лунный пряник

***

Стивен перегибается через стол и хватает последнее печенье, совершенно не задумываясь о последствиях. В большой семье клювом Хонсу не щёлкай. Марк только успел недовольно открыть рот и взяться пальцами за воздух. Если бы ему было лет пять, то сейчас бы однозначно надулся и обиделся на пару часов. Только он взрослый мужчина, поэтому просто увернулся от тычка в щёку и ласковых поглаживаний по волосам. Грант только так умел извиняться, да и других способов просто не знал. Святая простота и наивность. И вот как на такого злиться? Джейк сонно зевает на диване и задумчиво щёлкает пультом от кондиционера. Ему было то жарко, то холодно. Недавняя температура ещё не прошла толком, вот его и кидало из крайности в крайность. Особенно бесила подползающая к вискам мигрень и ломота в лопатках. Надоело бесперебойно принимать таблетки и кривиться от их вкуса. А ведь ему ещё доставлять кое-кого на работу. Хоть машина и принадлежала Марку, в музей возил именно Локли. Всё же он не мог себе отказать в лишних минутах наедине со Стивеном. Переступить через себя было непросто. В первые минуты знакомства «в живую» ладонь не приняла рукопожатие, что ни к чему хорошему не привело. Джейк тянулся за Марком, был готов защитить его, поддержать, отдать последние бинты и патроны. Стивен же был слишком мягким, нерасторопным, наивным, хоть и далеко не глупым. Его доброта сбивала с ног и обвивалась вокруг шеи пугающим кольцом. Будь это Хонсу, он бы сравнил это со змеёй, которая в любой момент может укусить. Грант же оказался тёплым шарфом в морозную погоду. Он не колол чувствительную кожу шеи и грел, как полагается. Вот только нужно ли было самому Джейку это? Они бы долго ходили вокруг своей гордости, пока Марк не затащил их всех в кино. Дал повод расслабиться и провести время вместе. Стивен почти перед самым выходом решил спросить о Лайле и тут же осёкся под усталым взглядом. Больная тема. Пришлось переплести пальцы, дождаться алеющих щёк и, не слушая сбивчивого вопросительного шёпота, потащить к машине. Джейк, привалившись к капоту, курил, догадавшись не делать это в салоне. Несколько раз уже влетело за пропахшую табаком обшивку. Он чуть не перекусил зубами фильтр, заметив сцепленные ладони. Похоже, что ревнует. Марк бы извинился за задержку или ещё что-нибудь. Ему просто не нравится, как на него неприкрыто обидчиво смотрят. Будто он опять выкинул «случайно» новую пачку дорогих сигарет или третью рыбку обратно в магазин вернул. Всю дорогу Джейк дуется, сжимает руль до противного скрипа перчаток и ни на секунду не отводит взгляд от дороги. Даже когда во всю горит красный. Стивен порывается задать вопрос, но прижатый к губам палец заставляет его затихнуть. Спектор делает это неосознанно и понимает, что проебался по всем фронтам, когда слышит очень тихий рык. Отлично. Просто прекрасно. Выбирали фильм они не долго. Грант был согласен почти на всё и обрадовался, узнав, что в жанре отсутствуют ужасы и прочая жесть. Джейка сажают посередине, чтобы не сбежал во время сеанса. Тот недовольно зыркает на всех уже покрасневшим от гнева глазом, но быстро успокаивается, когда ему дают пакет с глазированными орехами. Стивен очень любит динозавров и радуется каждому появляющемуся на экране. Вот только он благополучно забывает, что те далеко не белые и пушистые. Пугается до чёртиков и в качестве мнимой поддержки хватается за куртку рядом сидящего. Локли недоволен, но молчит. Никак не комментирует жест слабости от того, кто буквально месяц назад раскидывал бандитов, утыкая их в песок. Забавное зрелище. Стивен чуть ли не пищит, когда окровавленная морда большого ящера буквально прожигает своим огромным жёлтым глазом его насквозь. Ему уже плевать на то, что заметят окружающие. Он просто разворачивается и утыкается лбом в чужое плечо. Зажмуривает глаза и ждёт, пока действие на экране станет чуточку мягче. Джейк замирает, долго думает, переваривая новые эмоции. Всё же расслабляется, а после мягко гладит соседа по затылку.       — Бесстрашный Стивен Грант может не бояться, потому что несравненный Джейк Локли его защитит. Марк слышит эту брошенную вскользь фразу даже за скрежетом зубов какой-то твари. Он улыбается, впервые настолько искренне и в благодарственном жесте касается чужого колена. Локли косится на него чуть смущённо и надеется, что тёплая ладонь не исчезнет с его ноги хотя бы до конца сеанса. Всё хорошее быстро заканчивается. Стивен успокоился и уже чуть более оживлённо наблюдал за происходящим. Почти сразу, как унял страх, отстранился и больше не проявлял признаков «слабости». Спектор тупил ещё меньше и убрал свои пальцы раньше, чем привык к этому. Стивен совершенно случайно полностью растапливает весь арктический лёд на чужом сердце, когда после сеанса приносит Джейку кофе. Видит, как тот злится непонятно из-за чего, и поэтому добавляет к горячей горькости ещё и карамель на палочке. Чтобы вместо сигареты во рту тусовалась сладость. Зубастая и немного страшноватая улыбка пугает мимо проходящую парочку, но только не Гранта. Он знает, что она хоть и кривая, но полна дружелюбности. Краснота гаснет окончательно и больше никому не докучает до конца дня. Локли угомонился и ведёт машину плавнее, чем пару часов назад. Рядом с ним в этот раз место занято.       — Научи меня, пожалуйста, водить. Обещаю сильно не докучать и болтать поменьше, — Джейк хмыкает на такое громкое заявление и снова улыбается, когда слышит обиженный вздох. Отказываться он не собирался, но дразнить «милашку» было весело.       — Поцарапаешь тачку — будешь мыть аквариум один целый месяц. Даже рыбок не помогу пересаживать во временный.       — Я буду стараться, Джейк. Не надо меня запугивать, — Стивен то ли подыгрывал то ли реально принял всё всерьёз. По его сосредоточенному лицу, на которое Локли посмотрел пока горел красный, вообще ничего не было понятно. То ли дело Марк, который, кажется, откровенно веселился с их диалога. Его вообще под конец поездки размотало от печки, шпарящей во всю. Стивен держал дверь, пока Джейк вытаскивал соню из салона. Будить никто не собирался, поэтому и несли мистера Рыцаря до замка прямо на руках. Довольно милое зрелище, если не думать о немаленьком весе и крепком теле, которое хотелось раздеть прямо в лифте. И опять это странное желание спрятать то, что не принадлежит. Разобрать на запчасти тех, кто сделает больно или позарится. Грант же не боится и робко гладит по затёкшему плечу. Смотрит своим коронным оленьим взглядом, превращаясь из взрослого мужика в копию Бэмби. Он опускает уголки рта, наклоняет голову и ласково просит помочь с ужином. Даже не морщится, когда достает купленный вчера стейк, но всё-таки передаёт его Джейку. У него не хватит смелости и сил приготовить мясо. Ему проще резво и аккуратно нарезать овощи для салата. Хотя всё же неуклюжести в нём гораздо больше, чем уверенности. Ведь по итогу один палец покрывается неглубокой ранкой, с которой монотонно капает кровь. Джейк цыкает, достаёт аптечку и неожиданно аккуратно помогает побледневшему Стивену. Его не перемыкает, как обычно, от вида чужой крови. Наоборот, хочется её скрыть, убрать и залепить. Потому что пахнет не только привычным железом, но ещё и болью. Стивен боится крови и не любит её. Шугается, отводит взгляд и чуть не хлопается в обморок. Джейк подтаскивает его к себе, щелкает по носу и бегло целует в лоб. Марк просыпается именно в этот момент и никак не комментирует. Просто сонно зевает, хрустит позвоночником и идёт помогать. Неловкость растворяется в бульоне, а легкая боль от пореза — в припрятанной конфете. Тишина больше не раздражает, потому что в ней до безумия уютно. Локли за шкирку сдёргивают с дивана, где он хотел устроиться в одиночестве, и утаскивают за стол. У них теперь всегда такие семейные посиделки, так что пора привыкать и глаза не закатывать. Джейк обычно заползал в угол и оттуда сверкал полураздражённым взглядом. Прятался от казавшихся ему хищных ласк и заботливых рук. Хонсу не был жаден до «комплиментов» в его адрес, но от своих «бывших соседей по телу» такое сложно было принимать. Божество другое. Оно вызывает уважение, если это можно так назвать. Работодатель, который не скупится на редкие поглаживания по голове, когда ещё один труп падает под ноги и пачкает бинты кровью. Клюв заботливо толкает к скамейке, вынуждая подчиняться. Латать он тоже привык себя на улице, прячась под какой-то хрен пойми магией. Кому охота в полтретьего ночи созерцать, как под тусклым светом фонаря себя зашивает мужик в драном пиджаке и съехавшей на бок кепке. Теперь же, после разделения, его тащат в квартиру, укутывают