***
Наследник мафии не пожалел средств на подготовку Порша, в этом он был уверен. Всего несколько часов назад его бесцеремонно вытащили из его комнаты и заставили сесть в неприлично большой мужской ванной комнате перед столь же неприлично огромным зеркалом, которое не пощадило ни один из его шрамов и пятен от чужих глаз. Порш всегда ненавидел зеркала этих богачей. Те самые, что можно найти в пятизвёздочных отелях и торговых центрах на окраине города. Он не мог понять, как люди могут рассматривать себя в таких подробных деталях. И нет, Порш прекрасно понимал, насколько он привлекателен. Он хорошо пользовался своей красотой всю свою жизнь, но он не думал, что сможет увидеть ярко-бордовую отметину на шее сбоку, которую Кинн так великодушно оставил ему тем утром. Немедленно вбегают трое стилистов и принимаются пудрить и чистить его лицо косметикой, о которой он никогда не слышал. Один из них слишком усердствует с засосом, который оставил ему Кинн, но сам он выглядит самодовольным, поэтому Порш делает вид, что ему всё равно. После нанесения лёгкого макияжа они убирают его волосы со лба и наносят на них столько косметики, что он думает, что в конечном итоге они будут похожи на парик, но его волосы никогда в жизни ещё не были такими мягкими. Всё это время Кинн стоит за его спиной, занятый бог знает чем в своём айпаде. Кинн больше походит на дошкольника, играющего в игры, пока его родители ходят по магазинам. Порш сказал бы ему это прямо в лицо, но несколько месяцев назад они договорились, что он приложит все усилия, чтобы не подорвать репутацию наследника мафии перед своими людьми. Так что вместо этого он сдерживает смешок, когда женщина, облюбовавшая его лицо, цокает и вытирает блеск, размазанный по его подбородку. Результат их усилий был странно близок к тому, с чего они начали. Порш знает, что естественный макияж сейчас в тренде, судя по последней линейке косметики Тэй, но в нём чувствовалось что-то неестественное. По крайней мере, недостатки Порша были хорошо скрыты. Это, а также лёгкий налёт древесного угля на его веках сделали его карие глаза похожими на отполированные драгоценные камни. Ладно, возможно, Порш не улавливал тонкости их мастерства. По крайней мере, Кинн выглядит так, будто ценил их усилия. В его глазах был тот отчётливый блеск, от которого у Порша по спине пробежали мурашки. Порш хорошо знал этот взгляд, именно он часто приводил к тому, что встречи прерывались, а «наследник и его глава службы безопасности таинственным образом исчезали до конца дня», как дразняще пересказывал Пит любопытные сплетни их уборщиц. Порш бросает на Кинна застенчивый взгляд и переводит его вниз, зная, как он обожает это, просто чтобы подразнить своего большого плохого мафиози. Глаза наследника затуманиваются от похоти почти мгновенно. Он такой предсказуемый. Кинн и его безумные кинки. После того, как стилисты заканчивают деликатно расчёсывать и укладывать волосы Порша, Кинн приказывает им выйти из комнаты и ведёт его обратно через его главную спальню в смежную гардеробную, где, как Порш надеется, они не собираются трахаться. Как бы весело это ни было, Порш просто не мог себе представить, что его так подставят всего за несколько часов до того, как он столкнётся, возможно, с самой элитной компанией, с которой ему когда-либо приходилось иметь дело. Нет, он напрягается, Кинн сможет оторваться после того, как они встретятся с королевой Англии или кем-то ещё, чёрт побери, приехавшим сюда. — Хочешь сам выбрать, что надеть? — тянет Кинн, лениво проводя рукой по стеллажам с дорогими костюмами. Если бы Порш не был так увлечён этим человеком, он, вероятно, поджёг бы весь этот шкаф только из-за того, насколько вульгарная в нём одежда. — Ты же знаешь, я бы ушёл отсюда в поло и джинсах, если бы ты позволил. — Он знает, что Кинн на самом деле не спрашивал, но, какая-никакая, иллюзия выбора была. Кинн, вероятно, всё равно приготовил для него наряд. — Я приготовил для тебя наряд. Не хочешь примерить его? Предсказуемо. — Конечно. Я не хочу предстать перед королевой одетый как бармен, — говорит Порш, следуя за Кинном вглубь шкафа. Он фыркает над собственной глупой шуткой и игнорирует растерянный взгляд, который наследник мафии бросает на него через плечо. — У нас не назначена встреча