31.10.1981

Ночь. Мир давно погрузился в непроглядную тьму, даже редкие огни в домах погасли, после того как жители небольшой деревушки наконец отправились спать, устав от длительного празднования. Ветер шевелит ветки деревьев, листья опускаются на землю с характерным шуршанием, а калитка одного из деревянных домов под напором стихии слегка покачивается, монотонно скрипя. Этот звук звучит оглушающе в тишине ночи. На улице настолько темно, что тьма становится почти осязаемой, превращается в потоки энергии, плывущие по воздуху, которые проникают в дома и заполняют собой всё живое. С каждым вздохом эта материя оседает на внутренней поверхности легких и отравляет кровь, забирая всё счастье и легкость, взамен отдавая лишь тяжесть и печаль. Потоки тьмы, кружась и виляя, направляются к тому самому дому с приоткрытой калиткой, будто сосредотачиваясь вокруг него, впитываясь в стены, умерщвляя цветы и оставляя отпечаток на каждой поверхности. Вдруг посреди улицы прямо напротив сотканного из теней дома появляется человек. Его появление проходит совершенно незаметно, в своей темной мантии он почти сливается с окружающей его тьмой. Будто он сам из неё и соткан. С головы человека спадает капюшон, открывая лицо молодой дамы со старческими глазами. Её темные вьющиеся волосы развеваются, как и её мантия, отождествляя её со тьмой, которая кружит в воздухе. Тихий голос разрывает безмолвность улицы: - Джейми… Девушка срывается с места, забегая на территорию дома. Тьма приглашает её в свои объятия, как старого друга, но лишь легко поглаживает, как будто сочувствуя. Дверь в дом открыта, никаких препятствий на пути, но девушка застывает, едва ступив на порог. - Нет… В её глазах начинают скапливаться слёзы, а рука зажимает рот, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик. Она медленно стекает по стене и отдаётся в объятия тьмы, неотрывно смотря на тело человека перед собой. Темные волосы, очень похожие на её собственные, слегка спадают на лицо молодого парня, чьи глаза безучастно смотрят перед собой. Неподалеку лежат круглые очки на тонкой оправе. На теле ни одного пореза или ушиба, но неживой взгляд говорит сам за себя - пульс искать бесполезно. Но всё равно, собравшись с силами и обливаясь слезами, девушка на коленях подползает к нему и протягивает руку к шее, последней частью разума надеясь почувствовать легкое биение сердца. Напрасно. Боль от потери захлестывает её, тьма проникает всё глубже, а сама девушка начинает трястись, рыдая в голос. - Джеймс. Джейми. Джейми, пожалуйста, ты же обещал. Не покидай меня, Джей… Перед глазами, как по волшебству, начинают прокручиваться воспоминания - от совсем детских, до недавних. - Ну что, готов к первому году в Хогвартсе? - Еще бы! - Ну мам, можно я поеду с Джеймсом? Пожа-а-алуйста! - Ты знаешь правила, Миа, ты поедешь в следующем году, когда тебе будет 11. - Но я не хочу быть одна! - Ми, обещаю, что буду писать тебе. - Каждый день? - Дважды в день! - Пойдешь по стопам брата и пойдешь в Гриффиндор? - Все Поттеры попадают в Гриффиндор. - Зная Мию, она окажется у змеев. - Я не попаду на Слизерин! - Мы же не перестанем общаться, потому что наши факультеты враждуют? - Конечно нет, ты моя сестра, нас ничто не разлучит. - Это лучшее Рождество в моей жизни. - Будет лучше. - Интересно, кем мы будем через 10 лет? - Джеймс точно станет капитаном какой-нибудь британской команды по квиддичу. - Раз уж мы стремимся к звездам, то Миа точно создаст какое-то новое заклинание и станет знаменитой. - Ну это врядли. - Миа! Нам надо поговорить. - Что-то случилось? - Родители в больнице. Было нападение. - Их больше нет. Как… Как мы должны жить дальше? Я не уверена, что смогу справиться с этим. - Помнишь, как говорил отец? Мы Поттеры. Мы делаем глубокий вдох и идем дальше с высоко поднятой головой. - Я не могу. - Сможешь. Я помогу. Я никуда не уйду, обещаю. Мы сможем