***
Дазай ощущал напряжение целый день. Воздух потрескивал от предупреждений, вызывая мурашки на его коже. Бинты чесались, коже было некомфортно во всех этих слоях за слоями. Дазай пытался определить где и почему всё казалось таким неправильным. Его разум продолжал посылать сигналы, ожидающие, что он каким-то образом соединит кусочки воедино. Он проходил через события дня, не находя ничего необычного. Он посуровел. Иногда что-то казалось неверным, потому что оно было слишком нормальным. Что-то важное вот-вот должно было произойти. Дазай замёрз. Или, возможно, что-то уже произошло. – Дазай-сан? Прервав поток своих мыслей, он попытался принять беспечный вид. – Да, Ацуши-кун? Парень лишь моргнул от весёлого тона. – Вы в порядке? Вопрос застал его врасплох, неужели Дазай и правда был таким очевидным? Помотав головой, он широко ухмыльнулся, его щеки неловко натянулись под растяжкой. – Безусловно! Почему ты спрашиваешь? Ацуши заметно разволновался, заикаясь в своих словах. – А.. Э-эм.. Ваш телефон звонил последние-е.. минут 10 или около того, но вы к-казались погруженным в свои мысли.. Я подумал.. кхм.. что дам вам знать. Дазай засмеялся и прищурил глаза. Брюнет потрепал плечо Ацуши, с легкостью отвечая: – Тогда не стоит более переживать. Спасибо, что сообщил мне об этом, Ацуши-кун! Ацуши кивнул, потеряв дар речи, и пошёл обратно на работу, натянув лёгкую улыбку. Дазай сконцентрировался на своем телефоне, оповестившем о пришедшем смс, до того, как тот окончательно замолк. Он пялился на него некоторое время, и когда не получил последующего уведомления, Дазай наконец включил телефон, чтобы проверить сообщения. Хах? Знакомый набор слов поприветствовал его. «Слизняк». Что делал Чиби, когда печатал смс Дазаю в это время дня? Особенно, когда ему следовало бы заканчивать свои отчёты о недавней миссии, в которую он отправился. Его глаза расширились в тот момент, когда он медленно всё прочитал. Вскочив со своего места, он схватил пальто, проигнорировав вопль своего подопечного и любопытные взгляды, полученные от своих коллег. Он должен был добраться к Чуе. Пока Чиби не сделал чего-нибудь глупого. Дазай не мог допустить чтобы– Отбросив эти мысли, он побежал до квартиры Чуи. Сообщения прокручивались в его голове, смешиваясь с назойливым голосом Чиби, будто бы он действительно сейчас присутствовал, произнося их. Дазай хотел бы, чтобы это было так. Слизняк: Эй, тупица! 3:43 ночи. Слизняк: Я знаю, что ты получаешь это. 3:43 ночи. Слизняк: Ответь мне, Чёртов Дазай! 3:44 ночи. Слизняк: Не могу поверить, что говорю это, но.. 3:47 ночи. Слизняк: Забей, проигнорируй последнее смс. 3:53 ночи. Слизняк: Блять, не мог бы ты прекратить игнорить меня хотя бы на 1 секунду?! 3:56 ночи. Слизняк: Дазай? 3:57 ночи. Слизняк: Пожалуйста. 3:57 ночи. Слизняк: Прости меня. 4:13 ночи. Это было последнее сообщение. Дазай не понимал, что это значило, и он не был готов делать какие-либо ставки. Это не было одной из игр, в которой он мог изменять правила по своей прихоти. Он не знал всей ситуации, и он не полагал, что сможет взять себя в руки, пока не сделает этого. Несколько раз нажав кнопку в лифте, ведущем на самый верхний этаж, он немедленно вышел, прежде чем двери открылись до конца, чтобы показать коридор, ведущий к самой высокой защищенной двери с более продвинутой системой безопасности. Он с легкостью пробрался внутрь. Чуя так и не поменял пароля за 4 года. Дазай не успел как следует поразмыслить над этим, он хлопнул дверью и поспешил в квартиру. Кругом было слишком тихо. Оценив обстановку, он не обнаружил ничего необычного. Пальто и шляпа Чуи висели рядом с дверью, пепельница стояла на журнальном столике, стратегически расположенном перед