Я мог стать кем угодно.

При рождении все мы плачем. Любой ребенок будто осознаёт будущее бремя жизни. Коля не был исключением. Он плакал и кричал, не хотел появляться на свет и взрослеть. Ребенок, белоснежный словно снег, похоже уже понимал, что зря родился и его жизнь не стоит ничего. Яркий миг, но не более. Да и такой ли яркий. В пять лет маленький Гоголь всё же думал о том, как прекрасны мгновения жизни. Конечно, пока ребенка окружают лишь незначительные проблемы, как сломанная игрушка или же вывернутая каша, жизнь не кажется сложной. На деле же всё не так. Коля стал осознавать всю тягость в семь лет, когда мальчика все стали шугаться. Белые волосики, торчащие в разные стороны из-за своей длины, маленькие пушистые реснички всё того же оттенка и кожа, показывающая всему свету как расположены венки её обладателя. Если ты не выглядишь как все или, не дай бог, слишком выделяешься – дети начнут гнобить тебя. Они жестоки и этого не отнять. Но никто не сказал добродушному малышу, что не стоит доверять всем. Его огромная любовь была готова покрыть весь свет, он верил, что такой же как и все. И даже когда Колю лишили пары молочных зубов, показавшихся лишними какому–то столь вредному ребенку, он улыбался. Было больно, но он старался. Казалось, в пятнадцать лет Николай уже должен был понять, как жесток весь свет с «белыми воронами», но сердце верило. Верило, что ему просто не везет, что всё обязательно образуется. Гоголь пытался упорно красить свои мягкие волосы, но это никогда не заканчивалось успехом. Нежные пряди плохо сдерживали краску внутри себя и спустя две недели вновь становились белыми с небольшой серостью. Буквально зимой мальчику сломали ребро. Жестоко и бесчеловечно. Что же сделал Коля? Ровным счётом ничего. Просто оказался не в то время, не в том месте. Больше Коле не хотелось выделяться и верить. Гоголю двадцать. Он научился ловко менять маски, будь то яркая и заразительная радость или сдержанное и покорное лицо, но сегодня весь театр пал. Парень бежал домой, чтобы укрыться, спрятать свой непрофессионализм. Коля бежал так, будто он хочет исчезнуть поскорее, а прохожие, словно зрители этой постановки, корили его за лишние эмоции. Хотелось убежать, испариться, провалиться, всё лишь бы они перестали смотреть. Он забегает в знакомый подъезд и трясущимися руками вызывает лифт. Кажется, что он никогда не приедет, но двери со скрежетом открываются, впуская во внутрь. Минута и Николай звонит в темную дверь, слыша негромкое шуршание за ней. Фёдор открывает спасительные врата и впускает уже совсем рассыпавшегося парня. Он ловит мальчика в свои объятия и успокаивает плачущее тело. Кажется, он слышит поломавшиеся шестеренки внутри него и треснутые стенки, которые так тщательно строил Коля. Парень хотел выстроить идеального человека, но стал лишь наивным ребенком, который так хочет любви, но молчит. Но Достоевский всё понимает и поэтому каждый раз бережно собирает его по частям с особой заботой, нежностью и любовью.