***
Тор находился в смятении, что не мешало ему бросками молота или ударами молнии из него разносить по дюжине противника вокруг. Еще после пятой сотни лет жизни в постоянных спаррингах и боях, он в принципе научился не думать, а действовать во время боя. Иногда это приносило проблемы, когда надо было именно что думать, однако в большинстве случаев быстрая и правильная реакция важнее, чем размышления. Вот и сейчас он, раскрутив Мъёльнир за кожаный ремешок на конце ручки, запустил себя вместе с ним в сторону левиафана и, накопив побольше энергии молнии, вдарил со всей своей недюжинной силой, увеличивавшейся многократно благодаря способности молота менять свою массу. Раздался гром, бронированный лоб чудовища вмялся внутрь, а остаточные разряды, гуляющие по его телу, заставили то, конвульсивно дергаясь, упасть на землю, где монстр и затих. А думал вступивший в следующее сражение Тор о следующем. Что ему делать с братом? Каким бы пакостным Локи ни был, но он все же его брат, и Тор любил его как родного. О том, что тот приёмный, асгардец узнал всего пару лет назад от Одина, когда встал вопрос о будущем наследнике. Но даже это не изменило чувств бородача. Локи считал Тора недалеким, наивным, думающим мышцами вместо мозгов, и доля правды в этом была, но далеко не вся. Тор просто не видел смысла городить сложности и строить интриги на пустом месте. Пьешь? Пей до упаду! Бьешь? Бей со всего размаху! Любишь? Отдавай всего себя! Ненавидишь? Уничтожь врага! И как ни странно, именно за это Тора любил Один, его народ и друзья, тогда как Локи своими выходками оттолкнул от себя даже тех, кто искренне его любил и хотел с ним сблизиться. Особенно болезненным для младшего стало отношение Всеотца, которое определенно было холоднее, чем к первенцу. С того момента началась одержимость Локи властью. Чего он хотел? Доказать, что не хуже? Получить внимание или отомстить отцу и брату? Или это было банальное желание власти? Трудно было сказать, Тор далеко не всегда понимал все действия своего брата. Однако сейчас признавал: на этот раз Локи перегнул палку. Он перегнул её ещё раньше, попытавшись уничтожить с помощью радужного моста родину ледяных гигантов, Йотунхейм, для того, чтобы впечатлить отца, перед этим притворившись, что сговорился с теми. Или не притворившись. Как было сказано ранее, он плохо понимал своего брата. Сейчас же происходило вторжение на Мидгард, мир, за который отвечает Асгард и Тор лично. Погибло множество мидгардцев, называющих себя землянами. Причем не только достойных воинов, но и невинных женщин и детей. Так что теперь Локи не уйти от правосудия, и Всеотец его не простит. А потому Тор и хотел выбить из своего посчитавшего себя самым умным братца всё дерьмо. И одновременно не хотел встречаться с ним, ведь это значило, что ему придётся вести того на суд. — Мистер с бородой, вы не против, чтобы я вам помогла? Когда Тор обернулся, его сердце пропустило удар. Перед ним была роскошная женщина, кровь с молоком. Каштановые вьющиеся волосы, и задорный взгляд, и шикарные формы тела в виде песочных часов, которые облегал железный костюм, очень похожий на тот, что носил его хорошо знакомый мидгардец, спасший его год назад от Разрушителя. Лицо и волосы же были видны из-за ставшего прозрачным шлема. Мэй ещё не до конца разобралась в многочисленных функциях доспеха. — Вам стоит уйти… «И найти укрытие», — подумал Тор, но не успел договорить, так как женщина подскочила и ударом руки пробила грудину притворившегося мёртвым пришельца. Насквозь. — Ой, я снова это сделала! — воскликнула девушка. И это выглядело так ново и так странно, что Тор испытал странные чувства в его сердце, которых не испытывал даже к Джейн Фостер. Там было желание защитить и симпатия к слабой землянке, которая ухаживала за ним в момент слабости. Сиф он считал боевым соратником, другом, да и нет уже её с ними, из-за чего он провел тризну, длившуюся три дня, а боль в его сердце до сих пор оставалась. Но вот сейчас он был изумлен, увидев столь сильную, красивую и при этом женственную девушку, которая не строила из себя мужика. Кроме того, в отличие от землянки, она была сильна, а потому у него была надежда, что срок её жизни не столь короток. — Как вас зовут, леди? — Мэй, Мэй Паркер, а вас? — Тор Одинсон к вашим услугам. Почту за честь стать с вами бок о бок… — Вы, кажется, обронили? — подняв и протянув мужчине Мъёльнир, упавший на землю до этого, с улыбкой спросила Мэй. Так Тор, которому было 3300 лет, впервые влюбился в женщину, которой было 55, вела себя она на 40, а выглядела на 20. И которая единственная, кроме него и его отца, была достойна поднять его молот.***
