Все мы когда-то устаем, и последствия могут быть страшными.

— Тикки, ну почему, когда я нахожусь рядом с ним, я превращаюсь в мямлезавра? Почему я не могу признаться ему в чувствах? Я настолько жалкая?! — Маринетт уткнулась лицом в подушку. Плечи девушки поддрагивали, выдавая ее плач. — Маринетт, ты не жалкая. Просто сильно любишь его, поэтому волнуешься и боишься получить отказ, — эти заученные за 3 года слова больше не давали прилив сил и вдохновения, а вызывали лишь тошноту у пятнистой квами. Тикки бесконечно злилась на себя за свою слабость. Именно на слабость. Она — квами созидания, квами удачи, и как никогда нуждается в поддержке. Именно она, а не ее хозяйка. Маринетт давно пора сказать ей всю правду, ткнуть туда лицом и строго сказать: «Да, Маринетт, ты жалкая, раз не можешь сказать 3 жалких слова!». Да, девушка обидится. Да, она заплачет. Да, ее самооценка упадет ниже плинтуса. Она переродится. Она поймет всю свою сущность. Она посмотрит на ситуацию со стороны. Она поймет, какая глупая. Но Тикки не может так ей сказать. Она слабая. Она боится обидеть свою хозяйку. Боится, что она отвергнет ее. А ведь обе уже очень привязались друг к другу. Тикки устала. Устала от бесконечных соплей и слез по одной и той же причине — Адриан. Устала от того, что Маринетт давит на жалость. И (как бы это странно не звучало) она устала от супергеройской жизни. Да, это ее призвание. Да, она создана только ради этого. Да, в этом смысл ее жизни. Но, черт, когда этот Бражник наконец успокоится? Маринетт не нуждается в поддержке. Она нуждается в человеке с сильной рукой, со стальными нервами и строгим взглядом. Она нуждается в правде. Истине. — Спасибо, Тикки. Ты всегда рядом, всегда поддерживаешь меня. Ты моя лучшая подруга. Единственная, от которой у меня нет секретов, — эти слова сказаны искренне. У любого нормального человека (или ду́ха) они должны вызвать умиление, нежную улыбку и порхание бабочек в животе, но не у Тикки. У неё эти слова вызвали рвотный рефлекс. Разве она поддержала? Черт, какая из неё подруга, если она правду сказать не может из-за своей трусости? — И ты моя лучшая подруга, — пятнистая квами прижалась лапками к влажной щеки девушки, которая соизволила поднять голову ради этого объятия. Оно было неискренним. Со стороны Тикки точно. За окном послышался грохот. Квами спряталась за спину хозяйки; Маринетт вышла на балкон. Огромный леденцовый монстр крушил здания. Люди, подобно горстке цыплят, которых хотят поймать, разбежались кто куда. Маринетт спустилась обратно в комнату. — Тикки, давай! — по середине комнаты уже стояла не заплаканная Маринетт, я уверенная в себе героиня в красном латексном костюме в черный горошек — Леди Баг. Она открыла свое йо-йо и позвонила Нуару: — Монстр из леденцов вернулся.

***

— Хах, это было легко, — насмешливо протянула Маринетт, плюхнувшись на кровать. Она сняла трансформацию, протянула квами кусок печенья. Только голова Тикки была занята отнюдь не овсяным печеньем в шоколадную крошку. Спустя несколько минут синеволосая уснула. Тикки усмехнулась своему безумному плану, внезапно возникшему в голове. Прошептав что-то на языке квами, Тикки исчезла, — вместо нее по середине комнаты стояла высокая девушка с алыми длинными волосами; лицо усеяно веснушками; черные глаза с презрением и предвкушением смотрели на спящую хозяйку. Она была облачена в пятнистый костюм, как у Леди Баг, только без маски. Тикки напряглась, приставила пальцы к вискам и тихо сказала: — Плагг.

