Бумажная Терапия

      Луз устала.       Она действительно была измотана. Ее первая неделя занятий оказалась более захватывающей, чем она ожидала. Ну, за исключением алгебры. Она ненавидела это с пылкой страстью, которую трудно было описать.              Она бросила свои вещи в машину и плюхнулась на водительское сиденье. Пятница, всего три часа дня, и, черт возьми, ей нужно было вздремнуть.       Однако у нее были планы. Она собиралась пойти и провести вечер с Эмити, а завтра она собиралась помочь Иде вынести все ее вещи из больничной палаты и отвезти ее завтра к ней домой, чтобы начать собирать вещи для ремонта, который она там делала.       Последние несколько дней были довольно напряженными. После того, как она посидела с Лилит, доктор сказала ей, что если к Иде к настоящему времени не вернулась способность пользоваться ногами, скорее всего, она уже и не восстановится.       Вот почему Ида так долго отказывалась от операции. Мучительная нервная боль и мышечные спазмы в нижней части спины стали слишком сильными, и она все равно потеряла бы чувствительность в ногах, если бы не согласилась на операцию. Проигрышная во обоих случаях ситуация вынудила ее действовать.       Впрочем, ее дом теперь нужно было сделать более удобным для инвалидных колясок. Процесс, который займет немного времени.       Однако это была проблема завтрашнего дня. Прямо сейчас она просто хотела пойти и пообниматься со своей девушкой после долгой недели. Наконец она завела машину и выехала с университетской парковки в сторону больницы.       Ей действительно нужно было сделать кое-какую домашнюю работу, но ничего такого, что не могло бы подождать до воскресенья... или до того момента, когда ей захочется помучить себя алгебраическими выражениями и словесными задачами, которые никогда не найдут применения в реальном мире.       Так что, может быть, она отложит это на никогда.       Луз побеспокоится об этом позже.       К тому времени, когда она наконец вошла в палату Эмити, она уже еле тащилась. Ее подруга просияла после того, как они не виделись вживую с прошлых выходных. — Привет!… Ты выглядишь усталой… — улыбка сползла с лица Эмити, когда она увидела изможденный вид Луз. Луз бросила свою сумку на свой обычный стул и, не говоря ни слова, скинула обувь и заползла на кровать, упав лицом вниз на колени Эмити, свесив ноги с края и булькнув. Эмити не могла удержаться от ухмылки, когда провела руками по волосам Луз, царапая ногтями ее кожу головы.       Луз издала низкий звук, который, как поняла Эмити, был бессловесным отражением удовольствия, и просто продолжала почесывать и пропускать её мягкие волосы сквозь пальцы. — Итак... как дела в университете? — наконец спросила она.       Луз вяло подняла голову, чтобы посмотреть на Эмити. — На удивление, не так уж плохо, и я думаю, что мой курс креативного письма будет интересным. Мой профессор хочет, чтобы мы написали короткий рассказ о том, как мы перенеслись в наш любимый фантастический мир, — она улыбнулась. — Интересно, какой мир ты выберешь, — Эмити бросила на нее веселый взгляд, и Луз просто улыбнулась в ответ. — Ты не можешь знать наверняка... — возразила она, приподнимаясь на локтях. Эмити фыркнула и наклонилась, запечатлев поцелуй на лбу Луз. — Я почти уверена, что знаю, любимая, — хихикнула она. — Ну... может быть, — пробормотала она, садясь, чтобы доползти до кровати и плюхнуться рядом с Эмити, которая, не теряя времени, повернулась, чтобы прижаться к ее груди. Луз улыбнулась и обняла ее, зарывшись лицом в ее волосы. — Я соскучилась за неделю, — пробормотала Эмити ей в шею. — Я тоже скучала по тебе, Tesoro. Особенно на алгебре..., — простонала она, и Эмити фыркнула, отстранившись, чтобы посмотреть на нее, в ее глазах плясало веселье. — Значит, как раз тогда, когда тебе безумно скучно? — спросила она, и Луз рассмеялась. — Нет, просто когда я не хочу быть нигде больше в мире, кроме как здесь, с тобой, — сказала она, коснувшись лба Эмити.       