***
Ты не знаешь, в какой именно момент зародилась твоя ненависть к Ким Сынмину, но ты точно знаешь, что она не исчезнет в ближайшее время. Ты спокойно сидишь в студенческом центре, когда к тебе подбегает Ким Сынмин, одетый в нелепую комбинацию из голубого свитера и серых брюк. — Вот ты где! — говорит парень, запыхавшись. Он останавливается у твоего столика и кладёт руки на колени, тяжело дыша. — Прошло совсем немного времени с тех пор, как я видела тебя в последний раз, — категорично говоришь ты, приподнимая бровь. — Чему я обязана таким внезапным появлением? — Ты сбежала вчера до того, как дала мне свой номер, — говорит он, выпрямляясь и расширяя глаза. — Ради нашего задания! Мы ведь с тобой партнёры. Это единственная причина. А, точно. Ким Сынмин хотел попросить у тебя номер. У него будет возможность связываться с тобой на ежедневной основе. Мир, действительно, катился в ад. Он протягивает тебе свой телефон, попутно открывая приложение "Контакты". У него будто всё шло по плану. Вероятно, так оно и было. Ты нажимаешь, чтобы создать свой контакт, отказываясь от фотографии (ему не нужно воспринимать тебя больше, чем партнёра по заданию). Ты пытаешься игнорировать его пристальный взгляд, пока печатаешь. Ты стараешься печатать медленно, только для того, чтобы испытать его терпение. Когда ты сохраняешь контакт, на его телефоне загорается входящий звонок от матери, и ты поспешно возвращаешь гаджет ему в руки. "Конечно, он сейчас начнёт разговаривать со своей мамой", — говорит твой горький и злой внутренний голос. — Привет, омма! — радостно говорит парень в трубку, сидя на стуле напротив тебя. Ты хмуришься, чтобы выразить своё недовольство, но он этого даже не замечает и устраивается поудобнее, снимая шарф и откидываясь на спинку стула. Через секунду его счастье меняется на разочарование. — О, отец. Здравствуй, — его голос мрачнеет, и ты не можешь не нахмуриться сильнее от такого контраста. — Да, отец, я подал заявление о вступлении в братство отличников доврачебной подготовки. Да, мой средний балл достаточно высок для этого, у меня 5,0. Нет. Это максимально возможный средний балл, я физически не могу получить ничего выше этого, — он пыхтит в трубку. Нет, я и так придаю учёбе большое значение, отец. Я сейчас занимаюсь. Здесь шумно, потому что я в студенческом центре. Я не в библиотеке, потому что, э-э, я со своим партнёром по лабораторной, и мы хотели пообщаться насчёт этого друг с другом, — Сынмин лжёт и встречается с твоими растерянными глазами. Ты быстро отворачиваешься к своему телефону, уши горят от того, что тебя поймали при подслушивании. Он вешает трубку через минуту, и ты видишь, как на твоём телефоне появляется сообщение от него, в котором просто упоминается имя парня. — Теперь у тебя должен быть мой номер, — говорит он. В его глазах нет и следа от прежнего блеска. Возможно, ты даже скучаешь по его раздражающей улыбке. Стоп, скучаешь? Нет. Ты просто предпочла бы это, а не тот вид расстроенного щенка, в котором он предстаёт сейчас. Ни одна улыбка Ким Сынмина не должна пропасть просто так. — Спасибо, — неловко говоришь ты. — Так… ваш разговор был довольно напряжённым. Он ожидает, что сразу же начнёшь усердно заниматься в первую неделю учёбы? — Что-то в этом роде, — вздыхает он. Парню не хватает искры, которая обычно присутствует в его голосе при разговоре с тобой. Он встаёт из-за стола и кладёт телефон в карман. — Увидимся позже. Ты не можешь объяснить, почему с каждым его шагом твоё разочарование всё больше и больше возрастает.***
Ты не знаешь, в какой именно момент зародилась твоя ненависть к Ким Сынмину, но сейчас всё чаще в голову приходят мысли, что это больше не так. Ким Сынмин, на самом деле, в некотором роде нормальный человек. Большую часть времени он невероятно добр, но всё равно язвителен и нахален. Он прыгает вокруг, как щенок, когда чересчур взволнован, а его улыбка, вероятно, могла бы вылечить мировой голод. Так, нужно сделать шаг назад. Сейчас проходит ваша пятая встреча в качестве партнёров по лабораторной работе, и ваше партнёрство развивается значительно лучше, чем ты ожидала. Он встретил тебя сегодня в библиотеке и принёс твой любимый кофе со льдом (откуда он узнал?). Он даже не возразил сделать большую часть работы сегодня, так как знал, что завтра у тебя большая самостоятельная по истории (как он вспомнил?). Сегодня он улыбался поверх своего лабораторного блокнота всякий раз, когда ты игриво подшучивала над ним (когда споры превратились в подшучивание?). Список причин, по которым он тебе не нравился, сокращался до тех пор, пока ты, действительно, не смогла вспомнить ни одну из них. Он раздражающе умён? Конечно, но он отягощён разрушительными ожиданиями, которые возлагает на него отец, так что, на самом деле, это не то, из-за чего стоит злиться. Он груб? Возможно, но грубость и сарказм часто ошибочно принимают друг за друга. Он ботаник? Ну, ты не можешь его за это осудить, ведь по правде говоря, у тебя под кроватью спрятан весь комплект "Доктора кто", припасенный на случай плохих дней. Поворот на 180 градусов в твоём