* * *
Корабль назывался "Похотливая русалка" — большинство кораблей Мандерли назывались как-то наподобие — а боцмана звали Торрен и у него дома была дочурка, совсем такая же, как маленькая Дени. — На Стене ей не место, парень, — сказал боцман ещё в первый день плаванья. — Там девок не терпят, сам знаешь старую балладу... Он с состраданием отнёсся к полумейстеру, которого несчастная судьба и морская непогода сбили с пути в Белую Гавань и дальше на север, и с ещё большим состраданием отнёсся к двум золотым драконам, которыми тот предложил оплатить дорогу. Полумейстер кивнул, мотнув зелёной чёлкой. — Я знаю. Но я не могу ни бросить сестру, ни сбежать, — горько ответил он. — Мне повезло, что кое-какие вещи товарищей по кораблекрушению остались при мне и я не совсем без денег, но... долго ли на них проживёшь в Вольных-то Городах? Там, говорят, каждый вдох не бесплатен. — Так и есть, — кивнул Торрен. — За один месяц в Мире или Волантисе мне доводилось спускать годовое жалование, малец. И не на блядей, ты учти, просто на жрачку и питьё! Ну и опять же, — он протянул шерстистую лапищу и поерошил зелёные волосы, — чужбина не то, что родина. — Мама была тирошийка, — тихо ответил полумейстер. — У одного короля тоже мамка тирошийка была, — ответил боцман. — Я же вижу, когда человек по родной земле истосковался. Эх ты, горемыка... Может быть, это было золото, а может быть, доброе сердце (если добрые сердца всё-таки существуют), но ближе к концу путешествия боцман сказал: — Знаешь что? А отправляйся-ка ты к лорду Старку! — Что? — изумился полумейстер. Он никак не ожидал услышать именно это. — Лорд Старк будет держать суд недалеко от Белой Гавани, — объяснил тот. — Всегда держит в эти дни. Падай к нему в ноги и расскажи всё, как мне рассказал: про мамку свою тирошскую, про сестру, про Стену, про серых козлов, которые вас на неё погнали... всё по чести. Наш лорд справедлив и милосерден, и нас, простой народ, не обижает — не обидит и тебя. Может, хоть сестру твою пристроит куда-нибудь. Это было даже лучше, чем полумейстер рассчитывал.* * *
Торрен был хороший человек, хоть и простолюдин. Когда-нибудь, когда Визерис будет сидеть на Железном Троне, он не забудет наградить его по-королевски — а пока он мог только благодарно обнять и скрепя сердце отдать третьего из десятка запасённых драконов. — Не, малец. Тебе нужней, — подтвердил своё благородство Торрен. Он будет рыцарем, пообещал себе Визерис. Настоящим рыцарем. Пёс Узурпатора держал суд в богороще — как и следовало ожидать. Жуткие деревья (от одного вида кровоточащей глазами морды Дени обмочилась) почему-то занимали особое место в сердцах северян. Возможно, им просто нравилось всё чудовищное: кровоточащие глаза, гигантские волки, львоящеры... Узурпатор... — Значит, это ты взываешь к моему милосердию. — Лицо Старка было холодно и бесстрастно. — Ты называешь себя полумейстером. Почему? — Потому что я не закончил обучение, милорд, — дрожь в голосе не пришлось даже изображать. — Почему? — повторил тот. — Меня отправили помощником для мейстера Эйемона, на Стену. — Эту историю он продумал во всех деталях, повторил её сотни раз самому себе, десятки раз — Дени и пару раз — Торрену. — И чем же ты провинился? На Стену не отправляют просто так, — заметил Старк. — У меня есть сестра, — просто ответил он. — Я вижу. Но мейстеры дают обет, разлучающий их с семьёй. — Наш дядя Вил умер год назад, — ответил Визерис. Он решил менять имена как можно меньше. — У Дени не осталось никого, кроме меня. Когда мама умирала, — в ужасе он ощутил комок в горле и проглотил его, короли не плачут перед убийцами своей семьи, — она велела мне заботиться о ней. Не дяде. Не кому-то ещё. Мне. Она лежала на постели, мокрой от крови, и держала меня за руку, крепко-крепко. И она сказала: «Обещай мне. Обещай мне, что никогда её не бросишь. Что будешь её любить», — он не плакал, ни единой слезинки. Старк смотрел куда-то мимо него, вдаль, на тысячи и тысячи миль отсюда. Наконец он сказал: — Вот как. И в этом «вот как» и последовавшей тишине была такая финальность, что Визерис прямо ощутил, как рушится его гениальный план пробраться в дом гранд-лорда, к его библиотеке, к его столу, в замок, в котором их не додумается искать ни один убийца. — Я вижу, у тебя есть несколько звеньев цепи, — вдруг задал Старк совершенно нормальный вопрос. — В чём именно? — Валирийские предметы, — ответил Визерис чуть быстрее, чем следовало. — Язык, литература, история... и педагогика, у меня есть звено педагогики. — Он считал, что год цацканья с сестрёнкой вполне тянет на звено. И снова: «Вот как». А потом: — И тебя готовили помогать старшему мейстеру, верно? — Да, милорд. — Хорошо, — он принял решение, это было видно. — Наш мейстер, Лювин, хоть и моложе мейстера Эйемона, но тоже немолод и нуждается в помощнике. Ты будешь давать уроки древне-валирийского моим детям, учить их грамоте и счёту и всему, что пожелает нужным доверить тебе мейстер Лювин. Твоя сестра сможет остаться в моём замке и в свой срок занять место среди прислужниц моей дочери. Таково будет моё милосердие. Примешь ли ты его, полумейстер Верис? Кланяться псам узурпатора королю не пристало, но это было необходимо — необходимо для Дела — и он поклонился, пав на колени, как это и подобало полумейстеру, полутирошийцу, полудурку Верису. Он будет давать уроки волчьему отродью, он будет стараться, им будут довольны — а взамен он сможет читать книги, сможет дать Дени достойное образование, сможет узнать, как управляют странами и даже сможет поискать дракона под Винтерфеллом. А потом, лет через восемь, когда сестрёнка расцветёт, они поженятся, украдут у Старка его казну и захватят Железный Трон.