Чёртово зеркало

Казалось, что вместо крови по венам течет алкоголь вперемешку с сжигающим все к черту адреналином, что заставлял сердце бешено биться, заставлял чувствовать себя живым. Это не нормально, когда единственное состояние, в котором ты осознаешь себя живым — это алкогольное или наркотическое опьянение, но Акума привык быть ненормальным. Сейчас он сидит на диване в квартире, где явно не осталось трезвых людей, учитывая пустой стол, на котором остались разве что бутылки от алкоголя, вперемешку с коробками из-под пиццы. Рядом в пьяном отрубе валяется Кусакабе, половиной тела уже съехав с дивана на пол, ещё одно движение и точно будет откисать на холодном полу. Опустевшая банка от пива отправляется к такой же пустой винной бутылке на пол. От мысли что она теперь будет не одна, Серёжа тихо посмеивается себе под нос, на последних силах откидывая голову на спинку дивана. Резко появившаяся тяжесть на коленях заставляет лениво поднять голову на причину этого. Растрепанные недавно подкрашенные волосы на удивление не скрывают пол лица как обычно; красная половина заправлена за ухо, а чёрная непонятным образом оставалось в положении отодвинутой от лица. Карие глаза, покрытые пьяной мутной плёнкой, смотрели будто сквозь Акуму, но от этого не становилось лучше. Ощущение что атмосфера сгущалась от одного лишь присутствия Кира. — Ты че тут расселся? — задаёт первым вопрос Серёжа, стараясь перекричать громкую музыку. — Че хочу то и делаю, ебало закрой — после этого лаконичного ответа парень прикладывается губами к бутылке с красным вином, что все это время была у него в руке. Неаккуратные громкие глотки сопровождались парой капель, что тянулись алой паутиной вниз по аккуратной шее. Нерациональное желание слизать эту каплю появляется в пьяной голове Акумы из неоткуда, но все-таки исполняется, ведь ресурсов чтобы обдумать эту идею как следует не было, и не важно, что она максимально бредовая. Губы медленно прикасаются к шее, тычась в место следа капли. В недопоцелуе Серёжа облизывает этот маленький участок кожи, почувствовав лёгкую кислинку на языке. Неожиданно в волосах у себя Акума чувствует руку Курседа, что не пытается одернуть его от себя, а напротив прижимает сильнее. Язык Серёжи двигается выше по разводу, а руки перемещаются на талию, чтобы иметь хоть какую-то опору, даже если она представляет из себя чужое тело… Акума осознает полностью пиздецовость ситуации только когда его затаскивают в рандомный туалет, не удосужившись даже закрыть за собой дверь, но резкий поцелуй выветривает из головы эту мысль. Попытки Курседа контролировать поцелуй откровенно раздражали Акуму. Отстранившись, он напирает на чужое тело, заставляя его опереться копчиком о раковину. В ответ на это он лишь замечает ухмылку на лице напротив. Прижавшись с поцелуем к Кировым пухлым губам, он почти нечаянно кусает за нижнюю губу, зализывая маленькую ранку языком, после проталкивая его дальше в чужой рот, уже там встречаясь с чужим. Страстный танец языков, конечно, хорош, но после резкого прикосновения чужой руки к своему паху Серёжа ещё и чужой язык прикусывает от неожиданности. Отстранившись Курсед уже, хочет дать подзатыльник Акуме за это, но неожиданно для самого себя Серёжа перехватывает чужое запястье, что из-за алкоголя в крови не имеет лишних сил для сопротивления. Пробудившаяся в Акуме доминантность пугает и одновременно возбуждает ещё сильнее. Обычно спокойный и неконфликтный парень сейчас резко разворачивает его на 180 градусов, так, что в отражении огромного зеркала над раковиной Курсед видит своё слегка помятое лицо, в которое впивается свет подсветки справа, подчёркивая скулы и другие выпуклые части лица. Перехваченная рука оказывается неумело заломана назад, хотя даже от такого хвата неприятные ощущения были. Волна возбуждения, прошедшаяся по телу после этого действия, была сравнима с цунами, внутри Кира все будто вывернулось наизнанку и перевернулось вверх дном. но положение усугубляет рука Акумы, что легла по собственнически на пах, чуть сжимая. Рефлекторно прогибаясь назад в спине Курсед, протяжно стонет краснея сильнее. Серёжа в ответ на эти действия сжимает только сильнее, начиная поглаживать. Хватка усиливается и на заломанной правой руке, обхватывая запястье почти в полное кольцо из пальцев. Ноги предательски переставали держать, будто нарочно сгибаясь в коленях. Заметив это Акума отпускает многострадальческую руку из захвата, давая Курседу опереться на монолитную каменную раковину, хватаясь дрожащими пальцами за её края. Огладив ладонями Кировы бедра через ткань штанов, Серёжа медленно стягивает их вместе с бельём вниз, открывая вид на худощавую задницу. Резко пришедшее осознание что