Последствия фотосессии

Нанон кипит. Он пытается себя успокоить, но, видимо, Ом перешёл какую-то грань, и Нанон не может не злиться. Это должна была быть обычная фотосъёмка с нормальным количеством одежды. Обычные джинсы и вязаная кофта в чёрно-белую клетку. Но то ли Пават, то ли его фотограф решили, что добавить немного секса никогда не помешает. Обнажить в огромном вырезе соблазнительную грудную клетку. Показать сексуальный пресс с задранной кофтой и приспущенными штанами. И сдобрить всё это блядским взглядом Павата, от которого течёт всё живое. И теперь Нанон смотрит на фотографии, выложенные в инстаграме, и ему хочется Ома придушить. Шёлковой лентой, например. Привязав руки к спинке кровати кожаными наручниками, выебав по полной, до звёздочек перед глазами и потери сознания. Чтоб у Ома даже мысли о сексе не осталось. И он не выставлял всем напоказ своё тело. Тело, которое принадлежит Нанону. Он кипит, и его злости нужен выход. Весьма кстати в прихожей слышится звук поворота ключа и загорается свет. — Ты издеваешься?! — выдыхает он. Пават стоит в той же одежде, что была не нём на этой проклятой съёмке. Хотя она проходила несколько дней назад. И, блядь, ухмыляется, смотря Нону прямо в глаза. — Ты специально, да? Доводишь меня. Мало тебе выложить эту эротику в чистом виде на всеобщее обозрение, чтоб все тебя глазами облизывали, так ещё и мне на глаза в этом показываешься?! — Нанон честно пару секунд пытается держать себя в руках, но полное отсутствие вины в глазах его парня сносит кордоны. Он хватает Ома за шею и впечатывает в стену, затыкая пытающегося что-то сказать парня грубым поцелуем, так что тому остаётся только мычать. Он обхватывает шею спереди своими длинными пальцами, вдавливает её в стену, смотрит в глаза напротив: — Ты — мой, — вкрадчиво говорит он, снова грубо целует, не убирая руки с шеи, и ведёт языком по щеке к уху, говоря максимально низким голосом в самое ушко выведшего его парня: — Весь. В подтверждение он запускает вторую руку под кофту, ведёт к груди, останавливается напротив сердца, — И здесь, — возвращается к прессу, оглаживает упругие кубики, — И здесь, — ведёт руку вниз, переходит пальцами от голой кожи к кромке джинс, от чего Ом вздрагивает, накрывает пах и жёстко обхватывает сквозь джинсы наливающийся член, — И здесь. Ом хватается за шлёвки джинсов Нона, притягивает к себе, влажно целует в чувствительное место между шеей и плечом. Нанон перемещает руку с шеи на затылок, тянет за волосы, подставляя себе губы Ома для очередного поцелуя. За волосы же отрывает от себя, наслаждаясь поплывшим парнем с прикрытыми глазами, тянущимся за поцелуем. — Ты думаешь, что так просто отделаешься? — серьёзно смотрит он в чуть приоткрытые раскосые глаза, разворачивает Ома грудью к стене и вжимается стояком в его ягодицы. — Нет, дорогой, тебе придётся отработать свое прощение. Он опускает руку к ширинке Ома, прижимая бёдра того к себе, расстёгивает и спускает с него джинсы, оставляя на округлой заднице только боксеры. В прихожей раздаётся звук шлепка и следующий за ним стон Ома. Нанон заводит руки Ома за спину, скрещивает их и перехватывает одной рукой. Запускает руку в волосы и, крепко держа за них, не давая свободы действий, ведёт перед собой в спальню. Толкает на кровать, стаскивает трусы и обвязывает ими щиколотки. — В коленно-локтевую! — приказывает он, и Ом подчиняется. Он стоит на коленях, сведя ноги вместе, потому что повязка на ногах не даёт их расставить, упирается лицом в согнутые в локтях руки. Нанон оглаживает ягодицы и вновь шлёпает по одной половинке, от чего Ом подаётся вперёд, закусывает губу, но возвращается в обратное положение. Нанон повторяет действия со второй половинкой. Ом вздрагивает и прогибается в пояснице. Широкая кофта задирается до самых подмышек, открывая подтянутый живот и красиво прогнутую спину с ямочками Аполлона. Нанон не спешит раздеваться, прижимается сзади грубой тканью джинсов к разведённым руками в стороны половинкам. Наклоняется к тумбочке и достаёт смазку и презервативы. — Ненавижу тебя! Твою сексуальность, твоё тело, что ты демонстрируешь другим. Ненавижу, когда ты даришь другим такие взгляды, от которых кончиться можно за пару секунд! — он оглаживает влажными пальцами дырочку, кружит вокруг, но не входит. Опускает вторую руку на член бойфренда, оглаживает нежно. Ома посещает мысль, что это странная нежность. Неужели остыл? Не успевает он додумать, как Нон перемещает вторую руку на член, обхватывает крепко и надевает