— Жарко как в Будапеште, верно? — женщина с рыжими волосами до плеч, говорящая при этом на русском без акцента, сражалась вместе с лучником против отряда читаури. И несмотря на то, что их кондиции не превосходили человеческих, они давали достойный отпор. Разрывные стрелы мужчины оставляли дыры в черепах противников, а женщина, ловко взобравшись на плечи гуманоида, свернула ему крепкими тренированными бедрами шею, после чего перезарядила пистолет магазином с бронебойными патронами и начала быстро сокращать инопланетную популяцию точными выстрелами. — Там было жарче… И напомни мне не позволять тебе забираться ко мне на шею, — потер свою шею лучник. Некогда они были любовниками, но эта связь не привела ни к чему. Наташа Романова не была создана для семьи. Да и с удаленными яичниками бытие матерью ей было недоступно. И нет, это не действия кровавой гэбни, как говорили злые языки, а побочный эффект тогда еще не исследованного советского прототипа — аналога сыворотки Капитана Америки, а она была в числе первых добровольцев. И пусть того же уровня силы она не давала, зато давала долголетие. Именно поэтому женщина, которая лично видела в детстве Сталина в лицо, пусть и на праздновании Первого мая, выглядела не более чем на двадцать пять — тридцать лет. Если бы не развал СССР, когда большую часть шпионов ликвидировали или банально бросили, её, потерявшую смысл жизни, подобрал Ник Фьюри. С условием никогда не отправлять её на бывшую родину. Слишком уж противоречивые к ней чувства она испытывала. Ведь даже той страны, которой она служила и за идеи которой была готова умирать, уже нет. Разрушена одними из тех, кто отдавал ей приказы. К слову, Наташа перед своим уходом громко хлопнула дверью и прикончила многих из них, из-за чего на неё велась охота, и присоединение к ЩИТу произошло гораздо охотнее. — Меня твоя жена убьёт, — улыбнулась Романова. — А я не хочу лишаться её яблочного пирога! Как и возможности понянчить твою младшенькую. — Только не учи её снова ножи метать, — нахмурился Бартон, выпустив сразу две стрелы и отклоняя голову от ответного огня плазмой. Это достаточно просто, если знаешь, куда целится противник. — Она весь гарнитур на кухне истыкала. — Только после того, как ты перестанешь её учить стрелять из лука, — усмехнулась Романова, ножом протыкая незащищенное место под подбородком у гуманоида. Кто-то мог подумать, что шутки во время боя — это бред. Но нет, именно так бойцы избавляются от стресса. Просто Клинту и Наташе разговоры не сбивали дыхалку и не отвлекали, как любого другого человека, но вместе с тем помогали сбросить пар. Тем более дело было худо, и они понимали, что либо у них кончатся боеприпасы, либо их буквально возьмут количеством и измором. А дроны Старка были ближе к центру, где бой шёл жарче. Однако, как говорила Наташа: «Делай, что должно, и будь, что будет». Умрут они сегодня или нет — ничего не изменит того, что они будут стараться затащить с собой в ад побольше противников. А в ад они попадут сто процентов. У обоих было много крови на руках, и крови далеко не только виновных. Подобный бой не позволит им искупить грехи, но хотя бы уменьшит их тяжесть на сердце. Однако помощь пришла откуда не ждали, прямо с неба: — У-ху, как круто! Надо будет выпросить костюм себе навсегда! Спрыгнув с крыши небоскреба прямо в свободном полете вниз и вращаясь, Фелиция не без помощи Джарвиса двумя непрерывными лучами лазеров из ладоней располовинила практически всех противников на земле и сбила парочку в воздухе. Прямо возле земли она перегруппировалась, выкинув ноги вперед и присев, одновременно с этим остановила падение активацией репульсоров из рук и ног. — Хочу напомнить вам, мисс Харди, что ваш недавний прыжок стоил бы вам смещенных органов, сотрясения мозга и переломов обеих ног, будь вы простым мешком с мясом, — по голосу