Она с большим удовольствием наблюдала, как лицо Эмити начало наливаться красным. — Это было так сентиментально, — пробормотала она. — Я говорю только правду, — подтвердила Луз, — Тебе все равно это нравится, так что не делай вид, что это не так, — она усмехнулась, когда бледная кожа Эмити продолжила наливаться румянцем. — Заткнись, — пробормотала она. — А как у тебя здесь дела? — спросила Луз, когда Эмити наконец отстранилась, откинулась на подушки и пожала плечами. — Как обычно. Знаешь, до того, как мы встретились, моя жизнь на самом деле не особо часто как-то менялась. Каждый день здесь всё почти одно и то же, хотя теперь твоя мама заходит поговорить со мной, когда она не занята, — сказала она. — А... точно, — Луз нахмурилась. Иногда она почти забывала, что вся жизнь Эмити была почти исключительно ограничена этой единственной комнатой. Это заставляло ее чувствовать себя... виноватой, что она выходила отсюда и делала все, что захочет, в то время как Эмити была прикована к капельнице и этой палате. Скованная своей болезнью. — Хей, — Эмити прижала палец к нахмуренному лбу, как она часто делала, когда Луз морщилась, — В чем дело? — спросила она. Она довольно хорошо научилась читать по лицу Луз. У этой девушки была склонность скрывать все свои чувства. Луз становилась открытой книгой, если знать, что искать. — Ах, ничего, просто устала, — пробормотала она, потянувшись, чтобы схватить руку Эмити и потянуть ее вниз, чтобы поцеловать костяшки ее пальцев, — Ты хочешь посмотреть фильм или что-то вроде того? — спросила она с улыбкой. Чувство вины внутри немного уменьшилось, когда она увидела, как просветлело лицо Эмити. — Конечно. Но ты уверена, что хочешь? Ты выглядишь вымотанной, — сказала она, протягивая руку, чтобы прикоснуться к щеке Луз. — Я все еще привыкаю к своему новому расписанию, но со мной все будет в порядке, — сказала она, и Эмити кивнула.       Прошло двадцать минут после их повторного просмотра «Азура: Поле смертельных судеб», когда Эмити оглянулась и обнаружила, что Луз безвольно лежит на подушках с приоткрытым ртом и тихо храпит.       Она фыркнула и просто прижалась ближе. Луз издала какой-то звук, но не пошевелилась.       Не совсем так, как она хотела провести их совместный вечер, но она видела, как устала Луз, и Эмити была просто рада, что она здесь. Она почти забыла, насколько скучными могут быть вещи теперь, когда Луз не была с ней три дня в неделю. Она прислонила голову к плечу своей девушки и закрыла глаза, впитывая тепло, которое, казалось, шло из Луз бесконечной волной.       До сих пор она даже не чувствовала особой усталости, прижавшись к Луз и впитывая вездесущее тепло своей девушки. Особенно с тех пор, как ей было немного холодно весь день.       Она оставила фильм включенным и погрузилась в сон.       Когда Луз проснулась, в комнате было темно, ее телефон, должно быть, сам выключился после окончания фильма. Это было первое, что она заметила. Вторым было теплое тело, прижавшееся к ней, лежащее на ее онемевшей руке. Она затуманенно заморгала в темноте. Постоянные тихие гудки и шипение оборудования в комнате были единственными звуками, эхом отдававшимися в мягком мигающем свете.       Она моргнула и посмотрела на приборы. Ее взгляд упал на прыгающую зеленую линию, которая была кардиомонитором Эмити.       Она лежала так некоторое время, наблюдая за ровным, тикающим ритмом сердца своей девушки и слушая, как она дышит ей в ухо.       Это успокаивало.       Слушая и наблюдая за монитором, и знать - даже не имея возможности видеть ее, - что Эмити здесь. Она протянула руку и нежно провела пальцами по волосам. Они были гладкими и мягкими на кончиках ее пальцев.       