***
Восьмой месяц
Вот же чертёнок. Бегает от меня, словно от огня. Что же случилось? Он решил меня довести? С каждым разом у него это прекрасно получается, поздравляю. Вдруг что, а меня и рядом не будет? Этот мир так опасен для тебя, принцесска. Убегая, ты лишь отстраняешь неизбежное, но мне ли винить тебя в этом? Сам я ненамного лучше, ведь так и поступаю, укрываясь в мире чистых эмоций и инстинктов. Я думаю, что нам стоит решать их, да только тут мы ещё больше схожи.Ни ты, ни я не горим желанием этого делать, пуская всё на самотёк.Коля всякую дрянь и употребляя алкоголь, мы просто отстраняем этот момент. Может, наша смерть стоит за углом? Ха-ха, наверное, но давай об этом чуток позже. Где ты, дорогуша? Я иду по пустому коридору заброшенного спа центра, напевая весёлую песенку. Ля-ля-ля, карамелька, выходи, я ведь всё равно достану тебя хоть где. Я покараю всех, кто посмел навредить или только подумать об этом. Всё здание так прекрасно, дух захватывает. Обшарпанные серые стены с пятнами крови окружают, а пол под ногами так и говорит, что тут явно кого-то убили. Тело волокли в пока что неизвестном мне направлении, интересно с какой целью? Кто так не осторожен? Кто стал жертвой? Хи-хи, может, убить убийцу, покрывая себя в его мерзкую кровь? Медленно окинув своим слегка затуманенным взглядом, я ощущаю дикий кайф, ведь вижу знакомое худи. Кто-то явно желает скорейшей кончины. Я как благородный герой её подарю, медленно и мучительно. Подняв запачканное в кровь кислотно-зелёное худи, я вдыхаю металлический запах крови и…так хорошо знакомого мне тела? Где ты? Я же просил не покидать квартиру без меня! Почему ты не слушаешь моих советов, ведь я говорю их тебе не просто так. Теперь, возможно, где-то валяется твой прекрасный труп, из которого мне прийдётся сделать статую, чтоб сохранить этот образ навеки. Моё творение, мой идеал, мой бог. Кровь в коридоре стала ещё неприятнее, ведь её стало больше. Чёрт. Что же, время поиграть. Перезарядив оружие и сняв его с предохранителя, я иду вглубь этой будущей груды камней. Хах, где ты? Ханагаки, выходи, я не хочу убивать пол-Японии просто так и легко. Вот след доходит до одной из комнат. Я слышу плач, твой плач. Подумав от силы с пару секунд, я с ноги открываю дверь и влетаю в комнату, видя твоё поистине прекрасное лицо. Ты стоишь над еле дышащим телом и улыбаешься как самый отъявленный садист. Прекрасен, мой ангел. Ты опускаешься на корточки перед будущим мертвецом, вонзая со всей дури обычный кухонный нож, который я почему-то не заметил. Хотя, я бы на тебя посмотрел, когда так завораживает объект любви. Я должен им стать. Но позже, как всегда. Смотря на твои неподвижные черты лица, можно заметить лишь слезы адского удовольствия и блаженства. Да ты чертёнок. Вынув нож, ты плавно подносить его к своим тонким и бледным губам, облизывая ловким языком эту прогнившую кровь. Нос улавливает яркий аромат похоти в твоём состоянии. Интересно. Я подхожу к тебе и приподнимаю уголки губ, расплываясь в истеричной, как скажут многие, улыбке. Что поделать, ты так и влечешь к себе. — Так ты любишь побуянить? Почему я узнаю о таких увлечениях только сейчас? — ты бросаешь на меня слегка удивлённый и растерянный взгляд. Ну-ну, не волнуйся. — Малыш, всё хорошо. Это природа, поэтому выживает сильнейший. Парень, похоже, просто был не в то время, не в том месте, ну ничего. Одним меньше, одним больше—невелика потеря. Я за свои почти тридцать лет, убил не одну сотню людей и ничего, теперь сильный и успешный, красивый и богатый. Убирая мусор как он, я лишь доказываю, что истинную человеческую суть не скрыть. Запомни, ты должен быть хищником и тогда ты выживешь в этом страшном и опасном мире, — я опускаюсь на корточки рядом с тобой и всматриваюсь в эти мёртвые омуты. Воистину прекрасен. — Пошли домой? — Нет… Не хочу. Дома скучно. Опять четыре стены и типичный роман, надоело. Жажду приключений и страсти, эта жизнь как-то по душе, — вау, мелкий, да ты вырос. — Хм… Есть у меня идейка, но за последствия я не ручаюсь.