диваном, который был обращён в сторону огромного экрана телевизора. Свет на кухне был выключен, рыжеволосого там тоже не было видно. Оставались только две спальни и ванная комната. Он следовал своей интуиции, которая привела его в часто посещаемую спальню, и обнаружил, что дверь не заперта. Он толкнул её, оглядываясь в поисках каких-либо признаков Чуи, прежде чем услышал всплеск в ванной. Звук эхом отозвался в безмолвном пространстве. Дверь в ванную комнату со скрипом приоткрылась, сквозь щель пробивался тусклый золотистый цвет. Сердце Дазая бешено колотилось, но он не мог заставить себя сосредоточиться на своих потных ладонях или панике, сдавливающей горло. Он протиснулся внутрь и тут же замер, как вкопанный. Его ноги двигались сами по себе, устремляясь в сторону Чуи, когда он потянул неповреждённую руку рыжего и вытащил того из окровавленной воды. «Блять, Чуя!» Рыжеволосый оставался неподвижным. Его дыхание становилось всё реже. Дазай снял пальто, чтобы плотно обернуть его вокруг кровоточащей руки. Он осторожно взял Чую на руки, в его движениях была заметна спешность. Практикуя технику дыхания, он выровнял своё собственное дыхание. Дазай не мог позволить себе паниковать в этот момент. Потому что–***
Направиться в Агентство, очевидно, было не самой его лучшей идеей. Но посреди паники и осознания, что нужно спешить, Дазай не мог заставить себя бросить всё. Не сосредотачиваясь ни на одном из них, он игнорировал вопросы и панические голоса, звучащие в его ушах. Лихорадочно оглядываясь по сторонам, он направился в лазарет. Взгляд Йосано прибавил ему некоторой уверенности. Девушка оторвала взгляд от того, чем была занята, мгновенно насторожившись. – Уложи его. Дазай с легкостью следовал инструкциям, у его мозга было достаточно здравого смысла, чтобы сделать это. Йосано быстро осмотрела Чую, разворачивая окровавленное пальто Дазая и морщась от рванных, глубоких порезов, все еще кровоточащих. Активировав свою способность, она жестом приказала Дазаю отступить, и тот без слов последовал её безмолвной команде, позволив работать должным образом. Его спина соприкоснулась со стеной напротив кровати, как только он понял, что Йосано не использовала ни один из своих инструментов. Чуя был уже в лапах Смерти. Он просто каким-то образом еще не был захвачен этим. Резко выдохнув, Дазай почувствовал, как чья-то рука легла ему на плечо. Слегка подпрыгнув, он ошеломленно уставился на что-то теплое, лавандово-золотое. Ацуши с грустью улыбнулся ему, как только понял, что внимание теперь сосредоточено на нем, скользнул рукой вниз, чтобы схватить руку Дазая, и сжал. Дазай сжал его руку в ответ, выдавливая лёгкую улыбку. Хотя, вероятно, это было больше похоже на гримасу, Ацуши его понимал. Поскольку Дазай теперь казался достаточно согласованным, седовласый парень отступил назад, подняв свои веки и уставившись на пару глаз напротив. Дазай никак не отреагировал ни на пристальный взгляд дымчато-серого цвета, устремлённый на него. Ни на непосредственный контакт между двумя парнями в форме рукопожатия. Они стояли рядом с ним в знак поддержки. И Дазай молча поблагодарил их. Акутагава кивнул Дазаю, скользнув взглядом по неподвижному телу Чуи, и его взор наполнился беспокойством. Зрачки цвета жжёной умбры последовали за его движением, было больно смотреть на эту картину. Но Дазай заставлял себя это делать, наблюдая, как порезы заживают, обнажая шрамы, которые выглядели так, словно были там уже долгое время. Дазаю лучше знать. Им не было и дня от роду. Эта мысль вызвала у него волну боли. Бесчисленное количество вопросов формировались у него в голове, и один из них выделялся более остальных. Почему? Почему? Почему? Дазай знал почему. Он