***
Оставшаяся неделя прошла достаточно гладко. Вару ходил на подработки, Пик приходил на свою старую работу по новому времени, подстроенному как раз под график Вару, чтобы можно было его подвозить. Утром Пик вставал всё так же рано как и обычно, но Вару не будил. «Пусть поспит» — каждый раз думал он, и шел делать ему перекус на подработку, а заодно и себе, раз уж на то пошло. Вару просыпался куда позднее, и всегда по разным причинам. То ему становилось в конец холодно, без теплого тела Пика рядом, то он каким-то магическим образом «почувствовал запах еды», то его просто распинывал Пик, потому что время подошло. В общем, приятная бытовая повседневность, образовавшаяся сама собой. А вот в эти выходные… В эти выходные всё было иначе. Сон Вару был очень тревожный, и под самый его конец, он погрузился в темноту, в которой слышал внешний мир, но не мог отрыть глаз и пошевелиться. Тяжесть навалилась на его тело, а сам он внезапно понял, что отчаянно пытается выбраться из этого состояния, потому что многочисленные гнетущие мысли уничтожают его, но не может. Он думал о своём недавнем прошлом, о наркотиках, и об Эмме… И всё это до тех пор, пока его легонько не толкает в плечо Пик. — Просыпайся. Мы идём готовить торт! Вару медленно открыл глаза, и уставился на нависающего над ним Пика: — Может не надо? — Спросил он жалобно надломившимся после тревожного сна голосом. — С пустыми руками идти не красиво. Вару тяжело вздохнул, а затем аккуратно положил свои руки на талию Пика, притягивая того к себе. Пик едва успел поймать свою тушу, чтобы не придавить Вару к кровати всем своим весом, и вместо этого уложил свои руки по бокам от вальта, используя их как точку опоры. Вару тихонько усмехнулся, а затем начал поглаживать спину Пика, легонько проходясь кончиками пальцев вдоль позвоночника. Пик медленно выдохнул, стараясь подавить волну дрожи, пронесшейся по телу. Возбуждение пробежало мурашками по коже. Вот только, чёрт, это именно тот день, когда Пик не может позволить подобному произойти! Всё-таки, совершенно очевидно, что Вару делает это не потому что хочет близости, а потому что хочет отодвинуть неизбежное, или вовсе как-то обойтись без похода в гости к дамам. — Хватит. Вставай! Пик убрал руки Вару, и постарался встать, но его валет всё никак не хотел униматься, и вместо того чтобы послушаться, воспользовался моментом, и повалил короля на кровать. У Пика аж кислород перекрыло от такой наглости… Или от того, что зеленоволосый, будто бы совершенно потеряв всякий стыд, уселся на бёдра его бедра, и принялся покрывать шею поцелуями. Это были навязчивые, мокрые касания, почти что судорожно-лихорадочные, и очень торопливые. Он словно предпринимал последнюю отчаянную попытку. Именно это сквозило в его прикосновениях. — Зачем же вставать? Мы могли бы ещё немного поваляться, и насладиться друг другом… — Вару наклонился ещё ближе к Пику, и зашептал ему в ухо: — Я хочу тебя. Давай останемся так? Ох. Как бы Пику этого хотелось… Всё-таки, от Вару такая дерзость и смелость обычно была крайне мимолётна, а после, раздразнив он сбегал, будто чего-то испугавшись, (возможно страстного блеска в глазах Пика, и мыслей о том что будет дальше), но сейчас, совершенно очевидно было, что валет сбегать бы не стал. Напротив, он всеми силами стремился удержать Пика, и если бы ему пришлось, он был бы готов переступить и через свой страх. И вроде бы и заманчиво… Но всё так же не правильно. Вару не хочет этого по-настоящему, а просто бежит, от чего-то куда более страшного. А Пик, в свою очередь, как хороший парень не должен позволять подобному происходить. Король протянул к Вару свои руки, и легонько сжав его лицо, заставил посмотреть в свои глаза: — Хватит. Я понимаю, что тебе страшно, но мы сегодня же должны пойти и решить хоть одно незакрытое дело. Вару обреченно вздохнул, и наконец слез с Пика: — Ну вот… Ты прав. Но не жди теперь, что я в скором времени приду к тебе с повторным предложением! Раз мы всё-таки идём, то никакого секса. — Он по-детски нахмурил брови, сложив руки на груди, а затем направился в ванну. Пик несколько секунд наблюдал за ним, прежде чем откинуть голову назад, на подушки, и нервно рассмеяться: — Я живу с манипулятором!***