Возможно, нас убьют, прибегнут к пыткам и всё в этом роде, зато не скучно. Мой мальчик явно заинтригован. Вау, карамелька, да ты удивляешь.Похоже, во время того, как я был на работе, ты не терял ни минуты своей красивой жизни. Видать, кто-то меня не слушал и часто сбегал с дому, ай-яй-яй. Накажу, но тут, как всегда—позже. Я же люблю тебя. Очень бережно я хватаю тебя за руки и, не удержав равновесие, падаю на пол. Кайф, Санзу, ты второй в чёртовом Бонтен, но зато успеваешь валяться на полу в заброшенном здании. Постыдись, хоть ты и не умеешь этого делать. Ты падаешь на меня и что-то бурчишь себе под нос. Чертёнок, не злись или откушу нос. Ты пытаешься встать с меня, но кто сказал, что я тебя отпущу? Ха-ха, конечно же нет, я наоборот сильнее захватываю тебя и наслаждаюсь твоим недовольным лицом. Шедеврален. Ты начинаешь колотить меня по груди, угрожая, что сейчас проткнёшь мне живот ножом. Мило. Жаль, что ты не первый, кто это мне предлагает. Я целую тебя в макушку, пока ты от безысходности зарылся лицом в мой пиджак. Так бы и вырвал тебе все волосы, чтоб ты стонал от боли, но так жаль портить твои красивые локоны. Я бы хотел изрезать ножом твоё тело тысячами болезненных линий, как, к примеру, на твоей бывшей, но лучше в миллионы раз. Всё тело так же было бы покрыто тучами багровых засов. Я бы ломал тебе кости и заставлял их срастаться неправильно. Но почему я не могу так сделать? Вернее, не хочу? Или хочу? Чёрт, ненавижу эти чувства, которые ты вызываешь одним присутствием! Иди ты нахуй, Ханагаки! Чтоб тебя Майки укусил! — О чём задумался, Чихуёнок? — О том, как нас при встрече прикончит Майки. Ты заказал нам похороны и парные гробы с пони? — нет, ну а что? Мы взрослые самодостаточные люди и уже думаем о будущем, ведь целыми мы от него явно не уйдём. Зачем мы к нему собрались? А Бог его знает, жопа просто приключений хочет! Всё, решили. — Стоп, с каких пор я Чихуёнок? Я на тебя Хайтани натравлю! — Во-первых, какой к чёрту Майки?! Во-вторых, какие ещё Хайтани?! В-третьих… Что?! Конец мне, но зато весело. Эх, мой гробик…***
Спустя неделю
Хи-хи, а вон птичка летит! Вау, какая она голубая! Это же воробей! Хи-хи, ля-ля-ля, как приятно жить со сломанными рёбрами. Ах, бей меня сильнее, Манжиро Сано, мне только в кайф. В глазах всё вновь плывёт, а в ушах приятный звук сломанных костей. Они так приятно хрустят, а звук их ломки—это что-то с чем-то! Жаль только, что срастаются долго и побочные эффекты не особо приятные, ну ладно, в объятиях Мучика всё пройдёт быстро! Я сблевываю кровь и каким-то чудом себе на волосы. Чёрт, потом их не отмою, ну и ладно. Значит, обрежу к чёрту. Вау, Майки, а зачем тебе кувалда? Ты что, решил кувать мечи? Вау, ты кузнец! Ах, больно, чёрт! Не особо таки приятно, когда тебе со всего маху заряжают тяжёлый молоток в живот. Ещё пара ударов, а я уже не чувствую многих органов. Ты бьёшь меня уже минут десять, эх, жаль только одно—трудно потом домой добираться. Ну ничего, ещё пара таблеточек и жизнь сказка. Вау, что ты вновь несёшь? Тортик? А нет, это же мои нелюбимые мелкие ножи, которые причиняют адскую боль. Содрав с меня мою уже серую рубашку, ты потихоньку проводишь одним из них по руке, но, как назло, не задеваешь вены. Уже сотню раз думал, какова смерть на вкус? Я дарил её, но мне—никогда. Жаль, что ты уже знаешь где жизненно важные места на теле человека, так было бы веселее. Вот ты проводишь ещё пару раз и вгоняешь эту хрень в предплечье. Сука, больно! Нет, сука, хватит! Спасибо за то, что хоть не позвоночник через горло достаёшь! — Скажи мне, Санзу, что в приказе «Не трогать бывших Свастонов» не понятно? Может, ты случайно услышал не Свастоны, а Свастоны-Канто? Или Поднебесье? Может, Вальхалла? Не думаю. Похоже, ты просто решил пропустить мои слова мимо ушей, — Майки опять вгоняет мне ножик, но уже в ляжку. Как же метко! — Отвечай, когда тебя спрашивают. — А что не так? Всего-то убрал парочку старых вещей. Тут, кха, ничего нового. Старые и ненужные вещи