Эмити пошевелилась, разминая пальцы там, где они были вплетены в рубашку Луз, и застонала. — Привет, — пробормотала Луз ей на ухо, и Эмити хмыкнула в ответ, заставив Луз усмехнуться, прежде чем поцеловать ее в висок. — Который сейчас час? — спросила Эмити сонно, и, возможно, Луз едва могла видеть ее лицо, но она знала, что она скорчила ту гримасу, которую обычно делала.       Луз нащупала свой телефон и нажала кнопку блокировки. Затем она затуманенно заморгала, так как ее почти ослепил свет экрана. — Семь… мы проспали около четырех часов, — проворчала она, прежде чем милосердно снова закрыть экран. Эмити издала одобрительный ворчливый звук, уткнувшись лицом в плечо Луз. Это действие напомнило Луз о ее очень затёкшей руке, но у нее не хватило духу вытащить ее или заставить Эмити подвинуться. — Прости, — сказала она через минуту.       Эмити оторвалась от того места, где она уткнулась лицом в шею Луз, и хотя та на самом деле не могла ее видеть, она чувствовала, что Эмити смотрит на нее. — Простить за что? — спросила Эмити. — За то, что пришла повидаться с тобой, а потом заснула, — пробормотала она, нахмурившись.       Было какое-то движение, когда Эмити отстранилась от нее, и это заставило грудь Луз сжаться от беспокойства.       Затем на прикроватном столике зажегся тусклый свет, мягкий и не такой резкий, как экран телефона.       Эмити повернулась к ней лицом и приподнялась на локте, позволяя Луз освободить свою онемевшую и покалывающую руку. Она уставилась на свои сгибающиеся пальцы, пытаясь заставить кровь вернуться в них и избегая взгляда Эмити. — Тебе не нужно извиняться, Луз. У тебя только начались занятия, ты все еще приспосабливаешься. Этого и следовало ожидать, — сказала Эмити. — Я знаю, я просто… Я... — она вздохнула, — Я чувствую себя плохо... — наконец призналась она, поднимая глаза, чтобы встретиться с янтарными глазами Эмити в тусклом свете, с любопытством смотрящими на нее в ответ. — Из-за того, что ухожу на занятия и оставляю тебя одну на весь день, — сказала она, снова опустив глаза на кровать.       Пока рука на ее щеке не заставила Луз снова посмотреть на нее. — Луз, тебе не из-за чего расстраиваться, — настаивала она. — Но тебе одиноко… — пробормотала она. — Не так одиноко, как раньше, — сказала Эмити, проводя большим пальцем взад и вперед по щеке Луз, — Я скучаю по тебе, когда ты уходишь, но я знаю, что ты вернешься, и за всю неделю не было ни одной ночи, когда бы ты не написала или не позвонила мне, — Эмити улыбнулась ей. Луз прижала свою руку к руке Эмити на своей щеке. — Я просто хочу, чтобы тебе вообще не приходилось быть одной, — пробормотала она, выглядя угрюмой. Сердце Эмити затрепетало в груди, и она не смогла удержаться от того, чтобы броситься вперед и чмокнуть Лус в губы. — Луз, иногда ты слишком милая, и я люблю тебя, — она улыбнулась Луз, которая удивленно моргнула, глядя на нее, — Может быть, мне и не нравится быть здесь изо дня в день, но это моя реальность и я принимаю её, по крайней мере сейчас, и я бы не хотела, чтобы тебе тоже пришлось страдать из-за этого только ради меня. — Я никогда не страдаю, когда мы вместе, — быстро ответила Луз с улыбкой, заставив Эмити усмехнуться, ее рука скользнула назад, чтобы запутаться в густых темных волосах Луз. — А я да, когда ты говоришь такие глупости, — сказала Эмити, прежде чем снова наклониться, чтобы поцеловать ее.       Всего раз, который быстро перерос во многие другие между прерывистыми вдохами и пальцами, скользящими по краям одежды, руками, ищущими чужое тепло.       Смутно они осознали, что пульсометр внезапно ускорил темп. — Подожди, остановись, — наконец смогла выдохнуть Эмити, прижимая руки к груди Луз, заставляя ее отстранится, пока она нависала над Эмити и кусала ее за горло. — Ох, э-э, извини! Я... — начала она, тяжело дыша, но Эмити покачала головой, пытаясь не зацикливаться на том, как привлекательно выглядела ее девушка, рубашка и волосы взъерошены в беспорядке, или на восхитительном покалывании от того места, где ее зубы касались кожи ее шеи. Ее кардиомонитор пищал как сумасшедший на заднем плане, пока её сердце грохотало у нее в груди. — Нет, нет, не извиняйся, все в порядке. Просто… Мне нужно кое о чем с тобой поговорить, — сказала она, пытаясь восстановить дыхание.       