с королевой, Порш. — Кинн выглядывает из-за стойки с пафосно украшенными блейзерами. — Это просто частный приём. Всё, что нам нужно делать, это хорошо выглядеть и радовать партнёров моего клана. Тут он достаёт вешалку, прикрытую дорогим на вид чехлом, и подталкивает Порша в раздевалку. В раздевалку. Внутри шкафа Кинна. Как его жизнь дошла до этого момента? Он входит в маленькую комнату, строго глядя на Кинна, чтобы тот не последовал за ним внутрь, и осторожно расстёгивает чехол, открывая то, что выглядело как самый дорогой костюм, который Порш когда-либо видел. Большая часть его наряда не являлась чем-то необычным для Порша, она не отличалась от того, что он носил обычно, но что бросилось в глаза, и уж точно привлекло внимание Кинна, так это тонко скроенный жилет, надетый поверх всей остальной одежды. Порш видел что-то подобное раньше у некоторых танцовщиц в баре Yok, когда они устроили специальный вечер отдыха, чтобы отпраздновать пятую годовщину открытия бара. Женщины в них расхаживали вокруг с самыми тонкими талиями, которые он когда-либо видел. В ту ночь материал казался безупречным под его пальцами. То, что Кинн просил его надеть, являлось отдалённой версией их костюмов. Материал мало чем отличался от обычной рабочей одежды Порша, за исключением, конечно, того, что жилет был плотным, сшитым так, чтобы создать чёткий силуэт на обозрение всем. Корсет выглядел почти в викторианском стиле, глубокий вырез позволял материалу блузки почти поэтически развеваться над корсетом. Материал был украшен изящными перьями цвета розово-красного дерева и мерцающими золотыми вставками. Цвета Кинна. Порш достаточно просто надевает блузку и брюки, но не знает, как он втиснется в жилет. Конечно, он мог бы его надеть, но сам зашнуровать спину… — Кинн… — он нерешительно выглядывает из-за занавески со смущённой ухмылкой. — Тебе помочь? — Ох, заткнись, ты подлый мерзавец. Я знаю, ты это спланировал. При этом он отодвигает занавески и смотрит в зеркало в полный рост, которое занимает всю соседнюю стену, стоя спиной к Кинну в явном приглашении. Ухмылка на лице Кинна превращается в оскал, когда их взгляды встречаются в отражении. Он подходит ближе, хитро изогнув уголки губ в чеширской ухмылке. Это всегда доводит Порша до предела. Иногда буквально. Порш чувствует тёплое дыхание на затылке, когда Кинн устраивается позади него. Он проводит носом по изгибу шеи, вниз к плечам сквозь блузку. Его желание ясно как божий день. Нежные поцелуи в шею ненадолго отвлекают Порша. Так время ускользает от него, и, прежде чем Порш осознает это, наследник закрепляет весь корешок его жилета с явно отработанной тщательностью. — Ты выглядишь безупречно, — шепчет Кинн ему на ухо. Шнурки затягиваются один за другим. Медленно жилет начинает облегать худощавое тело Порша, как вторая кожа, удерживая его в вертикальном положении. Его лёгким достаточно места, чтобы расшириться, но он знает, что скоро ему начнёт не хватать воздуха. Шнурки должны быть туго затянуты. Жилет должен подтягивать грудь и обтягивать талию. Прямо как у тех танцовщиц в баре. Порш ждёт, затаив дыхание, когда Кинн потянет сильнее, но, похоже, он вполне доволен своей работой. После небольшой возни чужие руки обхватывают его талию, чтобы Кинн мог полюбоваться им. — Вот так, — мычит он, в его глазах сияет удовлетворение, когда скользит по фигуре Порша пьянящим взглядом. — Ещё. Кинн снова поднимает глаза, чтобы встретиться взглядом с Поршем. Вопрос явно написан на его лице. — Туже, затяни туже. — Порш знает, что жилет можно затянуть ещё. Корсет ни в малейшей степени не ограничивает его дыхание в данный момент, но от мысли о своём теле, пойманном в ловушку и подчёркнутом слоями красивых тканей, у него перехватывает дыхание. Порш видит, как темнеют глаза Кинна, та же страсть, что и раньше, возвращается десятикратно. Его руки осторожно развязывают узел, который он уже завязал у основания позвоночника. Они снова появляются в поле зрения через зеркало, когда он обматывает шнурки вокруг костяшек пальцев. Кивнув, Порш вздыхает в предвкушении, но Кинн дёргает за шнурки с силой, которую он и представить себе не мог. Пьянящий стон срывается с губ Порша прежде, чем он успевает даже подумать о том, чтобы сдержать его. — Порш, — голос Кинна за его