Полумейстер

      Признаться, Джон ожидал увидеть что-то... большее.       Последние пять дней на горизонте сияла, переливалась радужными огнями гигантская Стена — похожая одновременно на застывший свет и на завесу из прозрачной воды и на гигантскую мрачную гору по вечерам, когда солнце не отражалось от неё, а наоборот, тонуло в ней и красило в чёрный цвет. От неё нельзя было никуда деться, она царила над горизонтом, угнетая и воодушевляя одновременно.       Абель, знаток местного всего, говорил, что треть новобранцев вешается через полгода после прибытия — не может вынести её постоянного присутствия в своей жизни.       — Она затеняет солнце, она заменяет солнце, на ней надо нести вахту, вдоль неё надо ходить, сквозь неё проложены ходы... поверь мне, приятель, больше дозорных померло из-за неё, чем из-за одичалых.       Джон верил ему всем сердцем: всего пять дней она присутствовала в их жизни, а ему уже было не по себе.       Но замок, в который прибыла "Леди Лувиса", был крохотным не только по сравнению со Стеной, он был крохотный сам по себе. И какой-то обшарпанный — весь, начиная с полусгнившего причала и чёрных от воды и времени сходней, которые забросили на борт и заканчивая ржавой кровлей и потрёпанной, больше серой, чем чёрной, одеждой коменданта.       Тот ждал у сходен с видом обречённого на казнь, явно не радуясь прибытию в свой удел молодых, ярких и знатных господ. Даже капитан Уотерс, одетый наиболее скромно — хотя и в ткань цвета морской волны — заработал недовольный и враждебный взгляд, что уж говорить о Верисе с его алыми рукавами и новеньким гербом на груди.       Герб утвердил король — в полусне подписав подставленную бумагу, где заодно передавал Летний Замок ветви дома Дарклинов под управлением лорда Вериса и делал Джона её вассалом. Один росчерк пера — и расторгнут договор с Мандерли, образован новый благородный дом, появился новый лорд и новый рыцарь-ленник. И всё это — не читая предложенного и практически не просыпаясь.       Раньше Джону казалось, корона и власть — это что-то восхитительное; чем больше он знакомился с реальным настоящим королём, тем больше понимал, что нет, скорее, это что-то пугающее и загадочное, невероятно уязвимое и в то же время могущественное. Что-то, с чем он предпочёл бы никогда не иметь дела — уж больно многое может этот человек, по праву крови и силы — то есть, по случайности — увенчанный короной, и уж больно немногое можно ему противопоставить.       Только что поднять мятеж или попытаться руководить исподтишка — но и то, и другое внушало отвращение.       Он покачал головой: смешные мысли он думал, учитывая своё происхождение и службу у второго законного короля этой богохранимой страны.       Не хранили бы её боги — что бы с ней сталось?..       — Пошли есть, что ли, — потянул его за рукав Терри.       Ну да, пока господа беседуют...       — Слушай, а тебя-то почему с нами отправляют? Ты же вроде лорд Уэнт?       — Будущий. Пока что я просто наследник, — объяснил он. — А наследников у нас как-то не ценят и не жалеют. Бедный Адрик Дейн вообще шастает по неведомым краям со своим Лордом-Молнией и его благородными бандитами, и ничего. Хотя у него вроде ещё сестра есть, может, решили, что его не так уж и жалко...       — Но ты-то у бабки один, — Мия нахмурилась, чуя какую-то несправедливость.       — Да, но с вами веселее, чем с бабкой! — объяснил тот. — Да и знаешь, я так подумал... Верис мужик чёткий, миссия у нас вроде мирная, а одичалые вооружены говном мамонта да чардревными палками. Сдохнуть здесь шансов куда меньше, чем на реальной войне. И бабка так же считает — я ей писал.       С такой точки зрения Джон на вещи пока не сматривал, а зря, наверное.       Или не зря: если вспомнить, сколько нежданных неприятностей самого опасного свойства свалилось на них по дороге в Тамблтон и в самом городке — один безголовый доспех чего стоил... он бы не загадывал. И предпочёл бы искать удачи на передовой.       — А ну вали отсюда, старый! Здесь моя территория! — угрожающе налетел на Абеля смазливый паренёк.       — Это Дареон, — объяснил седобородый дозорный за крайним столом. — Дерёт глотку за дополнительные пайки. Присаживайтесь, кто сами будете? Меня Торрен звать.       У Торрена на левой руке недоставало по фаланге пальцев — стало быть, попал на Стену за контрабанду.       — Да нет, — проследил он взгляд. — Это давно ещё было. У меня семья в поветрие померла, вот я сюда и отправился век доживать. Мы, моряки, редко в Дозор принудительно попадаем. Даже комендант — доброволец. Да и что бастарду делать на островах? Только сдохнуть бесславно.       — И не только на островах, — невесело согласилась Мия. — Это мой муж, сьер Джон Найтшильд, и наш общий друг, Терранс Уэнт. А меня Мия зовут.       — Сьер, надо же, — качнул головой тот. — А в профиль так на человека похож!       — Я урождённый Сноу, — ответил Джон. — А жена моя — Стоун.       — А я — Риверс, и нам не хватает ещё парочки для полного комплекта, — Терри плюхнулся за стол, хлебнул из кружки и одобрительно скривился: — Зато крепкое, верно, дед? А как горлодёр здесь оказался?       — Дочку лорда Рована снасильничал, придурок. Ну то есть, он-то нам рассказывает, что она сама под него легла и сама окно ему открыла...       — Да если и так, за тупость надо наказывать, — фыркнула Мия. — К лордовой дочке полезть, да ещё не абы какой, а самого Рована, это ж кем быть надо!       — А кем надо быть, чтоб на Абеля наехать с кулаками? Дареоном! — старик довольно хохотнул.       Джон их почти не слышал — он потягивал горький эль, и правда на диво крепкий, ковырял вилкой тощую жареную рыбину и думал о своих снах, где в окно его комнаты билась белая красноглазая ворона и кричала страшные вещи, которые он вечно забывал поутру. Что-то о Стене и о смерти, которая приносит жизнь. В тех снах ворона улетала, а в стекло начинали скрестись полуистлевшие руки, и ледяной туман наползал — вот прямо как сейчас, стелясь дымкой по полу и покрывая изморозью всё на своём пути.       Он вздрогнул, ощутив ожог холода на ноге, вскочил — да, в самом деле, по полу стелился белый ледяной туман, чуть голубоватый, и ножки столов и стульев уже покрыло белой сеткой узоров. Мия опустила в туман руку и немедленно выдернула, громко ойкнув. Был слышен громкий шум, похожий на гром — но чему громыхать за Стеной в это время года?       Вдалеке пропел рог: один громкий стон, два — все похватались за оружие — и третий, после которого люди в обеденной зале зашумели, недоумённо переглядываясь.       — Что стоите, ослы?! — гаркнул где-то Коттер Пайк. — На стены, к оружию!