Are you ready for me?

Идея сидеть и раздумывать над тем, какую тему выбрать для школьного проекта, не казалась мне такой плохой под палящим солнцем. По крайней мере, в футболке было не столь жарко, когда то и дело нос задевали дразнящие порывы ветра. Да и не об этом думал я вовсе, чтобы не слишком сильно отвлекаться. Всё-таки, выпускной класс школы — может быть, немного серьёзнее, чем остальной десяток. Наверное, если бы у меня был выбор, то я бы непременно отказался от проекта, но кто на это смотрит? Свалить всю работу на отличников всегда лучший вариант, потому что они и словом не обмолвятся против, и работу выполнят, как это и было обычно, на высший балл. Даже если школа частная, принципы одни и те же. И снова я ушёл от темы. Да, намного проще размышлять о том, какие преподаватели злыдни на фоне невинных людских детёнышей. Намного проще глумиться и сетовать, чем добросовестно выполнять порученную работу. Итак, тема проекта. Конечно, в итоге я всё равно могу надеяться, что половину работы сделают за меня другие одноклассники, которых взяли на проект, но я ведь не какой-то безответственный бездельник. Хотя в последнее время думать становилось и правда всё тяжелее и тяжелее. Хорошо, что проект дали в начале учебного года, когда мало кто по-настоящему занят постоянной зубрёжкой к экзаменам. Плохо, что я чувствую себя лениво уже в самом начале этого пути. Впрочем, способ думать, что «так будет только сегодня, а вот недельки через две буду полностью работоспособным, как и раньше», всегда успокаивал. Размеренные мысли исполосовал треск проезжающего поблизости велосипедиста, а после ветер стал ещё шумнее и я глубоко вдохнул. Разлеплять глаза совсем не хотелось, поэтому меня не мог потревожить ни единый предшествующий передо мной звук. Проект. Ну, в этом году будет во всяком случае проще. В прошлом взяли отечественную литературу, в коей я не особо смыслил, поэтому пришлось филонить, отчего я испытывал некоторый стыд. Сейчас мы склонялись к чему-то техническому, поэтому, вероятность того, что каждому придётся разбираться в теме основательно, успокаивала. Да и покопаться в какой-то математической теории намного легче, чем прочитать целый кузов скучных книжек. Расслабленно опираясь на спинку деревянной скамьи, я совсем не обращал внимания на редкие шаги и голоса прохожих, однако всё же удивился, когда услышал новый возглас где-то слишком близко. Музыка? Нет, в этой теме я тоже совсем не сведущ. Да и песню я эту тоже не слышал… Что? — Открой же ты свои глаза и победи раздолья сна, — последнее, что услышал я прежде, чем взглянуть на источник пения, который, завидя моё шевеление, ненадолго затих. — Внимает он моему зову, раскрыл глаза, услышав молву. — Что за песня такая… — я поморщился от света, поворачиваясь к человеку, что нахально устроился позади скамьи и наклонился ко мне, оперившись на деревянную спинку. — О, тебе понравилось? Голос его был таким же мелодичным, как при пении. На меня озорным глазом смотрел парень с выкрашенной головой и вульгарным пирсингом. Совсем не то, чего я ожидал, но не мог пропустить в себе мысль, что это было достаточно красиво. Теперь я был слишком отвлечен, чтобы вернуться в прежнее положение. — Ну, это не совсем было похоже на песню, — я фыркнул, сам не зная, почему. — больше на… — Стихи, — улыбнулся незнакомец и наклонился ниже к моему лицу, отчего я подозрительно свёл брови. — Никогда не считал себя поэтом, но, почему бы и нет? Мне жаль, если тебе не понравилось. Он замолчал, а я поначалу и не находил в себе, что ответить ему. Нет, всё было не так плохо, особенно, если учитывать, что строфы были придуманы на ходу. А каким это было спето голосом? Я, наверное, был не прочь услышать ещё раз, но было бы достаточно странно напрягать незнакомца ради этого снова. Однако, всё ещё было непонятно и то, зачем он подошёл именно ко