спиной звучит хрипло, когда он дёргает чуть сильнее, чтобы закрепить шнурки хорошо отработанным узлом. Кажется, он в нескольких секундах от того, чтобы пропустить приём, который он так тщательно планировал, и сбежать со своим возлюбленным. Порш делает неестественный вдох и смотрит на себя. То, что он видит, немного смущает, но его разум слишком затуманен похотью, чтобы заботиться об этом. Его талия всегда была довольно тонкой. Порш знает, что надеть, чтобы привлечь внимание к нужным местам. Брюки с высокой талией делают его фигуру стройной. Три расстёгнутые пуговицы привлекают внимание к его скульптурной груди. Его любовнику становится сложно держать себя в руках, когда штаны Порша красиво облегают его задницу. У него буквально есть методические указания именно на эту тему. Но это только подчёркивает форму Порша. Он не выглядит вульгарно, но что-то в его облике сводит Кинна с ума. Его живот туго стянут, грудь выпячена, талия каким-то образом стала ещё тоньше, кости корсета формируют его позвоночник в тонкую дугу. Порш уже подумывает выпятить задницу, чтобы соблазнить Кинна подойти ещё немного ближе, но он видит, как хрупкий самоконтроль его любовника уже проявляется на хватке, с которой он сжимает его талию, и меняет своё мнение. Вместо этого он утыкается носом в чужую щёку и позволяет наследнику наслаждаться открывшимся видом в зеркале. И Кинн наслаждается. Кропотливо. Его взгляд медленно стекает вниз, как мёд. Его глаза следят за золотой подкладкой на корпусе корсета, бегущей от верхней части плеч Порша, вдоль выпуклости в области груди, вниз к тому месту, где его руки обхватывают чужую талию. Порш чувствует каждую каплю желания Кинна сквозь слои ткани и материала между ними. Кинн никогда не отличался терпением, поэтому Порша ничуть не удивляет, когда тот наклоняется вниз, чтобы впиться в его губы горячим поцелуем. И он в отчаянии сдаётся, позволяя любовнику обследовать его рот, самым грязным образом проводя языком по нёбу. Он отстраняется с влажным вздохом, его диафрагма изо всех сил пытается расшириться, но едва выдвигается на дюйм. У Порша кружится голова от желания, которое проникает так глубоко, что пробирает до глубины души. Его разум представляет собой беспорядочный клубок, его дыхание постоянно сбивается, и всё тело покалывает, как оголённый провод. Всё, что он может сделать, это выдохнуть имя Кинна и надеяться, что этого достаточно, чтобы он понял. — У меня есть ты… у меня есть ты, детка. — Ладони Кинна такие тёплые, когда они опускают брюки Порша, дразняще обхватывая его член. Он сжимает его один раз, прежде чем, наконец, обвиться вокруг него, мучительно медленно поглаживая. От основания Кинн скользит рукой вверх к головке и снова вниз. Он продолжает сладостную пытку, игнорируя скулёж Порша о большем. Кинн медленно водит рукой от основания до головки и поворачивает запястье… Порш спотыкается, упираясь ладонями в зеркало перед ними. Его тяжёлое дыхание затуманивает собственное отражение. В какой-то момент их безумной страсти Кинн ухитрился расстегнуть видимые пуговицы на блузке Порша, выставив на обозрение грудь. Спина Порша всё ещё восхитительно выгнута, бёдра выпячены. Это так непристойно, но Кинну нравится каждая частичка Порша. — К-Кинн, пожалуйста. Бля… ах. Трахни меня, пожалуйста. — У нас нет на это времени. — Тем не менее, он стаскивает с себя роскошный пиджак и расстёгивает собственную блузку. Вот такой бардак у них. Кинн лицемер, так как его слова и действия противоречат друг другу. Он говорит, что у них нет времени на секс, но он уже достал маленькую бутылочку смазки, смазал пальцы перед тем, как ввести два внутрь Порша, уже ища то самое место, отчего тот отрывисто стонет в тон протяжным стонам Кинна, что тонут в укусах, которые наследник оставляет на лопатках. Он наслаждается растягиванием Порша, кажется, целую вечность. Порш дышит часто, отрывисто. Туман над ним такой тяжёлый, но так хорош. Так близок. Почти идеален. — Я готов. Кинн, ах… Поторопись. Никогда не отказывающий Поршу, тот входит в него с жёстким толчком, который прижимает его к прохладной стене перед ним. Холодное стекло прижимается к горящей коже обнажённой груди. Ноги Порша едва держат его, а рукам негде опереться. Он плавится как пластилин, полностью во власти Кинна. Его