принято выбрасывать либо отдавать тем, кому нужнее. К примеру, Хана… Кха, — вот и ваше слабое место, глава. Жаль только, что оно и моё. Я ведь забрал вашу игрушку, которую вы выбросили двенадцать лет назад. Я в очередной раз харкаю кровью. Как я ещё не умер? — Что-то не так, босс? Ах, точно, вы злитесь, что я убил его. Его, его девушку, друга и бывшего зама. Простите, вышла небольшая ошибка, но поверьте… — он вновь ударил меня ногой в живот, что моё полуживое тело отлетает на пару метров. Куда там уже лететь? Как же он силён, чёрт. И это чудовище я ставил на место своего бога? Я не спорю, сам-то не лучше, но да, так себе у меня со вкусом. — Я хочу показать вам кое-что интересное. Я думаю, вам понравится, но знайте, что это я вам не отдам, — он остановился, как и действие моих любимых пилюль пару минут назад. Пронзительный холодный взгляд пробегает по моему телу. Фу, не смотри на меня этими негритянскими глазами, мне противно. Я рыгаю. — Дорогой Манжиро Сано, поверьте, то что я создал, напугает даже вас… — Захлопнись. Надоел. — Ха-ха, как у вас весело, Маечка, — ты пришёл, вот это сюрприз. Придурок ты, Ханагаки, знаешь же, что он полностью эмоционально не стабилен. Да и я, в полумёртвом состоянии. Майки в немом шоке поворачивается на твой ангельский голос и замирает. Его лицо изображает радость, печаль, негодование—в общем, кучу эмоций. Глаза смотрят…влюблённо? Чего? Не смей, Манжиро! Он мой! Я его не отдам. Иди ты к чёрту! Ты уже погубил кучу дорогих тебе людей и сломал многим жизнь, но его я не отдам. Он мой и только мой! Стой, Санзу, ты почти адекватный человек, ха-ха… Он не уйдёт от тебя. Он тебя любит и ценит. Ха-ха… Почему ты идёшь к нему? В комнате неожиданно раздаётся звук пощёчины. Стоп… Пощёчина? Мичик, зачем? От такого удара голова Майки слегка повернулась в сторону. На бледной коже сразу можно заметить покраснение, что несвойственно самому непобедимому Майки. Твои глаза полыхают спокойствием. Чёрт, с одной стороны это классно, а с другой—странно. Хотя, захлопнись, ты и говорить о странном? Не смеши.Ах, тело ломит, но я не могу так помереть. Ты просто обходишь Майки и идёшь прямо ко мне. Тебе вообще на него всё равно? Мне это льстит, знаешь ли. Ты садишься на корточки передо мной, полуживым телом и просто смотришь. Твои глаза бегают по всем ссадинам, ранениям и всей этой туфте, впрочем, ты уже даже не удивлён. Я домой таким приходил не раз. Ты протягиваешь руку и плавно сгинаешь все пальцы, кроме указательного. Спрашиваете зачем? Да чтоб потыкать в меня! Нас чуть ли не убивают, а ты хуже ребёнка! У младенца мозгов поболее будет. Любишь же ты издеваться надо мной беззащитным, как это трудно признавать. Маленький садист, ты же знаешь, что я потом отыграюсь, если доживу! Ты тыкаешь специально по ранениям, а я пищу как девочка, когда коленку поцарапала. Сучёныш! — Розоволосый пиздюк, ты чего на полу развалился? Я вообще-то дома сижу, жду его, чтоб в Мак пойти, а он тут на кафеле валяется! Да чтоб тебя! Совсем страх потерял! Я, вообще-то, почти что твой ребёнок, а ты о мне и не заботишься! Вечно «Ой, Майки пукнул, нужно помочь!» или «Ой, Майки украл тележку и уехал на ней хуй пойми куда, нужно спасать!». Вот и живи со своим Майки! Любишь его больше меня! Пошёл ты… Куда-то! Нахуй—это уже слишком близко! Всё, квартира остаётся после нашего развода мне и нашим детям, я отсужу у тебя все деньги, наркоту и имущество в общем. После— совершу самоубийство и буду летать за тобой призраком, говоря какой ты говнюк! — ах ты! Беги пока молодой, я ж тебя не прощу. — Что за чёрт! Ты кто вообще? — вау, Майки отвис. Я в шоке. Стоп, он его не узнал. Кайф. Я молодец. Хотя, тогда у него проблемы, раз он так смотрел на «незнакомого» человека. — Закройся, шпиц белобрысый. С каких пор ты Изану косплеишь? Дааа, улетела кукуха у старого. Короче, Чихуёнок, по шее дам, если домой не явишься. Я сам соизволил Мак заказать и потратил, тебе на зло, половину денег с карты, — вау, Ханагаки, я представлял вашу встречу как угодно, но