Полумейстер

      Арстан — или просто Арри, как его звали здесь, в Дозоре у Моря, — сидел и чинил изрядно подранную сеть под руководством сьера Торрена. Или просто Торрена, к новому званию тот пока не привык.       — А ты ловко вяжешь, — похвалил он Арри. — Не ожидал от такого белоручки лисенийского.       — Пентошийского, — не особо задумавшись, поправил Арри.       — Один хер, — отмахнулся старик. — Кто тебя учил-то?       — Староста нашей деревни. Он всегда говорил: рыцари приходят и уходят, а рыба остаётся.       — А где рыба, там и рыбак, — одобрительно покивал Торрен. — А где рыбак, там и сети. Мудёр был ваш староста, что сказать. И в Эссосе, значит, умные люди встречаются. Не только вертихвостки.       Староста Неван был уж точно не вертихвосткой, хоть от него и не было проходу всем молодым девкам. Вертихвостки не выводят баркас навстречу буре, чтобы помочь застрявшим на рифе морякам. Не держат всю деревню в кулаке долгими годами, отмеряя каждому по заслугам и серебра, и зерна, и вина. И детей вертихвостки учат чему угодно, но не вечным, как само море, истинам.       Да и магистра Иллирио он бы не назвал вертихвосткой. Подлецом, мерзавцем, последней дрянью — пожалуй, но никак не вертихвосткой.       — Почему ты отказываешься от своего имени, Эйгон? — отец, конечно, был в ярости.       Ещё бы. Это имя ведь ему дал неподражаемый серебряный принц Рейгар. Или нет — если верить "дяде" и его рассказу. Отец верить не хотел, Арри... он сам не был уверен. Что хуже — быть тенью чужих ошибок или чужих амбиций? Что лучше — надеяться на трон или никогда больше не стать причиной смерти мужчин и позора женщин?       — Это не моё имя, отец...       — Джон.       — Джон, — поправился он неохотно. — Своего я даже не знаю. Моя мать, Сейра, она ведь назвала меня как-то до того, как её хозяин меня переименовал?       — Ты сын принца Рейгара, — ответил тот. — Иначе моя жизнь не имеет смысла.       — Корона, племянник, всегда оплачивается одним: слезами и кровью, — говорил "дядя". — На Стене, по крайней мере, ты ничего не будешь должен никому, кроме самого себя.       — Кроме вечной службы и смерти, если я посмею от неё уклоняться?       — Это детали, — "дядя" недовольно сморщил нос, повёл рукой, словно отбрасывая в сторону нечто ненужное. Гримаски и жесты прекрасной Дейнерис странно сочетались с образом мужчины. — Трон куда требовательнее. Ему приходится отдавать душу, совесть и всё свободное время.       — Ты так говоришь, словно он у тебя есть, — фыркнул бывший Эйгон.       — Скорее, это я есть у него, — серьёзно и печально ответил тот. — Не хочешь познакомиться с ещё одним родичем? Капитан Уотерс ведь тебе не чужой — его мать была сестра твоей бабки.       — То есть, он тоже мой дядя?       — Ммм... получается, да? Сводный. Леди Аннара Риккер была дважды замужем, — начал тот своим мейстерским тоном, и Арри предпочёл отключиться: слушать родословные ему было категорически не интересно.       Возможно, это тоже говорило о том, что в королях ему делать нечего. Уж там-то от родословных никуда.       Дядя капитан Уотерс оказался не против нового племянника — один у него уже был, в конце концов. Правда, общение их пока сводилось к "иди туда-то, сделай то-то" и редким пояснениям, зачем. Но всё лучше, чем ничего — Джон ведь остался в Чёрном Замке, и здесь, в Дозоре у Моря, у Арри совсем бы никого не было, кабы не Уотерс.       — Это всегда так, — объяснил сьер Торрен. — Наш старший служитель любит всякую знать прогнать через чёрную работу. Когда война будет, их, конечно, выпнут на стены, а пока пусть трудятся.       — Но все говорят...       — Что нечисть скоро сюда вернётся, да, — кивнул старик. — Так что ты не отвлекайся, вяжи сеть. На сей раз нас так просто не возьмут, пусть и дракона у нас больше нет.       — А где он?       — Уехал, с одичалыми переговариваться. Сказал, в такое время людям не след между собой воевать — а они всё ж таки люди, хоть и хреновые.       Арри вспомнил, как волна за волной вкатывалась нечисть в ворота маленького замка, снося всё на своём пути, вспомнил смертоносный холод, шедший от их предводителя... как остановить это всё без дракона?       — Ты не тревожься, парень. Наше с тобой дело маленькое: работать. А решают пусть командиры — наш Коттер Пайк да ваш Уотерс. Что-нибудь, да придумают, вон, придумали ведь, как сети против нечисти использовать.       Если бы я был королём, придумывать пришлось бы мне.       — Сети? Хорошо, — кивнул Уотерс, поправляя свою дурацкую шляпу с перьями. — Теперь отдай их пятому отряду, они развесят.       — Нечисть твои сети прорвёт, не глядя, — буркнул Пайк.       — Прорвёт. Но не сразу. У нас будет время для залпа огненных стрел, — ответил тот. — А часть в давке будет оттеснена к огненным рвам. Что меня пугает — так это невозможность защитить залив...       — Жизнь дело такое — везде соломки не подстелишь, — Пайк пожал плечами. — Приходится выбирать. Море мы не защитим, так хоть сушу прикроем.       — И погибнем с честью, — кивнул Уотерс. — И ты запомни, племянник — если со мной что-то случится, будешь за старшего: никто не должен отступать, наша задача не выиграть, а задержать как можно большие силы врага и только.       Вот так вот просто он это сказал, и у Арри что-то оборвалось внутри. Снова: будь он королём — смог бы обречь на гибель себя и всех вокруг, лишь бы дать кому-то другому шанс продержаться? Только шанс, ведь твёрдо надеяться на успех было невозможно? Смог бы уйти в холодную глушь в надежде договориться со врагом знакомым против незнаемого?       — Не бойся, пацан, — Коттер Пайк криво ухмыльнулся. — Мы дозорные. Огонь, что разгонит блядскую тьму, и всё такое. Мы мертвы для мира, а мёртвое умереть не может, только стать сильнее и крепче прежнего.       — И в самом деле, — кивнул капитан Уотерс. — Заранее себя похоронить — всё равно, что сдаться. А Веларионы не сдаются.       Огненные рвы погасли и сети порвались, и Уотерс лежал без сил и своей дурацкой шляпы, а бывший Эйгон вместо него орал приказы держать строй и не бояться, когда в оголённую гавань вошли пять кораблей с коронованным оленем на мачте, и с них на сушу обрушились сосуды с диким огнём.