Отпустить

Майкл Либерти появился на Гиперионе ранним утром. Энергичный и полный сил репортер деловито исследовал корабль, задавал достаточно коварные вопросы не выспавшемуся Мэтту Хорнеру и пытался найти Джима Рейнора, не показывающемуся всему экипажу на глаза уже несколько дней. Журналист решил подождать командира и задержаться на Гиперионе на пару дней, из-за чего Хорнер чуть не откусил себе язык. – У Джима депрессия, – наконец, неохотно проговорил он, скрестив руки на груди и внимательно-укоризненно глядя на Либерти, задававшего вопросы Рори Свонну. – И вряд ли он захочет давать тебе интервью по этому поводу. – По какому поводу? – вежливо и осторожно поинтересовался Майкл, переключив взгляд внимательных глаз на Мэтта. – Я просто хочу увидеть его. Он, как-никак, мой старый друг. Капитан раздраженно дернул плечом, всем своим видом показывая, что не верит в чистоту умыслов журналиста. Тот не обратил на его недовольство внимания, улыбнулся, поправляя очки и возвращаясь к расспросу попытавшегося слинять Рори. Убито вздохнув, механик позволил репортеру и дальше расспрашивать его. Довольный небольшой проделанной работой, Майкл отпустил облегченно вздохнувшего Свонна и медленно двинулся по коридору к каюте Рейнора. Крутя в руках блокнот с чистой, еще неисписанной страницей, он составлял вопросы и мысленно пытался подобрать ключ к замку на воспоминаниях Джима на счет Сары Керриган. Весь сектор Копрулу должен узнать о том, что на самом деле случилось в Августграде. *** Ее волосы и крылья покачивались в такт пыльному ветру, несшему за собой запах гари и дыма. Снизу пылал Августград, а зерги быстро и неумолимо убивали одного террана за другим. Джим медленно приблизился к ней и окинул взглядом весь хаос и кошмар, царящий вокруг. Но злости и ярости на Королеву Клинков не было. Внутри оставалась лишь пустота. – Спасибо, Джим, – в ее голосе он отчетливо различил боль и тоску, – за все... Расширившиеся лиловые глаза Сары несколько секунд неотрывно смотрели на его лицо, а плотно сжатые губы, словно хотели сказать что-то еще, но... Нет. Больше она ничего не сказала. Раскрыв крылья-клинки и отведя взгляд, Керриган воспарила вверх, возвращаясь к Рою, оставляя Рейнора в одиночестве. – Рад был помочь, – негромко произнес он, глядя на то, как ее фигура исчезает среди облаков. – Как и всегда. Глаза защипало, а в горле застрял неприятный ком. Сжимая и разжимая кулаки, он опустил голову и шумно выдохнул. По вискам, сотней молотков, били мысли о том, что все, наконец-то, завершилось. Закончилась тирания Менгска, а Сара Керриган стала той, кем и должна была быть всегда. Тогда почему же сейчас, он не испытывает должного облегчения?.. Этот сон он мог с уверенностью назвать кошмаром. Каждый раз одно и тоже, каждый раз она уходила, и каждый раз он ничего не мог поделать с этим. Просто молча стоял и смотрел на то, как она улетала, выскальзывала из его рук, как птица, которую долго держали в клетке. В его душе кипела боль потери и ярость на себя, из-за того, что поддался в тот раз эмоциям, оставил ее в тот момент, когда она так отчаянно нуждалась в его помощи. Сара ответила ему той же картой. Но... Испытывает ли она тоже самое, что и он сейчас? Стук в дверь заставил Джим неохотно разлепить глаза и потянуться, разминая тело. Около кровати валялось несколько пустых бутылок из-под виски, а под щекой лежала смятая фотография с ликом улыбающейся рыжеволосой женщины с очками "призрака" на голове. Бросив на нее мимолетный взгляд, Рейнор бережно поднял фотографию и спрятал ее в карман жилета. Мое единственное напоминание о Тебе. Сев и прислушавшись к голосам за стеной, Джим попытался понять, кому же он понадобился в столь ранний час. Несколько секунд царила тишина, а потом стук повторился и раздался недовольный голос настырного репортера: – Джим, открой! Я знаю, что ты