Вару начал утро чисткой зубов, приведением себя в порядок, созданием укладки… А Пик вставший куда раньше него вынужден был отправиться в душ, чтобы подавить своё возбуждение. Выходил он из душа крайне недовольный и растрепанный, тогда как Вару уже при параде, окинув его взглядом звонко рассмеялся. — Хмурая тучка! Вот на кого ты похож. — А ты похож на помесь хитрого лиса и наглого зелёного лягушонка! Они обменялись ещё парой несерьёзных и даже ласковых колкостей прежде чем отправится на кухню. — Я думаю мы приготовим торт. — Ещё раз упомянул свою идею Пик. — А я думаю, что я достаточно рукожоп, для того чтобы торт не получился. — Ты не пробовал, а уже говоришь. Может, у нас всё и получится. Надо только следовать рецепту… — Неа, фигня. Торты требуют куда больше усилий. — Заметил Вару, а затем решился всё-таки поделиться маленьким секретом, — Я уже пробовал печь торт. — Да ну, и когда же успел? — Ну, ещё на Земле Королей. Тогда ко мне в гости частенько заходила Хелен, приносила всякие вкусности, в том числе торты… И я решил сделать ответную любезность, и тоже приготовить ей торт. Я поискал «самый простой рецепт торта», и нашёл Наполеон. Но… Чёрт, это был полный провал! Само тесто было достаточно сухое, а крем на вкус напоминал нечто полу-безвкусное, полу-странное, отдающее манкой, или какой-то другой кашей. А ведь я действовал строго по рецепту! Пик залился смехом, а после погладил Вару по голове: — Ладно, тогда давай не торт, ты меня убедил! Предельно честно говоря, у Пика уже поперёк горла стояла вся эта история с Хелен, и он хотел как можно быстрее её завершить, так что был согласен на что угодно. Он понимал, что Эмма- часть их семьи, ибо имеет ту же масть, а Хелен — одна из карт, что их объединяет, да и достаточно добрый, отзывчивый и хороший человек сам по себе… Но его убивала мысль о том, что обе девушки являлись частью очень травмирующего опыта Вару. Хелен была тем человеком, кто говорил Вару такие слова, из-за которых он не мог не возненавидеть себя. Да, у неё были на то причины, да сама вся история ужасная… Но Вару для Пика был на первом месте, а к ним он испытывал в основном безразличие. Кроме того, ещё это дурацкое, колющее чувство ревности, забирающееся под самые ребра! Хелен была первой, кого Вару полюбил, Хелен была первой — с кем он очень хорошо подружился, Хелен была той, для кого Вару старался подавить свой характер и всё свое существо, и Хелен была девушкой, ради которой Вару старался приготовить торт. КАК ТУТ НЕ РЕВНОВАТЬ? — И что тогда будем готовить, если не торт? — Пирог какой-нибудь? Желательно простой. Умеешь шарлотку делать? — спросил Пик. — Шарлотка это не вкусно. — Ещё как вкусно! И вообще, какая разница, если не ты будешь есть? — Не я? Как так, я думал, и мне что-то перепадёт. — Не в этот раз. Пик уселся за стол и начал гуглить: «Простые рецепты сладкого», «Что можно приготовить в качестве извинения», «Что едят девушки», и всё в таком духе. Вару поглядывал в его телефон и тихо смеялся: — А девушки это что, отдельная раса, да? — Чем острить, лучше бы тоже поискал идей в интернете! Не зря же мы столько месяцев учились