Джарвиса, раздавшегося внутри шлема, было непонятно, зол он или, наоборот, восхищен. — Ой, да ладно тебе бурчать, как дед старый. Тебе сколько лет-то? — Мне пять лет и восемь месяцев. — Вот, учись наслаждаться жизнью! Девушку себе найди, что ли! — за время неформального общения Фелиция поняла, что с Джарвисом можно разговаривать как с обычным человеком. Более того, он имел то, чего не у каждого человека есть. Чувство юмора! А потому, приправленная адреналином, девушка пошла вразнос: — Или тебе ещё рано? — Вы кто? На Сиф не похожи, — естественно, Романова знала, что Старк — Железный Человек, как и то, кто является телохранительницей его жены. — Железный Человек решил расширить команду? — Вроде того, — не стала делиться подробностями Фелиция. — А вы? — Мы из Стратегической Интервенционной Тактико-Оперативной Логистической Службы… — ЩИТа? — под маской прищурилась блондинка, благо та скрывала её лицо. — Вы знаете о нем? — Наслышана. Естественно, она знала о ЩИТе. Фелиция изучила всю доступную ей информацию об этой службе, так как в её застенках заключен её отец. — Но, думаю, у нас нет особого времени на разговоры. Противники продолжали прибывать, так что бой продолжился. Однако с прибытием Фелиции он уже не представлял такой опасности, как раньше. Правда, сама девушка Питера Паркера пыталась уговорить Джарвиса подкинуть один из жучков того сотрудникам ЩИТа…***
Тогда как тетя Мэй и Фелиция отправились к окраинам фронта вторжения, сам Питер полетел прямо в центр. Именно там, на крыше Эмпайр Стейт Билдинг, в небо поднимался голубой луч буквально ощущаемой парнем энергии. Там же было больше всего противников, так что он логично предположил, что именно там находится второй по важности враг после огромного космического корабля, в который внезапно ударил луч энергии. Визоры затемнились, спасая его чувствительное зрение от ярчайшей вспышки, а следом раздался гром и ударила упругая волна воздуха, выбившая практически все окна в центре. Благо вовнутрь зданий, а не наружу, иначе последствия были бы катастрофические. Сам же Паркер, помня слова своего наставника об осторожности, вначале активировал все свои защитные артефакты, а потом накинул еще и парочку личных защит. Не самостоятельно, для этого у него не было достаточно сил и опыта, а с помощью артефакта в виде маленького антрацитово-черного щита. А также чары невидимости и отвода глаз. Вообще, что Тони, что его ученик довольно многие заклинания не могли произнести невербально. И даже вербальные тоже не все были доступны или требовали много времени. Но тут на помощь приходила артефакторика. Да, костыль. Да, они тренировались магии и так. Однако кроме магии у них было слишком много дел, а пользоваться её преимуществом хотелось. Оббафав себя чарами, как сказал бы его бывший друг Нед, который является заядлым геймером, Питер рванул вперед, стараясь не обращать внимания на всех тех людей, которым требовалась помощь. Это было физически больно, однако Питер понимал: пока этот луч работает, ничего хорошего не выйдет. Может быть, именно из-за него к ним прилетают пришельцы, как мотыльки на огонь? А с большим кораблем справится его наставник, не просто же так тот луч упал? Подлетев ближе, Питер увидел плотное оборонительное кольцо или даже сферу вокруг небоскреба. Нижние этажи также заполонили пришельцы, и они держали на мушке взятых в заложники людей. Справиться со всеми и сразу? Это мог бы сделать мистер Старк, а вот он бы не сдюжил. Усыпляющий газ тоже вряд ли сработает — у всех читаури на лицах маски. Да и вряд ли они дышат тем же самым воздухом, что и люди. А значит, надо справиться с боссом этой локации, благо что определить его было не просто, а очень просто. Весь в золото-зеленых одеждах с золотым рогатым шлемом на голове, колдующий над синим кубом, находившемся внутри непонятного технологического устройства в виде перевёрнутой треноги, которая, в свою очередь, также являлась и артефактом. Подобравшись ближе, уверенный в том, что его не видят и не слышат, Питер поднял свои манипуляторы, превратив их в плазменные лезвия, и уже хотел пронзить противника, но… «Я не могу убить. Тем более вот так, со спины». Так что приготовился ударить чарами парализации, однако… — Как же ты жалок и труслив, мидгардец. А