Смелость в поступках.

Хотелось плакать. Я никогда не делала этого на людях, я всегда скрывала свои эмоции. Приходилось. Молчаливая, скромная девочка всегда в стороне. Я думала, что если я буду такой, все перестанут меня замечать. Но, увы, я стала объектом насмешек для одноклассников. Кто-то кидался колкими словами. Кто-то просто толкал меня. А кто-то даже поднимал руку. Неужели я заслужила такое отношение? Почему они были такими злыми по отношению ко мне? Я не находила ответа. Дома было не лучше.Отчим, после того, как умерла мама, стал много пить и бить меня, а я держалась изо всех сил. Я пыталась. Ради брата. Паша. Единственный человек, который, наверное, любил меня в этой жизни, после того, как мамы не стало. Его мечта исполнилась и он уехал играть в Лондон за английскую команду по футболу. Паша так хотел выбраться из Москвы. Чего-то добиться. Он смог. Он победил. Я пробежала несколько районов, прежде чем остановиться и отдышаться. Бегать я не любила, хотя могла. Очень хорошо могла. По нескольку раз на дню я убегала от своих обидчиков. Я была на пределе. Злость на саму себя вырывалась из груди. Я думала, что это я в чем-то виновата. Что я плохая. Больше я не забивала ни чем голову. Я вставила наушники в уши, включила свой любимый трек и двинулась к дому. Одежда в некоторых местах была порвана и несколько людей оглядывались на меня. Я натянула капюшон до конца, чтобы лица было не так сильно видно. До дома я добралась быстро. Я преодолела подъезд и лестницу и открыла ключами дверь. В квартире стоял запах алкоголя и сигарет и я прикрыла нос толстовкой. Я тихо и медленно прикрыла дверь и прошла на кухню, где сидел Вадим Александрович. Он был не старым, но и не молодым. Лет тридцать пять. Голова в некоторых местах посидела. Тело казалось накаченным. Бывший спортсмен, что сказать. Но когда он стал злоупотреблять алкоголем и сигаретами, то он стал худеть и становиться злее. Они познакомились с мамой, когда я была маленькая, а Паша пошел только в первый класс. Вадим был добрым, романтичным по отношению к моей матери и веселым. Работал на нескольких работах, чтобы мы ни в чем себе не отказывали, а потом… Пув. Все, как ветром сдуло. Он стал агрессивнее, сильнее, злобнее. В первый раз, когда он поднял на меня руку, было на первое сентября. Я перевелась в новую школу и не захотела идти на линейку, так Вадим за волосы меня вытащил из квартиры. Было страшно. Я шагнула дальше кухни в свою комнату, но Вадим Александрович остановил меня, ударом по столу. Мурашки побежали по спине. Я чувствовала опасность, но мне нужно было подойти. Я зашла на кухню. — Доигралась?! Мне позвонил директор. Сказала, что ваша дочь устраивает драки и курит в туалете! Ты этого добивалась, сучка?! Чтобы тебя перевели в центр трудных подростков?! Тварь! — кричал отчим, размахивая бутылкой. Я сделала большой шаг назад, чтобы он не задел меня стекляшкой, но расслабив пальцы, Вадим кинул бутылку в меня. Я рухнула на пол, прикрывая лицо. Я знала, что сейчас он может сделать. — Слушай меня, сука, сейчас собираешь монатки и валишь из дома! Мне такая грязь тут не нужна. Ты — позорище семьи. Удар. Я схватилась за живот и перевернулась на бок. Было больно, но я держалась. Я не плакала. Когда Вадим покинул кухню, я со скоростью света побежала в комнату, собирая вещи в рюкзак. Несколько слез все-таки упали с лица. И я быстро вытерла их рукавом толстовки. Взяв документы, вещи первой надобности, одежду, я закинула рюкзак на плечо и вышла из квартиры. Я не знала куда идти, но оставаться там, точно было опасно. Я набрала уже знакомый номер подруги. — Привет, Женька, не отвлекаю? — шикнула я, когда девушка сразу ответила. — Привет, нет, что-то стряслось? У тебя загруженный голос, — я слышала, что подруге было весело, а на заднем плане были смешки. Меня передернуло. Я не могла портить настроение подруге, но и идти мне было некуда. — Ау, Сашка? Ты чего молчишь? — Прости, просто мне жить негде, я думала ты можешь приютить меня на пару дней? — я молилась всем Богам, чтобы подруга ответила «да». Скрестив пальцы, я ждала ответа. — Если ты не можешь, то неважно, я найду… — Конечно, сучка, ты думала, что я брошу тебя? Как ты могла обо мне так подумать? — Женя засмеялась и я заразилась. — Слушай, подходи к Центру трудных подростков, я сейчас там. Уроки закончатся и мы вместе пойдем. — Конечно, хорошо, мне все равно туда надо. * * * Я медленным шагом прошла по коридору и дошла до кабинета директора. Казалось, я сделала что-то плохое, но это было не так. Я была всегда послушной и доброй, но люди почему-то специально задевали меня. Я не знала почему. Я постучала в дверь и когда послышалось «входите», открыла дверь и вошла. В кабинете сидел невысокий мужчина, лет пятидесяти, с кучей седины на голове, а нос его был больше, чем мое лицо. Он слабо улыбнулся, указывая на стул рядом. — Здравствуй, Александра, я Герман Алексеевич, директор, как ты заметила, я уже получил твои документы, я покажу тебе центр, а потом… — меня кинуло в дрожь, когда он встал и подошел ко мне. Я рефлекторно