телефонами пользоваться. Вару сначала хотел отказаться, но после примерился с мыслью о том, что ему тоже необходимо привнести лепту в это дело. А вообще, он должен был сделать куда больше, если не всё. Так что ему следовало бы быть благодарным Пику, за то что он вообще за это взялся. И он был благодарен… Но правда не чувствовал себя готовым к этому. «Ладно, хватит уже бегать и прятаться, еда сама себя не приготовит, прощение само собой не попросится, и история сама собой не закроется». Продолжительные поиски в конце концов были вознаграждены. Парни остановили свой выбор на классическом чизкейке и шоколадной колбасе. По составу они были весьма похожи, так что никаких сложностей возникнуть не было должно. Пик быстро записал рецепты обоих блюд, а затем, отправился вместе в Вару переодеваться. Да, совершенно очевидно, у них не было подходящих ингредиентов, ибо, у какого нормального человека, в доме, совершенно случайно может залежаться такое огромное количество печенья? Нет, восемь, (уже девять) жильцов конечно могло поспособствовать такому обстоятельству, но здесь были свои тонкости. А именно, вкусы и в целом рацион питания карт. Куромаку часто забывал поесть, слишком погруженный в свои дела, а когда наконец выходил из своей каморки, являвшейся на самом деле чердаком, то ел еду исключительно «правильную и полезную». Второе, овощи, мясо. В холодильнике у него была целая полка, состоящая из блюд или ранее приготовленных Феликсом, или иногда самим Куромаку, или просто купленная. Частенько там оказывалась еда, доставленная заботливой Хелен, а так же еда являющаяся экспериментальной, созданная Николь. Девушки посещали дом вальтов и королей крайне редко. А после инцидента с Эммой, Хелен и Вару, — посещения стали и того реже. Что уж говорить, про то, что ходить к ним теперь продолжили только две дамы из четырёх. Николь приходила в гости к Куромаку, и на многие часы пропадала у него. Всё-таки, этим двоим вместе было очень комфортно, поскольку они для друг друга являлись единственными подходящими по интеллекту собеседниками. Николь как раз и приносила всё, что ей передавала Хелен для карт. А Клеопатра — приносила то, что картам посылала Эмма, или то, что она собиралась отдать от своего лица. В такие моменты, когда Клеопатре всё-таки приходилось прийти, она чувствовала себя максимально неуютно и зажато, и не могла найти себе место. Единственный, кто мог заставить её чувствовать себя спокойнее, был Данте. Вот ему то она иногда презенты и доставляла. Данте был человеком «глубоко духовно развитым», и питался по ощущениям тоже святым духом. Иначе как объяснить то, насколько худым, и чуть ли не прозрачным он был? Казалось, что однажды, он со своей медитацией и вправду сможет взлететь, всё в той же позе лотоса. Его рацион питания тоже был «полезным и правильным», но исключал мясо. Мясо так же не ел Габриэль, который после миллиардов своих вопросов наконец узнал подробный процесс его добычи, и приготовления из него продуктов. Впрочем, он зато охотно ел всё остальное. Почти непривередлив в еде был Ромео. Для него главными условиями было всего несколько пунктов. Еда не должна была быть сильно жирной, и не должна была содержать слишком много калорий. Впрочем, он мог периодически пренебречь этими условиями в пользу наслаждения. Ограничения были для него не более чем способом оставаться в прекрасной форме, чтобы продолжать нравится дамам. Самыми непривередливыми были Вару и Феликс. Феликс считал, что еда в первую очередь должна приносить счастье, а Вару просто было всё равно что есть, главное чтобы побольше да повкусней. Про Пика и говорить нечего. Иногда в пользу здоровому образу жизни и спорту он