So many questions \ У меня столько вопросов, But I'm talking to myself \ Но я задаю их самой себе. I know that you can't hear me anymore \ Я знаю, что ты больше меня не слышишь, Not anymore \ Уже нет. So much to tell you \ Мне так много нужно тебе сказать, And most of all goodbye \ И больше всего - "Прощай". But I know that you can't hear me anymore \ Но я знаю, что ты больше меня не слышишь.
Я открыла глаза. Лучше бы я это не делала. Сегодня мне повезло – я проспала четыре часа. Давно такого не было. Я хочу еще поспать, но не могу. Мне больно. Скоро придет мед сестра, чтобы влить очередную дозу обезболивающего, которая почти уже не помогают. Шторы плотно задернуты, что не позволяют утреннему свету осветить и без того мрачную комнату. Зачем они постоянно задергивают их? Я так скучаю по солнцу, я скучаю по ветерку. Зачем лишают последней радости жизни? Я давно смирилась, что не смогу больше выйти на улицу, не смогу ощутить тепло солнца, но любоваться на него мне никто не может запретить. Когда ты болеешь раком, то боль не оставляет тебя никогда. Ты как будто разрушается изнутри, а врачи лишь разводят руки, предлагая различные лекарства, которые, по их мнению, могут уменьшить боль. Но рано или поздно организм перестает воспринимать их, и тогда ты остаешься один на один со своей болезнью. И чушь это все, слова людей про то, что они с тобой. Взглянем правде в глаза: вы одни. Только ты и рак. Глядя на эти плотные и толстые шторы, я не услышала, как вошла мед сестра и поменяла старый раствор на новый. - Как ты себя чувствуешь? – я перевела взгляд на нее, пытаясь прочесть на ее лице ее эмоции. Это не составила труда, потому что ее взгляд выражал такую грусть и такую жалость ко мне, когда она смотрела на меня. Что, жалко тебе меня? Жалко, что я сдохну? Жалко, что наука до сих пор, в 21 веке, не может изобрести лекарство от этой болезни? Жалко, да? Не нужна мне твоя жалость! - Раздвинь, пожалуйста, шторы, - … и это все, что я смогла ей сказать, из всего того, что хотела. - К тебе пришла Кимберли, - сказала мне девушка, стоя ко мне спиной и раздвигая шторы. - Я буду рада ее увидеть, - постаралась я улыбнуться, невзирая на жгучую боль где-то в сердце. Я так редко стала улыбаться, перестала быть похожей на себя. Теперешняя я очень отличается от того, что сейчас лежит на этой больничной койке.Didn't know time was of the essence \ Я не думала, что время настолько существенно.
- Эй, дорогая, а вот и я. Я так соскучилась по тебе! – вот моя Кики, как я ее ласково называю с самого нашего детства. Она подлетела ко мне и аккуратно поцеловала меня в лоб, как будто я какая-то хрупкая фарфоровая кукла. Сколько я раз ей говорила, чтобы она не приходила ко мне, чтобы оставила меня в покое. Я грубила ей, обзывала ее, говорила, что она мне не нужна, но она только молчала в ответ и всегда возвращалась. Тогда я молила, обливалась слезами, умоляла, чтобы она прекратила ко мне приходить, потому что после моей смерти, она долго будет привыкать к миру без меня, а она… А она лишь обнимала меня, плакала вместе со мной и говорила, что любит меня и что никогда не забудет. - Как же я без тебя, дурочка моя, жить то буду? – как-то раз спросила она меня, когда я лежала на ней, смотря наш любимый фильм. После этого были недели слез, истерик, криков: все было настолько ужасно, что когда все же это закончилось, мы поклялись больше не возвращаться к этой теме. Мы старались больше улыбаться. А когда мне было слишком больно улыбаться, она улыбалась за нас двоих. Я не представляю, какие ей силы стоило просто улыбаться в такие минуты. Знаете, после смерти, принято говорить все самое хорошее о человеке, за то, как он боролся с болезнью, не сдавался, но именно сейчас я готова составить такую же речь в честь моей Кики. Мне кажется, она намного сильнее меня. - Я сейчас тебе такоооое расскажу! – она присела на край кровати, знакомые яркие икры заиграли в ее