пройти через это вместе. - Я вступлю в Орден. - Что?.. Нет, Джеймс, это опасно! - Я знаю, знаю, но ты же видишь, что происходит. Оставаться в стороне - это трусость. Я должен что-то сделать, я не могу просто сидеть сложа руки! - Просто… Пообещай, что будешь осторожен. - Обещаю. - Дамблдор предложил мне личное задание. Я вступлю в Пожиратели, вместе с другими слизеринцами, и буду поставлять Ордену информацию. - Миа… Нет! Это опасно! Я не позволю тебе так рисковать своей жизнью! - Оставаться в стороне - это трусость, так ты сказал? Я единственная, кто может это сделать с наименьшими потерями. Люди умирают, я не могу просто наблюдать. - Джеймс, ты что, не слышал Снейпа?! Он открыл за вами охоту! Вам нужно бежать как можно дальше и срочно! Я могу создать портключ, легальный, нелегальный, в Америку или чертову Австралию! Вы должны думать о своей безопасности! - Дамблдор сказал, что сможет защитить нас здесь. - Мне плевать, что сказал Дамблдор! - Я не поменяю своего решения, Миа. Мы остаемся в Британии. - Джей… пожалуйста. - Я не хочу с тобой ссориться. - Я тоже. Я… просто пообещай мне, что вы переживете это. Я не знаю, когда смогу выбраться оттуда, возможно только когда война закончится. Мне нужно, чтобы у меня было куда возвращаться. Чтобы всё это безумие имело смысл. Речи об общем благе Дамблдора и яйца выеденного не стоят, если после войны меня будут ждать одни могилы. Я хочу быть уверенной в том, что, когда всё это закончится, ты будешь здесь, с Лили и Гарри, улыбаться этой чертовой улыбкой и звать меня готовить печенье к Рождеству. Пожалуйста… - Обещаю, Миа, мы переживем это. Не беспокойся за нас, защищать семью - это моя работа. - Лгун. Ты чертов лгун, Джеймс Поттер. Ты не сдержал ни единого обещания, - прошептал полный боли голос. Ей хотелось злиться. Злиться на собственного брата за то, что дал столько обещаний и не выполнил ни одно. Не был осторожным, не сделал всё физически возможное, чтобы защитить остатки семьи, не остался рядом. Умер. Хотелось злиться на человека за то, что он умер. Ей хотелось вспомнить, кто был Хранителем Тайны дома. Ей хотелось подняться наверх, чтобы узнать, что с Лили и Гарри. Ей хотелось узнать, что случилось с Темным Лордом и где он — метка посветлела полчаса назад, и она отправилась домой, чтобы увидеть родных впервые за год. Опоздала. Ей много чего хотелось сделать в эту самую секунду, но боль в груди не пропускала ни одну мысль или эмоцию кроме горя. Горе — морская вода, соленая, как слезы девушки, в один миг потерявшей всё, водоворотом захватывающая её и утаскивающая с собой на дно. И пока она барахтается в этой воде, пытаясь переключиться на что-то другое — злость, действия, мысли, что-то, что будет меньше походить на отчаяние, горе лишь сильнее сжимает её в своих тисках и погружает всё глубже. Ей хочется кричать, но из горла выходит лишь тихий хрип. Слёзы кажутся бесконечными, они водопадом стекают по её лицу, затекают в рот и оставляют мокрые разводы на мантии. Их так много, что на секунду она задумывается, сможет ли в них утонуть. Время останавливает своё действие. Есть лишь бездыханное тело парня, не сумевшего сдержать обещание, девушка, оплакивающая потерю единственного человека, который мог расплескать краски на её черно-белый холст, и тьма, убаюкивающая их общую боль. Тьма, как давняя подруга, утешает несчастную девушку, и будто насильно поднимает её с колен, помогая ей добраться до детской комнаты на втором этаже. Зайдя внутрь, девушка замечает яркое пятно рыжих волос. Колени подгибаются, и она падает на пол, подползая к лежащей девушке. Она переворачивает её на спину и дергается в сторону, увидев тот же безучастный взгляд. Когда-то горящие счастьем и любовью к жизни изумрудные глаза теперь лишь смотрят в пустоту перед собой, утратив столь привычный огонь. Девушку сотрясает очередной поток слёз, который прерывается от нового