отношении к Сынмину иногда причиняет тебе боль. Каждый раз, когда ты замечаешь, как смеёшься над шуткой, которую он рассказывает тебе вполголоса во время урока — ты чуть ли не задыхаешься. Каждый раз, когда ты замечаешь, как сама улыбаешься ему, видя, что он переходит улицу — тебе хочется стереть улыбку со своего лица. Каждый раз, когда ты замечаешь, что слишком много думаешь о нём, когда он не рядом — ты надеваешь наушники и включаешь хеви-метал, чтобы заглушить навязчивые мысли. Несмотря на все эти "минусы", у тебя получится сдать свою лабораторную по биологии раньше остальных. — Увидимся после весенних каникул, — говорит Сынмин, собирая свои вещи. Вы уже закончили свой лабораторный проект, который технически должен был быть выполнен после каникул. Вы решили доделать его, чтобы вдоволь насладиться свободным временем. Ты улыбаешься парню в ответ. Ты до сих пор не привыкла делать что-либо ещё в его сторону, кроме как хмуриться. — Хорошего отдыха, Сынмин, — говоришь ты, игнорируя то, как его лицо загорается от этих слов.***
Ты не знаешь, в какой именно момент зародилась твоя ненависть к Ким Сынмину, но, может быть, ты вообще никогда её не испытывала. Вы сидите на полу в твоей комнате, в общежитии, между вами разбросаны разнообразные контейнеры из-под еды из доставки, а ваши лабораторные тетради совершенно забыты на столе. Это последняя неделя занятий, и вы только что закончили последний проект по биологии, который вам когда-либо придётся вновь делать вместе. Ты была удивлена своим спонтанным решением пригласить его к себе, а ещё больше тем, как сильно ждала, когда он наконец придёт. Вы смотрите на его ноутбуке видео, где сосед Сынмина по комнате, Джисон, и его друзья Чан и Чанбин выступают в студенческом центре на прошлой неделе. — Они так хороши! — ты говоришь это с полным ртом яичного рулета, танцуя в такт их песне. Ты поворачиваешь голову, чтобы посмотреть на него, увидеть реакцию на выступление его друзей, но он просто смотрит на тебя. В его взгляде есть что-то мерцающее — завораживающая нежность, от которой захватывает дух. Прежде чем ты успеваешь моргнуть, он наклоняется, кладёт тёплую руку тебе на талию и быстро прижимается губами к твоим. Он отстраняется, но всё равно остаётся достаточно близко. Ты открываешь рот с яичным рулетом в удивлении. — Глотай, — говорит Сынмин с милой улыбкой, одной рукой сжимая твою челюсть так, что ты быстро проглатываешь размятый яичный рулет. Подожди, милая улыбка? Сынмин не милый… или, может быть, это так и есть? С каких это пор он просто Сынмин, а не Ким Сынмин? — Что? — спрашиваешь ты. Твой рот теперь свободен от яичного рулета, поэтому он пользуется возможностью поцеловать тебя, как следует, заставляя уронить палочки для еды и оставляя после себя лёгкое головокружение. — Я могу признаться..? — шепчет Сынмин, прерывая поцелуй. Он перемещает руку с твоей челюсти на плечо; большой палец собственнически прижимается к твоей шее. Ты внезапно осознаёшь, как быстро бьётся твоё сердце, и чувствуешь, как кровь приливает к лицу. Ты тупо киваешь, слишком потрясённая только что развернувшимися событиями. — Это моя вина, что мы стали работать в паре. — Что? — заикаешься ты, и в голове всё мгновенно проясняется. — Ты хочешь поговорить об этом сейчас? Когда чуть не засунул свой язык мне в глотку? — Да, — он нервно хихикает, его рука на твоей талии напрягается, а рука на твоём плече ощущается как мёртвый груз, мешающий двигаться. — Я знаю помощника преподавателя в нашем классе. Она сестра моего лучшего друга. Я написал ей сообщение, как только ты села рядом со мной, и попросил её назначить нас вместе. — Зачем ты это сделал? Ты ненавидишь меня… ненавидел, — спрашиваешь ты, невероятно сбитая с толку. — Я никогда не ненавидел тебя. Я запал на тебя с тех пор, как впервые увидел — ты читала лекцию какому-то парню в студенческом центре. Я даже не помню, что ты говорила, я просто был очарован тобой, — мягко говорит он, убирая твои волосы за ухо. — Ты просто ненавидела меня с самого начала по какой-то причине, и было легче притвориться, что я ненавижу тебя, чем расстраиваться из-за этого. Он выглядел таким нервным, что тебе захотелось его поцеловать. Или погладить по голове. Или сказать, как сильно ты стала заботиться о нём за последние пару месяцев. В общем, сделать что-то неловкое. — Сынмин, я не думаю, что когда-либо по-настоящему ненавидела тебя. Я, возможно… завидовала..? — говоришь ты, наконец-то сумев вырвать свои истинные чувства из собственного сердца, признавая, что никогда не считала его смертельным врагом. — Ты такой умный, ты красивый, у тебя куча друзей, ты всегда улыбаешься. Ты всегда выглядел так, будто твоя жизнь разложена по полочкам, и всё хорошо. Меня это бесило. — Я в некотором замешательстве, — признаётся парень, наклоняя голову, — но я ценю это. Эти последние пару месяцев были потрясающими, я узнал тебя лучше, и я просто… — Я чувствую то же самое, — ты обрываешь его, улыбаясь. Ты не знаешь, в какой именно момент началась твоя ненависть к Ким Сынмину, но ты точно знаешь, когда появилась твоя любовь к нему.