"Мы ещё посмотрим"

Эдгар идёт по долгим коридорам, направляясь в одну из башен, в которой проводит всё своё свободное время либо за написанием картин, либо за разговорами с Антонио. Ради него он сюда и устроился. Ходило много легенд о том, что всеми известная девичья школа имеет призрака на высоте башен рядом. Антонио является ценителем музыки, искусства, и никто не мог его понять, оценить талант по достоинству, только слицемерить и забыть об этом как страшный сон. Но никто так и не смог призвать его, кроме Эдгара — господина Нарцисса. Эдгар Валден с малых лет пишет произведения самого настоящего искусства. Его постоянно окружали лишь те, кому интересны богатство и слава. Как же это раздражало всё художника. Узнав о легенде призрака искусства, молодой человек мигом подался в преподаватели данного заведения. Как оказалось, у скрипача с Валденом нашлось больше общего, чем ожидалось. Художник стал каждый день, всё чаще и чаще, приходить к новому приятелю, став доверять только ему — другие же не поймут его. —Господин Нарцисс, подождите, — раздался голос какой-то девушки сзади. —Чего тебе? Уроков сейчас нет. У меня есть своё свободное время, так что уйди с глаз моих, — с раздражением в голосе выразился Эдгар. —Ну учитель, — продолжала ученица, взяв парня под руку. — а как же наши дополнительные занятия? вы совсем забыли что-ли? —Бехамфил, отвянь. Мне не до тебя сейчас, — Валден одёрнул девушку, зацепившуюся за него, продолжая идти к нужному месту, но уже чуть быстрее, подальше от «занозы». —Умоляю Вас, позанимайтесь со мной. Вы же знаете, что мне нравится Ваш предмет. Я заинтересована в искусстве! В искусстве? Неужели какая-то мелкая девчушка посмела выразиться в таком тоне об искусстве? Да что она вообще о нём знает! Вот именно, что ничего. Только Антонио мог понять Эдгара, никто другой. Именно он был в такой же ситуации и являлся таким же творцом, как и сам художник. Кстати, о нём. Призрак скорее всего уже заждался его, ведь у Валдена не принято опаздывать на встречи. —Слушай, Марта, я неясно выразился разве? Ты, как и твоё «искусство», мне неинтересны. Я занимаюсь с тобой только на определённых уроках, которые проходят в назначенное мне время. Сейчас у меня дела есть, как и у тебя свои. Ещё раз прошу отстать от меня, — преподаватель окончательно отдалился от девушки, не желая больше и слова от неё слышать. Марта осталась явно с нехорошим осадком на душе. Художник всегда себя вёл так с людьми, на которых ему действительно было плевать. Открыться у него получилось лишь Антонио и его сестре, которую он оставил, уезжая работать в школу. Заветное множество ступенек предстали взору Валдена. Поднимаясь выше, парень попал в комнатку, которая была совершенно затемнённая, только свет от открытого окна еле падал на зеркало, стоящее напротив него. Зеркало было отделано золотыми краями, а стекло чуть отражало силуэт Эдгара, словно по ту сторону был другой мир, в который если погрузишься, то вряд ли вернёшься назад. Прикоснувшись к зеркальной части рукой в белоснежной перчатке, парень стал медленно водить пальцами, ожидая появления своего собеседника. Ждать долго не пришлось. Антонио, как и Эдгар, не любит опаздывать или заставлять кого-то ждать. —Здравствуй, друг мой, — раздался голос выходящего с зеркального мира призрака. Его волосы были чуть ли не до пола, а рост, по ощущениям, превышал два метра. На лице была такая же маска, что и у Нарцисса. Весь призрак был нежно-голубого одеяния. Он как будто потерял яркость от темноты, но всё также продолжал сиять — это был лучик солнца, нет, скорее луны, во всей этой школе. —Тони, если бы ты знал, как я устал от этих людей, — продолжил диалог прибывший художник, рассевшийся на стуле, который стоял тут со времён, когда другие люди пытались поговорить со всем известным призраком с легенды. — Сейчас одна ученица не хотела отцепляться от меня, так как возомнила себя художницей. Она при этом ещё сказала, что ей интересно искусство. Пф, подумаешь, как будто она таким талантом блещет. Кисточку даже в руки нормально не может взять, а уже такие вещи обсуждать хочет. —Как же я тебя понимаю, — скрипач действительно понимал собеседника. Нечасто встретишь человека с такими же взглядами на окружающий мир. — Тебе стоит расслабиться и постараться не думать об этом — только нервы свои потратишь. Помни, что люди лицемерны, и спешат лишь прославиться засчёт чужого имени. Ты необычайно талантлив, и тебе нет равных, — сладко говорил Антонио, медленно подходя за спину к