получал лечение от своих собственных попыток больше раз, чем мог сосчитать. Он понимал тяжесть тьмы, которая преследовала его, как чума, в повседневной жизни, иногда позволяя ему немного улыбнуться, а иногда не позволяя и встать с постели без огромных усилий, которых он и не мог собрать. Как только Йосано закончила, Дазай немедленно бросился вперёд, чтобы забрать у неё влажное полотенце. Йосано с осторожностью заглянула в его глаза. – Дазай... Дазай поднял жалобный взгляд. – Йосаной-сенсей, прошу. Йосано поколебалась, прежде чем кивнуть, и вышла из лазарета, пригласив молодую пару последовать за ней. Они не протестовали, Ацуши начал разговор, который был заглушен закрывшейся за ними дверью. Дазай вытер засохшую кровь, медленно обнажая бледную кожу рыжеволосого. Как ему казалось, она была слишком бледной, но он почувствовал спокойствие от осознания того, что в данный момент Чуе не грозила какая-либо серьёзная опасность. Сменить Чуе мокрую одежду было несложной задачей. Дазай механически следовал за движениями, его мозг работал автоматически. Закончив, он откинулся на спинку стула, крепко держа ладонь, которая соединялась с рукой, покрытой шрамами, почти такими же, как и у самого Дазая. Блуждание в собственных мыслях, возможно, было бы опасно для него, но он должен был собрать и сложить их во что-то похожее на порядок, какими бы непослушными они не были. И как он только мог не заметить этих знаков? Чуя всегда был самоотверженным, отдавая всего себя на пути, который, как он чувствовал, был проложен для него, не заботясь о том, была ли это его жизнь или нет. Он был агрессивен, спорил с Дазаем, не задумываясь. Он так пытался жить как можно лучше, и Дазай просто предполагал, что он итак был счастлив. Но с помощью чего? С помощью постоянных теней, которые следовали за Чуей в виде людей в его жизни? Теперь, когда Дазай стал свидетелем покушения, признаки были настолько очевидны с самого начала. Постоянная выпивка, споры, перепады настроения, почти маниакальный взгляд, обожаемый Чуей всякий раз, когда его вели на поле боя. Свет в его глазах тускнеет с годами, царапины на руках, отведенный взгляд, споры, которые становились все реже и реже, сияние его кожи, приобретающее болезненно-бледный цвет. И как он только не заметил? Крепко сжав руку, Дазай поднял её и прижал ко лбу, опершись локтями о кровать. Закрывая глаза, он понял одну вещь, шепча в тишине. Он не заметил, потому что не хотел думать о возможностях, которые одна мысль открывала не только для него, но и для Чуи. И поэтому– – Я не позволю себе потерять тебя, Чуя. Обращение осталось без ответа.***
Открывая глаза, Чуя медленно приводил мысли в порядок. Последнее, что он помнил, было.. Что было последним, что он помнил? Он вернулся в свою квартиру после того, как быстро закончил свои отчеты, повторяя свои привычные действия, он повесил свои пальто и шляпу, прежде чем застыл в дверном проёме. В этот момент в нём что-то оборвалось. По спине пробежали муражки при этом воспоминании. В уголках глаз появились слёзы, когда Чуя подавленно осознал, что он потерпел крах. Воспоминания нахлынули на него: холод лезвия, вдавленный в кожу, обнажил теплую кровь, позволяя ей стечь вниз. Острая боль в глазах, носу, горле, груди - везде. Вода оставалась холодной на его коже, но обжигала. Это поразило его, словно огонь, точно также, как сожаления, неуверенность и все мысли, которые привели его к этому. Всхлип вырвался из его горла. Он не ощущал физической боли в теле, но горе, охватившее его, пересилило все чувства. Поднося ладони к лицу, он прикрыл глаза, чтобы остановить слёзы, но не успел. Слёзы уже катились по его тёплой коже, оставляя острые ощущения на блестящих дорожках. Он