Кажется, дорогая, мне нужно зарядиться

Хлопнув дверью, Фриск, неуклюже сняв балетки, прислонилась спиной к стенке и, закрыв глаза, шумно выдохнула через нос. Лицо, казалось, горело изнутри, вода, которой она облилась минутами ранее, словно испарялась, не успевая и на миг задержаться на коже, больше уходя вниз, на кофту и джинсы. Было так жарко, так душно в помещении, но улица, с её свежестью и вечерней тишиной, не спасала. -Что такое, Фриски? Всё в порядке? Меттатон, чинно сидевший за своим столиком с косметикой и наводящий красоту на голове, обернулся и при виде Фриск сразу же бросил косметику в ящик, встав и подойдя к девушке. Та, не сразу поняв, что он подошёл к ней, было отшатнулась, но, ощутив его руки на своих плечах, сразу же прижалась к его корпусу, ткнувшись лбом где-то в районе его груди: -Нам надо поговорить. Погладив её взъерошенные и ещё мокрые волосы, робот, всё ещё удивлённый, спросил: -Что-то случилось? На тебя напали фанаты? Может, выставить тебе охрану? -Нет, Метта, всё хорошо. — Покачала она головой. — Помнишь, мы обсуждали накануне тему секса между монстром и человеком? Меттатон знал: его лицо, в отличии от человеческого, не может покраснеть. Но почему он вдруг ощутил на щеках и лбу странный жар, словно тело, нагреваясь, скапливало всё тепло именно там? Да, он помнил. Помнил, как говорил, что тела людей могут быть слишком хрупкими для сильных когтей и клыков монстров, не говоря уже про его каркас и конечности. Он не сильно думал о том, что однажды захочет с кем-то вступить в реальную половую связь, однако Альфис каждый раз странно улыбалась, когда чинила его и что-то меняла в его паху, на все вопросы отвечая неоднозначным «однажды поймёшь сам». Хотя если люди и монстры способны сделать то самое с помощью душ — зачем нужен половой контакт? -Ты всё ещё хочешь это…обсудить? Несмотря на смущение, Меттатон, погладив Фриск по щеке, улыбался. Сейчас она была особенно чарующей, в своей решительности и необъяснимой смелости, искорки которой он видел в её слегка туманном, но всё же твёрдом взгляде. Не удивительно, что он полюбил её всем своим естеством, пусть и силился подавить это в себе различными разумными аргументами в духе «ей ещё жить и жить», «она достойна лучшего», «моя деятельность опасна для неё» и так далее. Аргументами, которые она каждый раз силилась обнулить на корню, стоило только появиться малейшему поводу. -Хватит бояться моей хрупкости, Метта. — Прошептала она. — Я юна, но давно не ребёнок. У меня уже был первый раз, в колледже, так что я выдержу… -А твои родители знают об этом, милочка? — Поднял брови Меттатон в притворном удивлении. Он уже знал об этом, как и о том, что первый половой партнёр оказался банальным трусом и бросил её, когда она отказалась спать с ним ещё раз, но без презерватива. Возможно, решись они сейчас — ему бы понадобилось что-то похожее? -Нет. — Отмахнулась Фриск. — Они всё ещё думают, что я девственный цветок и надо мной надо трястись всю жизнь. Если я сделаю это с тобой и признаюсь — они поорут и успокоются. -Если я для тебя стану прикрытием — прости, дорогуша, я пас. — Нарочито притворно зевнул робот, одной рукой прикрыв рот и потянувшись другой до потолка. — Я, конечно, могу за тебя заступиться, если ты… -Да не в этом, блин, дело! Сев на диван и утянув Меттатона за собой, Фриск, дождавшись, когда он сядет, выпалила: -Я люблю тебя, и тебе это известно! Люблю всего, в теле и без тела! И того, как ты меня касаешься, обнимаешь, целуешь, мне с каждым днём становится всё мало! Я хочу испытать с тобой то самое во всех смыслах, ведь ты — моя осознанная любовь… И, откинув робота спиной на диван, нависла сверху: -Я хочу, чтобы наша связь стала куда более прочной и крепче. Даже если ты сломаешь мне ребро или шею в процессе, я не боюсь. Мне важно это, важно…пройти через это с тобой. По-настоящему. Дыхание Фриск сбивалось от подступающего возбуждения и волнения. Их взгляды всё ещё не разорвали