Валдену. Пока мужчина перебирал его волосы, Эдгару становилось легче, как будто это было способом успокоиться и отвлечься от всего, что происходило. Вскоре, когда призраку надоело данное занятие, он взял маленькую скрипку, на которой постоянно играл, тренируясь, чтобы не забыть своего таланта. Особенность Антонио была в том, что играл он, держа инструмент длинными прядями волос, а не руками. То ли такая привычка появилась у него, когда Тони стал призраком, то ли тогда, когда ещё был человеком — этого Валдену так и не удалось узнать. Но мелодия, исходящая от собеседника, была прекрасна: каждая струна еле заметно трепетала под смычком, когда он проходился по ним, словно кисточка выводила красками линии на холсте, которые из небольшого начала перерастали в произведение самого настоящего искусства. Дело шло ближе к вечеру. Художнику пора было возвращаться к себе. Попрощавшись со своей родственной душой, Валден убрал одну руку за спину и поклонился в знак благодарности за проведённое время. И вновь ему предстоит пройти сотню ступеней, с которых, как казалось, было так легко упасть и что-нибудь сломать себе, ступив не туда. Пряди слегка желтоватых волос неприятно прилипали к лицу. Конечно же, попробуй столько ходить туда-обратно за день — как тут не быть замученным. Голова гудела от усталости. Валдену хотелось поскорее просто добраться до комнаты и больше не выходить оттуда до утра. Проходя мимо главного входа в крыло, где располагалась его комната, художник заметил уходящую Энн. Странно, ведь в такое время директриса не покидала своего кабинета обычно. Но тут и странность ушла, когда Эдгар заметил уже знакомую себе девушку, которая сидела у главы в кабинете утром, а за ней заходил парень в длинном белом плаще, примерно такого же роста, как сам преподаватель. Незнакомец приветливо улыбался девушке, стоящей рядом, попеременно что-то активно рассказывая. Художнику не нравилась вся эта затея того, что он вообще пересекся что с девчушкой этой, что ещё с каким-то парнем. Заметив долгий взгляд Эдгара, новый гость тоже заострил своё внимание на человеке неподалеку. Он прекратил вести диалог с «горничной», что Эмма само собой не могла не заметить. Но, поняв причину резкого молчания, Вудс взяла небольшой чемодан друга и ушла к себе, крикнув на последок что-то по типу «удачи поговорить там, голубки». Какие ещё голубки. Они буквально только что увидели друг друга впервые, а их уже называют так. —М, здравствуй, — замялся светловолосый. — господин Нарцисс, да? Я так наслышал о Вас уже. —Как меня не знать, — язвительно ответил художник, скрестив руки на груди. Вот ещё одна «заноза» прицепилась. Что сегодня вообще всем надо от него? — Вам что-то от меня нужно? Если нет, и Вы решили со мной просто поговорить, то ступайте дальше по своим делам. Ваша подружка, я так понимаю, всё равно ждёт Вас. —Судя по тому, что ты так глазел на меня, то тебе надо что-то было, — усмехнулся парень. — Я Лука Бальза, приятно познакомиться, господин Нарцисс. Надеюсь, что мы подружимся. Лука, само собой, не хотел раскрывать тайну того, что ради этого Нарцисса он и явился сюда. Может, когда-нибудь потом он обязательно расскажет ему, но не сейчас точно. Эдгар смотрел на собеседника злобно, не желая говорить с ним — его явно не устраивал такой расклад событий. С каких пор этот человек перешёл на «ты». Они только познакомились, а уже ушли рамки приличия. —На дружбу не надейтесь, как и на то, что узнаете моё имя. Для Вас я также буду господином Нарциссом, как и для остальных. И прошу не мешать мне работать. Вы пришли ради своего дела — так занимайтесь им дальше. —Мы посмотрим ещё на то, как потом ты будешь говорить, — Бальза наклонил голову слегка набок и прикрыл глаза, оголяя торчащий клык в улыбке. Если бы Валден только знал, что он является тем самым делом. Именно с ним Лука желал встречи, а не с кем-то другим. Наверное, исследователь был бы тем самым человеком, который смог понять художника, так как относился даже к такому отношению в свою сторону с приветливой улыбкой. А вкус Нарцисса и его талант зацепили парня только лишь по одной картине с брошью. —Прошу меня простить, но я за сегодня слишком устал, чтобы вести разговоры с кем-то, поэтому соизволю удалиться, — проговорил Эдгар, заметно расслабляясь. Ему было уже всё равно на то, что скажут. Всё же этот парень надолго заест в голове Валдена, и будет доставать его, пока художнику не надоест окончательно. —До встречи, цветочек. Мы обязательно ещё увидимся и поговорим с тобой.