глазах. Иногда, мне казалось, что благодаря этим искрам я все еще тут. - Ох, ну, поведай мне последние новости, - я выдавила из себя улыбку, постараясь при этом не скривись губы от боли. Кики поняла мою попытку и на ее губах расцвела улыбка в два раза шире, чем была прежде. - И таааак… У Liitle Mix скоро выйдет первый сингл, а у One direction новый альбом… Ну, я тебе говорила уже. А, еще у Селены тур заканчивается на днях, - она сделала паузу. Я знаю, что это значит: у нее чешется язык мне поведать о чем-то очень важном. - Да говори уже, все равно долго не продержишься. Та лишь закатила глаза, понимая, что я ее хорошо знаю. - Короче, Зейн Перри сделал предложение! Представляешь?! – ее глаза светились, ведь из всех ей нравился именно он. Нет, она не та, кто будет реветь, плакать, злиться, ревновать и ненавидеть девушку своего кумира. Она радовалась искреннее, чисто и от всего сердца. Она всем сердцем желала Зейну счастья. - Да?! Вау, - вдруг мне стало так грустно – я ведь не доживу до их свадьбы, как бы мне этого не хотелось. Я ведь мечтала увидеть Перри в свадебном платье, полюбоваться Зейном в черном смокинге. Заметив мое грустное лицо, Кики попыталась поднять его, упомянув того, кого я любила: - Ну, а Гарри шляется опять то с Карой, то еще с кем-то, ну ты его знаешь, - она натянуто засмеялась, хотя мы обе понимали, что Стайлс далеко не такой. - Он все еще без девушки? – я нахмурилась, переваривая еще и тот факт, что я не доживу до той, кто сможет украсть сердце у моего зеленоглазого. Кики без слов понимала меня. Она понимала. Но сказать она не нашла ничего, а просто отодвинулась подальше и положила свою голову мне на живот. - Обещай, что когда он найдет ее себе, то ты прибежишь ко мне, где бы я не была, и расскажешь какая она, - я перебирала ее волосы, иногда массируя голову – Кики всегда любила, как я это делаю. - Пожалуйста, прекрати говорить такое, - она отвернулась от меня, пряча лицо в животе. - Обещай. - Конечно, - промычала подруга мне в живот.It's so loud inside my head \ В моей голове крутятся слова, With words that I should have said \ Которые я должна была сказать
Я не знаю, сколько мне осталось жить. Но я хочу умереть. Конечно, я никому не говорю этого: ни маме, ни Кики, ведь они будут просить меня замолчать и опять будут реки слез. Господи, кто-нибудь, кто угодно, прошу, убейте меня. Если вам не плевать на меня, избавьте меня от боли. Смерть – это место успокоения. Я больше не буду мучиться. Больше не будет этой боли. Я не могу больше! НЕ могу! Остановите это! Прекратите! Я лежала в кровати, закусив одеяло, чтобы не орать от боли, которая давно сломала меня, а сейчас просто в тысячный раз мучила меня. Я крутилась и вертелась на кровати, стараясь занять такую позу, в которой бы боль хотя бы немного утихла, но все было тщетно. Она пожирала меня без остатка, и я ничего не могла с этим поделать. - Эй, Рут, что совсем плохо? – я резко разжала зажмуренные глаза, смотря на расплывчатые образы Кики, которые все же приняли четкие формы. Рядом с ней стояла медсестра, которая в очередной раз меняла один раствор на другой. Недавно, мне повысили дозу, но и она скоро перестанет мне помогать хотя бы на время. Скоро уже ничто не сможет мне помочь. Через минуту боль немного утихла и я смогла, скрепя зубами, приподнять подушку, чтобы я приняла полулежащую полусидящую позу. - Бывало и хуже, - усмехнулась я. В этот раз Кики не было довольно долго, и я подумала уже, что она все токи бросила меня. Я не спрашиваю, где она бывает, с кем общается. После того, как я попала в больницу, я понимала, что не выйду из нее уже, и то, что раньше мне было обыденно: кино, друзья, сплетни, прогулки – стало для меня прошлым, хорошими воспоминаниями и не сбывшимися мечтами. Иногда, Кики мне рассказывала что-то из школы, но смотря на мои глаза, которые после этого наполнялись болью, она быстро умолкала. Куда приятнее мне было слушать про