***
В наполированном лезвии отражалось убранство комнаты и приятный приглушенный красный свет, который исходил от неоновых ламп: они были везде, в том числе и в подсветке пола. — Готово, — Чимин аккуратно обрабатывает лезвие тряпочкой и убирает катану в ножны. Оружие ловко повисает на пояснице омеги и утяжеляет его. Чимин любил свою «рабочую форму», поэтому какое-то время засматривается своим отражением и подмечает, что он чертовски хорош. Из зеркала на него смотрел невысокий юноша-омега, лицо которого было покрыто полупрозрачной вуалью. На Чимине был классический маскировочный костюм синоби-сёдзоку чёрного цвета, который он надевал на масштабные задания для собственного удобства. Он хорошо подчеркивал его подкаченную фигуру, но и не скрывал яркую внешность. Точнее, он приоткрывал завесу тайны: почему-то Паку всегда хотелось украсить этот устрашающий образ какой-то пикантной деталью. Для этого он использовал вуаль и косметику, чтобы подчеркнуть взгляд. Взгляд убийцы, несущего справедливость. — Интересно, почему Сихван до сих пор разрешает мне выходить на задания в таком виде? — Чимин поправляет ножны и срывает вуаль с лица. Прятаться не было смысла — он обезглавил всех присутствующих в здании. — Хотя, что он может сказать лучшему наёмнику? Наверняка в этом причина его молчаливого согласия на всё. Пак медленно проходит вдоль комнаты ещё раз, чтобы убедиться, что всё чисто и произносит в рацию, что целый клан умерщвлён. На это потребовалось чуть больше, чем 20 минут. 12 трупов — 20 минут. Совсем не дурно. — Что за звук? — шепотом произносит омега и резко разворачивается в сторону окна, за которым слышится какой-то еле различимый шелест. Чимин быстро возвращает вуаль на прошлое место пребывания и подбегает к окну, замирая у деревянной рамы. Он прятался за стеной и старался расслышать звуки, чтобы понять не показалось ли ему — вдруг это всего лишь ветер, который последнее время был слишком сильным и заунывным из-за смены сезона. — Там кто-то точно есть… — тянет он и осторожно присаживает на корточки, чтобы выглянуть снизу в окно. На улице была кромешная тьма. В дали здания, в котором находился Пак, горел слабый фонарь и как раз оттуда и доносился нетипичный шелест. Он был похож на копошение или копание. Чимин не мог понять, что именно он слышит. — Кусты, — тут же понимает Пак и срывается с места. Что бы это ни было — ему нужно это ликвидировать и как можно скорее. Чимин никогда не оставлял свидетелей — после него были лишь трупы или выжженное поле. Омега ловко спрыгивает с лестницы, прямиком в холл первого этажа. Ему нужно было выбраться из здания незаметно, чтобы не спугнуть то, что его побеспокоило. — Запасной выход, — думает про себя он и за полминуты достигает цели на противоположном конце здания. Чимин наспех справляется с незамысловатым замком на двери и выбегает на улицу. До фонарного столба оставалось пару метров, только с другой стороны здания: так скажем, Чимин должен был настигнуть цель с тыла. В голове тут же крутятся разные предположения, кто мог за ним следить или что. В любом случае, у Пака прекрасный слух и чутьё на неприятности — он знает, что сделает со шпионом или шпионкой . — И? — не понимает омега, рассматривая местность у места назначения. Он рвано дышал и старался унять завышенный пульс. Рядом со столбом не было и единой души. Лишь протоптанные следы на газоне, которые обрывались в паре метров и уходили в заросли. — Альфа, — понимает сразу же Пак и стискивает челюсть. Запах был отчётливым и ярким. Этого ублюдка выдавал гон. — Крепкий кофе значит, — мурлычет он и вытаскивает катану из ножен. Аромат тут же врезается в память, как наскальный рисунок. Чимин агрессивно рассекает кусты неподалёку, но всё тщетно. Кто бы или что бы это ни было — оно уже скрылось за массивной каменной стеной. Он опоздал. — Впервые…***
На улице днём была потрясающая погода: осень в этом году была ленива и расходилась в полной мере лишь вечерами, а утром и после полудня, она одаривала жителей города долгожданным солнцем — такой сезон не зря называют бархатным. — Мороженое? — Юнги присаживается на корточки, ровно напротив малышки Ии. — Только не говори Лиен об этом. Окей? — Дя, — лопочет девочка и смачно откусывает большой кусочек пломбира с рожка, который держал в руках Мин. От еды остается только вафельная трубочка.— Ни сказу. — Бог мой, Ия, — Юнги ошарашено смотрит на оставленную половину и удивляется, как этот кусок поместился ей в рот. — Я думал ты его есть будешь как минимум всю прогулку… — Дя! — девочка хлопает в ладоши и лучезарно улыбается. За эту улыбку Мин, кажется, готов был порвать весь мир в клочья. Как уже говорилось ранее, Мин Юнги никогда не стремился ни к детям, ни к браку тем более. Причин на это было много, но основная крылась в его деятельности. Кто в здравом уме будет хотеть жить с человеком, который ведёт двойную жизнь? Юнги знал ответ, поэтому запретил себе и думать в этом направлении. Но всё изменилось в одну злосчастную ночь, когда в соседнем кабинете он нашёл плачущую малышку, которая осиротела в одночасье. — Ладно, дурашка, — Юнги берёт её за руку и ведёт её в сторону небольшого парка, который был весь устлан золотой листвой после сильного дождя накануне. — Тебе не холодно? — Неть, — девочка шагала очень неуклюже, то и