на него эластичное кольцо, прокатывая его до самого основания. Ом не верит. Он смотрит вниз, и это правда. На нём красуется, чуть пережимая основание твёрдого члена, розовенькое колечко. Чёрт, а он думал, что это будет быстрый примирительный секс. — Я буду трахать тебя, пока ты не кончишься, как человек, — улыбаясь ласковой улыбкой маньяка, говорит ему Нанон. — И ещё немного дольше. Ом понимает, что наверно совсем немного переборщил. Фотки — это ещё пол дела, но та же одежда для Нанона — как красная тряпка для быка. Пока он обдумывает эту мысль, раздаётся звук расстёгиваемой ширинки. Парень вскрывает коробку с презервативом, надевает и выдавливает на него, судя по звуку, большое количество смазки. Ом не шевелится, затаив дыхание. Нанон давит членом на дырочку, и она не без труда поддаётся, стеночки раздвигаются. Ом уже в который раз кусает губы, стараясь не стонать и уж тем более не заплакать. Нанон, хоть и зол, но злится от любви, и делает всё плавно, медленно входя до основания, даёт привыкнуть, не выходя из тела. Но даёт он на привыкание очень мало времени и начинает подаваться вперёд, наращивая амплитуду. И если Ому вначале отчасти больно, то он ловит удовлетворение от того, что получил то, что хотел. И боль сменяется удовольствием, потому как Нон тут же находит нужный угол и таранит простату, не жалея парня под собой. Ом дрожит от стимуляции, безуспешно пытаясь не стонать слишком громко, кусая руку. Нанон расставляет колени пошире, чтобы быть более устойчивым, и фиксирует Ома крепко за бёдра. Комната наполняется шлепками кожа о кожу и хлюпающими звуками смазки. Парень сверху не щадит бойфренда, трахая с оттяжкой и грубо загоняя себя внутрь, заполняя собой тело и мысли. Никакой пощады, никаких рук на члене, только гиперстимуляция без возможности кончить. С нарочито ярким розовым силиконовым запретом у основания члена. Кончает Нон, специально выходя и стаскивая презерватив, попадая брызгами на всю спину и злосчатную кофту. И смотрит на Ома, запричитавшего о том, что кофта дизайнерская и дали ему её на время, со смесью удивления и пренебрежения, дескать это вообще не мои проблемы. Нанон переворачивает парня на спину, наплевав, что сперма будет впитываться в простыни. Пусть будет липко и грязно. И зависает на том, каким разбитым и затраханным выглядит Пават с опухшими, искусанными губами, слипшимися ресницами, тёмными глазами с огромными зрачками. Он опускает взгляд на идеальное тело под собой, ведёт по нему руками, с нажимом оглаживая подрагивающие под прикосновением мышцы, накрывает член и проводит по нему рукой, специально только чуть сжимая, не давая такого нужного сейчас давления. Ома выгибает. Он так хочет кончить, так сильно… Пават умоляюще смотрит на парня, но получает в ответ только ухмылку и облизывающий его тело взгляд. Нанон развязывает его щиколотки, разводит в стороны, садясь и перекидывая ноги Ома через свои колени. Прижимается вплотную к яйцам уже вновь налившимся членом. Вытаскивает еще один презерватив, вскрывает зубами и раскатывает по себе. Выдавливает смазку, парой движений размазывая её по члену, и вытирает руку о простынь. Пачкать так пачкать. Ом тянется к себе руками, чтобы тоже наконец получить разрядку, но Нон перехватывает руки и отводит их в стороны, сплетая пальцы и прижимая к кровати. На мгновение освобождает одну руку, чтобы снова загнать себя внутрь, и, войдя, опирается на обе руки Ома, фиксируя, и не давая прикоснуться. Ом не помнит, сколько они занимаются сексом. То медленным, то безумно быстрым. Может быть, это всего несколько минут, но кажется, что целую вечность. Он потерял счёт времени. И знает только то, что Нанон не навредит ему, надолго перекрывая кровоток в члене. Ему безумно хочется кончить, но он не может. Он стонет и извивается, кажется, просит Нона пожалеть его, но Нон трахает его без остановки. — Нон, я больше не могууу! — воет Ом, потому что яйца уже болят, и разрядки хочется нестерпимо. — Пожалуйста, я хочу кончить! — Я хочу услышать от тебя другое. — Я больше не буду! — Не будешь что? — чуть замедляясь, спрашивает Нон. – Выкладывать полуобнажённые фотки не буудууу... — Ом только сейчас замечает, что видит Нона расплывчато, видимо у него слёзы. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.. — он задыхается от ощущений внутри себя. Он не знает, сколько ему придётся умолять. Нон стаскивает с него кольцо, наращивает темп толчков внутри и надрачивает Ому, наклоняясь близко к уху. — Можешь кончить, детка. Ома трясёт...