Ненавидь и люби

      — Ненавижу тебя.       — Ох, дорогуша, не волнуйся, это нормально — быть без ума от меня.       Наглец. Самоуверенный придурок с завышенной самооценкой. Он и притягивал к себе подобно магниту, и отталкивал пощёчинами нарциссизма. И Элли честно пыталась убедить себя в том, что Генри ей совершенно не нравится.       Вот только трудно думать о том, как ненавидишь кого-то, когда находишься в его объятиях, чувствуешь сквозь одежду жар тела, жадно ловишь каждый страстный поцелуй. Вместе с раскалённым воздухом Элли вдыхала и его дурманящий аромат, что только больше сносил крышу.       Говорят, от любви до ненависти один шаг. Но кто бы знал, что от ненависти до жаркой страсти всего несколько колких фраз и одна искра, что промелькнёт в глазах обоих, выдавая сокровенные желания. И вот уже они так опасно приблизились друг к другу, что остаётся только два выхода — или придушить наглеца, или слиться с ним в горячем поцелуе. По какой-то причине (ну уж точно не потому что у неё остались какие-то чувства к этому Нарциссу!) Элли выбрала второй вариант, а Генри словно и не удивился. Тихо рыча проклятия в адрес друг друга, они нетерпеливо срывали одежду. В один момент пожар ненависти обратился жаром страсти, что разгорался в груди и опускался к низу живота, пробуждая в голове отнюдь не невинные мысли.       Его пальцы прошлись вдоль позвоночника, отправляя по спине волны мурашек. Она выгнулась, сильнее прильнув своей обнажённой грудью к его, почувствовала, как чужое сердце быстро бьётся совсем рядом. Когда-то ей хотелось вырвать это сердце — хочется и сейчас, — но вместо удара Элли вновь впивается в губы Генри жадным поцелуем, играется с его языком, оттягивает то верхнюю, то нижнюю губу. А когда Стикмин внезапно отстраняется, ненависть вновь возвращается — почему он опять хочет бросить её?!       На немое осуждение Генри только самодовольно усмехается и смело заявляет:       — Знаешь, я ведь умею удивлять.       Вновь прижавшись к нему, Элли проводит пальцами вдоль мышц пресса, смотря прямо в его глаза глубокого небесного цвета.       — Я это знаю. Ты просто удивительный засранец, — и девушка ехидно улыбается, обнажая ряд белоснежных зубов.       Пренебрежительно фыркнув ей в ответ, Генри резко подхватил её под ноги и завалил на кровать номера, где и проходила эта тет-а-тет встреча — Элли почувствовала, как, мягко отпружинив, прогнулся под их весом матрас. Затерявшись в лабиринте чувств и действий, она не сразу спохватилась, почувствовав на запястьях тугой захват верёвки. А как осознала, уже стало поздно — несколько попыток высвободиться из невидимого плена не увенчались успехом.       — Тебе ещё многому стоит научиться прежде чем кидаться такими нелестными характеристиками, — шею обожгло самодовольством Генри,       В нежную кожу шеи болезненно впились клыки — Элли дёрнулась в сторону, рвано вдохнув. Жар внизу живота нарастал, несмотря на то, что где-то в голове ещё осталась трезвая мысль о ненависти, которую уже почти полностью заглушил шёпот страсти.       — Тебе очень повезло, что ты мне уже давно приглянулась, — отрываясь от её шеи, на которой наверняка остался алеющий цветок его укуса, прошептал Генри, — Правда, изначально только как соперник…       Влажная дорожка укусов опустилась по шее вниз, к ключицам, а затем к груди. Неосознанно выгибаясь ему навстречу, Элли запрокинула голову назад, начала тяжело шумно дышать в попытке окончательно не потерять себя. Его грубоватые ласки сводили с ума не меньше нежности — возможно, даже больше.       — Именно поэтому ты связал мои руки? — подавляя в себе стоны, прошептала Роуз.       — Не пойми меня неправильно, — Стикмин оторвался от её груди, рукой по внутренней стороне бедра, — Просто было бы неловко, задуши ты меня в пылу страсти, чтобы я больше никому другому не достался.       «Всё такой же самовлюблённый кретин, что и всегда» — делает вывод Элли и пытается пнуть его ногой, но Генри ловит её под колено и отводит в сторону. И сразу же, не дав ей свести вместе бёдра, пристраивается между её разведённых ног. Губами припадая к тонкой шее, Генри играючи проводит пальцами по бедру, переходит на внутреннюю сторону, а затем неторопливо поднимается выше к тазу — по телу Элли проходит дрожь от его прикосновений. Он не спешит, действует медленно и уверенно, и к страсти примешивается нетерпение. Если бы её руки не были бы связаны, Элли уже давно забрала бы себе всю инициативу. Но, увы и ах…       А Генри тем временем уже подобрался пальцами к промежности. Контраст холодных пальцев и разгоряченной плоти вызывал волны эмоций, что скручивались пружиной в груди, что вот-вот могла сорваться — и тогда крышу точно снесёт. Сжав губы, Элли нетерпеливо двинула тазом, изнывая от жажды продолжения ласк. Генри же не собирался спешить, наслаждался каждым моментом их уединения. Одной рукой массируя аккуратное полушарие девичьей груди, пальцами второй он водил по её половым губам, дразня с насмешливой улыбкой на лице.       — Ты же знаешь, что мне нужно от тебя, — Генри продолжал бессовестно дразнить её, дыханием обжигая шею, которая всё ещё болела после его укусов, — Как только я это услышу, мы продолжим.       — Чем дольше ты сейчас тянешь, тем дольше потом я буду тебя четвертовать, — хрипло пообещала Элли.       В ответ Стикмин рассмеялся и проник внутрь сразу двумя пальцами — Роуз до боли закусила губу, лишь бы не издать не звука. Нет уж, до последнего будет тянуть, пусть попотеет, чтобы услышать её стоны. Но терпеть было всё труднее, особенно когда пальцы начали ритмично двигаться в ней, всё сильнее распаляя девушку. И то, как он играл с её грудью… Всё это сводило с ума.       — Элли-и-и, — с издёвкой протянул Генри, рассматривая её раскрасневшееся лицо, — Открой-ка ротик, дорогуша. Трудно целовать девушку, когда у неё даже губы плотно сжаты.       Не дожидаясь её ответа, каким бы он не был (хотя, у этого парня с завышенной самооценкой только один вариант ответа на каждую его просьбу), он требовательно поцеловал её, ускоряя ритм пальцев. Элли сопротивлялась до последнего — и всё равно хриплый стон сорвался с её губ, а Генри, воспользовавшись приоткрытым ртом, углубил поцелуй. В отместку, когда он уже отстранялся, Элли укусила его за губу, оттянув её — и с удовольствием заметила, как болезненно сморщился Генри. Пальцы выскользнули из неё, девушка с трудом подавила в себе разочарованный вздох. Всё внутри неприятно сводило от ощущения сосущей пустоты, тело, вопреки разуму, уже было готово извиваться и как угодно изголяться, лишь бы получить чёртову разрядку.       Щипок за бок заставил зашипеть от боли и выгнуться. Ладони скользнули по спине, перешли на бока, остановились на бёдрах. Подхватив её под зад, приподнимая таз, Генри вошёл резко, без предупреждения — до крови закусив губу, Элли запрокинула голову назад. Болезненные, но по-своему приятные ощущения заполненности ослепили, жаром прокатились по всему телу, заполняя собой каждую клеточку тела. Несколько глубоких резких толчков — и с её губ всё же срывается протяжный стон. Генри наклонился к её лицу, взглянул в затуманенные страстью глаза — у него самого зрачки расширились до предела, с головой выдавая получаемое удовольствие. Небрежно слизав кровь с опухших губ, Стикмин впился в них грубым, сминающим поцелуем, ловя ртом каждый стон Роуз от его резких толчков. Сильный шлепок заставил девушку вскрикнуть ему в губы, завозиться под ним, безуспешно попытаться освободить руки. И ведь приятно. Больно — Генри совершенно не заботится о комфорте своей партнёрши — и приятно. Странное сочетание, которым можно описать все их взаимоотношения.       С их губ вместе со стонами слетали проклятия в адрес друг друга — Элли успела пообещать Генри его и утопить, и сжечь, и лично пристрелить. Шея болела после укусов, плечи затекли от неудобного положения рук, а внизу ядрённой смесью эмоций и чувств взрывался оргазм. С хрипом Элли выгнулась, ногами обхватив Генри и сильнее вжимая его в себя — а затем обмякла, тяжело дыша. Ещё несколько глубоких толчков — и Генри тоже получает разрядку и падает прямо на неё придавливая своим разгоряченным телом. Так они лежат долго, слушая тяжёлые вздохи и чувствуя сердцебиение в чужой груди. А затем Генри приподнимается на руках, заглядывает в лицо Элли, смахивает с него алые локоны и целует девушку в лоб.       — Ты всё ещё мразь, — хрипло выдыхает Роуз и тянется к нему за поцелуем.       Стикмин позволяет ей впиться в губы коротким поцелуем, а затем улыбается, обнажая клыки.       — А ты всё ещё стерва.