там. Рейнор удивленно хмыкнул, узнавая этот голос. Ногой задвинув бутылки под кровать, он поднялся и негромко произнес: – Адьютант, открыть дверь. С неприятным скрежетом, дверь открылась, а в каюту, самым натуральным образом, ввалился Либерти. Привычный кожаный плащ, растрепанные волосы с уже заметной сединой, выпавший из рук блокнот и съехавшие на самый кончик носа очки. Джим хмыкнул, скрестив руки на груди и с насмешкой глядя на репортера, но в глубине его глаз все равно царило лишь равнодушие и странная усталость. – Да неужели, – буркнул Майкл, поднимаясь и отряхиваясь, – достучался. – И тебе не хворать, – кивнул в ответ Рейнор, выгнув бровь. – Какими судьбами? – Да вот, – Либерти закусил губу, подбирая слова, – решил тебя проведать. Соскучился, – при последних словах капитан сдавленно хмыкнул, но лицо Майкла было абсолютно серьезно. Убрав блокнот в верхний карман куртки, журналист прошел мимо хозяина каюты и уселся на кровать. – Оу-у, я вижу, твоя депрессия прогрессирует... Такое ощущение, что здесь бочку с виски пролили. – Все-то ты унюхаешь, – отозвался Джим, повернувшись к нему. – Говори конкретнее, чего тебе надо? У меня нет ни малейшего желания сейчас о чем-то говорить. Майкл несколько минут молчал, говорящим взглядом глядя на капитана, но тот угрюмо молчал, а его лицо с каждой секундой казалось все старее и старее. Моргнув, Либерти передернул плечами и попытался отогнать от себя лишние мысли. – Я хотел бы задать пару вопросов про Сару и про разрушение Августграда... – тихо отозвался он, поправив очки. – Если ты не против, конечно... – Против, – резко ответил Джим, нахмурившись. – Я не буду ничего об этом говорить. – Но, Джим, весь сектор должен... – Никто ничего никому не должен! – рявкнул внезапно рассвирепевший Рейнор, а в его глазах полыхнули темные огни. Тяжело дыша и сжимая кулаки, он ненавидяще смотрел на побледневшего Майкла. Немного успокоившись, он отвернулся от него и добавил. – Это тупиковая ситуация, Майк. Я не желаю даже слышать об этом. Сжав губы, журналист выгнул брови, с трудом удерживая в себе желания высказать все то, что он думал по этому поводу капитану в лицо. Мало того, что разозлит его сильнее, так еще и вылетит с Гипериона со скоростью звезды. Цокнув языком, Либерти помялся на месте и ядовито ответил: – Как пожелаете, капитан. Если хотите, могу удалиться. Еще один злой взгляд в его сторону. Майкл, с трудом сохраняя спокойное лицо, встал и медленно двинулся к открытой двери и уже почти вышел за порог, когда его догнал уставший окрик: – Стой, Майк. – Да, капитан?.. – Хватит ерничать, черт возьми. У меня итак особого желания говорить нет, – Рейнор сидел на кровати, сжимая пальцами виски. Либерти скрыл довольную улыбку, сделал серьезное лицо и приблизился к капитану. Тот поднял на него угрюмые глаза, ожидая вопросов, но репортер молчал, глядя в его темно-карие глаза, в которых застыло холодное равнодушие и усталость. Наконец, отведя взгляд, Майкл сел рядом, но блокнота пока не доставал. – Все так и должно было закончиться, Джим, – отрывисто проговорил он, вытирая со лба внезапно выступивший пот. – Ты ничего не мог изменить. Рейнор молчал, даже не глядя на него, но хруст костяшек его пальцев заставил журналист поежиться, передернув плечами. Спустя несколько минут молчания, капитан повернул к нему голову и достаточно спокойным голосом произнес: – Хватит осыпать солью края моей раны, – его лицо скривилось, а губы сжались в тонкую линию. – Задавай свои вопросы и оставь меня. Майкл тихо вздохнул, кивая. В руках появился знакомый блокнот и ручка, и Либерти, словно неохотно, начал расспрашивать лидера повстанцев "Рейдеров Рейнора" о том ужасном разрушении Августграда, учиненного Сарой Керриган. *** Казалось, самое страшное это было позволить себе отпустить ее. Позволить ей покинуть его сны, позволить мыслям