задница прижимается к тазу Кинна, вынужденная следовать резким толчкам и медленным рывкам, когда его возлюбленный упирается в него, иногда едва отстраняется, чтобы сильнее прижать к стеклу. Всё, что Порш может сделать, это потянуться назад, чтобы резко дёрнуть Кинна за волосы, отчего тот стонет ему в ухо. Мысли ускользают от него, пока возлюбленный трахает его, попадая в то самое место, от которого Порш кричит. Какой он грязный. Грация и изящность растворяются в карающем темпе, звуки шлепков их тел практически эхом отдаются в безмолвной комнате. Услышав собственное прерывистое дыхание, Порш заливается бурным румянцем, и он просто знает, что это доставляет Кинну бесконечное удовольствие. — Тебе нравится, детка? Ах, кончишь для меня? — Кинн напевает на ухо Поршу грубые мелодии, а тот смакует каждую ноту. — П-пожалуйста… Кинн! — Он так близко. Туман полностью окутывает его. Никакого приёма. Никакой английской королевы. Никакой армии телохранителей, которая, вероятно, не задаётся вопросом, где глава мафии. Здесь, в этом смехотворно огромном шкафу, только они. Кожа к коже. Их дыхание смешивается, когда они приближаются всё ближе и ближе. Ему просто нужно… — Тогда кончи для меня, любимый, — шепчет, задыхаясь, Кинн свою команду тем низким хриплым голосом, которым он разговаривает только с Поршем. Это всё, что нужно Поршу, чтобы излиться с задыхающимся стоном, самым непристойным образом разрисовав зеркало и собственный элегантный тёмно-бордовый корсет. Кинн всё это время не сбавляет темп, его бёдра двигаются крайне резко, пока он эгоистично желает кончить. Слёзы начинают катиться по щекам Порша, пока Кинн продолжает резко двигаться, ни разу не промахнувшись. Порш слишком близок к тому, чтобы упасть в обморок. Он не может отдышаться. Удовольствие продолжает посылать сладкие толчки вниз по его позвоночнику. Слишком хорошо. Слишком хорошо. К счастью, Кинн смиловывается над ним и изливается внутрь возлюбленного, так сладко выкрикивая его имя. Его руки трясутся, сжимая тонкий изгиб чужой талии. Его судорожные вдохи звучат мелодично, когда общий кайф постепенно спадает. Позже, после того, как они пришли в себя, Кинн достаёт ещё более пафосный жилет, детализированный невероятно подробно, нежели предыдущий, и вызывает стилистов, чтобы они снова привели в порядок их обоих. Они прибывают на мероприятие с опозданием на час, но Поршу удаётся очаровать Кинна эксклюзивным Харли Дэвидсоном, и тот снова срывается с катушек.***
Бонус. После частного приёма. Сам приём проходит без сучка и задоринки. Никто не пытался поджечь здание. Никакой бесцеремонной стрельбы. Был один человек, который настаивал на том, чтобы Кинн инвестировал в зарождающийся рынок NFT, но Порш отверг идею, прежде чем мужчина успел упомянуть о неоновых обезьянах. Всё стихло, и лишь несколько заблудших гостей остались болтать между собой, разбросанные по всему залу. — Зачем мне сегодня вечером пришлось наряжаться? — Что ты имеешь в виду? Ты действительно собирался прийти на мероприятие в футболке и джинсах? — Кинн ухмыляется Поршу поверх края бокала. — Я имею в виду, что всем остальным телохранителям не нужно было так одеваться. Кинн ставит свой стакан на стойку позади них, хмуря свои острые брови в замешательстве. — Порш, ты здесь не в качестве телохранителя, — заявляет он прямо. Как будто это вообще не имело большого значения. — Тогда какого чёрта я здесь делаю? — восклицает Порш слишком громко, привлекая внимание нескольких человек в комнате. Он снова сжимается и извиняется перед ними в надежде, что это отвлечёт их внимание, но из-за этого они ещё дольше смотрят на него. Всё это время Кинн только и делает, что ухмыляется, глядя на Порша, который барахтается, как дурак. — Тогда для чего я здесь? — шипящим шёпотом повторяет он. — Я сказал тебе это прошлой ночью, ты здесь как мой партнёр. — Порш дал бы Кинну по голове, если бы он не выглядел таким чертовски милым. — Когда, чёрт возьми, ты мне это говорил?! Ты не думал, что мне нужно знать об этом? Я часами присматривал за тем парнем, который сидел слишком близко к чаше с пуншем. — Я же говорил, что буду хвастаться тобой… — Я думал, это очередной твой кинк, ты, грёбаный придурок! — Ну, не моя вина, что ты тупишь, когда сосёшь… — Не заканчивай это предложение.