***

— Она чудесная, — влюбленно выдохнул Адриан, вернувшись домой после очередного боя с сенсо-монстром. С Плаггом ситуация похожая. Адриан только и говорит о своей Леди, уже надоел. Единственное различие с Тикки — он не боится сказать правду хозяину. — Не лучше камамбера, — презрительно фыркнул черный котенок — квами разрушения. Он полез в шкаф, пролетев сквозь твердую материю, и уже спустя пару секунд оттуда послышалось чавканье. — Да что ты знаешь о любви? — Я люблю, нет, обожаю камамбер. Я за него душу продам. Адриан прыснул и лег на кровать. — Плагг, я тут посплю немного. Если что — буди. — Ага. Плагг с удовольствием поедал свои годовые запасы камамбера. Пока не услышал звон в голове и тихий, такой родной голос, что зовет его. Он сразу понял, кто это. Квами вылез из шкафа, прилетел в ванную, включил для правдоподобности воду и произнес какие-то слова. Вместо него появился высокий парень с черными взъерошенными волосами, неоново-зелеными глазами и ушками на голове. Он был в стандартом костюме Кота Нуара, только без колокольчика и маски. — Тикки? — выдавил из себя Плагг, сильно напрягшись. — Да, это я. Давай поговорим. — Ты серьёзно? Могла бы просто прилететь в облике квами, — раздраженно прошипел Плагг. — Ты неправильно меня понял. Скажи, ты хотел бы проучить Адриана? Или отомстить? — За то, что он купил чеддер вместо камамбера? Хоть он не видел ее, но Плагг был уверен, что Тикки закатила глаза. — Нет. Ты же понимаешь, о чем я. — Понимаю, — на лице парня расплылась коварная улыбка. — Тогда слушай…

***

Честно, Плагг был удивлен, услышав такой план от Тикки — милой квами удачи. Видимо, Маринетт сильно достала ее. В углу комнаты он заприметил бейсбольную биту. То что надо. Схватив ее, он подошёл к спящему Адриану и, от жалости сведя брови к переносице, ударил парня по голове. Сознание блондина как в воду кануло. Или, кратко говоря, он вырубился. Подняв хозяина на руки (он был весьма легким, он вообще ест?), Плагг выпрыгнул в окно, словно настоящий Кот Нуар. Смотря на умиротворенное лицо Адриана и на его шишку на лбу, он чувствовал жалость и вину, но Тикки была права. Пора отомстить. Ведь Плагг не меньше ее устал от этого. Он прибежал к заброшенному зданию на краю Парижа. Оно было настолько хлипким, что, казалось, одно неверное движение — и тебя завалит гнилыми досками. Однако оно было весьма надёжным, чем казалось на первый взгляд. В здании уже стояла в образе человека Тикки и Маринетт, связанная на стуле без сознания. Рядом стоят второй стул и верёвка. Плагг понял, что делать, и связал хозяина, усадив его на стул. — И что конкретно ты собираешься с ними делать? — спросил Плагг, сложив руки на груди. — Во-первых, не я, а мы, — Тикки ткнула его лицом в грудь. — А во-вторых… — Она безумно рассмеялась, кивнув в сторону стола, стоящего у стены. На столе лежали секс-игрушки, начиная от вибраторов и заканчивая фалоимитаторами ; ножи, скальпель, наручники и кляп. И это еще не все. Под столом стояла коробка, заглянуть в которую Плагг не решался. — Какая ты жестокая. Ты действительно хочешь с ними это сделать? — Да, — беззаботно ответила квами созидания. Адриан медленно открыл глаза. Первое, что он увидел (и то смутно) стоящих перед ним девушку и парня. Второе, он в какой-то заброшке. Третье, он в дерьме. — Ой, Адринчик проснулся, — с наигранной заботой пролепетала красноволосая девушка. Парень не решался подойти. — Кто вы? И где мы? — прохрипел блондин. — О, мы все тебе расскажем, когда она проснется, — Тикки взяла Агреста за подбородок и повернула его голову в сторону второй заключенной. Глаза Адриана расширились, дыхание сбилось. — Маринетт…