***
Вторники – дерьмо. Вторники – дерьмо, потому что Луи нужно открыть магазин, и даже несмотря на то, что у него смена с Найлом, вторники по-прежнему дерьмо. Так блядски рано, к тому же идет снег, а Луи провел какое-то неебическое количество времени в дорогом барбершопе внизу улицы, пока ему подстригали, сушили и укладывали волосы. Но теперь вся его прическа пошла к черту из-за мокрого снега просто потому, что он отказался надеть шапку этим утром. Луи холодно, он вымотан и зол с самого утра, а еще кто-то умудрился упасть в обморок прямо в трамвае. И да, у него снег в волосах, уже слышали? Он берет два кофе на вынос из странного местечка на улице Аргилл, где для семи утра слишком пахнет фалафелем, и тащится к повороту на Карнаби. Луи даже не особо понимает, почему магазин сладостей должен быть открыт в 7:30 утра во вторник. Ник – идиот. Может сам открыть свой собственный магазин в половине восьмого утра, если ему это так нравится. Луи практически готов сказать ему это, но он этого не сделает, потому что Ник платит ему зарплату. – Доброе утро! Томлинсон оборачивается и практически сбивает с ног укутанного Гарри с розовым от холода носом. – Гарри! Привет. Какого черта ты делаешь на улице, ради Бога, тут пиздец как холодно! Гарри, прячущийся в шарфе, шапке и воротнике своего пальто, широко ему улыбается. Луи хочет поцеловать его морозные щеки. – Мне нужно продавать цветы, – просто объясняет он. – Знаешь, не у всех у нас есть шикарная возможность иметь витрину. Луи кидает на него возмущенный взгляд. – Ты тут вымрешь с холода, – для Луи это очевидно, – вот и все. Ты умрешь. Гарри поднимает брови, трет руки в варежках и хохочет, выпуская изо рта пар. – Спасибо, приятель, – с улыбкой говорит он, замечая стаканы в руках Луи. – Утренний кофе, да? Томлинсон кивает и, недолго думая, протягивает ему один стаканчик. – Возьми, серьезно. Тебе это больше пригодится, чем мне. Гарри улыбается так широко, как будто ему предложили золотой наггетс. – Ты уверен? – Да, конечно. Господи, это не Лондон, а чертова Антарктида сегодня. Гарри стонет в знак признательности и сразу же делает глоток, закрывая глаза и наслаждаясь теплом. – Ты спас мою жизнь. Спасибо. Луи просто подмигивает ему, чувствуя, что его уши уже готовы отвалиться от холода. – Принеси мне красивый букет, и мы квиты, – говорит он. – Мне нужно идти, но пожалуйста, не умирай тут. – Не умру, – обещает Гарри. – И сохраню для тебя что-нибудь правда особенное. Луи улыбается и заходит внутрь. Снег на его пальто, волосах, ушах и чем-то похожим на душу начинает таять, и ему все еще так чертовски холодно. – Доброе утро, – приветствует Найл, засыпая конфеты из пачки Скиттлс себе в рот. – С кем это ты там разговаривал? – Новый продавец цветов, – Луи увеличивает отопление, надеясь, что шоколад не растает. – Он стоит там целый чертов де… – Оу, – Хоран ярко улыбается, – тот самый, который отдал тебе цветы вчера? Лиам рассказал мне о нем, сказал, что он прожигал тебя взглядом. Отличная работа, Луи! – Заткнись. – Оууу, посмотри на себя. Такой робкий, с влюбленными глазами, – дразнится Найл. – Он подарит тебе что-нибудь приятное этим вечером? Гарри на самом деле подарит. Он отдает Луи последний букет, оставшийся за день. Розы и тюльпаны с ярко-зелеными листьями, связанные и обернутые в голубую бумагу. Луи улыбается, как только парень отдает ему цветы, и предлагает ему леденцы. Гарри принимает их с улыбкой, прежде чем вернуться в цветочный киоск. Луи пытается игнорировать охающего и ахающего Найла, сидящего в углу и поедающего плитку темного шоколада.***