не так. — А, Манжиро Еблано, давно хотел тебе сказать, лет с двенадцать точно, иди к хуям. Во, там тебе самое место. А я… Такемичи Санзу~ — Что? Ханагаки? — Ой всё, это старая балалайка, я ушёл. Майки неожиданно хватает Мичи за руку и тянет на себя, чёрт! Всё, Санзу, пора жопу поднимать или ты будешь носить цветы к каменному надгробью. Я еле как встаю и, шатаясь, плетусь к ним. Боже, как мне хреново. Ты пытаешься отбиться от него, но всё без толку. Поверь, его сила в этом состоянии безгранична, хотя, это ещё очень стиснуто сказано. Он видит меня боковым зрением и сразу же переходит к действию под названием «Откинь Санзу ногой в стену». Больно! Он хватает тебя за шёлковые волосы и тянет к своему лицу, изучая каждую деталь, вот сучёныш! Его белые маниакальные глаза смотрят в твои, как на последнюю надежду, и что-то ищут. Ха-ха, лох, я украл ту самую искорку первым. Ты тянешь его опять, но уже прочь из своей спальни в соседнюю комнату—ванную. Чёрт, я и помочь не могу. Ханагаки, у нас везения, как не знаю у кого! Ты кричишь на него, но, похоже, ему, откровенно говоря, насрать. Я слышу звук открытой воды и сильных ударов, скорее всего—по твоему лицу. Чёрт. Ты продолжаешь на него орать, но, сука, он, похоже, глухой! Я вслушиваюсь в каждую деталь и слышу звук трения какого-то метала. Ножницы? Нет, карамелька, бей его и вали, не имеет значения как. Хотели остринки в жизни— получите. Минут пять, и он вытаскивает тебя из ванной и опять же—за волосы, как мешок картошки. По всему лицу расплылась косметика, которую не особо старались смыть, а волосы… Пиздец. Он просто остриг к фигам всю длину. Тварь! На лице рассыпались гематомы и ссадины. — М-Майки, какого хуя ты творишь?! Отпусти его! — попытка номер миллион и я, наконец-то, вновь могу подняться с пола. — А ты, — я перевёл взгляд на свою принцесску, — дурень! Я что говорил?! — Захлопнись, шавка. Сейчас твоя и его жизнь полностью в моих руках, — эти белые глаза прогрызают душу. Чёрт, этот взгляд. Мурашки по коже от него. Всегда поражал, но сейчас я понимаю, что лучше моего любимки нет никого и любой взгляд, в сравнении с ним—тень. — Чтож, я думаю, вы послушаете то, что я сейчас скажу, — его глаза… Они вновь почернели. Ох, отошёл. — Сейчас вы объясните мне всё, что произошло или ваше наказание станет в сто раз тяжелее и болезненнее. Я не буду жалеть от слова совсем, Санзу, ты это очень хорошо знаешь, а для тебя это будет в новинку. Ощущение убийств. Странно, раньше в его компании они были так прекрасны, а сейчас—просто апатия. Не хочу находится рядом с ним. Он бросает принцесску ко мне на пол и становится над нами, показывая своё превосходство и силу. Его руки, покрытые кровью, достают из кармана штанов пачку сигарет и зажигалку. Я не могу понять, что именно он курит, но как-то всё равно. Стоп, а с каких пор он увлекается сигаретами? Хм, не помню, а, может, и не знаю. Никотиновый дым от сигареты летит прямо нам в лица. Хах, неудивительно, что сейчас ты пытаешься успокоится, ведь желание убить меня и карамельку—адское. Я это знаю, как никто другой. Разрезать тела на кусочки или сжечь до тла—всё равно. Смысл полностью один и последствия тоже. Адское удовольствие и плюс один грешок за спиной, вот и вся басня нашей жизни. — Вы так и продолжите молчать? Жаль, я ведь хотел по-хорошему… Ну и ладно… Он в очередной раз замахнулся ногой и попытался ударить Ханагаки, но резко остановился. Почему? Слезы? Нет! Он не должен плакать, ему это не идёт! Его лицо—искусство, которое имею портить или менять лишь я! Он опять уставился на тебя как вкопанный и молчит. Не глазей на мою принцессу! Бля, чем я, чёрт побери, думал, когда предложил тебе эту идею! Я переползаю ближе к тебе и обнимаю за хрупкие и мокрые от воды плечи. Ах ты! Да с твоего фарфорового лица и улыбка не сползла! Мухлюешь, гадёныш! Ой, конец нам, если он раскусит наше маленькое преступление. Сейчас мы, как два актёра этой пьесы, должны запутать нашего главного зрителя и показать ему то, что я создал из тебя. Я