ее жизнь и жизнь тех, кто писал и исполнял великолепнейшие песни. Да, я предпочла слушать новости о звездах, чем о том, как и чем живут мои одноклассники. Наверное, все дело в том, что их я знала лично, а вот людей, за которыми я следила, находясь еще дома, как были для меня недостигаемыми, так и оставались, будучи в больнице. - У меня для тебя сюрприз, - она нервно покусывала то ногти, то губы и как-то странно поглядывала в проход. - Неужели ты принесла шоколадный торт? Но я должна тебя расстроить – мне его нельзя, Мне жаль… - тут в дверном проеме появился… он. Нет-нет. Действительно он. Реальный. Настоящий. В какой-то момент я подумала, что я сплю. Да, нет. Как он может быть тут, да? Кто я такая, чтобы он приехал сюда? Просто еще одна из миллион. - Ты бы… Ты бы знала чего мне стоило до него достучаться, - нервно усмехнулась Кики, продвигаясь ближе к выходу. Я не знаю как. Я не знала, как ей удалось это. Я не знаю, как он смог сюда приехать. Я не знаю зачем. Я не знаю ничего. Но факт остается фактом. Он тут. Передо мной. В моей палате. Подходит ближе. А я как завороженная от шока смотрю на него. Господи. Он тут. Гарри Стайлс стоит тут передо мной, и я ощущаю его неловкость, перед человеком, который смертельно болен. Ха, кто бы чувствовал себя иначе? - Привет, Рут, да? – парень сел на стул рядом со мной и внимательно глянул на меня. Я отвернулась, чувствуя себя неловко под его взглядом. Я знала, что выгляжу просто отвратительно: впалые глаза, худое и бледное от болезни лицо, уже давно проступали острые скулы, а в глазах была пустота и жгучая боль от безысходности. Обмякшее тело только ухудшало ситуацию. - Как ты себя чувствуешь, Рут? – парень пытался разговорить меня, понимая всю странность этой ситуации. - Бывало и больнее. А у тебя как дела? – мне правда хотелось знать, как у него дела, ведь все лучше, чем слушать рассказы Кики. Он немного улыбнулся и ответил: - У меня хорошо. Вот, решил к тебе забежать, - он говорил, будто мы знакомы давно, как будто он не супер-мего-звезда, как будто я не слежу за ним и за его группой. - Поня… - договорить я не смогла, потому что резкая боль схватила где-то в сердце, да так сильно, что я не успела к ней даже подготовиться, с громким криком я согнулась пополам, скручиваясь, пытаясь избавиться от боли. Да, сегодня один из тех дней, когда мне очень больно жить. - Эй, позвать кого-нибудь? – Гарри с испугу вскочил со стула, пытаясь помочь, но притронуться ко мне решался. Я выдавила из себя что-то подобное смешка, но в итоге получился какой-то угрожающий хрип: - Я привыкла, почти. Успокойся, - и тогда я посмотрела в его глаза. Знаете, в них была доля жалости, но она была присуща всем, кто был со мной знаком, может быть, кроме мамы и Кики. В них читалось такое желание помочь, такая безысходность от того, что он не в силах сделать ничего. - Зачем ты пришел? Таких как я тысячи, - задала свой вопрос, который волновал меня еще в первые минуты его пребывания тут. - Потому что ты. Потому что у тебя есть Кимберли, - просто ответил парень, все так же внимательно рассматривая меня. - Прекрати на меня так смотреть. Мне неприятно, - поежилась я. - Прости,- парень попытался отвести взгляд, но любопытство поглощало его, - эм… может быть тебе автограф оставить? Или фото сделать? – Стайлс явно терялся: ему никогда особо не давалась возможность поговорить с такими сломанными как я. - Ты серьезно? Ты предлагаешь человеку, который болеет раком сфотографироваться с собой? – я усмехнулась и положила голову обратно. От долгого разговора горло пересыхало и становилось больно произносить звуки, но не каждый день к тебе в палату приходит человек, который значит для тебя слишком много, чем должен, - ну, раз уж ты тут, то я могу задавать тебе любые вопросы, да? Я все равно умру скоро – стыдно не будет. А так хоть получу ответы. - Эээ, да, конечно, - парень явно терялся от таких рода заявлений. - Почему у