Луз кивнула, проводя рукой по своим растрепанным волосам в тщетной попытке разгладить беспорядок, который устроила из них Эмити. — Да, эм, полагаю, речь не о погоде или о том, как поживают Эд и Эм, — сказала она с улыбкой, растягивающей уголки ее губ. — О боже, нет! — Эмити взвизгнула, потянувшись назад, чтобы схватить подушку и шлепнуть ею свою хихикающую девушку. — Хорошо, хорошо, так... о чем? — спросила Луз, снова устраиваясь рядом с ней. — Я… Я тут подумала о, эм… этом, — наконец сказала Эмити, ее лицо начало теплеть, когда она сделала неопределенные жесты руками. Она знала, что это будет не самый легкий разговор, поскольку у нее не было никакого опыта в этой области. Но она действительно чувствовала себя лучше, зная, что у Луз тоже его не было. — Этом? — повторила Луз, нахмурив брови.       Луз действительно не собиралась облегчать ей задачу, не так ли? — Ну, знаешь, ... физическая... часть... — пробормотала она. — А? — Секс, Луз! — наконец выпалила Эмити, закрывая свое красное лицо рукой, — Я имею в виду нас... — она всплеснула рукой. — О! — Луз почувствовала, как температура ее лица подскочила, — Верно, да... — она прочистила горло, пытаясь успокоить свое сердце, которое снова набрало скорость. Она сделала глубокий вдох. Серьёзной, она должна оставаться серьёзной. Она сможет поддержать этот разговор, сможет!       Если она не может заняться этим с кем-то, чей язык был у нее во рту, то она не знала, с кем еще она могла бы заняться этим. — О чем именно ты хочешь поговорить? — спросила она. — Ну, просто, поскольку мы, кажется, продолжаем приближаться к этой черте, я думаю, нам нужно поговорить об этом, учитывая... мои обстоятельства, — она нахмурилась, взглянув на свою вездесущую капельницу. Брови Луз нахмурились, как у Эмити. — Верно... — часть смущения, которое она чувствовала, исчезла при взгляде на лицо Эмити. Она схватила ее за руку и легонько сжала, — Ну и что? — спросила Луз, наблюдая за лицом Эмити, — Ты... хочешь? — спросила она и наблюдала, как обычно бледная кожа ее девушки - уже теплого розового оттенка - потемнела до ярко-малинового. — Я… Я не знаю… да... может быть! Я просто имею в виду.... — рот Эмити захлопнулся, и она сделала глубокий вдох через нос. Ее лицо горело, и она знала, что оно, должно быть, пылает, — Дело не в том, хочу я или нет... — она сжала руку Луз в ответ, что само по себе было ответом, — Настолько, насколько это вообще возможно прямо сейчас или разумно с моей стороны? — спросила она, и Луз поджала губы, бросив взгляд на машины у кровати.       Это было то, что она - виновато - не учла ни в одном из их грубых поцелуев за последние пару недель. — Даже если бы это было безопасно для меня, куда мы могли бы пойти, чтобы у нас была хоть капля уединения? О твоем доме не может быть и речи, учитывая, что там твоя мама и Лилит, и особенно учитывая, что Ида переезжает к вам на некоторое время… плюс мне, по сути, нужно разрешение, чтобы пойти куда-нибудь, кроме территории больницы, — она внезапно нахмурилась, и лицо Луз сморщилось от беспокойства. — Все, что остается, находится здесь, что а) не самое романтичное место и б) вообще не имеет никакой конфиденциальности! Врач или медсестра могут войти в любой момент! Твоя мама могла бы... — она махнула рукой в сторону двери и нахмурилась. Луз нахмурилась еще сильнее, услышав горячий гнев, просачивающийся в голос Эмити. — Эй, эй, Эмити... — Луз прижала руку к груди и сжала ее обеими руками, отвлекая Эмити от её внезапной тирады. Она моргнула, мгновение беззвучно шевеля губами, прежде чем, казалось, обмякла от усталости. — Прости, — пробормотала она, отворачивая голову, но Луз не дала ей этого сделать и привлекла ближе. Эмити не сопротивлялась, поэтому Луз