может и извращался с определенными пищевыми диетами, но в основном был в этом плане расслаблен. Так что, из того следовало, что сладкое в основном было востребовано Феликсом, а остальные ели его по чуть-чуть. И то, Феликс предпочитал что-то ещё более сладкое. Так что обычное песочное печенье появлялось на столе редко. А ведь, быть может, люби хоть кто-то это чертово печенье, сейчас не пришлось бы никуда идти. Ибо огромный холодильник, словно бы уже имел в себе всё необходимое для приготовления различной еды. Впрочем, ни Вару, ни Пик не были против прогулки. Во первых, это хороший способ приятно провести вместе время и развеяться. А для Вару это был ещё и способ немножечко потянуть время. Так что, вскоре, Пик заметил, что Вару идёт как-то уж больно медленно. Иначе как объяснить то, что за пять минут ходьбы они ушли настолько недалеко, что всё ещё можно было видеть ворота их участка? — Если не хочешь идти, можем вернуться, и поехать на мотоцикле. — Лукаво заметил Пик. Вару слегка запаниковал, и ускорил свой шаг: — Нет уж, давай пройдемся. Не хочу утруждать тебя, и брать байк по таким пустякам! — Или не хочешь утруждать себя. Вару опустил голову, и понуро поплёлся ещё быстрее, стараясь не смотреть на Пика. Король не стал ничего больше говорить. Он понимал почему Вару так себя ведёт, но и ему самому было непросто. Всё это уже прилично надоело. Бесконечно надоело. Как можно оставаться расслабленным, когда любимый человек периодами уходит в себя и загоняется? Просыпается ночью от кошмаров, кричит во сне об эпизодах, которому Пику приходилось видеть? Впрочем, он смог подавить весь негатив, едва ли уже не перекрывающий кислород, поскольку понимал что нужен Вару. Пик взял своего вальта за руку, и несильно сжал её в своей ладони, давая понять, что находится рядом. Они немного замедлились, и остановились на не слишком медленном, прогулочном шаге. Всё же и бежать со скоростью света никуда не надо. Пик решил, что приходить рано утром не стоит, потому что в это время дамы ещё могут спать, но и поздно вечером прийти тоже некрасиво. Значит, оптимальный вариант — прийти к обеду. К часам двум, или может даже четырём. А Вару же в свою очередь решил, что всё-таки пойдёт. Не важно в какое время, главное пойдёт! До магазина они дошли молча. Это не была та гнетущая тишина, в которой ты просто не знаешь что сказать, и чувствуешь постоянное неудобство, но и не была той, в которой вы просто сохраняете комфортное молчание, понимая друг друга без слов. Больше это походило на глубокую задумчивость, со стороны обоих. Они как бы были в реальности, шли в магазин, но мысли их были не здесь. Обратная дорога оказалась куда быстрее. Путь в тишине позволил парням продумать тысячи сценарий. Постепенно, мрачное настроение растворилось в новых соприкосновениях рук, поддерживающих поглаживаниях.***
Парни разложили все необходимые продукты. Вару взял на себя приготовление шоколадной колбасы, поскольку оно было куда проще. Печенье — 400-500 г Масло сливочное — 200 г Молоко сгущенное — 380-400 г Какао — 2-3 ст. ложки. Валет проверил наличие нужного количества всех ингредиентов, и одобрительно кивнул. Достал кастрюлю, свалил в неё всё имеющееся печенье и начал толочь, какой-то первой попавшейся под руку скалкой. — Ты уверен, что это делается так? — спросил Пик, уже начавший делать начинку чизкейка. По идеи, первый этапом его готовки тоже должно было быть толчение печенья, но раз уж этапы рецептов совпадает, Пик решил просто оставить это действие на Вару, и заняться более сложным делом. — А как по другому? Думаю, у меня шикарно выходит! — Из кастрюли, будто бы в насмешку вываливается на пол немного крошек печенья. Вару