, за что ты так с ней? Сердце матери разрывалось на части. Она снова лишилась родной крови, а из-за кого? Из-за того мудака? Она отомстит ему, он ещё ответит перед ней, он будет страдать... — Ты так и не поняла, сука? —Он сплюнул на землю. — Ты думаешь, я стану терпеть таких толстосумов, как ты, и в особенности, их отпрысков, которые то и дело издеваются над бедными людьми, хвастаясь своим положением? Пришёл час расплаты... таких как вы нужно истреблять, и я, воспользовавшись твоим доверием, смог прикончить твою ненаглядную дочурку. Ну что, не нравится тебе? Ах, слышала бы ты, как она кричала и звала на помощь свою вшивую мамашку! Ну, я-то ей все косточки и переломал. Надо было её оставить на съдение червям и крысам, но ты всё испортила. Я очень рад, рад, что твое крысинное отродье сдохло. Донна больше не могла терпеть всего этого и наотмашь ударила его по лицу — правда, это только развеселило его. — Ты ответишь перед Богами за мою дочь, будешь гореть в аду, изверг! Она моя дочь, ты не имел права поднимать руку на неё! Пошёл прочь, уходи!!! Она наносила удары по телу мужчины, но это мало помогало. Это больше взбесило его, и он ударил девушку по лицу и оттолкнул от себя. Донна не выдержала удара и, упав на траву, откатилась прямо в сторону тела своей дочери. Напоследок он плюнул в лицо кукольницы и скрылся. Очнувшись от удара, она медленно поднялась на ноги. Голова жутко болела, но это было ещё не самое страшное, что с ней произошло. Последним ударом было изуродованное тело её дочери, её ангела. На дрожащих ногах она подошла к Клаудии. Она упала на колени, прижав к груди своего ребёнка. Даже небеса оплакивали потерю. Подняв голову к небу, Донна от страшной душевной боли закричала, умоляла и ругала Богов. За что они позволили забрать у неë единственного ребенка? — Боже, за что вы так со мной? В чем я провинилась? Вы не имели права забирать мою дочь! Донна крепче прижала к сердцу, готовое пробить дыру в грудной клетке, своего ангела, который навсегда покинул этот мир. Ее родная кровь, её жизнь. Она больше никогда не услышит радостного детского смеха, биения маленького сердечка, не увидит искренней любящей улыбки самого родного существа. Одна боль, скорбь и вечные муки будут преследовать её. Донна продолжала держать дочь на руках, смотря, в небо, будто ожидая ответа, но, к сожалению, Боги были бессильны перед самой смертью. Кукольница больше не желала находиться в этом бренном и жестоком мире и умоляла небеса забрать её вместе со своей дочерью туда, где не будет никаких страданий, но ничего не происходило. Надежды на счастливую жизнь рухнули вместе с гибелью Клаудии. *** После смерти Клаудии прошла неделя. Жизнь для других продолжалась, но не для Донны. Она потеряла весь смысл своей жизни, она не желала никого видеть, пускать на порог. Она окончательно потеряла саму себя, даже отказывалась от еды. Постоянно она приходила на могилу и подолгу сидела, общаясь со своей доченькой. Донна чувствовала её присутствие, но, к сожалению, не могла обнять её. Тот день навсегда оставил кровоточащую рану в материнском сердце. Ради кого ей жить, ради себя? Но есть ли в этом смысл, если её будут окружать одиночество и скорбь? Всё, что у неё осталось, это кукла, которую она сделала для своей дочери, и кукла Энджи, которую подарил ей отец. Это всё, что у неё осталось, — память, которую она будет хранить всём сердцем. Как же кукольница хотела умереть, уйти из этого жестокого мира, где тебя унижают, отбирают самое родное. Но если она покончит с собой, то она вряд ли встретится со своими родными, ведь самоубийство всегда было страшным грехом. Донна не могла оставаться в особняке, где всё ей напоминало о её родных. Сидя рядом с могилой, держа в руках куклу дочери, Донна вспоминала о том счастье, что осталось в прошлом. Как она встретила свою любовь, как была счастлива, что забеременела, девять месяцев она вынашивала своё дитя, мечтая о том, как всё наладится и они будут жить долго и счастливо. Но, к сожалению, такой конец бывает только в сказках — реальная жизнь куда сложнее и суровее желаний. Девушка не знала, как ей жить дальше, и был ли в этом смысл? Но одно она знала точно: она отомстит за смерть дочери. Убийца будет страдать, это она гарантирует. Но даже если ей удастся совершить правосудие, что будет дальше? Она останется одна со своими воспоминаниями, которые будут до конца дней её мучить. Может быть, когда-нибудь найдётся тот, кто поможет ей справиться с душевными страданиями, но это будет уже другая история...