сам грустнею в лице и чуть ли не плачу. Для меня это несвойственно—факт. Он в ещё большем шоке, прекрасно. Давай, Майки, Король этой истории, попробуй победить козырь—сам Джокер. Стоп, не можешь? Ах, как же «жаль»! Сам непобедимый Майки оказался победим. Сходишь с ума, ведь сам когда-то давно пообещал себе и ему, что не доведешь его до слёз. Ну, что поделать, ты многие свои обещания не сдержал. Теперь пожинай плоды своих действий и наблюдай за пьесой. Ханагаки наигранно плачет, я как бы пытаюсь его успокоить, а вы, Манжиро, просто наслаждайтесь этим всем. Ха-ха, сарказм. Эту картину я запомню надолго, если переживу сегодняшний день. Эх, сейчас бы стаканчик абсента и желательно зелёного. А ведь можно намешать его, к примеру, с опиумом . Хотя, даже это уже скучно. О чем это только я думаю, находясь на грани смерти? Ну, если так посудить, то мне это не впервой. Интересно, что бы предпочел ты, Мичи? Спрошу об этом чуток позже—дома или в аду. Хм, весело! — Так уж и быть, я поведаю тебе, Маечка, о том, что произошло за эти восемь месяцев, — вау, карамелька, да ты у нас умеешь говорить! Ладно, шутка. Мне даже интересно, что ты ему расскажешь. — Если кратко, то этому розоволосому чихуяхуя стало скучно, — э, ну так тянуть последнее слово не стоило, вдруг он поймет или додумает что-то не то. — Мы встретились с ним в одном заведении, где как раз я и работал. Этот аболтус заказал стакан алкоголя и нечаянно пролил на меня— ирония. После—потянул в туалет, под предлогом помочь и там вколол какую-то дрянь, начав мой путь наркомана и будущего больного на голову человека. Милая история знакомства, так ведь, Санзик? — я лишь киваю и улыбаюсь. Неожиданно для самого себя, я тянусь и целую его в щеку, от чего та немного краснеет. Мило. Ну подумаешь, что мы такие добрые, этого не исправить. — Ну, а после так—мелочи. Пара смертей, мое сломанное ментальное здоровье и счастливая жизнь, в которой мне просто не хватило остринки, вот я и тут. Сижу перед тобой и ною, ибо просто мозги сказали «Живём один раз». А, кстати, про Мак не шутка, я его забираю и мы уходим. И да, если ты ещё раз ему переломаешь кости, набьёшь синяки и всё в этом роде, то я сам лично вернусь в прошлое и, на тот момент, твою счастливую душу сломаю, убивая всех дорогих тебе людей на твоих глазах. Медленно и красиво, хи-хи, — вау, какая милая улыбка садиста. С каждым твоим выражением лица, я влюбляюсь все больше. Стоп, прошлое? — Пока-пока, Майки, нам пора. Надеюсь, ты подохнешь в страданиях~ Теперь он окончательно отнял мою душу и плоть вновь. Не знаю как. Боже, выходи за меня! Ты подхватываешь меня за более не менее целую руку и тянешь прочь к выходу. А что Майки? А насрать, может, сейчас нам вслед полетят пули? Кто знает. Знаешь, я в очередной раз в шоке, от того какие мы придурки и какие у нас дикие развлечения. Может, пора завязывать? Да нет. Это будет жизнь не для таких как мы. Давай просто продолжим жить так, как живём сейчас. Тащимся мы, конечно, словно улитки, ну что поделать. В моих глазах мелькают красные стены и деревянные полы, но и те потихоньку начали расплываться. Бля, сейчас потеряю сознание, сука! Нет, я не могу! Держись, Санзу, не будь тряпкой! Давай, сейчас ты доползешь домой и упадешь в ванну с теплой водой. Сейчас… Пара минут и все пройдёт… Всё…***
— Как думаешь, он скоро очнётся? — странный, противный и знакомый голос. Черт, где я? — Не знаю. В этот раз ему намного сильнее досталось. Обычно пара ушибов и синяков, а тут вот—чуть ли не все кости перебрал. Да что там, на нем применили его самую нелюбимую пытку, а ты знаешь его отношения к маленьким ножам, — бля, кто вы? Свалите, голова и так трещит. — Вы чего раскудахтались? Не видите, ему отдых нужен, а вы над душой стоите. Свалили оба, панки недоделанные! — а этот—сладкий и приятный. Мичи? Это ты? — Я непонятно выразился? Захлопнулись, петухи, и отошли на пару метров, — ух, приятно. Что это? Схоже с ладонью, мягкое и теплое. Так, мне сейчас всё можно, как всегда, так что понежусь при посторонних и побуду в этом шикарном комфорте. — Ой, я тебя разбудил, прости. Утречко, Санзинка, как спалось? Самочувствие в норме? Я, наконец-то, разлепляю глаза и вижу безграничные омуты синего цвета. Мой Ханагаки, это ты.