плавно сменится на другую тему, а уставшему телу хоть раз за эти долгие и беспокойные ночи нормально отдохнуть. Но лишь от одной мысли о том, что он никогда не сможет увидеть ее и тем более забыть о том, как она выглядела, ввергала Рейнора в холодный пот и заставляла пальцы крепче сжимать край истертой фотографии. Туша пожар своей души холодным виски, Джим вспоминал слова Майкла, сказанные утром: – Если ты знаешь, что человек никогда не будет твоим, то любить его можно бесконечно долго. Это легко. Но тебе уже давно пора отпустить ее. В тот момент, он готов был разбить ему лицо лишь из-за того, что этот наглый журналист смеет совать свой нос в чужую душу. И он даже бы не посмотрел на то, что Майкл его давний друг. Сара была его единственным исцелением и, в тоже время, ядом. Получался неприятный замкнутый круг, а Либерти легко отделался от суровой кары. Рейнор мерил свою каюту шагами и упорно пытался отвлечься от мыслей о Керриган. Но, увы, ничего не выходило: она крепко обосновалась в его голове и не желала покидать ее. Кажется, еще чуть-чуть и... – Ох, Сара. Я схожу с ума, – он вновь достал снимок, сделанный когда-то давно, с теплотой посмотрел на него. И тут же виски раскололись от немыслимой боли, а фотография выпала из резко ослабевших пальцев. Чудом удерживая равновесие, Джим оперся об стену, часто заморгал, стараясь разогнать цветные круги и сдавленно застонал, слушая звон в ушах. Лик огненноволосой красавицы взирал на него с пола, но во взгляде ярко-зеленых глаз он не заметил прежней нежности. Черная тень, отбрасываемая с подогнутого края на лицо, делала его жутким и отталкивающим. Когда боль отхлынула также внезапно, как и пришла, на негнущихся ногах Рейнор отделился от стены и дрожащей рукой поднял фотографию, дабы по привычке спрятать ее в карман жилета, если бы не... Перед глазами все помутнело, и он медленно осел на пол, не сводя взгляда со снимка. – Джим! Джи-и-им! Ты меня слышишь?! – Либерти, отчаянно тряся Рейнора за плечи, смотрел на его побледневшее лицо и мысленно укорял себя. – Джим, очнись, эй! – похлопав командира по щекам, репортер облегченно вздохнул, заметив, что его взгляд стал более осмысленным. – Я в порядке, – Рейнор стряхнул с плеч руки фыркнувшего Майкла, покачал головой. – Я заметил, – кисло отозвался Либерти, глядя на нездоровый блеск в его глазах. – В порядке, ага. Рассказывай, что произошло? – заметив, что Джим не особо горит желанием говорить, журналист насильно усадил его на кровать и мрачно взглянул, скрестив руки на груди. Молчание. Джим шарил по карманам в поисках пачки сигарет, а Либерти расхаживал по комнате взад-вперед, ожидая, когда нарушит тишину, все-таки капитан. Ничего подобного – бросая на него косые и недовольные взгляды, Рейнор курил найденную сигарету. Майкл не выдержал. – Черт возьми, Джим! – громким голосом начал он, остановившись напротив него. – Что, опять началось? Я же вижу, что что-то произошло! Опять из-за Сары страдаешь? Черт возьми! Да тебе давно уже пора забыть ее. – Заткнись, – резко, но тихо ответил ему мужчина, не поднимая глаз. – Что? – репортер не растерялся, услышав предполагаемый ответ. Поправив съехавшие на кончик носа очки, он внимательно взглянул на Рейнора и осторожно поинтересовался. – А ты мне морду набить не желаешь?.. – Не смешно! – рявкнул на него капитан, сверкая глазами. Либерти мысленно успокоился – пусть уж лучше Джим будет кричать и злиться на него, нежели молчать и молча что-то наматывая себе на уме. Поняв, что сейчас самый подходящий момент для более детального копания мозга Рейнора, Либерти прищурился, подался вперед. – А тебе не кажется... Что уже пора завязывать с этим? – О чем ты? – капитан выдохнул сизый дым и мрачно взглянул на него. – Да все о том же. О Саре, – Майкл уселся рядом с Джимом, достал из кармана блокнот. – Так-так... Ты ее видишь