мне. Я неловко пожал плечами и отвёл взгляд на один из парковых стволов деревьев. — Нет, это было достаточно хорошо, но… Зачем? — я как-то и забыл, что кое-кто находится ко мне слишком близко, пока не услышал тихий смешок у самого уха. А чего смешного, собственно? — И кто б избранием не правил, глаза свои ты все ж расправил, — витиевато ответил он, по-лисьи разглядывая моё лицо, отчего мне стало ещё более неловко. — Что ж, я не фанат всего этого, — промямлил я и отсел подальше. — Стихов? — склонил белую голову парень и всё продолжал смотреть на меня, но теперь движения его не казались навязчивыми, а какими-то тягучими, хитрыми. — Я тоже. — Что? — это вызвало во мне недоумение и я резко повернулся обратно к нему, чувствуя себя окончательно смятённым. — Слишком сладко, но я почему-то думал, что тебе придётся по душе, — сказал он и без спешки начал обходить скамью. Я что, выгляжу как невинный мечтательный подросток, чтобы мне нравились поэмы про себя? Ну, наверное, нравились бы, но не от людей, с которыми едва знаком. Это странно, вот и всё. Я нахмурился, когда парень сел рядом со мной и что-то спросил. — А? Что мне нравится? — откашлялся я и как-то позабыл, что заводить новые знакомства в моём случае — идея отвратительная. — Ну… «DEEPSIX»? — «Hush, let's kick it into touch and wash away the sludge that's withering our minds…» — Ты!.. — Я почти вскрикнул, выпрямляясь и широко раскрывая глаза. — Ты тоже их слушаешь? Парень довольно улыбался, с таким же чувством глядя мне в глаза. Мало того, что он знал «DEEPSIX», так и исполнение пары строк одной из самых популярных их песен его голосом было достаточно необычно. Его голос был более мягким и… Плавным? Вот, я опять не знаю, какие слова подобрать! В общем, это не совсем подходило оригиналу песни, но звучало восхитительно. Лучше, чем импровизированные стишки, которые парень просто растягивал, чтобы это звучало красиво. И я даже захотел услышать полную версию песни в его исполнении, но поумерил свой пыл прежде, чем выразить это вслух. — Они очень популярны, — задумчиво произнёс парень. — Но, если тебе так нравится, я спою каждую их песню для тебя. Какая-то шокированная улыбка застыла на моём лице и я просто продолжал молчать, пока парень, чьё имя я даже не знаю, выглядел невероятно уверенным в своих словах. Тогда во мне пробежались сотни сомнений и порывов. Это, наверное, можно было ощутить по дрожи в кончиках моих пальцев, но глубокие серые очи не смотрели никуда, кроме моего лица. Воу. Воу-воу-воу. Полегче с высказываниями, братан! Так стоило сказать мне? Но я на самом деле не говорил. Когда пробегался памятью по строке, пропетой недавно. Или когда вылезал из-под неприятных волн и разглядывал уверенный профиль напротив. Да, я правда возжелал этого на какой-то срок. Но я всё ещё не мог позволить себе заиметь друга. Это первое. Второе: всё было слишком подозрительно и я всё ещё не знал мотивов этого человека. Мама ведь говорила, что с незнакомцами ни-ни! А ты уже и на удочку клюёшь, да, Дэм? Или я себя накручиваю? — Это подозрительно, — решил высказать я, нежели тратить время на бесполезные бунты с самим собой. — Ну, как хочешь, — пожал плечами (всё ещё) незнакомец и сел прямо. — «Words, a message to the world to let the masses learn that someone holds a light». Я уже встал со скамьи, но всё ещё был повёрнут лицом к поющему негоднику. Когда он начал петь, все мои амбиции подогнулись точно так же, как и мои ноги. Потому я просто стоял, думая, что это немного или ещё как глупо. Меня просто затянуло уже тогда, когда он начал петь. И я присосался, будто попал в слив раковины. Именно так я себя чувствовал, не в силах больше думать ни о чём. Мне оставалось только безысходно сжимать кулаки. — «So yeah, I'm ready for you, — строка, спетая в оригинале с кричащим вызовом, была в исполнении парня с каким-то трепетом