Я притягиваю тебя за запястье и роняю на себя. Больновато, но пофиг. Твоё лицо смотрит на меня с лёгкой злобой и волнением. Не волнуйся, карамелька, жив. Я обнимаю тебя и вдыхаю твой аромат, словно сладкое вино. Шикарен. Мои глаза бегают по комнате. Белые стены, потолки, большие окна, Хайтани. Комплект всего, что я не люблю. Посмотрев влево от себя, я вижу капельницы, а справа—тумбочку с разными медикаментами. Супер, я в больнице! Спасибо, босс! Я так мечтал валяться на больничной койке с капельницами, лекарствами и насмешками двух упырей. Ух, романтика. Почему эти фиолетовые смеются как невменяемые? Да, не мне конечно судить, хотя, мне, но всё же. Чего смешного? Уебу я вас попозже ломом. А, точно, вы же просто завидуете. Завидуете, сучки, у меня есть парень, а у вас только… Никого ~ Лохи с маленькой дороги! Просто завидуют моему счастью. Я показываю им язык и утыкаюсь в макушку моей принцесски. Пошли они нах. Я с завистниками не вожусь и не разговариваю. Сука, как ты пахнешь! Сейчас просто помру от кайфа! Мы же не в манге с типичным омегой и альфой? Так почему? Ах, пофиг, оно мне надо? Естественно нет. Эх, нужно будет поправить прическу и ты вновь королева. Хах, я кручу твои оставшиеся волосы между, заклеенных пластырями, пальцами и просто наслаждаюсь. Чем? Твоей компанией и тем, как меня бесят два главных гея страны, Хайтани. Ну так уж и быть, переживу. Я подтягиваю тебя и намеренно целую в слегка соленые губы. Ой, кто-то всё же плакал? Ну ничего, мы поговорим об этом позже. Ты недовольно мычишь в поцелуе и все же не отстраняешься. Ха-ха, мой и только мой. Пусть глазеют и давятся слюнями от зависти. — Голубки, может мы вам мешаем? — задал вопрос сам Риндо Хайтани. Неужто этому человеку что-то интересно, помимо проституток? Вау. — Не поверите, мешаете, — сказал я ему в ответ, отстранившись от столь прекрасных уст. Эх, что поделать, нежеланные гости мешают. — Чего же вы хотите, о величайший Риндо Хайтани? — сарказм—часть меня, что поделать. Жизнь без него и моего Мичи—пуста и бескорыстна. — О, мой раб Харучие! Соизволь своего хозяина послушать! — смешно, прям падаю. Продолжай в том же духе, может, в будущем станешь клоуном номер один по всей Японии! Да что Японии! Мира! Бесит, домой хочу. — Так вот, к чему это я тут загораю: Майки попросил передать, что сегодня ждёт тебя и Ханагаки на ужин со всей верхушкой в восемь часов вечера. Кстати, он так же передал, что если не явитесь—оба встретите друг друга уже в аду. Хорошего дня ~ Жду нашей скорейшей встречи вновь! — ага, жди на здоровье! Чтоб у тебя печень от ожидания лопнула. Одного не пойму—сколько я тут валяюсь? — Было крайне неприятно встретиться, ужасного дня вам, о величайшие Хайтани! Наконец-то они ушли. Скатертью им дорожка, лет дохуя их бы не видел. Задрали так глазеть, фу. Может, не идти на этот противный банкет? Хотя, Майки никогда не шутит насчёт убийства. Жизнь—говно, вот что я в очередной раз понял. Раз уж у меня нет выбора, тогда снесу их всех наповал. Но я же уже хотел это сделать? Повторение—мать учения. Хм, кажется, я даже уже знаю, что мы сделаем, но не сейчас. Пока у меня есть возможность, наслажусь таким комфортом. Может, я и был не прав во многом, к примеру, в том, что сделал с тобой, Ханагаки, но одно знаю точно—о произошедшем я не жалею. Надеюсь, мы все успеем в один день, дорогуша. Да, о нашем будущем я думал и не один раз, но знаешь, я хочу пожить в настоящем. Я думаю, у нас есть ещё год в запасе на друг друга.Удивительно, что ты изменил меня, а я тебя, но значит—так суждено. Знаешь, карамелька, я люблю тебя, хоть и никогда в жизни не скажу это. Страх. Душа за душу, тело за тело, сердце… А сердце ты украл…***
Восемь часов вечера. Один из ресторанов Бонтен «Veronika»