зрительный контакт, когда девушка, припав к его губам, жадно поцеловала его. Последние остатки самообладания, готовящие последние аргументы против контакта, безвозвратно улетучились — осторожно обхватив торс любимой руками, Меттатон, зажмурившись, продолжил их поцелуй и, услышав глухой стон сквозь занятые губы, возбуждённо выдохнул. -Ну что ж, дорогая…- Выдохнул он, помогая той раздеться. — Ты победила. Я весь твой. Едва одежда коснулась пола, как Фриск, вновь целуясь с ним, прошептала: -Мне не нужны прелюдии, не сейчас, я… -Ты всё ещё уверена? Ответом был лишь тихий недовольный рык и попытка вцепиться кулаками в диван, отчего те побелели. Помогая девушке выпрямиться как нужно, Меттатон сбивчиво выдохнул: -Думаешь, твоей природной смазки хватит? -Более чем! Пластина в районе паха сдвинулась в сторону. Конструкция, увеличиваясь в длину, обрела форму фаллоса. Внешне абсолютно правдоподобный, только разве что слегка розоватого оттенка, но, кажется, таким он стал от странно светящейся внутри него энергии. Так вот чем Альфис так тщательно занималась всё это время! -Надеюсь, она знала, что делала… Наружу, поблёскивая на головке, выступила розовато-белая капля. Фриск, увидев это, помогла той опуститься ниже и, размазывая её по всему фаллосу, уже слегка «помогала» роботу, что сразу же застонал от такого и, закатив глаза, закусил губу. -Я не думал, что оно будет так сильно чувствоваться! — Протяжно простонал он и напрягся — Фриск, приподнявшись, уже пристраивала фаллос к своим половым губам, прошептав в ответ: -Значит, мы оба будем получать удовольствие. Это радует… -Не так резко, дорогая! Но Фриск, и сама застонав, откинула голову. Опустившись наполовину, она, держась за корпус робота, зажмурилась. Он уже было хотел прервать её, думая, что ей больно, как она, выгнув спину и облизнувшись, опустилась на член уже полностью, отчего робот издал стон снова, даже почти вскрикнул. -Боже мой… Дорогая, ты…такая узкая там! Я сойду с ума, если мы ничего не сделаем! И она, ничего не ответив, начала двигаться. Придерживая девушку за талию, Меттатон, в унисон постанывая с ней, ничего не мог соображать. Всё, что он хотел — продолжать и продолжать, чувствовать, как она дрожит в его объятьях, как изгибается, как напрягается её спина и грудь, пока он, давая ей передышку, изучал их пальцами и языком. Видимо, Альфис и здесь предусмотрела возможный «исход событий», раз его язык, стоило ему возбудиться, смягчился и словно увлажнился изнутри, как если бы у него была слюна. Фриск охнула, когда робот, сев и уложив девушку на спину, продолжил двигаться в ней уже сам. Нависая над ней, он, казалось, перекрывал ей не только обзор, но и воздух. Впрочем, обхватывая корпус робота ногами, стонущей девушке это было только в кайф. Внизу развратно хлюпало и светилось розовым — душа Меттатона, мерцая словно светлячок, билась о стенки сосуда, где ей становилось всё тесней и тесней с каждым толчком. Жалея, что не видит её лицо, робот, шепча имя любимой, то ускорялся, то замедлялся, давая передышку не столько себе, сколько ей, шепчущей «ещё» снова и снова. Диван под ними зловеще заскрипел, Фриск цеплялась уже за всё, что могла схватить — обивка, Меттатон, её тело — и буквально кричала его имя, пока тот, и сам ничего не видя, продолжал двигать бёдрами и сходить с ума от палящего жара, что не давал расслабиться члену и призывал к кульминации, хотя тело молило о продолжении. -Я сейчас кончу, Метта, я…чёрт подери! Фриск, в беззвучном крике царапая сломанными ногтями корпус робота, вся сжалась и, казалось, замерла под ним словно статуя. Тот же, едва успев прервать акт и вытащить член, и сам протяжно захрипел — из его фаллоса, переливаясь на свету, сочилось розовое нечто, растворяясь и исчезая в диване. Едва не упав на девушку, Меттатон, сползая на пол, услышал из своего динамика характерное пиканье. -Упс. Кажется, дорогая, мне нужно зарядиться. — Только и успел сказать он прежде, чем отключился.