заключила ее в объятия, почти притянув к себе на колени. — Тебе не за что извиняться, Эмити, — пробормотала Луз ей на ухо, — Я не могу себе представить, каково это - на самом деле, иметь так мало личного пространства, — тихо пробормотала она ей на ухо, проводя рукой по мягким сиреневым волосам, — Ты имеешь право злиться. — Злость ничего не изменит, — ответила она почти угрюмо, наклонившись к успокаивающему прикосновению Луз. — Да, — согласилась Луз, накручивая пряди волос на пальцы, — Но ты все равно можешь злиться, — сказала она. Эмити издала какой-то звук со своего места у плеча Луз, прежде чем откинуться назад, чтобы посмотреть на нее. — Дело в том, что я даже не задумывалась об этом или не беспокоилась, пока не встретила тебя, — она посмотрела на Луз, — То есть, мне действительно не нужно было много личного пространства, и не то чтобы я когда-либо делала что-то, о чем я беспокоилась, что кто-то войдет и увидит ...но потом мы начали встречаться, и я клянусь, что твоя мама, или Лилит, или любая другая медсестра постоянно заходят сюда, как только я просто хочу побыть с тобой наедине! — раздраженно прорычала она.       Луз кивнула. Ее мама и Лилит действительно имели привычку зайти, когда им просто хотелось побыть наедине. Даже если это просто обнимашки в постели Эмити, пока они смотрели фильм. — Мы что-нибудь придумаем, Tesoro. Может быть, мы сможем поговорить с Лилит, ведь она здесь главная, - предложила Луз, и Эмити кивнула. — Да, это не повредит, поскольку я долгосрочный пациент, посмотрим, сможем ли мы что-нибудь придумать, — согласилась она, и Луз кивнула, быстро поцеловав ее в висок. — Вот так! — она усмехнулась. — Я собираюсь поговорить с Лилит о... других вещах тоже, — пробормотала она, покраснев. Луз сморщилась. — Я оставлю это на тебя, — сказала Луз. — Ты собираешься заставить меня поговорить об этом с Лилит в одиночку? — Эмити шлепнула ее по руке. — Ты хочешь, чтобы я посмотрела в лицо своей будущей мачехе и спросила ее, могу ли я не только заняться сексом со своей девушкой, но и сделать так, чтобы нас не прервали? — возразила Луз, скривившись, и Эмити вздохнула, — Я думаю, нет, спасибо! — Полагаю, это справедливо... — проворчала Эмити. Она действительно была права. Насколько неловко это было бы для Луз? Хотя ей все еще было очень неловко, разговор между ней и Лилит был бы просто разговором пациентки, обсуждающей свои физические ограничения со своим врачом.       По крайней мере, так она себя успокаивала. — Кстати, знаешь что? — спросила Луз с усмешкой, и Эмити посмотрела на нее, вопросительно наклонив голову. — Сейчас здесь никого нет, мы одни, — очевидно заявила она, наклонившись вперед, и Эмити не могла не фыркнуть, увидев выражение лица Луз. Она догадалась, что это должно было прозвучать заманчиво, но на самом деле оказало совершенно противоположный эффект и просто выглядело глупо для нее, когда она так шевелила бровями.       Однако, к большому неудовольствию Эмити, это действительно возымело желаемый эффект, поскольку она не могла не думать о том, как очаровательно глупо выглядела Луз. — Дурочка, — пробормотала она и наклонилась, чтобы поцеловать ее.       Как только она это сделала, раздался короткий стук в дверь, прежде чем она распахнулась. — Добрый вечер, Эми... — начала Камила, но резко остановилась.       Они отстранились друг от друга, и Эмити жалобно застонала в шею Луз, успокаивающе похлопывающую ее по спине, стараясь не смотреть матери в лицо. — Мы разберемся с этим, Tesoro, — заверила она. ~~~ — Прижмись к нему спиной! — крикнула Ида с подъездной дорожки. Луз с трудом вытащила мешок с вещами из фургона, который они позаимствовали в больнице, чтобы отвезти Иду и ее кресло обратно к ней домой. — Да что у тебя здесь?! — Луз хмыкнула, вытаскивая его из багажника и ставя на землю. — Э-э, в основном хлам, — призналась она, пожав плечами, сворачивая на подъездную дорожку к дому. Лилит и Камила