Власть

Один чёрт знает, сколько прошло лет с того момента, когда Великого Фобоса свергли с трона. На самом деле, не так много, как казалось. Жизнь, которая больше походила на существование, в тюрьме тянулась бесконечно долго. Затем, когда у Элион появился второй сын, она помиловала Фобоса и всех, кто поддерживал его тиранию. Элион выделила усадьбу по соседству с дворцом, где Фобос мог жить вместе со своими слугами. Обида и злоба навсегда поселились в сердце бывшего правителя, но ни о каком восстании не могло быть и речи. Стражницы повзрослели и обрели такую мощь, которую не удавалось обрести ни одному поколению защитниц Меридиана. У некоторых тоже подрастали дети, которые уже начали давать знать о своих необычных генах. Ничего не осталось неизменным. Единственное, что отдавало жалким отголоском прошлого, это красота и молодость Фобоса. Правда, волосы его потеряли прежний блеск, и глаза не горели огнём борьбы и сражения. От властного и сильного тирана остался печальный и скрытный просто брат королевы, которым бабушки и дедушки пугали своих маленьких внуков. Он даже в город не выходил, единственными, кого любил князь, были всё те же шептуны. Они помнили время правления своего хозяина так чётко, будто бы он был свергнут лишь вчера. Это были только его цветы, и только он мог за ними ухаживать. - Господин, - мягкий голос донёсся из-за спины, - ваша сестра проводит приём. Горожане высказывают свои просьбы и предложения. Она проявила желание видеть вас рядом. - Цветы работают быстрее тебя, – мужчина поднялся с колен, оторвавшись от высадки саженцев. – Я достаточно наслушался её бреда. Меня уже ничем не удивить, - меланхолично произнёс Фобос, взяв из рук бывшего советника белый платок. Он им вытер руки от земли, а затем бросил. Они направились в усадьбу под бархатный шёпот. Седрик поспешно шагал за Фобосом, который сохранил привычку ходить с поднятой вверх головой. Тишина в холодном, если бы не вечно разожжённый камин, доме была нарушена хлопком двери, а затем – плеском вина. Эти фужеры Фобос отыскал в дворцовой кладовой. Тонкую хрупкую ножку обвивала металлическая змея с рубиновым глазком. Они были стары так же, как и власть Фобоса. Седрик изъял у повелителя бутылку и, не выпуская её из рук, прильнул к его волосам. - Что с вами стало? – мужчина вдохнул еле уловимый аромат серебристых волос. – Ваши волосы… Они такие безжизненные, вы за ними не ухаживаете, как раньше. Где ваша вера? - Во что мне верить, Седрик? – Фобос отставил бокал и перехватил запястье гуляющей по его волосам руки. – В то, что когда-нибудь появится на свет ребёнок, который положит конец этому беззаконию и людской распущенности? Никто, кроме меня и моего несуществующего сына не способен на это. Никто даже не осмелится. Четыре года назад стражницы подавили мощнейшее восстание, такое, на которое были не способны даже мы. Мне довелось наблюдать это. Обратно в клетку я не вернусь. - Вы, господин, были гораздо сильнее. Вы были прекрасны в своей власти, - с плеч, лишённых всякого цвета, соскользнула шёлковая накидка, подчеркивающая белоснежность кожи своей бирюзой. Тёплые и влажные губы обжигали ледяную кожу шеи, которая была выставлена «на растерзание» своим же обладателем. Серебристые волосы соприкасались с тёмным деревянным полом. Тихие, сдавленные вздохи разбавлял лишь треск пламени в камине. Выступающий кадык князя был также потревожен пальцами его слуги. Он дёрнулся, когда первый сглотнул. Горячие губы Седрика согревали плечи и лопатки господина, а руки ласкали бархат ягодиц. Кожа осталась неподвластна времени и событиям. Впалый живот Фобоса соприкоснулся с мягкой бордовой обивкой дивана. Седрик одним резким и ловким движением приподнял бёдра своего господина, хозяйски проведя по ним руками. Властный князь в такой вызывающей позе лежал под своим слугой, что ставит под вопрос чины обоих. Бедняга потерял власть даже в постели. Седрик никогда не был нежен в этом вопросе, он всегда входил без подготовки, лишь смочив вход слюной. Поэтому Фобос не успел толком возбудиться, как почувствовал внутри себя член своего советника. В такие моменты он понимал, можно сказать – ощущал, что им владеет змей в людском обличии. Седрик двигался без особого выдержанного ритма, все движения были резки и лишь то, под каким углом входит член, заботило блондина. Стонов не было, были слишком громкие вздохи, князь всегда был тих в постели, и лишь тогда давно, когда он был всесилен, с громким звериным рыком горячая струя заполняла изнывающий анал Седрика. А сейчас даже треск горящих брёвен был громче вздохов господина, но и его заглушали действительно громкие шлепки красных от пальцев Седрика ягодиц о бёдра. Через короткое время тело блондина дрогнуло от судорог, а выступившие змеиные когти до крови впились в белую кожу, оставляя глубокие раны, из которых моментально потекла вниз по ноге кровь тонкой густой струёй. Седрик перевернул своего господина на спину, разведя его ноги. Горячий рот полностью вобрал в себя стоящий колом член. Граф с причмокивающим звуком облизал головку, собрав блестящую капельку смазки, свободной от ласк тела повелителя рукой он массировал набухшие яйца. Светлая голова слуги то и дело показывалась из-за спинки дивана, Седрик с каждым движением вниз прикасался губами к лобку князя. - Фобос? – после стука, раздалось за дверью. - Да, Элион, входи, - Фобос не знал, что эта глупая притащит с собой ещё и детей, но получилось даже лучше, чем он ожидал. Крепкая рука гладила поднимающуюся и опускающуюся голову советника. А сам Фобос при каждом удачном движении партнёра издавал одобрительные вздохи. Младший из детей разразился плачем, и в этот момент князь, сжав в кулак светлые волосы Седрика, выпустил тёплую вязкую жидкость ему в горло. Последний поспешно отстранился, чтобы откашляться. - Я рад видеть своих любимых племянников, - приподнявшись, наигранно-мило протянул князь.