ноги в плед и просят раздеться. Дать посмотреть, обработать порезы и следы от шальных пуль. У Марка же щекочет под рёбрами, где-то в области сердца. Да теперь ещё и на постоянной основе. Он не привык чем-то делиться, а сейчас приходится привыкать. Диван уже больше не принадлежит ему одному, но оказывается, что лежать там с кем-то ещё довольно уютно. Он, конечно, проводил раньше время с мужчинами, но к обществу девушек был более привычен. Вот только оказалось, что запах геля с еловыми нотками гораздо приятнее апельсиновых духов. Главное Лайле об этом не говорить. Девушка и так была сильно зла на него, но, похоже, что уже отпустила. Со Стивеном, когда он так вживую существует рядом, уживаться оказалось довольно сложно. Он же сама неосторожность.       — Я разбил очки, — расстроенный голос Гранта вплыл один раз в утреннюю дрёму и повис там настойчивым алым шариком. Сдаваться под его чуть ли не плачущим взглядом было странно. Да и что-то защемило в груди, когда тот с детским восторгом рассматривал себя в зеркале, примеряя обновку. Они потащились в оптику за новыми окулярами, и это было непривычно. Спектор ждал подвоха, какой-нибудь мистической хрени, но было тихо. Не нужно никуда торопиться, бежать, напяливать костюм и спасать задницу Стивена. Причем уже во всех смыслах. Теперь-то они с разными телами. Проблемы начались, когда стало скучно. Он больше не мотался по свету с мутными делами Хонсу и просто прозябал один в квартире. Появился снова бег по утрам. Появилась в их квартире раскладушка из камеры хранения. Появилась анкета на сайте по поиску работы. Всё же повезло. Инструктор по рукопашному бою и стрельбе оказался из него довольно сносным. Неполная ставка и неполная неделя — это уже хоть что-то. Гораздо лучше, чем тупое залипание в стену и бессмысленные прогулки по городу в одиночестве. Марк был рад растратить куда угодно, только не на своих близких, все негативные эмоции и застоялый образ жизни. Поэтому все его подопечные и ученики после тренировок уползали из зала обессиленные и просили пощады. Не дождутся. Спектор понимал, что рано или поздно что-то плохое в их отношениях произойдёт. Ему приходилось разрываться, следя за Стивеном и Джейком. Они оба были довольно неуправляемыми, но в разных степенях и направлениях. Одного вот споили на корпоративе, и пришлось вытаскивать его оттуда, выпутывая из загребущих рук сотрудников. Какой-то хмырь пытался облапать пьяного Гранта и почти залез к нему под рубашку, как заработал фингал под глазом. Зато теперь все знают, что у стесняшки-милашки есть «ухажёр» и довольно ревнивый. С Локли всё было куда сложнее и хуже. Его контроль гнева находился на отвратительно низком уровне. Да из него чуть ли не клещами получилось вытащить информацию о Хэрроу, а после уворачиваться от матерных выражений на испанском. Один раз вообще сорвало резьбу. Джейк пришёл после одного неудачного задания — мокрый, грязный, залитый до самых носков дождем. Разбил в прихожей кулаком зеркало и случайно вонзил себе в руку осколок. Марк тогда перепугался больше Стивена. Пока Грант осторожно убирал с пола блестящие кусочки, он пытался угомонить рычащего, будто зверь, мужчину.       — Да пошли вы все к чёрту! У меня не получается, не получается… Я опять налажал, а он просто стоял и не помогал. И нахрен мне сдался тогда такой Бог?       — Мы вместе со всем разберёмся, так что не надо себя калечить. Джейк не слышит. Его глаз затопило красным и казалось, что сейчас польётся оттуда кровь. Понятно бы стало, по какой причине. Грудная клетка ходила ходуном, а рваные рыки пугали до холодного пота. Он даже умудрился вцепиться зубами в неосторожно резко поднятую ладонь. Прокусил и теперь, скалясь, пытался отползти к выходу. Вот вам и нервный срыв. Оружие не достал, и на том спасибо. Всё-таки кобура у него была прямо под рукой. Мозолила глаза вместе с ножом в защитном кожухе. Марк психует, когда понимает, что его слова не долетают до почти улетевшей кукухи, поэтому притягивает к себе Джейка за воротник и целует. Жарко и грубо. Хватает за руки, устраивает их на своих бёдрах и сжимает ладони. Локли хрипло стонет, конвульсивно дёргается и поддаётся. Размыкает губы, подключает язык и, слава Богу, не кусается.       — Успокоился? — это даже скорее не вопрос, а крепкое утверждение. Марк касается чужой влажной шеи большими пальцами и ведёт ими к ушам. Заставляет посмотреть на себя и облегчённо выдыхает, заметив признаки мутного спокойствия. Джейк полузадушенно дышит, щурится от жгучих слез в уголках глаз и чувствует отрезвляющую рассудок боль. Он умудрился заляпать кровью прихожую и одежду. Стивен присаживается рядом, старается не смотреть на алые пятна и лужицы. Его руки дрожат, но он держится. Мягко целует в скулу и протягивает стакан с водой. Таблетка обезболивающего так предсказуемо лежит у него на языке, что Локли не сдерживает смешок. Запах выпечки от чужой футболки заполняет ноздри и въедается, кажется, в подкорку. С Грантом всё по-другому. Он целует мягче, нежнее, будто боится расплавиться под чужим огнём — Джейк всё же горячий, как печка. Марк давит ему на поясницу, останавливая. Не хватало ещё заняться чем-то неприличным прямо на грязном полу. Утром все понимают, что гроза миновала. Локли ходит по квартире спокойный, сонный и шмыгает носом. Шипя и сдавленно ругаясь под нос, одевается и придирчиво осматривает себя в зеркало. На задании его задело, и на подбородке осталась царапина. На ней теперь красовался пластырь с рыбками, который смотрелся до смеха неправильно. Пальцы не слушаются, и бинты пропитываются кровью от резких движений. Хочется натянуть привычно перчатку и спрятать результат своих психов. Марк, естественно, всё замечает, делает перевязку и осторожно целует воспаленную кожу рядом с порезами. Его не пугает и не отталкивает резкий запах антисептика, подсыхающая корочка и выступающая кровь. Он и не такое в армии видел и не таких целовал. Спектору плевать на гордость, и он спокойно опускается на пол, чтобы завязать шнурки на чужих ботинках. Гладит колено перед тем, как встать, и не игнорирует заинтригованный взгляд. Джейка коробит от смущения, но это хорошие ощущения. Таких людей, как Марк приятно видеть стоящими в такой позе. Даже если это просто заботливый жест и не более. Хотя было желание развести носком ботинка его бёдра в сторону, надавить на ширинку и заставить кончить только от такого.       — Забавно, как от температуры мозг шалит… Лучше алкоголя справляется.       — Я иду с тобой в аптеку, так что только попробуй опять куда-то удрать.       — Просто же отходил погладить собаку.       — Ага, а потом на три дня пропал. Я Хонсу за это поджарю до угольков. Марк морщится и не хочет спорить. Он и так любитель заводиться с полоборота, так кое-кто ещё и масло в огонь подливает. Пригрели, чертёнка, называется. Стивен слышит повышенные тона и опять начинает нервничать. Его и так полночи колотило от страха, причём не за свою психику. Он выходил в четыре утра на улицу, чтобы подышать. Зябко кутаясь в пальто Спектора, смотрел в темноту и пытался успокоиться. Если бы не круглосуточная кофейня рядом с ними, то он точно бы поймал простуду, как некоторые. Выползти незамеченным не получилось.       — Ему, пожалуйста, мокко с соевым молоком, а я обойдусь эспрессо, — Джейк немного хрипит и этим пугает не только баристу, но и Стивена. Оба вздрагивают, когда он появляется из темноты и обнимает замершего Гранта за талию. Жмётся, как кот, и не забывает оставлять чаевые, когда на них перестают обращать внимание. Его слишком бесит, когда на него и его спутника пялятся неприлично долго и неприлично неприкрыто.       — Я старался выйти тихо, не хотел тебя будить.       — Ты слишком неуклюжий для нашей квартиры, малыш Стивен. Чего стоят твои падения, когда ты ещё привязывал себя к кровати.       — Я уже извинился за это перед Марком. Так что не стоит напоминать. Стивен косится на забинтованную ладонь на своём боку, но никак это не комментирует. Близость Джейка больше не пугает его, да и выглядит он довольно спокойным. Правый глаз не насыщенно шоколадный, а левый не пылает алым рубином. Он весь полностью излучает тепло и сонную энергию. Это заметно по размазанным движениям, по медленным глоткам кофе, по мягкому взгляду. Грант не думал, что он бывает таким. Нервозность утихла окончательно, стоило оказаться в чужих объятиях прямо около подъезда. Локли чувствовал его напряжение и дрожь, возникшую вовсе не от прохладного ветра. Поэтому он и запустил ладони под пальто Марка и стал медленно гладить ими по спине.       — Прости за то, что напугал. Хонсу буквально вывел меня из себя, вот и вспылил, — Стивен не ждал извинений и был приятно удивлён. Его не хватило даже на банальное «спасибо», потому что из-за тепла он задремал на чужом плече, — Так, ты лучше просыпайся. Я не смогу тебя с такой рукой дотащить. Стивен распахивает глаза, выскальзывает из крепких рук и порывисто извиняется. После ловит нежный поцелуй и шлепок по заднице. Марк всё также сопел на своей раскладушке и, кажется, вообще не заметил их отсутствия. Джейк редко уважает чужие границы, но сейчас он еле сдержал желание залезть хоть к кому-нибудь из бывших «соседей» под одеяло. Они оба были до невозможности притягательным, но в тоже время время такими далёкими. Грант перед уходом в кровать вытаскивает из недр шкафа тёплый шарф, опять с рыбками, и обматывает им чужую шею. Даёт утонуть в тепле и заботе. Выбрал специально не раздражающий кожу материал, потому что сам такой терпеть не мог. Джейк зажимает его прямо там, у вешалок. Тихо шепчет в алеющее ухо простенькую пошлость на испанском, а после сжимает пальцами бёдра. Как же ему хотелось заняться сексом прямо здесь. Зажать ладонью приоткрытый рот, насладиться еле сдерживаемыми стонами и после довести до бурного оргазма. Стивен чувствует это. Его ведёт от близости, но трезвый рассудок стучится ему в голову. Он сбегает, потом ныряет под одеяло, слыша сдавленный смех со стороны дивана. Локли подмигивает ему, прежде чем улечься на подушку. Приходится вспоминать всякие противные вещи, чтобы унять стояк в домашних штанах. Поздно было уже прятаться в ванной. Несколько дней Локли валяется и тухнет от скуки с температурой, а когда выздоравливает, то начинается веселье. В понедельник ему, как обычно, нужно везти Стивена на работу. В его «лёгкую» и спокойную жизнь, из которой он каждый день приходит вялый, уставший и недовольный. Постоянные отчитывания и ни к чему не ведущие попытки пробиться к должности гида расшатывают и так хлипкую нервную систему. Запрятанная внутрь тревожность снова активизировалась. Кожа посерела, увеличились мешки под глазами и начал пропадать аппетит. Приходилось тщательнее следить за своим организмом, ведь теперь он самостоятельная единица на все сто процентов. Марк пытался и уговаривал Гранта взять отгул на неделю. Да, он о себе меньше волновался в таких ситуациях. И снова выруливает на помощь Джейк. Ему надоело наблюдать в машине сонную и грустную копию Стивена Гранта. Настоящий пропал уже несколько дней назад, загрузившись допоздна с инвентаризацией. Донна слишком сильно давила и буквально довела до бессильных слёз. Ему пришлось сжать в руках плюшевую Таурт, сесть в угол и проплакаться до закрытия. Никто больше не приходил, и инцидент остался незамеченным. Джейк не умеет задавать нормально вопросы и расшаркиваться, пытаясь осторожно обогнуть рану. Он из тех, кто предпочитает закусить зубами ремень и сдернуть пластырь с заживающей раны за раз. Поэтому, когда Стивен просыпается, то залезает рукой к нему под одеяло.       — Сегодня у тебя выходной и это не обсуждается. Праведные мальчики могут иногда прогуливать.       — Но мне же…       — Неа. Я и так с ума схожу со своими заскоками. Так ещё и ты на тень похож. Марк вон тоже из-за этого загоняется. Дай себе расслабиться, иначе скоро опять начнёшь в автобусах ездить и там засыпать.       — Я всё ещё против, — Стивен неосознанно повышает голос и приподнимается на локтях. Джейк облизывает нижнюю губу, понимая, что именно такое вот его и заводит. Довёл ангелочка.       — Попробую тебя переубедить. Первый поцелуй вводит Гранта в ступор, второй заставляет его пропустить нужный вздох, а третий и пока что финальный, выбивает неуверенный стон. Одеяло сейчас так мешается, так давит на ноги, опутывая их сетью из плотной ткани. Джейк подцепляет его рукой и откидывает с бёдер «соседа» его подальше. Стыдливо свести колени не получается, зато переместить всё внимание на голые бёдра — вполне. Кожа мягкая, нежная и тёплая после сна. Стивен уже полтора месяца не носится по всяким жутким местам, и его тело однозначно отдохнуло. Джейк медленно опускается на простыни, стараясь не спугнуть мечтающую упорхнуть птичку. Она капитулировала окончательно, стоило повалить, осторожно подмять под себя и оставить яркий засос на шее. Стивен дрожит и задыхается, когда его жадно целуют под ухом. До яркого звона. Пальцы сами хватаются за плечо и сминают ткань футболки.       — Х-хочу ещё… пожалуйста, — Грант не контролирует свой голос, и ему кажется, что просьба о новом поцелуе в губы звучит немного жалко. Он уже потерялся во времени и эмоциях, поддаваясь жаркому рту, который наконец-то снова накрывает его собственный. Член уже давно предательски упирается в чужой живот и пачкает выступающими каплями смазки боксеры. Джейк не жадный. Он даёт то, что просят, и даже больше. Ведёт ногтём по соску, задевая его, и ловит всхлип. Хочет снять лишнюю одежду, но так интереснее. Прелюдии обычно быстро заканчивались, но Стивен Грант, как всегда, сплошное чёртово исключение. Его оленьи глаза уже помутнели от желания, а ноги обвили талию, бесстыдно прижимаясь ближе. Локли чувствует, что нашёл настоящий бриллиант, когда его кусают нетерпеливо за подбородок. Приходится сжать пальцами упругую ягодицу, дабы охладить пыл. Куда им торопиться? У Стивена мега чувствительная грудь и тёплые ладони. Он пытается слепо пробраться под чужую футболку и тоже прикоснуться кожей к коже. Будто жажда его иссушает, а малейшее прикосновение заменяет глоток воды. Джейк тоже не сдерживается и стонет, когда ему ставят засос над ключицей. Неожиданно и приятно. Хочется жёстче, жгуче и почти до крови, но от Гранта такого точно ждать не стоит. Не умеет и не сможет. Он любит острое, но в умеренных дозах. Боится обжечься или, может, наоборот, спалить дотла. Его понять можно. Мало кому нравится, когда нити контроля сбегают из пальцев и путаются, как наушники в кармане куртки. Презервативов и смазки у них нет, но особо никто не расстраивается. Джейк использует свой рот по не менее важному назначению. Стивен смущённо что-то шепчет и цепляется пальцами за волосы, когда его уздечки касается язык. Окружает головку, спускается ниже и слишком быстро возвращается обратно. Толкаться во влажную и тесную теплоту до одурения приятно. Сложно себя контролировать и держать бёдра на месте. Поэтому Локли улыбается уголками губ, когда его хватают за затылок и прижимают ближе. Приходится упереться ладонью о кровать, чтобы не подавиться. Собственная слюна уже везде, где только можно, поэтому её спокойно хватает, чтобы размазать по собственному возбуждению. Делать два пьянящих мозг дела одновременно сложно, но выполнимо. Сбиваясь с ритма каждые пару движений.       — Хочу кончить вместе с тобой, — голос сипит, а губы горят после недо минета. Но, кажется, Грант доволен. Он рвано всхлипывает, когда его член снова оказывается в плену уже не рта, а влажных от смазки пальцев. Глупый. Он пытается тоже проявить участие и тянется к стояку Джейка. Тот сдавленно стонет и вжимается лбом во влажное плечо. Это слишком… мило, неуверенно и так приятно. Обычно это бывает грубая, мозолистая или собственная привычная ладонь. Поэтому и кончает он первый, хаотично двигая бёдрами в неловко сжатый кулак. Стивена же доводит до разрядки полуукус, полузасос, который оставляет в благодарность «партнёр». Засыпает неудачливый сегодня работник музея сразу после оргазма. Прижимает подушку к груди, а вторую между бёдер. Такая вот панда у них завелась. И синяки под глазами такие же. Марк заходит очень вовремя. Цепляется глазами за разворошенную постель, парочку засосов на неприкрытой коже и встрёпанные волосы у обоих. Понимающе усмехается и скидывает с плеча сумку. Вот, что называется, сходил в зал и всё веселье пропустил.       — Ты похоже всегда добиваешься своего, Джейк.       — В таком плане от меня ещё никто недовольным не уходил. Ревновать не было смысла — Стивен тянулся ко всем. Ограничивать его в контакте с кем-то было бы неправильно и эгоистично. Если ему нравится и ему комфортно, то прекрасно. Сердце вдруг начинает гулко стучать и стремительно скакать под рёбрами, когда Джейк притягивает за воротник и целует прямо над сонной артерией. Лижет горячим языком каждую выступающую венку, убирая соль с кожи. Марк отстраняется, краснеет и прижимает сумку к груди. Он пока не готов заходить дальше поцелуев. Ему не хватает смелости и открытости. Он не настолько раскрепощённый и довольно зажатый, когда дело доходит до собственных желаний. Ему бы брать пример со Стивена и с головой нырнуть в бушующие внутри чувства. Но проще ведь увернуться от ласковой ладони, пытающейся коснуться груди, плеч, волос.       — Прости, я не хотел на тебя давить, — Марк внутри взвывает и хочет помотать головой. Опять всё испортил, опять оттолкнул из-за своей неуверенности. Спектор только открывает рот и пытается хоть что-то выдавить из себя, как в руки ложится бутылка с водой. Джейк улыбается только глазами и, кажется, пытается подбодрить. Хочется повторить то, что было пару минут назад и то, что было тогда на полу в прихожей. Под кожей всё нервно зудит от недостатка прикосновений, а в горле пересыхает, будто он перебежал пол пустыни.       — Ты красивый, когда такой… растерянный. Подавиться мыслями, водой и воздухом было довольно легко. Покрыться алыми пятнами от смущения ещё проще. Джейк хочет до трясучки в груди слизать случайные капли, которые устроили забег по загорелой шее. Марк видит этот полубезумный взгляд. Внутри прокатывается горячая волна, ударяет в пах и резко возвращается в голову. Выкидывает на поверхность, заставляя судорожно облизывать в миг пересохшие губы и позорно сбегать в ванную. По пути, естественно, что-то тихо вбросить, найдя нелепую отмазку. Локли не ведётся, потому что всё понимает и слышит, как за дверью под шум включенного душа Спектор пытается успокоиться и «выпустить пар». Жаль, что не с ним и жаль, что Стивен его таким не видел. Он то сладко сопит, уже самостоятельно укутавшись в одеяло. Хороший мальчик, а вот второй… Слишком уж он зажатый и нервный. Раньше Джейк думал, что самые ответственные миссии на него возлагает Хонсу, но оказалось, что желание раскрыть Марка Спектора во всех смыслах самое сложное и трудновыполнимое. Нет, он не бегает от него и не прячется по углам. Просто нервно дёргается и сдавленно сипит, когда поцелуй становится слишком жарким. Когда пальцы Стивена слишком долго лежат у него под кофтой и ладонь Локли слишком неприкрыто лапает его за бедро. Это даже немного обижает. Он не говорит о том, что у него происходит внутри, о своих желаниях, о своих чёртовых кошмарах, от которых падает ночью со своей чёртвой раскладушки. Всё это смешивается в один нервный клубок и кажется им Марк уже давится. Задыхается и прячет всхлипы, когда его целуют в шею, а особенно за ухом. У него чувствительные лопатки… очень. Не пользоваться всеми прелестями тела, когда так хочется, но в тоже время колется о собственную стену зажатости — довольно печально. Зато Джейк замечает одну ранее скрытую деталь. Марк немного расслабился и позволил, наконец, себе чуть-чуть раскрыться. Его стало проще считывать, особенно когда маска напряжения скатывается с его лица. Кинк на похвалу у него был развит даже больше, чем у Локли. Он реагировал острее, заметнее и, кажется, вообще терялся. Чуть ли не хвостом вилял и на колени почти вставал, когда Стивен благодарил его за помощь. Нервно сглатывал, судорожно вёл плечами и приоткрывал рот. Казалось, что сейчас простонет свою просьбу и выдаст в руки поводок. Джейк проверяет и добивается схожей реакции. Неприкрытая и искренняя лесть, кажется, сбивает его с ног быстрее и эффективнее, чем когда они тренируются в зале. Хмм. Хочется этим воспользоваться в правильной атмосфере. Наконец донести до него, что и он может довериться.       — Будь хорошим мальчиком и останься там, — Марк замирает у входа в гостиную и делает шаг назад. Его лицо чуть темнеет от полумрака прихожей, но блеск в глазах всё же заметен, — Умничка, а теперь сними ботинки и носки. Я сейчас подойду. Спектор не понимает, почему ведётся на это, но когда слышит ласковое обращение, то неосознанно сглатывает. Пальто летит на вешалку, а обувь укатывается на своё законное место. Джейк подходит сразу вплотную и осторожно давит прямо на грудь, вынуждая прижаться к стене. Он не пытается особо доминировать или подчинить, просто рассматривает и тихо раскидывает комплименты по алеющим ушам. Добивается того, что Марк теперь загнанно дышит и прогибается в пояснице, когда на неё ложится горячая ладонь. Непристойный всхлип вырывается из горла, стоит просто укусить за основание шеи и лизнуть ямку между ключицами. Джейку мало. Джейк хочет ещё. Он не нападает, как зверь на добычу. Он медленно и со вкусом оставляет засосы на груди, предварительно запросив держать футболку. Спектор смотрит на него сверху вниз, держа уже мокрую от слюны ткань зубами, и кажется, что сходит с ума от возбуждения.       — Будь лапочкой и расскажи о том, что тебе хочется, — Джейк по-доброму скалится и целует Марка в губы. Тот ведётся, сжимает пальцами чужие бёдра и трётся своим стояком о чужой. У него уже прилично сорвало тормоза, и казалось, что внутри что-то наконец его отпустило.       — Я хочу тебя прямо здесь…       — И ты будешь снизу?       — Д-да.       — Спасибо. Ты молодец, что позволил себя отпустить. Марк дрожит, прижимается ближе и скомкано сам целует в щёку. Он держится только на своей гордости, потому что ноги уже подкашиваются от вербальной ласки. Джейк ловит его ладонь, прижимает к своему сердцу и даёт привести мысли в порядок, поддерживая зрительный контакт. Ему неважно, что на это уходит долгих десять минут, потому что «любить» с трудом дышащего от переизбытка эмоций Спектора он не собирался. Другое дело, если бы они оба были пьяные или что-то в таком духе. Когда, наконец, чужой взгляд избавляется от слишком мутной дымки, можно без прелюдий, без вина и конфет развернуть к стене и оголить торс. Глаз загорается алым и тут же гасит свой свет стоит Марку простонать: «Джейк, хочу…». Локли бережно спускает чужие джинсы и боксеры до лодыжек и просит полурычаще убрать их совсем. Одежда отпихивается буквально на метр и теперь комком лежит у входа в гостиную. Видел бы их сейчас Стивен — точно бы кончил прямо в штаны. Он иногда бывает несдержанным, что довольно мило и даже льстит. Растяжка затягивается, потому что Марк зажимается, сдавленно шипит от непривычной боли и часто просит дать перерыв. Джейк не торопится. Он просто доводит своими пальцами до сухого оргазма и радостно хихикает, когда снова слышит на выдохе своё имя. Наконец, становится легче двигаться и касаться чужого жара внутри. Если бы они в любой сложной ситуации занимались сексом, то жить бы, наверное, было проще. Гранта же отпустило, и он теперь бодро носится со своими игрушками. А если снова начинал хандрить, то получал свою порцию ласки и ноющую поясницу в придачу. Почувствуй себя волонтёром и нянькой одновременно. Разве что это приносит удовольствие. Внутри, естественно, узко и довольно тесно. От этого в Джейке опять просыпается что-то звериное, и он несдержанно сжимает зубами загривок. Ведёт языком по не скрытой футболкой трапеции, прикусывая каждый выступающий позвонок. Кожа солёная от пота и безумно вкусно пахнет остатками одеколона. Поэтому и толчки становятся чуть грубее, резче и жёстче. Марк захлёбывается стонами и оставляет на несчастных обоях бороздки от своих ногтей. Ему не дают коснуться собственного члена, чтобы продлить удовольствие подольше. Шлепки кожи о кожу, бёдра о бёдра настолько громкие и пошлые, что хочется взвыть.       — Ты очень красивый, когда стонешь подо мной. Я хочу съесть тебя всего без остатка. Настолько узкий, что меня ведёт от твоего голоса сильнее, чем от виски, — дурацкая похвала заставляет бабочек внутри сделать кульбит и заняться оргией. Марк поддаётся назад, сам прогибается в пояснице до хруста и кончает прямо в чужую ладонь. Его всего трясёт, что уже даже руки не слушаются. Джейку нужно ещё. Поэтому он жалобно стонет прямо в ухо, просит потерпеть и делает ещё несколько хаотичных движений бёдрами. Разрядка оглушает до звона в ушах, что приходится навалиться на еле дышащего Спектора, придавливая его к стене. Безумно хочется курить и выпить. Приходится всё же выходить из податливого пару минут назад тела, снимать презерватив и целовать искусанную шею. Джейк чувствует себя сволочью, когда замечает красные от его несдержанных толчков бёдра. А особенно чётко виднелись следы от пальцев. Прогуляться до мусорки, а после до полотенца и вернуться к полубессознательному «соседу».       — Мне с тобой в душ сходить или сам справишься? — Хоть Локли и говорил без сексуального поддетекста, всё же умудрился вызвать очередную волну смущения. Магия, не иначе.       — Дай мне передохнуть…       — А? Я не буду тебя трогать, пока не дашь согласие. Иди отмываться, дурень. Джейк получает свой благодарственный поцелуй и щипок за задницу. Не только он может шалить, когда вздумается. Забавно, что теперь их внутренние проблемы решаются так просто: лаской, заботой, выслушиванием устно и сексом. Довольно неплохо, если честно. Хонсу бы кто занялся и, может, не бесил бы так часто… Глупый надоедливый голубь.