я думал, что у тебя есть яйца. Удар последовал не от противника спереди, чья абсолютно достоверная, даже в истинном зрении, иллюзия истаяла, а сзади. Паучье чутье взвыло, и перекатившийся вперед Питер получил лишь касательный удар серебристым посохом с серповидным лезвием, внутри которого сиял белый овальный камень. Удар был не сильнее, чем от леди Сиф, однако сверкнувшее на миг лезвие посоха оставило порез даже на зачарованном вибрантии! Благо что наниты тут же восстановили повреждение. Питер понимал, что если вступят в бой остальные противники, то он не справится, так что разбил один из артефактов в виде черной сферы, активируя чары абсолютной защиты, окружившие их пологом абсолютной тьмы. Теперь никто не сможет войти внутри, но и выйти тоже. — А у тебя неплохая реакция и броня. Когда ты станешь моим рабом, я узнаю, откуда ты её получил, ведь работа не хуже гномьей. Да и игрушки у тебя интересные. — Вас не учили представляться прежде, чем нападать? — нервно спросил Питер, отбивая следующий удар манипулятором. Он-то видел благодаря инфракрасным линзам и истинному зрению, а вот как его видел противник, было непонятно. Манипулятор не остался неповрежденным, но удар остановил. — Ох, я просто возвращаю тебе твои же манеры, подкрадывающийся со спины смертный. А зовут меня Локи, твой будущий хозяин и бог! — Локи? Это тот бог из легенд? — показал свои знания скандинавской мифологии Питер, резко отпрыгивая в сторону благодаря предупреждению чутья, так как снова сражался с иллюзией. Противник оказался очень неприятен тем, что постоянно обманывал иллюзиями, и если бы не чутьё, он бы уже был, как минимум, ранен. Кроме того, Локи его превосходил в опыте, а недостаток силы компенсировал иллюзиями. А также уворачивался от заклинаний лучевого типа или отбивал их своим посохом. — А правда, что ты на великанше женился и она тебе волка Фенрира родила? Или что тебя конь трахнул, и ты сам восьминогого коня, Слейпнира, выносил? — Что за чушь ты несешь? — заскрипел зубами от ярости рогатый. — А ты не знал? У нас эту историю каждый ребенок знает! — Думал вывести меня из себя? Я старше тебя в сотню раз, жалкий смертный! — Локи стремительно атаковал юношу, создав сразу два десятка иллюзий. Однако Питер сыграл на гордыне считавшего себя богом клоуна. Да, тот маг. И маг сильный, однако не зря Питер прыгал из стороны в сторону, при этом не касаясь крыши. В его метателях паутины были руны копирования, которые позволяли постоянно восполнять компоненты по мере необходимости за счет магической энергии. А самих компонентов было два: жидкий полимер и отвердитель. От их сочетаний и пропорций зависели свойства паутины: её прочность, липучесть, скорость затвердевания и разложения. Однако до этого Питер выливал только прозрачный полимер и только сейчас выплеснул газообразную струю отвердителя, которая сковала Локи будто муху в паутине. Не останавливаясь, Питер продолжил поливать того чарами парализации, оглушения и паутиной, превращая в один сплошной кокон. Причем именно паутина оказалась самой эффективной, так как оглушение прошло раза с пятого только. Пока купол защиты не спал через пять минут, Питер обратил внимание на куб и посох. Куб перестал выпускать луч в небо и сейчас неярко светился, как и камень в лезвии последнего. Он уже хотел взять их в руки, но вспомнил, как мистер Старк его чихвостил и специально подставлял с зачарованными артефактами, лежащими на виду. Однажды ему пришлось неделю, под смех Фелиции, ходить с волосатыми ладошками. И ведь даже финита и сбривание не помогали! Зато тот урок вбил в его голову — не касаться руками, даже защищенными, чужеродных артефактов. Для этого у него были специальные адамантиевые шарики с расширенным пространством, почему-то раскрашенные в виде покеболов. И очень постыдным ключевым словом. — Паучок, я выбираю тебя! — сгорая от стыда и радуясь, что это никто не видит, Паркер кинул шарик вначале в один артефакт, а потом и в другой. Причём после поглощения шары аж раскалились докрасна, прежде чем остыли и их можно было брать с собою. Когда же купол абсолютной защиты истаял, Питер понял, что остался один с Локи на крыше, а огромный космический корабль, как и все читаури за исключением где-то бегающих внизу единиц исчезли…