уже были здесь ранее на этой неделе и установили временный пандус над ступеньками. Луз заворчала, перекидывая сумку через плечо и следуя за Идой в дом. — Воу, — Луз моргнула, оглядывая дом изнутри. Она не знала, почему не подумала об этом до сих пор, но Ида была очень экстравагантным и эклектичным человеком, так что на самом деле не должно было быть ничего удивительного в том, что ее дом тоже будет немного особенным. Стены были бежевыми, но на этом нормальность заканчивалась. Весь дом и мебель были украшены красными и золотыми вставками. Даже длинный диван был обит красной тканью с золотой основой. Однако что действительно привлекло ее внимание, так это то, что висело на этих бежевых стенах. Мечи висели на дощечках рядом с замысловатыми масками, которые выглядели так, словно были родом из какого-то далекого места, с множеством других вещей вокруг, о природе многих из которых она даже не имела предположений. — Что это такое? — спросила Луз, указывая на что-то на стене. — Хм? — Ида повернулась и посмотрела, — О, это диджериду, которое я получила, когда поехала в одно захолустье и встретилась там с шаманом-аборигеном, — небрежно сказала она. — Что? — Луз уперлась, и Ида пожала плечами, проходя через гостиную на кухню.       Луз с благоговением оглядывала все вокруг. Там была маленькая деревянная статуэтка и какие-то на вид каменные предметы. Несколько кристаллов стояли на полке рядом с драконом в китайском стиле, вырезанным из зеленого камня. — Что это все такое? — спросила Луз, ставя сумку на пол посреди гостиной.       Гигантский гобелен, сотканный в золотых и синих тонах, занимал почти всю стену и изображал слонов с глазами, украшенными драгоценными камнями, которые сверкали в свете потолочного вентилятора. — Вещи, которые я собрала за годы своих путешествий, — крикнула Ида из кухни. — Где ты была? — спросила Луз.       Ида фыркнула: — Лучше спроси - где я не была?       Луз прошлась по комнате, заглядывая на каждую полку и книжный шкаф, где хранились всевозможные мелочи. «Это усохшие головы?!» она взвизгнула, отпрянув от трех голов размером с софтбольный мяч, свисающих с кашпо на потолке. — Ха! Да, я купила их в Перу, — фыркнула Ида, возвращаясь в комнату и оглядывая все вокруг, — И, отвечая на твой предыдущий вопрос, везде, — усмехнулась она. — Ух ты, — пробормотала Луз. — Да, когда я была моложе, я путешествовала по миру. Я была кем-то вроде бродяжки, коллекционировала и продавала штуки, играла музыку и жила этим. Я повидала всякое. Красивое, уродливое, ужасающее и удивительное. Это были те ещё времена, — сказала она, с тоской оглядываясь на целую жизнь воспоминаний, втиснутых в ее гостиную. Луз представила, что остальная часть дома была так же полна сувениров. — Это так классно... — Луз охала и ахала, глядя на все это. — И все это нужно упаковать, прежде чем начнется ремонт, — сказала она, и Луз застонала, оглядев все эти безделушки. — Они раздолбят все эти чертовы ступени, — она указала в конец коридора, где все опустилось на несколько дюймов, — Вся остальная часть дома опустилась и там образовались эти ступеньки; раньше это не было проблемой, но пока я не научусь управляться с коляской... их нужно убрать, — она показала жестом, и Луз кивнула, — Я не хочу, чтобы они сбили все мое дерьмо со стен или сломали что-нибудь, пока они вскрывают полы, так что все это должно быть упаковано и отправлено на хранение, — она развернулась вокруг дивана. — Мне нужно упаковать мебель? — Луз нахмурилась, а Ида фыркнула. — Нет. За этим приедут грузчики, мне просто нужно, чтобы ты помогла мне собрать все мои хрупкие сувениры и прочее. Большая их часть здесь, но есть пара вещей дальше по коридору в моей спальне… куда я не могу попасть прямо сейчас. Итак, мне нужно, чтобы ты спустилась туда и взяла череп на моем комоде, обезьянью лапу на прикроватном столике и ловца снов над кроватью.       