и забвением, но всё ещё взывала и взывала к себе. — Yeah, I'm ready for you». Теперь он с вызовом стрельнул в мои глаза своими. — «Yeah, I'm ready for you now». И теперь я с неким трепетом ждал следующей строки. — «Are you ready for me?» Я молчал. — «Are you ready for me?» Никакой передышки. — Are you ready for me now? Теперь молчал не только я. Различие только в том, что он ждал, а я был тем, от кого ждали. Меня всё ещё не отпускало. Нет, меня всё ещё тянуло. И парень на скамье взывал даже тогда, когда ничего не говорил и не пел. Итак, я всё же присел рядом. — Чёрт с тобой, — вздохнул я и в поддельном возмущении сложил руки на груди. — «'Cause we've waited all our lives…» Я закрыл глаза и откинулся на спинку, игнорируя чужие взгляды. Шло время, а я только вслушивался в голос, кажущийся всё глубже с каждым новым словом. Это было чем-то совершенным. По моему мнению. Я забылся, не чувствуя своей улыбки. Даже когда солнце скрылось за случайным облаком и стало неожиданно темно, я не заметил, потому что внимал зову рядом со мной. Возможно, возле нас останавливались люди. Если бы они снимали происходящее на свой телефон, то я бы ничуть не удивился. Но я не смотрел. Меня всё ещё время от времени терзал небольшой страх, что вот-вот я почувствую, что хочу чихнуть и всё рухнет, как в чёрно-белом фильме. С такой обузой счастью отнюдь трудно найтись. У меня просто не было выбора в этой ситуации. Я с трепетом ждал, то полностью отвлекаясь в его голосе, то, захлёбываясь, выныривая наружу пучины своих страхов. Или, наверное, я всё же… Я дышал неровно и не мог снова слиться с приливами новой песни. Он, этот парень, сказал, что готов ко мне? Конечно, это всего лишь песня, ведь мы знакомы меньше часа. Однако это было непростительно обнадеживающе. Он должен думать, прежде чем говорить это в следующий раз. Я понимал, что не хочу, чтобы этот случай был последним в моей жизни. Даже если всё обойдётся, то страх всё равно останется на всю жизнь со мной. Мне нужно что-то сказать. «Прощай», может быть? — Я готов к тебе, — неожиданно для себя вдруг подал я голос, останавливая новую песню. Глубокие серые глаза всё продолжали наблюдать за мной, когда я раскрыл глаза. И когда он приблизился, я почему-то подумал, что будет не страшно поведать ему свои секреты, пока моё сердце заходилось в удушающем ритме. — Терпеть не могу ждать, — всё тем же бархатом ответили мне. Было забавно, если бы я вспомнил, что не знаю его имени, а он моего не ведает. Забавно, потому что неожиданно быстро он прильнул ко мне, смыкая наши губы. Я, честно, не испытывал ещё никогда такого чувства, что без приглашения объявилось тогда. Я был смущён ещё сильнее и, позабыв о мимолётном страхе, ощутил, как краснеет моё лицо и замедляются любые движения. Я не отталкивал его и не хотел делать этого. Я поддался, когда доски сильнее впились в лопатки, а короткий чмок вышел за его пределы. Вероятно, от меня снова чего-то ждали, потому что, когда моя рука притянула чужое плечо ближе, мои губы развели шире и я дал этому волю. В один момент я выдохнул с каким-то смущающим звуком, но он быстро вылетел из моих мыслей, когда язык парня оказался в моём рту. Ещё немного и почувствовал странную твердую точку во рту. Не задумываясь о своих действиях, я прошёлся своим языком по его, нащупывая, по всей видимости, металлический шарик. Парень весело хмыкнул, оглаживая ладонью мою шею. Я замедлился, когда подумал о том, что у него есть пирсинг языка. И тот, чьё имя я всё ещё, чёрт возьми, не знаю, не брал с меня пример. Он целовал меня глубоко и почти жадно, пока я то рвано дышал, то ходил руками по его телу, приятно вздрагивая. — Такая готовность мне нравится, — отстранился он, довольно наблюдая за тем, как я неосознанно тянусь вперёд. — Я всё ещё не знаю твоего имени, чёрт… Тот, чьего имени я, чёрт, не знаю, громко засмеялся.