потерпел крах. Почему вселенная не могла исполнить его желания? Действительно ли он был таким неудачником? Обречённым прожить остаток своих дней в страданиях и муках? Покалывание от прикосновения к его левой руке потрясло его достаточно, чтобы вырвать из потока мыслей. Однако, Чуя не одёрнул руку, слишком пристыженный, чтобы смотреть кому-либо сейчас в лицо. Если они начнут задавать вопросы, что он вообще должен сказать? Объяснить всё, что он чувствовал? Он не заслуживал ни утешения, ни успокения. Зачем ему это– – Чуя… Его глаза распахнулись, зрение затуманилось. Дазай? Неужели это правда он? Медленно убирая руки, его приветствовал взгляд тёмно-карих глаз. Брови Чуи нахмурились, заметив кровь на рубашке Дазая и лёгкую влажность на ней, которая уже почти высохла. Прохрипев сбитым с толку голосом, он попытался избежать очевидного. – Что ты здесь делаешь? Дазай грустно улыбнулся, поднося стакан с водой к его губам и помогая ему пить, и поставил его на место, прежде чем взять руки Чуи в свои и погладить их тыльную сторону большими пальцами. Чуя попытался понять причину этого, но его разум все еще был вялым, и он чувствовал, как головная боль настигает его. Дазай ответил ему: – Чуя в Агентстве. Я принёс Слизняка сюда, потому что тот не может должным образом о себе позаботиться. Тело Чуи напряглось. – Заткнись. Дазай встал со своего стула, пододвинул Чую к одному концу кровати и сел на другой. Рыжеволосый замер, не в силах ответить должным образом, его разум все еще был в смятении. Брюнет поднял левую руку Чуи вверх, обнажив шрамы, которые тянулись по всей поверхности кожи. Он прижался губами к одному из них, прежде чем медленно поцеловать их все, вплоть до запястья Чуи. У Чуи на глазах снова навернулись слёзы, но сейчас совершенно по другой причине. Слегка шлёпнув брюнета правой рукой, он влажно усмехнулся: – Почему ты такой? Дазай уставился на взгляд лазурных глаз, черты его лица исказились в выражении, которое Чуя не мог прочитать, перед тем как оно исчезло и сменилось выражением с кричащими словами: «Я собираюсь спросить тебя кое о чем, и ты не можешь ответить 'нет'». – Будет ли Чуя жить для себя? Чуя поджал губы, подверженность просвечивалась сквозь хранимое им молчание. Они оба знали ответ, не было необходимости произносить его вслух. Дазай попытался снова, спрашивая немного иной вопрос. – Тогда будет ли Чуя жить для меня? Сердце Чуи сжалось. Предложение было заманчивым, особенно потому, что это было совсем не похоже на Дазая – просить о чем-то подобном, не подумав об этом как следует раньше. Молчание длилось некоторое время, прежде чем Чуя нерешительно кивнул. Дазай широко улыбнулся, чмокнул самый большой шрам на запястье Чуи, прежде чем обвить своими руками рыжеволосого. Однако, Чуя еще не закончил, поэтому слегка оттолкнул брюнета назад, взглянув ему в глаза. – Будешь ли ты жить для меня? Теперь время Дазая напрячься, он не предполагал такого поворота событий. Уклоняясь от ответа, он спросил: – Зачем Чуе просить меня жить? Разве не я должен быть маньяком-суицидником между нами обоими? – Я хочу, чтобы ты жил, Чёртов Дазай, - нахмурился Чуя. Не найдя способа уклониться, Дазай уставился на него: – Почему я? – Точно такая же причина, как и у тебя. Я не могу позволить себе потерять тебя. Понимание снизошло на Дазая. Его губы сложились в тонкую линию, прежде чем расплыться в крошечной усмешке: – Всё, что угодно для Чиби. Потому что– Даже если они оба отчаянно начнут пытаться найти причины чтобы жить, то они в конечном счете осознают, что им нет в этом необходимости. Чуя был музой Дазая по отношению к жизни. Так же, и Дазай был у Чуи. До этого они жили лишь друг для друга. Они могут сделать это снова.