Луз долго смотрела на нее, моргая, прежде чем кивнуть. — Хорошо… но эээ… этот череп... — Не задавай вопросов, ответы на которые знать не хочешь, — вот и все, что сказала Ида, прежде чем вернуться на кухню. — Тогда лааааадно! — она развернулась и пошла по коридору.       Спальня в конце коридора была оформлена в красно-золотых тонах, как и остальная часть дома, хотя и была немного более скудной. Она быстро схватила обезьянью лапу и ловца снов, прежде чем перейти к комоду за черепом, но что-то привлекло ее внимание, и она остановилась.       На тумбочке стройным рядком выстроились фотографии в рамках. На одной из них была изображена пара рыжеволосых девушек подросткового возраста. Одна с широкой улыбкой, а другая с улыбкой поменьше и в огромных круглых очках.       Она долго, прищурившись, смотрела на фотографию, прежде чем поняла, что узнает эти желтые и голубые глаза. — Ида и Лилит были рыжими?! — Она захохотала, глядя на фотографию, — Вообще-то, в этом есть смысл, — фыркнула она и повернулась к другому снимку. На нем был изображён Кинг, ещё совсем щенок, и Луз умилилась его пушистой мордочке.       На последней фотографии в очереди она сразу узнала обоих людей. Ухмыляющаяся Ида, ее рыжие волосы уже теряли свою насыщенность и проглядывалась седина, и выглядела она на где-то двадцатью пятью и тридцатью. Рядом с ней, обняв ее за плечи и целуя в щеку, стояли молодые Рейн.       Она остановилась и подняла фотографию, чтобы получше её рассмотреть, когда ей в голову пришла шальная мысль.       Она задалась вопросом, чувствовали ли Рейн когда-нибудь то же, что иногда чувствовала Луз.       Чувство вины за то, что она могла делать и ходить туда, куда Эмити не может. Или чувство, что иногда она принимала свою способность бегать, двигаться и идти туда, куда хотела, как должное.       Затем ей в голову пришла гораздо более ужасная мысль, неожиданная и непрошеная.       Злило ли это Эмити? Злило ли её то, насколько Луз независима и самостоятельна? Ее желудок упал к ногам при одной только мысли о том, что Эмити может таить на нее какой-то скрытый гнев за это. — Эй, ты все нашла? — голос Иды эхом разнесся по коридору, заставив ее подпрыгнуть. — Ох, да, нашла! — она воскликнула и поспешила обратно по коридору в гостиную, где Ида с коробкой на коленях снимала и упаковывала вещи с нижних полок. — Что у тебя там? — спросила она. Именно тогда Луз заметила рамку с фотографией, все еще зажатую между ее пальцев, и нахмурилась. — Прости, я просто рассматривала их и... — начала она, когда Ида взяла серебряную рамку из ее рук и посмотрела на фотографию. Ее лицо смягчилось, когда она посмотрела на снимок в своей руке. — Все в порядке, малыш, — сказала она после долгого разглядывания фотографии, прежде чем положить ее в коробку вместе с другими вещами, которые Луз принесла из её комнаты. — Я не знала, что вы с Лилит на самом деле рыжие, — сказала она, и Ида фыркнула, кивая. — Да, я рано поседела из-за стресса, вызванного болями в спине, а Лили начала красить свои, когда поступила в медицинский, чтобы её «воспринимали всерьёз», — она сымитировала кавычки в конце, — Боже, я отлично выгляжу, — усмехнулась она и провела рукой по волосам. — Рейн тоже, — сказала Луз, и Ида кивнула, ее улыбка смягчилась, превратившись в ласковый изгиб губ. — Да... — пробормотала она, и Луз задумчиво пошевелила пальцами. Она хотела задать Иде вопрос, но вещи, которые касались Рейн или ее новых обстоятельств, не всегда были самыми легкими или желанными темами для обсуждения. — Ида...? — неуверенно начала она, и пожилая женщина посмотрела на нее, приподняв темную бровь. — Ты… когда-нибудь… злилась на Рейн… за то, что они могли делать все, что хотели? За то, что они здоровы? — спросила она, и брови Иды взлетели до линии волос, когда она нервно потерла рукой затылок.       