За столько лет в этом чёртовом Бонтен я так и не полюбил эти званые вечера. Все как всегда будут друг другу улыбаться и говорить комплименты, а за спиной строить козни—классика этого мертвого мира. Правду говорят, что выжить сможет только сильнейший. Равновесие правит лишь в книгах, наверное. Как иронично, что десять лет назад я только становился сильнейшим, вернее, одним из них, а сейчас… К чёрту эти мысли! Я не сожалею о сделанном, наоборот, спасибо прошлому себе и проснувшемуся чувству мести. Оно, наверное, и сделало меня вновь живым, а любовь? Её я хотел закопать, ведь она явно мешала бы, но один человек решил по-другому. Охотник влюбился в добычку, как в твоих любимых Сумерках: «Лев влюбился в овечку». Смешно, спасибо, что разрушил мой образ и в буквальном смысле—забрал его себе. Я не против, но прошу, только оставайся рядом, ведь ты стал моим главным наркотиком. Поверь, я не отпущу тебя, ведь ты мой… Ты идёшь рядом со мной в обворожительном наряде. Чёрные классические брюки, на которых есть кастом в виде капель и пятен крови.Белая рубашка с черным черепом и розами на спине, успешно украденная из моего шкафа, поэтому и на пару размеров тебе велика, ну зато это сочетание тебе очень к лицу. Твои волосы заставляют желать лучшего, но даже то, что мы с ними сделали, выглядит неплохо. Капля лака для волос, умелых рук и твоя голова в порядке, если так можно сказать об этом безумии. Не волнуйся, месть — это блюдо, которое подаётся холодным. Майки ещё получит своё. Давай оторвемся сегодня по полной? Хм, посмотрим. Может, нам наоборот удастся слинять оттуда куда глаза глядят. — Вау, это же сам Санзу Харучие с его прекраснейшим спутником Ханагаки Такемичи! Добро пожаловать на наш скромный пир! Надеюсь, вы насладитесь этим вечером, организованным в вашу честь. Вы же доживёте до конца этого банкета? — как всегда, сам Риндо Хайтани поприветствовал нас и уже успел подстебнуть. Мне вновь хочется блевать. Фе. — Так что—вилку в глаз или пулю в таз? Может, вашему спутнику понравится другой вариант, — ага, ломом в глаз, тебе. Как же я хочу вырвать твой змеиный язык, а после—вытаскивать через глотку все органы. Я добрый. — Хм, молчите? Что за мода такая? Ну ладно, а я ведь так хотел с вами пококетничать о разном. — Зато мы не желаем с вами вести беседу. Оставьте свои, в данной ситуации, неуместные шуточки и пресловутую речь для других. Прошу нас простить, но я и Харучие пойдем. До не скорой встречи, сударь! Не умрите от СПИДа! — ой, какой же ты милаш. Стоп, ты только что культурно послал Рин-Рина? Моя ты прелесть! — Ау, Санзу, ты идёшь? Земля вызывает Чихуенка! Але! — ой, прости, задумался. — Пошли. Хе-хе… Все же я стал слишком мягкотелым. Эх, Санзу, придётся вновь учиться быть самим собой. Мы заходим с тобой в огромный зал. В этот раз местечко посимпатичнее, я даже уже знаю, что случится с той большой золотой люстрой и панорамными окнами. Жаль их. Я только начинаю все осматривать детальнее, как вдруг ты толкаешь меня в сторону. Офигел?! Откуда у тебя столько силы? И как только я подумал, что сейчас дам тебе по жопе за этот поступок, как на место, где я стоял, прилетел топор и от слова «совсем» не маленький. Черт, с каждым годом замашки все страннее. Один я почти не меняюсь. Весёлый и счастливый смех наполняет комнату. Я сам невольно начинаю смеяться, но в своей манере психопата. Ну суки! Не думайте, что я пришёл без подарков. Хоть сейчас я не особо спортивен, но пару фокусов я вам покажу. Неожиданно для них, я достаю два пистолета модели Walther 99 и начинаю стрелять по всем участникам этого шабаша ведьм. Вы же знаете, что в своих убийствах и фокусах я предпочитаю оружие ближнего боя, но сегодня я не смогу таким похвастаться, ну хоть вспомню как стрелять. Давненько я не увлекался таким. Пули плавно выходят из дула, а мои покалеченные руки ощущают такую родную отдачу. Как я скучал за моими родными игрушками, жаль только, что мишени не стоят на месте. Пара выстрелов и они разрядились, но ничего, у меня в запасе ещё не мало сюрпризов. Я мельком осматриваю зал и зацикливаюсь на тебе, карамелька. Ты грациозно машешь катаной, отбиваясь от телескопки Рана. Вау, ты даже запомнил мои уроки о том, как ей пользоваться. Не зря учил. Лезвие плавно бегает по воздуху и отбивается от противника, издавая при этом не особо приятный скрежет. Глаза горят моими любимыми огнями садизма, такие прекрасные. Убийственная и страстная аура окутывает тебя.