***
— Кто бы сомневался. Жил паршиво, как собака, и умирать будешь, как жалкая псина. Ичиро не в силах что-то сказать в ответ, даже жалкие пару слов выдавить из себя не удаётся. Губы адски пульсируют от многочисленных ударов, если он разомкнёт их в попытке заговорить, оттуда сразу же хлынет кровь, которую он и так с трудом сдерживает. Носа он не чувствует вовсе, по ощущениям дышит лишь одна ноздря, не дающая ему задохнуться окончательно. На лбу запёкшиеся уже следы крови, Саматоки пробил ему голову ещё в самом начале этой перепалки. Ичиро, кажется, не вырубился до нынешнего момента только за счёт своей силы воли, но и она уже должна скоро иссякнуть. Аохитсуги смотрит на него свысока, возвышаясь над почти обессиленным телом. Ичиро это уже ни сколько не волнует, какая разница, кто сейчас возвышается над кем, главное для него сейчас — добраться до дома в более-менее живом состоянии. Дома, наверняка, уже ждут братья, они даже не подозревают о том, что происходит сейчас где-то в переулке преступной Йокогамы, так что если старший явится в таком виде, он знатно их напугает. Сабуро, скорее всего, тут же кинется в ванную комнату за аптечкой, он будет в небольшой панике поджимать губы, пытаясь не особо показывать своё беспокойство, но Ичиро-то знает, что он чувствует на самом деле; Джиро же, наоборот, тут же кинется навстречу, подставляя руки, чтобы помочь брату добраться до дивана, по его лицу сразу будет всё понятно, беспокойство и испуг тут же смешаются с неумолимым гневом, он пока не будет задавать вопросы, но как только Ичиро полегчает, он сразу же попытается узнать, кто это сделал. Лучше будет не говорить ему об этом. Ичиро не нужны новые конфликты. — Уёбок, абстрагироваться пытаешься? Так я тебя верну в чувства. Грозный тон напоминает о своём хозяине. Точно. Ичиро задумался о братьях и совсем забыл, что он пока ещё не дома. Он даже пока не сумел сдвинуться с места, какой тут дом. Он поднимает глаза наверх, устремляя их на хмурое лицо. У Аохитсуги всё ещё хлещет из носа кровь после последнего удара Ямады, кажется, не собираясь останавливаться. Один глаз вовсе заплыл, оттёк будет отходить несколько дней, как минимум, неделю. Ичиро уже не помнит сколько и куда он бил Саматоки, но визуально он выглядит таким же потрёпанным, как и сам Ямада. Скорее всего, он тоже держится лишь на одном желании. Саматоки не блефовал, когда сказал, что вернёт Ичиро в чувства. Сильный удар с ноги приходится по груди, выбивая из лёгких воздух. Глаза распахиваются в сильном порыве боли, в горле будто образовывается ватный комок. Хочется разорвать шею пальцами, вытащить эту вату, задышать свободно, но он давится кровью, скопившейся во рту и всё-таки сплёвывает её, заходясь в порыве сильного кашля. Горло начинает жёчь ещё больше, вместе с кровью выходит и завтрак. Ямада пытается не выхаркать внутренности прямо тут. Конечно, он их не выхаркает, не в этом случае. Но сгустки крови, падающие на мокрый асфальт — ощущаются не очень приятно. Саматоки всегда добивает своих врагов, и сейчас он не собирался нарушать эту традицию. Следующий удар, слабее, чем предыдущий, прилетает в левое ухо. Тело по инерции падает в сторону, Ичиро соприкасается лицом с дорогой. В голове проносится громкий писк, все чувства будто притупились в один момент. Боль больше не ощущалась участками, всё тело казалось сплошной болевой пульсирующей точкой. Ичиро из последних сил поворачивает голову в сторону Саматоки. Тот на подрагивающих ногах делает шаг к лежащему напротив, уж как-то слишком тяжело присев рядом. Протягивает руку и сгребает в неё грязные от дождя и пыли тёмные волосы, оттягивая назад. Ичиро чувствует неприятное тягучее чувство в области головы, но по сравнению со всей прочей болью это кажется лишь детской забавой. Ямада не слышит посторонних звуков, звон в голове всё ещё не отступал, но почему-то чётко слышалось тяжёлое дыхание Саматоки, будто он вдыхал через крепко стиснутые зубы. Он приближает своё лицо, готовясь кинуть какую-нибудь грубую фразу, однако хватка на голове немного слабеет. Аохитсуги морщится и, не в силах держатся на корточках, падает рядом на асфальт. Он шипит, вовсе убирая руку от волос, и зажимает её где-то в области собственных рёбер. Ичиро затуманенным взглядом наблюдает за ним. Непонятно, где на его белой рубашке следы собственной и чужой крови. Всё смешалось в одни грязные размытые пятна. Лицо Саматоки выражает прямо сейчас нестерпимую боль, Ичиро был прав, кажется, удары, нанесённые им, тоже не прошли бесследно. — Сука..., — кажется, адреналин перестал бить ему в голову, и пришло время для настоящих ощущений, — если ты мне ребро сломал, я тебя здесь прикончу. У Ямады нет сил отвечать. Его перекрикивания с Саматоки закончились ещё на том моменте, когда они разъярённо вцепились друг в друга в этой убитой подворотне. Сразу было понятно, что ничем хорошим это не закончится. Ухо понемногу начало отходить от удара, холодный асфальт неприятно холодил лицо. Холод? Точно, шёл дождь. Саматоки заметно ослаб и опустился рядом. Он бы ни за что не сделал этого, если бы не был уверен в том, что Ичиро валяется полностью без сил. Он ещё какое-то время что-то негромко бормотал себе под нос. Скорее всего, это были угрозы или какие-то недовольные замечания, но Ямада уже не мог их разобрать. Саматоки был уже на грани. Ещё чуть-чуть, и он вырубится прямо здесь. Ичиро хотел бы встать, вдарить пару раз этой обессиленной тушке по больным рёбрам и победоносно уйти домой, но не выйдет. Он и сам на грани своих возможностей. Ичиро выносливый, так что это вовсе не было чудом, что он всё ещё оставался в сознании, но встать и уйти хотя бы из этой подворотни сил не было. Хочется просто попасть домой прямо сейчас и поспать, нельзя терять сознание в этом месте. Напоследок он думает, как же просто было быть маленьким. Ичиро не приходилось решать кучу разных вопросов, он ещё не знал, что такое несправедливость и отчаяние, безысходность, не было чувства боли и разочарования, всё тело не пульсировало от ударов, в голове не было лишних мыслей. Нельзя терять сознание.***
Только тогда это не пахло тоской. Это пахло большими папиными руками с запахом сигарет, мокрым асфальтом и бензином. А сейчас это пахнет железом, сыростью, холодом, колющим нос и руки, промозглым дождём и Саматоки, от которого веет запахом не папиных сигарет.