тебя нет девушки? Я думала, что доживу до того момента, как у тебя она появится, - моя грусть и боль брала вверх надо мной. От двухчасового сна болела голова, и контролировать свои эмоции было довольно сложно, - ты знаешь, я мечтала о том, что когда-нибудь увижу ее, ну, твою любимую, но я не доживу даже до свадьбы Зейна и Перри, что уж говорить о тебе… - Эй, прошу тебя, борись с этим, - кажется, отчаяние в ситуации заставляло Стайлса сдавать нервы. - Бороться, ты серьезно? Бороться с чем? С болью, которая отнимает силы, отнимает вообще желание жить, бороться. Ты ведь даже не представляешь, что я чувствую, - в укор посмотрела я на него. Этот парень казался совсем беззащитным, когда оказался тут. Знал ли он вообще, что так случится? Знал ли, что он у него будут сдавать нервы перед любящей его девушкой, которая смертельно больна? – Это, наверное, ужасно осознавать, что на твоих глазах твою поклонницу съедает болезнь. - Прекрати. Скажи, что я могу сделать для тебя? – Гарри наклонился ближе, взволнованно смотря на меня.The longer I stand here \ Чем дольше я нахожусь здесь, The louder the silence \ Тем громче звучит тишина I know that you're gone but sometimes I swear that I hear \ Я знаю, что ты ушел. Но, клянусь, Your voice when the wind blows \ В дуновении ветра я слышу твой голос. So I talk to the shadows \ Я разговариваю с тенями, Hoping you might be listening \ Надеясь, что ты услышишь меня. 'cos I want you to know \ Я хочу, чтобы ты знал...
- Найди себе девушку. Мне Кики обещала рассказать какой она будет, - попыталась улыбнуться я, представляя счастливого Гарри с какой-нибудь очень милой девушкой. Но долго мои мечты не продлились, потому что из горла послышался жуткий кашель, казалось, что я выплюю сейчас всю кровь, но этого не случилось. Гарри поспешно дал мне стакан воды. После этого последовала минута молчания. Я не знаю, о чем думал Гарри, но в моих мечтах, он был счастлив с кем-то. - Знаешь, Гарри, - я посмотрела на него, протягивая ему стакан воды, - я хочу, чтобы ты кое-что знал. Ты мне очень помогаешь, когда мне бывает невыносимо больно. Да, это странно. Но знаешь. Ты очень хороший человек, Стайлс. У тебя очень большое доброе сердце и каждая будет счастлива быть с тобой рядом. Я прекрасно всегда понимала, что это буду не я, но всегда хотела тебе кого-то, кого бы ты мог обнимать. Знаешь, я не знаю, как вы это делаете, но ваша любовь чувствуется за километры от вас. Ваша поддержка. Спасибо большое за все, правда. Ты даже не представляешь, какого это: одной бороться за жизнь с этой липкой гадостью внутри меня. Ты помогаешь мне принять боль, привыкнуть к ней, ведь эту войну я давно проиграла, - я посмотрела в глаза Стайлса, - эй, Гарри, не плачь, пожалуйста, прошу тебя, иначе заплачу я, а мне никак нельзя, иначе потом меня будет не остановить, - я протянула ему руку, и он взял ее. - Держись, слышишь? Пожалуйста. Ради меня, - шептал парень куда-то в кулак себе, - я не могу смотреть на вас таких. Это слишком больно, понимая, что вы все любите меня… нас. - Гарри, это жизнь. Тут не выбирают. Лучше я, чем кто-нибудь, - я мягко взглянула в его красные от слез глаза. Я никогда не выносила его слезы, это всегда причиняло мне много неудобств на душе. Я не могла на них смотреть. Долго нам вдвоем не дали остаться, потому что пришла медсестра, чтобы сменить капельницу и добавить снотворного, чтобы я смогла немного поспать. Чувствуя, что мою руку отпускают и на пороге в страну морфий, я ухватилась за ладонь Гарри, как за спасательный круг: - Останься, пока я не усну, пожалуйста, - пошептала я, молясь, что парен услышал. И он услышал. Он остался. Морфий быстро взял надо мной вверх. Это был последний сон, когда я заснула в спокойствие и без мук. Я знала, что вижу Гарри Стайлса первый и единственный раз в жизни.I can't take back the words I never said \ Я не могу взять обратно те слова, что никогда не были произнесены...