прикрыла голову руками, когда его рука потянулась ко мне. — Ты чего, Саша, я же не сделаю тебе ничего плохого? Чего так реагируешь? — Извините, я не специально. Может лучше посмотрим школу, и я пойду познакомлюсь с группой? — тихим голосом спросила я. Герман Алексеевич грустно вздохнул и направился к двери. Мы прошли несколько этажей. Центр был наполнен кружками, уроками, и детьми, которые бегали на перемене и смеялись. Я улыбнулась такой обстановке и представила, что я буду такая же счастливая. Я заметила, что после того, как я улыбнулась, Герман улыбнулся в ответ. После того, как он показал мне здание, мы пошли к моей группе. Пришли мы к актовому залу, где сидело восемь подростков. Все были не похожи на обычных. Кто-то в шапке, кто с наколками, кто с яркими волосами, а кто с пирсингом. Вот мой путь исправления, видимо, с этими подростками. Все парни и девушки обратили на меня внимание. Я думала, что со мной что-то не так, но оказывается, что новеньких тут не много. Среди сидящих в зале, я заметила Женю и с улыбкой помахала ей рукой. Девушка помахала в ответ. — Вот, Эдуард Валентинович, знакомьтесь, Саша Новикова, — сначала Герман Александрович обращался к мужчине, что стоял на первых рядах, а потом обратился к школьникам. — Ребята, я вас умоляю, не обижайте ее, ей хватило этого в старой школе. — Не бойся, Герман, примем, как свою, — засмеялся незнакомец в шапке и с большими ушами. Когда он пошевелил ими, я рассмеялась. — Видел, я уже ей нравлюсь. — Садись, Саша, будь поосторожнее только, — прошептал мне на ухо директор и провел по спине рукой. Я слабо натянула улыбку и села рядом с Женей. Пока психолог что-то рассказывал, я успела поведать историю подруге, что произошло и почему я здесь. Она громко ругалась на моего отчима, а я ее привычно тормозила, чтобы она не наговорила лишнего. Я была рада, что в детском саду познакомилась именно с Женей, потому что она была хорошим человеком и верным другом. Мы росли вместе, а наши семьи дружили, чему я была необыкновенна счастлива. Потом Женя со временем попала в центр, а я так и продолжала с ней общаться, хотя отчим запрещал. Когда мы закончили обсуждение, она повела меня на улицу курить. Все из группы Б представились и я почти сразу запомнила имена. Новые друзья оказались смешными и веселыми. Я понимала, что они обычные подростки, которым просто чего-то не хватало. Любви, заботы и внимания. Я была одной из них Когда мы вышли покурить, все расселись по разным местам, кто-то на перила, кто на ступеньки, а кто остался стоять. Парни спрашивали меня почему я здесь, а я честно отвечала на вопросы, но после моих ответов все лишь грустно опускали головы. Лишь один парень продолжал смотреть на меня. Я заметила этот взгляд еще в помещении. Максим. Мне показалось, что он не такой простой, как кажется. — Здарова, тюремники, — крикнул кто-то со стороны парковки. Я не стала поворачиваться, ведь это явное обращение не ко мне. — Пошел ты, — ответил незнакомцу Платон. На это я лишь посмеялась. — Саша, курить будешь? — Я вообще-то никогда… — Егора этот ответ не устроил, он хотел протянуть мне сигарету, но Макс подставил к моим губам уже тлеющую. Я шокировано посмотрела на него и он посмеялся. Я сделала затяжку и мои легкие наполнились никотином. Я начала кашлять, отвернувшись от ребят. Максим прижал меня к себе и слегка постучал по спине. — Это было ужасно. Мне стыдно. — Перестань, это же впервые. — У вас пополнение? — я посмотрела на того, кто говорил, и отодвинулась от парня. — Алекс? Какого хуя?! — Антон, я… — я не знала, что на это сказать. Антон Ковалев был лучшим другом моего брата, да и оставался. Даже, когда Ковалева посадили в тюрьму, Паша старался навещать его. А я, я была маленькой сестричкой для обоих мужчин. Они оба могли убить за меня. Глаза наполнились слезами. Я смотрела на Антона и боялась что-то сказать. Его ноздри аж раздувались от злобы. — Антон… — Быстро садись в блядскую машину и без разговоров. Урок отменяется, все домой. — прокричал Антон. Я дернулась, когда он схватил меня за руку и потащил к своей машине. Хоть мне не было больно, но страшно ужасно. Я махнула друзьям и пошла за другом. Мы сели в его автомобиль и молчали. Я видела, как костяшки пальцев белели, сжимая руль. — Как ты тут оказалась? Паша вообще в курсе? — Н-нет. Он вообще не знает, что происходит, я вру ему, что все хорошо уже несколько лет. А у меня не все хорошо, Антон, — начала плакать я. Меня было уже не остановить. Рука Ковалева приземлилась мне на плечо и истерика началась сильнее. — Антон, пожалуйста, скажи, что мне делать? — Во-первых, успокоиться, во-вторых, где ты сейчас живешь? — Ковалев посмотрел на меня из-под бровей. — Я собиралась к Жене. — Хорошо, иди пока к Жене, если что случится, мой номер у тебя есть. Звони в любое время суток. — я лишь кивнула. Антон прижал меня к себе, выдыхая теплый воздух в шею. — Пожалуйста, будь осторожна. — Обещаю. — Я вышла из машины, осматриваясь. Женя и остальная компания осталась стоять там, где стояла. Я не говоря ни слова, бросилась в объятия подруги.