во снах, ты постоянно думаешь о ней. Тебе не кажется, что это... перебор? Из этого ничего хорошего точно не выйдет. – Думаешь, я не понимаю? – Рейнор сжал пальцами виски. – Но если я сам не желаю ее отпускать? Ты об этом не подумал? Майкл присвистнул, выпрямившись. Он мог бы списать это все на параноический бред, но слишком уж хорошо он знал капитана – Джим говорил абсолютно серьезно, и это, к тому же, подтверждала их сильная... Духовная связь с Сарой. Снова начав расхаживать по каюте, репортер мысленно прикинул к чему могли привести последствия и невольно вздрогнул. Неизвестно, вернется ли Керриган после финальной битвы с Амуном – она с легкостью могла погибнуть от рук Падшего Титана, но даже если бы и выжила, то ей уже было некуда идти. Вряд ли капитан Джеймс Рейнор захочет видеть свою пассию в такой ипостаси. Да и она пожертвовала слишком многим ради этого сражения. Отдала свою жизнь, отринула протянутую руку помощи, отвернулась от любви... Она была частью Роя. И... Его размышления прервал отрывок фразы Джима: – ...Я слишком устал, Майк, – мутным взглядом посмотрев на него, Либерти передернул плечами. – Сара... Я не могу отпустить ее. По крайней мере, сейчас. Эту связь невозможно разрушить, но... – Естественно. Окончательно разорвать ее не удастся, но сейчас... Тебе следует поменьше думать о ней и заняться, наконец, командой. Гиперион уже столько дней над Корхалом стоит, а Хорнер не желает отвечать на мои вопросы из-за этого, – при последних словах журналист натянуто улыбнулся. Рейнор кивнул в ответ, потирая переносицу. – Ты... Прав. Больше он ничего не сказал, но Майкл успел заметить, как разгладился его лоб и довольно улыбнулся. Связь с Керриган действительно было невозможно разорвать – это понимал даже он – но все же... Все же, ему следовало поменьше заморачиваться на этот счет. Всякая боль рано или поздно утихнет, хотя именно из-за нее, люди все еще ощущают себя живыми. Майкл покинул каюту капитана, на ходу продолжая размышлять на эту тему. Только тот, кто может исцелять, вправе причинять боль. Поэтому любовь способна причинять боль, но с благими намерениями. Сара Керриган принесла Джиму немало страданий, но в тоже время... Она могла и даровать ему успокоение, заживляя старые, открывшиеся раны. Майкл вспомнил день их первого знакомства и невольно улыбнулся, прокручивая в памяти гневное лицо Рейнора, когда тот узнал о том, что все "Призраки" – врожденные телепаты. Пожалуй, пара абзацев о прошлом предводителя "Рейдеров Рейнора" и Королевы Клинков не будет лишней... *** Прошла почти неделя со дня того разговора. Рейнор, лежа на своей кровати в каюте, едва заметно улыбался и смотрел на потолок. Сжимая в руках потрепанную временем фотографию и бросая на нее редкие взгляды, он думал о том, что случилось за все эти годы. Пламя в душе медленно угасало, оставляя за собой лишь пепелище, но Джим уже давно принял это. И ему стало намного легче. Нужно было лишь отпустить. Либерти улетел, почти ни с кем не попрощавшись, довольный собой и новой статьей, которую даже не соизволил ему показать. Мэтт и Рори разом облегченно вздохнули, не особо переживая по этому поводу. Ну, а теперь-то уж точно весь сектор Копрулу узнает о том, что на самом деле случилось в Августграде. И никакие ложные интервью Валериана не смогут этому помешать. Время порождает ложные воспоминания и изменяет настоящие. Королева Клинков больше не появлялась в его снах, зато и кошмары отпустили. "Ну, хоть выспаться смогу", – криво усмехаясь, подумал Джим, неохотно убирая снимок в карман куртки и подпирая голову рукой. Сон медленно окутывал его разум, закрывая глаза и нашептывая на ухо что-то спокойное. Но перед тем как окончательно провалиться в звездный омут сна и покоя, Рейнор отчетливо расслышал голос Сары, прозвучавший над самым ухом: – Спи сладко, Джим. Я люблю тебя.