дело вступая в какую-нибудь мало-мальскую лужу. — Как думаешь, нам нужна омега? А если эта омега умеет драться не хуже меня? Как считаешь? — Юнги наслаждался последними деньками. В затылок дышал приближающийся суд и это больно сковывало сердце сурового и, казалось бы, непоколебимого альфы — он не хотел расставаться с Ией. Точнее, он боялся, что не выдержит такого удара. Он не просто привязался к малышке — он ещё и чувствовал необъятную вину за то, что был вынужден сделать. — Просто я… — Длаться? — переспрашивает девчушка, озадачено смотря на старшего. Она приподнимает голову и это выглядит так мило, что все проблемы разом улетучиваются куда-то в небытие. — Я тозе хоцу дляться! Пиу! — она замахивается, но не справляется с гравитацией и падает прямиком в лужу. — Ия… — вздыхает Мин и тут же берёт девочку на руки. — Я так и знал, что мы с тобой оба будем как свинтусы. — Хи-хи, — гогочет та и обмазывает руки Юнги грязью, которую успела схватить с асфальта. — Свиньтуси! — Ага… Юнги быстро преодолевает пару грязных лавочек и останавливается у подножия могучего дерева, где было сухо и можно было посидеть. — Садись. Я тебя сейчас оботру, — Юнги достает приготовленные Лиен салфетки и начинает методично протирать каждый заляпанный участок одежды: свой и её. Девочка, с двумя милыми хвостиками на голове, сосредоточенно рассматривала манипуляции её спасителя и просто молчала. Она часто ничего не говорила и лишь наблюдала. Со стороны казалось, что она, таким образом, собирает информацию или просто проверяет Юнги на прочность. — Ия… — Мин выбрасывает салфетки в мусорку и садится рядом с ней. — Мне придётся найти омегу для… для того, чтобы мы никогда с тобой не расстались. Понимаешь? — Папа? — девочка хлопала длинными чёрными ресницами, а у Юнги в этот момент сердце сжималось до размера песчинки — настолько ему было больно, что он вообще вошёл в её жизнь таким образом. — Ага, — кивает как-то удрученно Мин и старается держать лицо. — Он… черт, — не выдерживает альфа и прерывает сам себя. — Крафсивий папа, — улыбается девочка и мечтательно смотрит на кроны деревьев, будто что-то понимала. — Почему я не взял у него номер сам? — ругает сам себя Юнги и смотрит на время в телефоне. — Конечно же он сам не позвонит — это же омега! На часах было ровно 12 дня. Прошло почти всё утро, а тот загадочный и сильный Чимин не подал никаких признаков заинтересованности. Наверняка глупо было надеяться на то, что малознакомый человек на улице вот так просто решит все проблемы Юнги. Но всё же надежда внутри где-то теплилась и доживала последние деньки. — Пасему грусьтишь? — девочка кладёт миниатюрную ладошку на бедро альфы и пытается всмотреться в его лицо. — Холёдно? Юнги улыбается и кладёт поверх её руки свою. Во что бы то ни стало, он найдет хоть 10 омег, лишь бы это ангельское создание не знало печали. Никогда. — Всё в порядке, малышка, — альфа пододвигает девчушку к себе и приобнимает её. — Всё будет хоро… Юнги не успевает договорить, потому что его прерывает заунывный рингтон телефонного звонка. — Неужели?.. Алло. — Привет, — резво здоровается звонящий. — Это Чимин. Юнги и вправду был уверен, что омеги не пишут первыми, и уж тем более не звонят. Да, Мин был уверен, что омеги вообще существа хрупкой натуры, той, что не способны делать первых шагов. Так, по крайней мере, его учило общество и множество примеров вокруг. Но, видимо, Чимин оказался либо не из робкого десятка, либо просто был в полном отчаянье, как и Юнги. Мин почему-то категорически исключал вариант, что мог ему просто понравиться. — Ого, — выдает альфа и тушуется пару секунд. — В смысле, привет! Я тебя узнал. — Отлично, — продолжает так же холодно новый знакомый. — Тебе нужна пара, я правильно понимаю? — Н-ну… да, — как-то совсем неловко и неуклюже отзывается Мин, будто он стеснительный школьник , который зовёт кого-то на первое свидание. — А тебе? — Да. Мне тоже, — Чимин был куда собраннее, чем вчера у бара. — Мне нужен партнёр на вечер в эту субботу и на следующей неделе в пятницу. Нужно претвориться моим… эм… возлюбленным, — Пак впервые запинается, но быстро собирается с мыслями и продолжает.— Сможешь? — А мне нужен брак, — коротко отвечает Юнги, наконец-то собрав в кучу свою силу и умение вести конструктивный диалог. — Обсудим детали на твоём вечере в субботу? — Пойдёт, — соглашается Чимин. Для Юнги было удивительно, что он вообще так резво соглашался со всем, что он ему предлагал. Это наводило на мысли.— Только… как долго мне нужно будет быть с тобой в браке? — Желательно всю жизнь. — Чего? — Но ты не обязан быть со мной рядом! - зачем-то кричит Мин, будто это его убедит в правильности принятого решения. Молчание. Долгое и такое давящее. Юнги уже был готов сам пойти к нему на тот конец связи, чтобы лично поговорить, а не томиться в ожидании. — Хорошо, — видимо спустя долгие торги с самим собой, отвечает Чимин. — Я пришлю тебе место, куда нужно приехать и придумаю нам с тобой правдоподобную легенду. — Эм… Ладно. — До связи. Юнги , как завороженный, убирает телефон от уха и зачем-то смотрит в одну точку, а конкретно, на булыжник, который кто-то оставил посреди тропы в парке. — Папа? — доносится справа от уха. Это была Ия, которая ничего не понимала , но всё это время заинтересовано смотрела на Юнги. — Папа…