Прекрасен, мой бог во плоти. Вот пара взмахов и телескопка улетает прочь, оставляя тебя более сильным оппонентом. На лице Хайтани появляется недовольная гримаса с каплей дикого азарта. Ой сука, зря ты так смотришь на него. Знаешь, с гипсом не особо романтично жить. Спросишь, как я это понял? У моей руки меньше возможностей в плане стрельбы и будущей попытке удушить его. Ну ничего, я за эту маленькую измену позволю тебе познать такую экзотику, так что твоя будущая сломанная рука—твой новый опыт. В следующий раз руку сломаем тебе, для лучшего развития смекалки. А что я? Я просто помогаю тебе расширить кругозор. Перезарядив оружие, я возвращаюсь к любимым упырям, жаль только, что они разбежались по разным углам. Хуже крыс и тараканов. Ну чтож, можно пойти другим путем, ведь от того, что по вам стрелял однорукий, уже неудивительно. Убрав оружие в карманы и достав из одного из них коробочку, я иду к тебе, мой милый Ханагаки. Ты направляешь катану к шее Рана и просто смотришь, но я же знаю, как ты жаждешь проткнуть ему горло, чтоб кровь медленно сочилась по лезвию и скатывалась на его приторный костюм и пол. Я это прекрасно понимаю, но он, к сожалению, нужен ещё живым. Жаль, правда, но клеймо Бонтен — это навсегда. Мне приходится слушать Майки, ты уж помилуй меня. Это бремя мне придется нести или смерть придёт за мной раньше положенного срока. Медленно опустившись на одно колено возле тебя, я открываю этот коробок. Ты переводишь на меня и мои полуживые руки свой взгляд, растягивая ехидную лыбу. Моя ты богиня, понимаешь без слов. Ты достаёшь две таблетки для нас и зажимаешь одну между своих губ, а вторую подносишь к моим. Тонкие пальцы касаются моих разбитых губ и проталкивают внутрь наше с тобой любимое лекарство. Пара секунд и лекарство уходит вглубь организма. Давай же проверим этот новый наркотик, жаль только, что я не запомнил название, ну ладно. Сейчас станет ещё веселее. Я поднимаюсь и становлюсь рядом. Хайтани в шоке, как и все в этом зале. Такую принцесску они ещё не видели. Наши тела начинают расслабляться, а разум затуманивает. Сегодня кто-то умрет? Кто знает, я надеюсь, что это будем не мы. Хи-хи, весело. Кайф, о да! Тело немного ломит, ах как приятно. — Ха-ха-ха! Да будет веселье! —разносится обворожительный смех в зале. Ох, как я его люблю. — Санзик, давай покажем этому Бонтен какова жизнь на вкус и как нужно веселиться? ~ — Всегда за, карамелька. Мы шатаясь идём в сторону алкогольных напитков, бросая Рана ибо нах он нужен. Если честно, сейчас всё равно, что мы будем пить и в каком количестве. Бокалы плавно ложатся в наши руки и мы выпиваем очередную отраву. Давай продолжать впредь так убивать друг друга? Это не вопрос, явно. Хи-хи, шикарно. Поглотив содержимое посуды и не обратив явного внимания на то, что выпили, мы просто ощущаем удовольствие. Моя голова откидывается назад, а тело немного загибается. Как все красиво плывет. Мой смех полный боли, счастья и… в общем—всего, распространяется по залу, как твой совершенно недавно. Милый концерт, не хватает только музыки. Хотя, это исправимо. Я роняю бокал, а он разбивается на кучу маленьких и больших осколков. Ты, абсолютно без слов, понимаешь, что я хочу. Давай добавим музыки в этот концерт.Ха-ха-ха, в ебло летит ржавый топор Ха-ха-ха, тебя спасти никто не смог Вешает петлю на дерево, жалкий архангел Душу его запятнали, с чувствами поиграли
— С новым годом, Бонтен. Надеюсь, вы подохнете в адских муках все до одного. Счастливого дня смерти, суки, — мой. Мой идеальный и шикарный. Без единого изъяна. Поверь, я никогда в жизни тебя не отпущу. Уж смерть с этим, дорогой мой.