Луи практически не помнит, что было в среду. Он слишком занят, раздавая советы своей сестре, вернувшейся домой с первым разбитым сердцем и имея дело с нехваткой клубничных Twizzlers, чтобы тратить слишком много времени на то, чтобы смотреть на Гарри. Но он все-таки смотрит, когда Гарри заходит в половине пятого, махая ему букетом желтых роз. – С ними навещают бабушку в больнице, – говорит он извиняющимся тоном, – но это лучшее, что у меня есть. – Все в порядке! – улыбается Луи. – Мне очень нравится. Компенсирует все красное и розовое, что тут есть. – Он указывает на красно-розовые сладости, купленные специально для завтрашнего дня. Лиам ушел в подсобку, чтобы договориться о брони столика в Barbacoa. Луи не понимает, почему Лиам тащит Зейна в место, которое, хотите больше – хотите меньше, является стейкахаусом от Джейми Оливера, на чертов День всех Влюбленных. Но кто он такой, чтобы спорить? Лиам и Зейн в одной упряжке уже два с половиной года, в то время как последний парень Луи уехал в Новую Зеландию полтора года назад, ничего ему не сказав. Кажется, его советы будут слишком жалкими. Гарри просто смеется. – Погоди, пока не увидишь все цветы, которые я должен продать завтра, – говорит он, – по двойной цене, конечно. Луи с улыбкой наклоняется, чтобы понюхать желтые цветы, которые Гарри все еще держит. – А для меня что-нибудь останется? – драматично спрашивает он. – Как ты мог заметить, я совсем один без Валентина и, возможно, утоплюсь в ванной. Или в своих слезах. Или в растаявшем снеге. Он умоляюще моргает, глядя на Гарри, который прикусывает губу и недоверчиво качает головой. – Посмотрим, Лу, – говорит он, непринужденно переходя на этап с прозвищами – и не то чтобы Луи жалуется. – В первую очередь клиенты! Он оставляет цветы на кассе перед Луи и уже поворачивается, чтобы уйти. – Ох! Подожди, – зовет Луи. – Я слишком переборщил с отоплением сегодня, и некоторые шоколадные сердечки подтаяли. Молочный, белый или черный шоколад? Гарри поворачивается, со слишком серьезным видом думая над ответом. – Молочный, думаю, – говорит он медленно. Луи достает небольшую коробку с шоколадными сердцами, которые за день потеряли форму, и протягивает ее Гарри. – Возьми столько, сколько захочешь. Если я от них не избавлюсь, мой босс их просто выбросит. – Гарри берет горсть и откусывает кусочек от одного сердечка, прежде чем улыбнуться. – Вкусные, – хвалит он. – Мне нужно идти собираться. Спасибо тебе за конфеты. Гарри возвращается на заснеженную лондонскую улицу, где уже успело потемнеть. Луи слышит, как звенят колокольчики, а Лиам наконец возвращается из подсобки. Да, мы будем там к десяти. Да. Обещаю. Великолепно, спасибо. Да, Лиам Пейн. За двоих, да, спасибо.***
Луи на самом деле не испытывает такой сильной ненависти ко Дню всех Влюбленных. По большей части, он равнодушен к празднику. У него было два хороших, три ужасных и 19 нейтральных 14-ых февраля. Ему просто проще – называйте это как хотите – быть ублюдком, который ненавидит любовь на День всех влюбленных, когда он одинок. Ему не нравятся грустные, полные жалости взгляды от друзей, клиентов или его мамы. И количество внимания, которое сокращается, если он не закатывает глаза и не притворяется, что он лучше, чем открытки Hallmark и приятные ужины. Так что Луи продолжит это делать. На работе 14 февраля – очень прибыльный и приятный день. Из тихого и уютного магазин превращается в шумный и суетливый, и кто только к ним не приходит: и нервные студенты колледжа, и спешащие бизнесмены, и подростки – все они скупают так много сладостей, как это возможно для людей, которым есть, к кому вернуться домой. Когда у Луи появляется минутка, он переводит взгляд на окно, чтобы посмотреть, чем там занят Гарри. Он работает не покладая рук, отдавая букеты красиво завернутых роз в руки людям, не беспокоясь о том, сколько они тратят денег всего лишь за один день. Луи замечает лепестки, усеянные мелким снегом, который непрерывно идет с самого утра. Во время обеда он высовывает голову на холодную улицу, и Гарри ловит его взгляд, слабо махая рукой. – Как идет торговля на День всех Влюбленных? – выкрикивает Луи. Гарри показывает ему два больших пальца, но ничего не успевает ответить – его отвлекает мужчина с сэндвичем в одной руке, с кошельком в другой, указывая на один из букетов на прилавке. Луи улыбается и заходит обратно в тепло, наблюдая за тем, как Гарри смеется и болтает с мужчиной еще минут пять. Перед