звука. Детский плач. Миа поворачивается в сторону кроватки, отшатываясь от смотрящих на неё столь знакомых ярко-зеленых глаз. Живых глаз. В кровати стоит маленький мальчик, слезы стекают к его подбородку, смешиваясь с кровью, текущей с его лба. Он, узнав незнакомку, начинает плакать еще сильнее и тянуть к ней свои крошечные ручки. Девушка в замешательстве. «Двое сильных бойцов мертвы, а полуторагодовалый мальчик выжил?» Как будто в тумане, она подходит к мальчику и тянется к нему, пытаясь дать ему утешение, в котором сама нуждается, но в самый последний момент отдергивает руки. За спиной раздается скрип половицы и, несмотря на разъедающее сердце горе и абсолютную путаницу мыслей, рефлексы срабатывают на ура: девушка выхватывает палочку и отправляет невербальный Экспеллиармус в сторону звука. Заклинание оказывается отбитым в стену, а из темноты коридора выходит мужчина с седой бородой и очками в форме полумесяца. - Мисс Поттер, я искренне сожалею о случившемся. Пытаясь перебороть дрожащий голос, девушка спрашивает: - Что произошло? - Пока что доподлинно не известно. Я знаю лишь то, что сегодня Волан-де-морт вошел в этот дом и не вышел из него. Полагаю, что бы ни произошло здесь, убило его. Вероятно, дело в мальчике. - Они скрывались под Фиделиусом. Я думала, вы были Хранителем? - Нет, они отказались от моей кандидатуры. - Кто тогда? - Сириус Блэк. - Он тоже?.. - Тело еще не было найдено. Мы не знаем, что с ним. Миа вновь зажимает рот руками, сдерживая рвущийся наружу крик. Слезы уже насквозь пропитали мантию, кажется ни одно заклинание уже не сможет вывести раствор соли и сломанных судеб из черной ткани. - Мисс Поттер, я понимаю, как вам тяжело. Но я призываю вас подумать о мальчике. Вы его самый ближайший родственник. Вы должны позаботиться о нем. - Я? Я... не могу, — дрожащим шепотом произносит девушка. - Я был осведомлен о завещании Джеймса и Лили. Вы первая в очереди на опеку. Я уверен, вы справитесь. - Я не могу, Альбус. Я плохая кандидатура. - Почему вы так считаете? - Вы знаете почему! — срывается на крик Миа. От резкого звука мальчик дергается и начинает плакать сильнее. Девушка же будто сопротивляется желанию обнять его. - Джеймс и Лили хотели бы этого. Выглядя так, будто она делает усилие над собой, девушка тянется к ребенку и берет его на руки. Она начинает слегка его укачивать, пытаясь успокоить, не делая при этом ничего, чтобы остановить собственные слезы. - Альбус, я… Я не стабильна сейчас, у Гарри рана на лбу, вы можете её залечить? - Разумеется, дорогая. Легкий свет от магии рассеивает нависшую вокруг тьму, давая возможность двум людям в комнате вздохнуть чуть легче. Третья же будто покачивается — привыкнув ко тьме, становится сложно выйти на свет. - Я отправлюсь в Министерство разбираться с происходящим. Как только появится любая информация, я вас оповещу, — сказал старый волшебник и исчез с тихим хлопком. Девушка, стоявшая посреди комнаты с ребенком на руках, вдруг почувствовала себя неимоверно уставшей. Разбитой. Сломленной. Её телу всего двадцать, но душа чувствует себя старой. Ей вдруг, впервые с начала войны, неимоверно сильно захотелось сдаться. Просто достать один из клинков, прикрепленных к её поясу, и провести им по сонной артерии. Отправиться в небытие. Обрести покой, который так нередко дарила ей тьма. Но тяжесть на руках напоминала, что не одна она сегодня потеряла семью. Не ей одной больно. Она слегка отодвинула малыша, чтобы посмотреть ему в глаза. Глаза цвета зелени. Глаза цвета изумрудов. Глаза цвета Авады. Глаза Лили. Глаза Гарри. Смотреть в них было тяжело, но она собрала всю оставшуюся силу духа и не отвела взгляд. - Теперь мы одни. Но мы справимся. Я никуда не уйду, обещаю. Мы сможем пройти через это вместе, — она сделала глубокий вдох, чтобы унять дрожь в голосе, — Ведь мы Поттеры. Мы делаем глубокий вдох и идем дальше с высоко поднятой головой.