Когда ее удивление прошло, Ида посмотрела на нее с нехарактерно серьезным лицом. — Были времена… когда мне было больно, что я на что-то злилась. Сама жизнь и какая-то игра судьбы вели меня, — сказала она, но покачала головой, — Хотя это никогда не касалось Рейн. Когда были плохие дни, Рейн были моей опорой. Я знала, что могу рассчитывать на них, несмотря ни на что. — Тогда почему ты бросила их? — Луз не могла не спросить, и губы Иды сжались в тонкую линию, когда она уставилась на свои колени.       Было тихо достаточно долго, чтобы Луз начала думать, что Ида не ответит, и, возможно, ей стоит просто начать собирать вещи. Наконец, однако, она все-таки произнесла: — В то время я думала, что у меня есть на это веские причины, что так будет лучше для нас обоих. Но я была просто глупа и причинила боль тем, кого любила, — тихо призналась она.       При этих словах плечи Луз несколько расслабились. Но не полностью. Отношения Рейн и Иды сильно отличались от ее отношений с Эмити. Эти двое были когда-то помолвлены. А они с Эмити встречались всего несколько месяцев, и Ида, хотя и часто испытывала боль, все еще жила своей собственной жизнью за пределами больницы. Она была вольна делать то, что хочет, она была независима. Луз запустила пальцы в подол своих шорт. Она все равно могла видеть некоторые сходства. — Дело в твоей девушке? — внезапный голос Иды прервал ее мысли, и она посмотрела на женщину и - через секунду - кивнула — Прошлой ночью мы говорили о том, что у нас нет места… где мы могли бы остаться наедине… Так как она не может покинуть больницу без разрешения Лилит, — она не собиралась рассказывать Иде подробности этого разговора! — И она расстроилась из-за этого. Не имея возможности делать то, что она хочет, или иметь хоть какую-то приватность. Я беспокоюсь, что… Эмити может начать обижаться на меня за то, что я могу делать то, что я хочу, — призналась она, нахмурившись. — Такое возможно, — сказала Ида, и это было как нож в сердце Луз, — Хотя я серьезно в этом сомневаюсь, — фыркнула Ида, и кровотечение тут же остановилось, — Я видела, как она смотрит на тебя, Луз. И, может быть, как злилась я... — Ида сделала короткую паузу, нахмурившись, — Как злюсь я... она злится из-за своих обстоятельств, из-за того, что все так вышло, но я не думаю, что она будет обижаться на тебя за это, Луз. Основываясь на том, что сказала малышка Лили, эта девушка была довольно одинока до того, как вы двое встретились, — Ида откинулась на спинку стула и холодно посмотрела на Луз. — Да... и я ненавижу это. Я люблю ее, и я ненавижу, что ей было одиноко и теперь она снова одна, когда меня нет рядом... — она нахмурилась на себя. Чувство вины съедало её изнутри со вчерашнего вечера, с тех пор как они поговорили. — Она не одна, малыш. У меня такое чувство, что вы двое едва отходите от своих телефонов, когда не вместе, — ухмыльнулась она, и Луз заворчала из-за насколько Ида была права, — Мне кажется, она, вероятно, просто расстроена, потому что теперь у нее действительно есть причина хотеть уединения… — она бросила на Луз понимающий взгляд и ухмыльнулась. Ее золотой зуб выглянул из-под губы, и Луз покраснела. Ида была очень увлечена ими. — В любом случае! Если ты действительно беспокоишься об этом, поговори с ней. Ты знаешь... общение и все такое, — проворчала она, махнув рукой, — А теперь помоги мне уже собрать все это! — воскликнула она, и Луз кивнула, все еще красная, но улыбающаяся про себя.       Ида была права, ей нужно было поговорить с Эмити о своих тревогах, а не держать их в себе. Она также, вероятно, была права в том, что Эмити была разочарована своими обстоятельствами, но это не означало, что она была разочарована в ней.       Остаток дня они провели, собирая вещи Иды, пока она делилась дикими и удивительными историями из своих путешествиях с Луз.       Она не могла сказать, какие из них были ложью, а какие нет.       Однако, в конце концов, это, вероятно, не имело значения. Как однажды сказала ей Ида, «никогда не позволяй правде мешать рассказывать хорошую историю».