тем, как Луи может исчезнуть с поля зрения Гарри (он не маньяк, правда, просто так оказалось, что мальчики, которые продают цветы недалеко от его работы, очень милые), тот успевает найти его взгляд. Они смотрят друг на друга, а потом Гарри подмигивает и посылает ему воздушный поцелуй. У Луи не хватает времени, чтобы ответить, потому что покупатель дотрагивается до его плеча, спрашивая не осталось ли шоколадных конфет. И это хорошо, как думает потом Луи. Потому что он уверен, что мог бы стоять на месте сотни лет и не делать ничего, кроме как в неверии смотреть на зеленоглазого мальчика через дорогу. Длинный день подходит к концу, и Луи собирается закрывать магазин, позволяя Лиаму уйти пораньше, потому что он чертовски замечательный друг. В его честь должны возвести памятник. Или отблагодарить деньгами, признанием и всем, что он только захочет. Луи незаменимый друг, это правда. Зейн заходит ровно в пять с гротескной улыбкой на идеальном греческом лице, ища глазами Лиама, который отошел, чтобы пересчитать выручку. Луи закатывает глаза. – Привет, Зейнер, – здоровается он. – Ли скоро будет готов. – Что? – кричит Лиам, возвращаясь из кабинета в магазин, – почему ты произносишь мое имя, Лу, что произо– Он затыкается, как только видит Зейна, стоящего в магазине, укутанного в теплую одежду, с волосами, мягкими от снега. Его лицо так светится от улыбки, что Луи даже беспокоится за друга. – Оу, – мягко щебечет он, – привет, малыш. – Привет. С Днем всех Влюбленных. Прости, что ушел до того, как ты встал. Ранняя смена. – Все хорошо, – бормочет Лиам, целуя его в щеку. – Соскучился по тебе. – И я скучал. – О господи, – громко жалуется Луи. – Вы можете свалить до того, как я столкнул вас лбами? Зейн и Лиам одновременно закатывают глаза, чем делают только хуже. – Да-да, мы уходим. Это окей, если ты закроешь магазин? – спрашивает Лиам. Луи кивает, махая им. – Идите и повеселитесь. Съешьте стейки и потрахайтесь. У меня все в порядке. – Я уверен, что это так, – ухмыляется Зейн, – Лиам каждый день рассказывает о милом цветочном мальчике через доро… – Заткнись, – Луи смущенно затыкает уши пальцами, потому что он ребенок, и что с того? – Идите-идите, будьте счастливы, влюблены и давайте, оставьте меня в этом депрессивно пустом магазине сладостей. Спасибо. Пока. Лиам и Зейн просто смеются, целуют его в щеку и уходят. Малик помогает Лиаму с пальто, а Пейн открывает перед парнем дверь. Луи ненавидит их. Он вздыхает, выходя из-за кассы, чтобы посмотреть, во что превратился магазин за сегодняшний день. Катастрофа. Фантики, пустые полки, а все, что не продано, сдвинуто дюймов на пять от места, где должно стоять. Это будет длинная ночь. И Луи рад, что у него есть место, где ее провести. – Хей, тут кто-нибудь есть? Луи поднимает голову на голос у двери. Он не слышал звонка колокольчиков, но Гарри уже заходит в магазин, потирая руки и слегка дрожа в этой соблазнительной теплоте магазина. – Привет, – улыбается Луи. – Хорошо, что ты тут, Хаз. Думал, что ты сегодня не придешь. Гарри преувеличенно оскорбленно открывает рот, на что Луи смеется, склоняя голову на бок. – Почему? – спрашивает он. – Я дал повод, чтобы сомневаться в своей идеальной репутации? – Гарри проходит вглубь магазина, и Луи присаживается на кассу, наблюдая за тем, как парень проводит руками по деревянным полкам, глядя на погром, который принес этот день. – Ну, ты целый день стоял на холоде, пытаясь отбиться от притока клиентов… Уверен, что ты, должно быть, устал. – Думаю, твой день был не лучше? – спрашивает Гарри, беря в руки то, что выглядит, как надкушенное сердце. Луи, фыркая, кивает. – Угадай, что это было. Что ты делаешь сегодня, кстати? Есть кто-то, от кого ты потерял голову?* Гарри осторожно откусывает шоколад с клубничной начинкой, перед тем как полностью съесть его. – Нет, – говорит он, – боюсь, что нет. – Тогда, может быть, тебе нужно подмести?