смазки у них нет прерывается звуком захлопывающейся двери, кажется кто-то хотел зайти, но вовремя понял, что он немного не вовремя. Не найдя решения лучше Акума, смачивает собственные пальцы в слюне, сразу вставляя два, на что сразу получает реакцию в виде болезненного стона. — Ты еблан сразу два вставлять? — резко возмущается Кир, злобно смотря через плечо на Акуму. — Сам тогда делай все. Я че каждый день трахаю мужиков в жопу? — уже осторожно вынимая пальцы говорит Серёжа, отходя на пол шага назад, чтобы не мешать. Раздражение на лице Кира было сложно не заметить, но гордость брала верх, поэтому с очень недовольным видом он все же начинает сие действие. Первый палец всегда больно, этот раз не исключение, правда ещё хуже было от сознания, что Акума все это время наблюдает за ним, ловя каждое его движение своим внимательным взглядом зелёно-карих глаз. Покончив с первым пальцем, Курсед вставляет второй, невольно громко вздыхая. Смущение распространяется красными пятнами по лицу и ушам, заставляя их почти натурально полыхать. Резкий стон разрезает тишину как катана воздух при ударе. Это была простата. Кир не ожидал найти её так быстро. Опущенная голова перекрывала возможность даже случайно увидеть свое отражение. Резко появившаяся на шее рука заставляет крупно вздрогнуть. аккуратно продвигаясь выше Акума, не сильно сжимает челюсть, поднимая её выше. Теперь Курсед отчётливо видит красного себя и Акуму, стоящего у него по правую руку. Прикосновение к руке, что растягивала проход заставляет вздрогнуть. Убрав её, Акума заменяет те два пальца своими тремя, продолжая растяжку. Ситуация смущала очень сильно. В туалете на тусовке порядком подвыпивший Акума растягивать его для своего члена, рукой придерживая его за челюсть, чтобы Курсед неотрывно смотрел на отражение в зеркале и следил за всем со стороны. Прошедший по простате палец выбивает любые мысли из головы и заставляет прогнуться в спине сильнее, а Акума только с задором в тёмных глазах наблюдает за этим, явно наслаждаясь всем что сейчас происходит. — Вытаскивай пальцы, хватит уже — неожиданно подаёт голос Кир, смотря через зеркало на Серёжу, немного дергая головой, чтобы убрать назойливую руку — и убери свою культяпку с моей шеи, еблана кусок — Если пообещаешь смотреть в зеркало все время — ставит условие Акума, и сразу убирает руки. Словесного ответа от Курседа так и не последовало, но прогиб в спине, что стал сильнее вполне мог сойти за согласие с условием. Пристроившись сзади, Акума кладёт освободившиеся руки на половинки, чуть сжимая и разводя в стороны, открывая вид на красноватое растянутое колечко мышц. Придерживая рукой член, Серёжа аккуратно входит, сразу слыша недовольный вздох со стороны. Переводя взгляд на зеркало, тот сразу замечает закусанную губу, из которой тонкой струйкой течёт алая кровь. — Мне остановится или… — акума не успевает договорись до конца, как Кир сам подаётся назад, насаживаясь сразу чуть ли не на всю длину, тихо выстанывая. Усмехнувшись, Серёжа медленно начинает двигаться, стараясь не доставлять слишком много боли. — Че ты там нежничаешь? Я что тёлка по-твоему? — недовольно оборачивается Курсед, почти сразу прикусывая до крови язык, от слишком резкого толчка, что прошёлся прямо по простате. — Как пожелаешь, моя «не тёлка» — говорит Серёжа, сразу начиная активнее двигаться, стараясь попадать по простате. Громкие стоны заполнили маленькую ванную, отражаясь от кафельных стен, усиливая звук. Скорее всего за дверью было все слышно, а учитывая уже одного незваного гостя, не мала вероятность что кто-то ещё попытается зайти сюда. Как бы они отреагировали? Курседу даже думать об этом не хочется, его же потом изведут подколами, ведь хоть компания и была преимущественно мужской, но слухи тут расползались так же быстро, как и среди девушек. На пике Кир чуть не падает на пол, благо спасают руки Серёжи, что все это время придерживали его за бедра. Через пару толчков кончает и он, медленно выходя из растраханного нутра своего друга. Курсед же обессилев опускает голову на бортик раковины, что хоть как-то охлаждал горящее лицо. По просьбе Акумы он все это время смотрел в это чёртово зеркало, и сосредоточенное покрасневшее лицо Акумы, что с силой вбивался в него останется в воспоминаниях надолго. *** — Да не, пиздишь — отмахивается от Морфи Кирилл, потягивая колу с виски сидя на диване в одной из комнат. Лера отходила в туалет поправить расплывшиеся стрелки подводки, но никак не ожидала увидеть Акуму, что нагинает Курседа в туалете. — Так и знала, что надо было сфоткать — разочаровано вздыхает девушка, плюхаясь рядом на диван, сразу чувствуя чужую тёплую руку на своём плече, что притягивает к себе в подобии объятия.