недовольно морщит губы, матерится, и ногой запинывает крошки под стол. — Вообще-то, тут недавно пол мыли, — резонно заметил Пик, сделавший себе небольшую пометку, что в ближайшем будущем Вару нужно заставить лишний раз убираться вне очереди. — Ой, только не нуди, а. Не ты же этим занимался. — М-м, да, над уважением к чужому труду тебе ещё работать и работать. Вару на это только цокнул, продолжая месить печенье. — Вот, чёрт! Мне не пыль была нужна, оказывается, а достаточно крупная крошка. Некоторые вообще огромные куски немельченого печенья добавляют… — Можешь, тогда, отдать эту порцию печенья мне, на чизкейк. — Ага. Только тебе нужно триста грамм, а тут четыреста пятьдесят. — Так отсыпать. Не всё же. Вару закатывает глаза, но высыпает почти всё в заранее приготовленную Пиком ёмкость. И снова месить, но оставляя куски чуть покрупнее… Вару включает плиту, ставит на неё другую кастрюлю, разогревает в ней масло, постепенно вливает в него сгущёнку… И в этот момент, Пик начинает суетится по кухни, ища очередную ёмкость. Случайно ударяет Вару в локоть, и тот роняет пластмассовую банку сгущёнки в кастрюлю. — Да блять! — Прости… — Пик виновато подтупливает глаза, быстро чмокает вальта, и спешит уйти из его пространство. Вару тихо что-то буркает, достаёт банку, немного брезгливо вертит её в руках, обтирает оставшуюся сгущенку и масло, сливая их в кастрюлю. Позже, если кулинарный шедевр не удастся, можно будет обвинить в этом Пика. «Почему вы чувствуете вкус жжёной пластмассы? Нет, это не я криворукий, а мой парень не слишком внимательный и аккуратный.» «А, шоколадная колбаса невкусная не поэтому? Тогда, наверное дело в ваших вкусовых рецепторах. Ну откуда иначе жжёная пластмасса?» — Хей, всё плавится так-то быстро, пора бы уже снимать с плиты. — Да знаю я… Вару добавляет пару ложек какао и с удовлетворенным лицом выключает плиту, поспешно подбегая с кастрюлей, к другой кастрюле с печеньем, и быстро выливает получившуюся жидкость в крошку. Зрелище вызывает восторг, а запах дурманит разум. Тщательно всё перемешав, Вару пялиться на массу. — Я и так готов сожрать! — Кто б сомневался. Тем не менее, валет всё-таки достает пару небольших прозрачных мешков, распределяет по ним вкусную массу, и пихает всё это в морозилку. Чуток вкусности, он конечно успевает подчерпнуть себе. Как никак, повар первым должен попробовать блюдо. И на вкус оно великолепно! Хочется пищать от восторга. Кастрюля тут же оказывается вылизана, а за ней, и вторая. — Для того чтобы сделать что-то вкусное, достаточно просто в масло налить сгущёнки, добавить какао, и это уже вполне съестно. Если бы я знал, то выливал бы себе прямо в рот? — Ты что, голодный? — Может быть, немного…? Пик в очередной раз удивляется аппетиту своего вальта, но тактично молчит, тогда как тот, весь измазанный смесью какао, идёт к нему, и льнёт к его губам. Пик позволяет парню вести поцелуй, притягивает его к себе ближе, заключая в объятия. И плевать на готовку, и на то, что ему вообще-то сейчас нужно запихивать чизкейк в духовку, ведь в его руках самый любимый и потрясающий человек, а его губы слаще всякого блюда, хоть от части и передают вкус одного конкретного. Позже, оба блюда, всё-таки будут готовы. Шоколадная колбаса немного полежит в морозилке, чизкейк в холодильнике — всё до состояния полного застывания и принятия нужной формы, а Вару в это время примет удобное положение на коленях Пика, пока тот его мягко поглаживает, на фоне будет играть какая-то комедия, по телевизору. Всё это очень уютно и гармонично. Обыденно, и даже немного привычно. Идеально. Слишком идеально. Но после ждёт суровая реальность. Им всё-таки придётся с ней столкнуться.