* Гарри громко смеется, и Луи чувствует тепло, переполняющее его до кончиков пальцев. Он поворачивается к Гарри, а тот подходит к нему, улыбаясь, как идиот. – По-прежнему нет, – говорит парень, глядя на Луи и опуская руку в миску с бесплатными шоколадными конфетами. Он хмурится в разочаровании: там пусто. – Вот как, – говорит Луи, хватая его руку. – То есть ты правда думаешь, что можешь прийти сюда и шариться по всем тарелкам, которые видишь, ты, маленький уб… Он довольно эффектно замолкает, когда Гарри, улыбаясь, наклоняется к его губам, чтобы поцеловать. На какой-то момент Стайлс замирает, ожидая ответа от Луи. Это занимает несколько секунд, потому что, знаете ли, Луи вообще не рассчитывал, что его сегодня будут целовать. Но вкус мяты на губах Гарри, перемешанный с сахаром на его языке, руки обнимающие его и притягивающие ближе к себе, заставляют его реагировать. Он целует Гарри в ответ, обхватывая его лицо руками, и не может сдержать вздох удовольствия, покидающий его губы. Находясь на одной высоте с Гарри, Луи проводит рукой по его волосам, мягко потягивая кудри и заставляя рот Стайлса приоткрыться чуть шире. Гарри еще глубже целует Луи, оставляя вкус мяты, чая и сахара на его губах, и держит его еще крепче, когда мягко отстраняется с искрящимися зелеными глазами и вишневыми губами. – Привет, – шепчет Гарри так, будто у него немного кружится голова. – Так вот что я подумал. Будешь моим Валентином? Это абсурд. Настоящие люди такого не делают. Настоящие люди идут домой и смотрят повтор драм на BBC и едят карри из Sainsbury’s, взятое на вынос, и ложатся спать в День святого Валентина. Или эти люди – Лиам и Зейн, но это совсем другое, полагает Луи. Настоящие одинокие люди голосуют за первое. Этих людей не целуют люди, которые продают заснеженные розы. – Ты не принес мне никаких цветов, – нагло говорит он, все еще сидя на кассе. А когда спрыгивает, чувствует руки Гарри на своей талии. – Как я могу быть на сто процентов уверен, что тебе нужно мое сердце? Гарри смеется, оставляя мягкий поцелуй на его губах. – Справедливости ради, – отвечает он, указывая на пустую миску, – ты не оставил для меня никаких сладостей. – А я тебя и не просил быть моим Валентином, – острит Луи, пряча голову в груди Гарри и наблюдая за его возмущенным лицом. – Ты что, меня отшиваешь? – спрашивает Гарри, хватаясь пальцами за подбородок Луи. – Потому что в таком случае я не позволю тебе использовать мою грудь, чтобы приглушить смех. Луи просто закатывает глаза, вставая на цыпочки, чтобы вернуть Гарри поцелуй. – Нет, ты идиот, как я могу тебя отвергнуть? Я буду твоим Валентином, – говорит он, надавливая пальцем на ямочку на щеке Гарри. Стайлс качает головой. – Отлично. Потому что я сохранил для тебя большой глупый букет цветов и хочу отдать его до того, как начну делать жаркое нам на ужин. Луи открывает и закрывает рот, как рыба, не уверенный в том, что это действительно происходит. Он не жалуется, если все это сон, но было бы неплохо, если бы кто-нибудь его пнул и доказал, что это реальность. – Эти даже лучше, чем карри из Sainsbury’s, знаешь? – Что это вообще должно значить? – качает головой Гарри с улыбкой. – Ничего. Давай уберемся отсюда. И когда они уже собираются выйти навстречу холоду и Луи открывает дверь, он чувствует, как что-то ему мешает. Точно. Смеясь, он вытаскивает из-за двери упаковку леденцов из Blackpool Rock – наверное, его самую любимую сладость во всем магазине. Он сохранил ее там, чтобы забрать домой и съесть в одиночестве. Луи поднимает взгляд на Гарри, который с любопытством смотрит на происходящее. – О, ну я собирался впасть в сахарную кому сегодня вечером, – объясняет Луи. – Но, очевидно, теперь у меня есть Валентин. Так что. В ответ на то, что ты поцеловал меня, будто ты Хью чертов Грант, и собираешься приготовить мне ужин, и оставил мне розы, может, примешь эти переоцененные леденцы? Гарри смеется, забирая розовые сладости из рук Луи. – Ты невероятный, – шепчет он. Луи закрывает магазин. Гарри берет его за руку и ведет по заснеженным улицам, смеясь и оставляя поцелуй на щеке Томлинсона, как только они сворачивают за угол.